Страничка участницы конкурса inek

Тех. поддержка в средневековье

— Служба технической поддержки «Merlin Inc». Чем могу помочь?
— Вчера я приобрел у вас меч…
— Поздравляю, сэр, вы сделали правильный выбор.
— Он не работает.
— Что значит — не работает?
— Он не рубит голову дракону.
— Вы прочитали инструкцию, сэр?
— Благородный рыцарь не обязан уметь читать! Но мой оруженосец прочитал мне ее вслух два раза.
— Ну хорошо, сэр. Вы вынули меч из ножен?
— Да.
— Это точно? Проверьте, пожалуйста.
— Вынул, говорят же вам!
— Хорошо, сэр. Теперь проверьте остроту лезвия.
— Ой!
— Вам не следовало делать это пальцем, сэр.
— Причем тут палец? Я сделал это языком. Я всегда проверяю так остроту блюд.
— Видите ли, сэр, меч устроен несколько иначе, нежели блюда, которые вы пробовали за обедом. Термин «острота» имеет здесь значение…
— Не морочьте мне голову! Я не обязан разбираться в ваших технических терминах. Я пользователь, а не специалист по железу. Лучше скажите, почему он не работает!
— А раньше он работал?
— Не знаю, я купил его только вчера!
— Хорошо, сэр. Вы что-нибудь делали с ним?
— Нет!
— Вы уверены в этом?
— Ну, я только вынул его из ножен.
— Вы не пытались точить его самостоятельно?
— С какой стати?
— Вам лучше знать, сэр. Может быть, вы пытались установить на него новые заклинания?
— Нет, я пользуюсь стандартными, которые поставляются вместе с мечом!
— Может быть, это порча, сэр? Как давно вы обновляли вашу святую воду?
— Только позавчера залил свежую версию!
— Понятно, сэр. Тогда посмотрите, нет ли поблизости неэкранированных источников черной магии? Они могут создавать помехи в работе меча.
— Какие еще источники, я в пустыне!
— Не надо нервничать, сэр.
— Я не нервничаю, черт побери!
— Тогда почему вы так тяжело дышите?
—Потому что за мной гонится дракон.
— А, значит, дракон поблизости?
— Да, он уже совсем рядом!
— Отлично, сэр. Передайте ему трубку.
— А если он откусит мне руку?
— Извините, сэр, но медицинские проблемы вне нашей компетенции.
— В следующий раз я буду покупать меч в «Morgana Ltd»!
— Ну хорошо, сэр. Опишите хотя бы, как выглядит дракон.
— Ну, он такой желтый… с усами…
— Понятно. С этого надо было начинать, сэр. Это нелицензионный дракон, китайская подделка.
— И?
— Прочтите лицензионное соглашение, сэр. «Merlin Inc» не гарантирует совместимость с несертифицированными устройствами.
— И что мне теперь делать?
—Не пользоваться впредь дешевыми no-name драконами, сэр.
— Похоже, это он сейчас мной воспользуется! А-а-а! Не-е-ет! А-а-а-а-а!
— Сэр? Сэр, с вами все в порядке?!… В любом случае, компания «Merlin Inc» благодарит вас за сотрудничество!
из сети

Почти весь день за окном дождь и сумерки. Да-да, с самого раннего утра
И как тут не вспомнить: "Скучно? Одиноко? Не хватает чего-то нового в жизни? Тебе кажется что хуже быть не может?
Посчитай ручками определитель матрицы 5х5! И твоя жизнь снова заиграет красками."" ?

inek сказал(a):

Почти весь день за окном дождь и сумерки. Да-да, с самого раннего утра И как тут не вспомнить: "Скучно? Одиноко? Не хватает чего-то нового в жизни? Тебе кажется что хуже быть не может? Посчитай ручками определитель матрицы 5х5! И твоя жизнь снова заиграет красками."" ?

Ирисик, не расстраивайся, я ещё вернусь... чтобы с тобой попутешествовать. Просто дела...

ctradnik010 сказал(a):

Ирисик, не расстраивайся, я ещё вернусь... чтобы с тобой попутешествовать. Просто дела...

Лёнечка, просто погода.... Не люблю я серость и дожди. Сразу "пятки чешутся" и зовёт опять дорога.
Вот и спасаюсь воспоминаниями.
Итак вновь Исландия.

Водопады, наверное, — самые величественные диковины природы. Вода с невероятной силой срывается с высокого обрыва и со скоростью света мчится прямо вниз, бьется об камни и летит в узкое русло реки или озера. Грохочущий шум, огромное множество брызг, прохладный запах воды и много-много энергии, сосредоточенной в самом сердце водопада.
Какие-то непонятные чувства охватывают человека, стоящего там, внизу воды, где заканчивается сумасшедший водный поток. Начинаешь чувствовать себя песчинкой среди могучей силы природы.
Именно такими являются для нас водопады – повелители водной стихии.
Скогафосс — самый необычный водопад Исландии. Хотя, на первый взгляд, он ничем не приметен. Но что же в нем особенного?
Водопад Скогафосс – удивительное и захватывающее дух творение природы, ставшее визитной карточкой Исландии.
С высоты 60 м низвергается водяной поток, ширина которого 25 м, демонстрируя силу и мощь. Миллионы лет назад, скалы, с которых падает водопад, были береговой линией. Теперь море отступило, образовало скалистую линию на сотни километров. Струи его воды не стекают вниз по скале. Они падают в пропасть, образуя непроходимую стену из брызг и пены.



Самое интересное и необычное, что каждый человек сможет зайти за водопад, то есть спокойно рассмотреть его "изнанку", его заднюю часть. Но только не зимой, когда я была там. Так как лесенка замерзает, покрытая слоем замысловатого льда.

Красивое здание на Лермонтовском проспекте – хоральная синагога – могло так никогда и не появиться, если бы ни настойчивость крупной петербургской еврейской общины. Также удивительное стечение обстоятельств – сдержанное благоволение Александра II и помощь влиятельных людей – подарили нам эту вторую по величине в мире Большую хоральную синагогу.

До середины 1880-х годов в столице существовало семь молельных домов для евреев, но община все же мечтала о большем – о настоящей синагоге, где была бы торжественная и спокойная атмосфера. Также небольшие молельные дома не вмещали всех желающих, в общину входили даже многочисленные военные-евреи, которые отличились при разных войнах за Отечество.
Наконец было получено разрешение, и в 1879 года объявили конкурс на лучший проект для строительства. Лучшим стал эскиз Бахмана и Шапошникова. Казалось бы, многие трудности позади, но царь воспротивился возведению столь пышного здания. Сложности не прекращались, начавшись с проблемных поисков земельного участка.
Утвердить эскиз будущего здания получилось только с помощью Александра III в 1883. А уже в конце этого же года началась стройка, которой руководил архитектор Кауфман. Но возникли вопросы со средствами, которые община собирала с еврейских жителей города.
Власти несколько раз даже пытались это запретить. Стройка была прервана на год – до 1884 года, чтобы переделать и удешевить проект, стараясь сохранить его внешнее величие. Общине в тот момент очень повезло: курировать проект стал архитектор Бенуа, приближенный к царской семье.

Освятили Малую синагогу во время праздника Суккот в 1886 году. Здание действительно получилось очень красивым: лепной потолок авторства скульптора Анолика, золоченый арон Га-Кодеш (священное хранилище для свитков Торы, аналог христианского Ковчега), украшенные стены. Можно сказать, что это было временное место для отправления религиозных нужд.
Большой купол покрыли орнаментом в 1888 году, а потом началась тщательная отделка самой внутренней части. Она продолжилась целых пять лет, а в 8 декабря 1893 года прошла торжественная церемония открытия Большой хоральной синагоги. Это было настоящее событие для общины. Люди, не скрываясь, плакали от радости, ступить в синагоге в тот день было негде. Торжественное внесение 7 свитков Торы в зал Гинцбургом, Варшавским и Поляковым наблюдали сотни евреев. Еще больше людей ожидали во дворе. Но на этом беды еврейской общины не закончились. После открытия подобного большого молельного дома власти приказали закрыть остальные молельные дома. В результате снова не стало хватать храмов.

Подробная история Синагоги

ЭТО ИНТЕРЕСНО...

16 ноября 1871 г. выпускник Петербургской Академии художеств, двадцатисемилетний Илья Репин был удостоен Большой золотой медали и звания художника I степени с правом 6-летнего пенсионерства (3 года за границей и 3 года в России).

Эти регалии художник получил за картину "Воскрешение дочери Иаира", написанную на библейский сюжет, которая ныне находится в Русском музее.

А в 1937 г. имя Ильи Репина было присвоено самой Академии художеств.

Дача Месмахера в Шуваловском парке

Двухэтажный особняк был построен в конце 1870-х годов знаменитым петербургским архитектором Максимилианом Месмахером для своего брата Георга - известного петербургского юриста. На одной из башенок сохранились инициалы «GM» - инициалы брата. Что означает год "1902", также указанный на башенке - неизвестно, так как упомянутый брат уехал из России в 1897-м году.

Дом красив, наряден и, похожий на сказочный терем, вызывает в памяти ассоциации, связанные с древнерусским зодчеством XVII века. Необычен деревянный декоративный фриз, обегающий здание и состоящий из цветных накладных деталей. Сильные декоративные акценты - эркеры, балконы, фигурные кровли, сложные завершения окон второго этажа и разновеликие деревянные объемы - образуют единую композицию, придающую постройке разнообразие и динамизм.

К сожалению, в последние годы дача заметно обветшала и требует реставрации. В кровле здания уже образовались дыры, флигели и пристройки — завалились. Без реставрации в ближайшее время здание-памятник погибнет.

Сегодня мы были на изумительнейшей экскурсии в особняк Трубецких-Нарышкиных. Не могу не поделиться его историей и интерьерами. Итак... На участке дома №29 по улице Чайковского с 1750-х годов находилось два дома, один из которых принадлежал прадеду А.С. Пушкина - Абраму Петровичу Ганнибалу, "арапу Петра Великого". Одноэтажный особняк для А.П. Ганнибала был построен в 1779-1780 годах. После смерти Абрама Петровича в 1781 году участок перешёл во владение его сыновей. Пётр и Исаак уступили право владения им старшему брату Ивану Абрамовичу за 4000 рублей. Однако, пребывая в Санкт-Петербурге, они жили именно здесь.
17.06.1855 г. дом выкупил князь Пётр Никитич Трубецкой. Для нового хозяина в 1855-1856 годах по проекту архитектора Г.А. Боссе дом был перестроен. Был значительно расширен фасад по улице Чайковского за счёт сноса маленького флигеля и ворот. Вскоре Трубецкой женился на Елизавете Эсперовне Белосельской-Белозерской. Эта дама желала устроить здесь великосветский салон, однако приобрести такую известность их дому не удалось. Мало того, из-за больших финансовых трат князь был вынужден сдавать особняк в наём. Дом снимали английский посол Непир, итальянское посольство. В 1874 году дом приобрёл зять князя Павел Павлович Демидов (наследник огромного наследства), носивший не признанный в России титул Сан-Донато. В следующем году Демидов перепродал участок Василию Львовичу Нарышкину.
Для Нарышкиных дом был перестроен 1875-1876 годах по проекту архитектора Р.А. Гедике. Во дворе сохранялся сад, а вдоль Кирочного (ныне Друскеникского) переулка были построены новые служебный корпуса. Здесь архитектором был создан большой зал на 200-250 человек. Василий Львович Нарышкин был женат на княжне Февронье Орбелиани, его сын женился на дочери Сергея Юльевича Витте.
После 1917 года хозяева особняка уехали из России. То, что затем здание занимали различные организации (так, в 1918 году – Литейная районная продовольственная управа), спасло его от разграбления, которому в те годы подверглись многие особняки. После бегства Нарышкиных за границу здесь оставалось значительное количество ценных предметов искусства. В 1920 году на трёх подводах они были вывезены в Эрмитаж, часть ценностей затем передали Русскому музею. С 1923 года здесь находилась Детская художественная студия, носившая имя Златы Лилиной – жены тогдашнего петроградского руководителя Зиновьева. Потом имя Лилиной из названия убрали, а сама студия, преобразованная в Дом художественного воспитания детей, находилась тут и дальше. После войны здание целиком принадлежало Дзержинскому райкому партии: здесь помещались кабинет политического просвещения, отдел пропаганды и агитации. Одну из комнат в бывшем особняке Нарышкиных занимало районное общество «Знание».
В 2009 году ООО «Интарсия» выкупило все жилые квартиры и перевело их в статус нежилых.
Здание будет приспособлено под Санкт-Петербургский международный центр сохранения культурного наследия.
А в 2012 году в особняке Нарышкиных найдены семейные сокровища, которые пролежали в тайной комнате почти целый век после революции в 1917 году. На тайник наткнулись во время ремонта, когда вскрыли полы. Находка вполне может оказаться не последней — в то неспокойное время в России дворяне и просто богатые люди часто старались спрятать накопленные сокровища.
Десятки килограммов серебра: уникальные сервизы, канделябры — все бережно упаковано в газеты страшного 17-го года. И полито уксусом, он защищает благородный металл от окисления. Особняк на Чайковского принадлежал роду Нарышкиных, и именно их герб выгравирован на большинстве предметов. Сейчас этот клад перевезён в Константиновский дворец и часть его выставлена для посетителей.
Фотографий ОЧЕНЬ много. Прячу их за спойлер. Но поверьте, они стоят внимания.

Cкрытый текст -

 

- Именно тут на лестнице, между 2-м и 3-м этажами была обнаружена "тайная комната", в которой и нашли клад.

Во второй половине XIX века именно такие метеостанции стояли на улицах города. Петербуржцы могли узнавать по ним прогноз погоды.
В конце XVII в. при Петре I начались постоянные наблюдения за погодой. В 1715 г. появился первый в России водомерный пост, по приказу Петра I на Неве у Петропавловской крепости. 10 апреля 1722 по указу Петра Великого в Санкт-Петербурге начались систематические наблюдения за погодой. Записи вёл вице-адмирал Корнелиус Крюйс.
Первое время записи были довольно скупы на интересную информацию и выглядели примерно так: «Апрель, 22, воскресенье. Поутру ветер норд-вест; вода також стоит, как выше упомянуто. Пасмурно и студено… в полдни ветр малый норд-вест и дождь после полудня. Тихо и красный день до самого вечера». Позднее наблюдения приняли более научный характер.

Фото Vitaliy Bondarenko

Роберт Рождественский

Если вы есть – будьте первыми,
Первыми, кем бы вы ни были.
Из песен – лучшими песнями,
Из книг – настоящими книгами.

Первыми будьте и только!
Пенными, как моря.
Лучше второго художника
Первый маляр.

Спросят вас оробело:
“Кто же тогда останется,
Если все будут первыми,
Кто пойдет в замыкающих?”

А вы трусливых не слушайте,
Вы их сдуйте как пену,
Если вы есть – будьте лучшими,
Если вы есть – будьте первыми!

Если вы есть – попробуйте
Горечь зеленых побегов,
Примериваясь, потрогайте
Великую ношу первых.

Как самое неизбежное
Взвалите ее на плечи.
Если вы есть – будьте первыми,
Первым труднее и легче!

Не мог удержаться...

и последние станут первыми
Блик

люблю курить, пить спирт, дурачить лоха,
ругаться матом, драться, воевать.
да, в целом я устроился неплохо.
осталось подчинить себе слова

и вымуштровать четко музу, чтобы
она являлась в нужный день и час.
и вот тогда на мне поставят пробу
последнюю из прочих – «высший класс».

а после буду почивать на лаврах,
жизнь превратив на время в балаган.
и обо мне пойдет дурная слава,
что я совсем отпетый хулиган.

но под конец не выдержу, подамся
в монахи – смыть с души своей грехи,
акридами питаться, слушать Брамса,
молиться Богу и писать стихи.

и сохранит, даст Бог, людская память
мои стихи, а не мои дела.
и не исключено, что стану камнем,
ну, тем, который «во главе угла».

Bartolomju сказал(a):

Не мог удержаться... Cкрытый текст -   и последние станут первыми Блик люблю курить, пить спирт, дурачить лоха, ругаться матом, драться, воевать. да, в целом я устроился неплохо. осталось подчинить себе слова и вымуштровать четко музу, чтобы она являлась в нужный день и час. и вот тогда на мне поставят пробу последнюю из прочих – «высший класс». а после буду почивать на лаврах, жизнь превратив на время в балаган. и обо мне пойдет дурная слава, что я совсем отпетый хулиган. но под конец не выдержу, подамся в монахи – смыть с души своей грехи, акридами питаться, слушать Брамса, молиться Богу и писать стихи. и сохранит, даст Бог, людская память мои стихи, а не мои дела. и не исключено, что стану камнем, ну, тем, который «во главе угла».

Лёх, заходи почаще! Пожалуйста-а-а-а-а!

"В нашей жизни, как в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству, – цвет любви."
Марк Шагал

В воскресенье мы были на замечательном концерте "Равель. Фортепианные дуэты - Владимир Беломестных и Елена Кузнецова ", который проходил в Шереметьевском дворце. О самом концерте рассказывать бесполезно. Его надо было слушать и наслаждаться. А вот о дворце пару слов хочу рассказать и показать фотографии его интерьеров, в том числе и выставки, которая сейчас там проходит.

Итак :

Один из старейших и красивейших дворцов Петербурга был заложен еще при Петре - для его сподвижника графа Бориса Шереметева. Свой окончательный вид здание приобрело в 1750-1755 годах благодаря трудам архитекторов Ф. С. Аргунова (крепостного Шереметева) и С. И. Чевакинского. Правда, несмотря на все великолепие, дворец долго окружали леса, кишащие разбойниками, и потому Шереметевы редко живали в Фонтанном доме. По мнению историка Петербурга М. И. Пыляева, дворец стал одним из первых доходных домов столицы, причем цена найма составляла баснословную по тем временам сумму - 4000 рублей золотом.

Семейное предание Шереметевых гласило, что щедрой съемщицей была сама Екатерина II, вознамерившаяся превратить дворец в "земной парадиз" - место для своих увеселительных уединений. Тогда-то и поселился здесь молодой камер-юнкер Жихарев - за особую красоту отмеченный милостями императрицы.

Снедаемый ревностью, предчувствуя близкую опалу, прежний фаворит императрицы граф Платон Зубов подослал к Жихареву наемных убийц. Злодеи настигли юношу в Белом зале дворца...

С тех пор в семье Шереметевых существовала легенда о призраке, взывающем к отмщению.

26 ноября 1904 года в Санкт-Петербурге торжественно открыт Суворовский музей — музей, посвящённый памяти генералиссимуса А. В. Суворова (1729—1800). Музей был открыт к 175-й годовщине со дня рождения Суворова, при участии императора Николая II. Суворов стал первым человеком в России, в честь которого был специально возведён мемориальный музей.

фото из сети

"Мой Бог да это ж те же грабли
Не разглядела в темноте
А ну ка наступлю еще раз
Да те...."

Вот прям, как про меня сегодняшнюю.

Сегодня пришло известие о смерти светлого режиссера российского и советского кинематографа. Эльдара Александровича Рязанова. Не один Новый год в нашей стране уже на протяжении многих лет мы не можем представить без его комедий да и свою жизнь. Ведь более 600 фраз из его фильмов прочно вошли в нашу жизнь и стали крылатыми. Он как никто мог показать, что любой человек, как бы смешон и нелеп он не был, достоин счастья.
Но сегодня вспомнить его и поблагодарить хочу не за фильмы, а за те удивительные строки, которые он нам подарил, не считая себя поэтом.

Расскажем о нем по порядку:
Рязанов не молод, но он и не стар,
Не любит он делать зарядку.
Умеет готовить салат и омлет,
Гордится собой как шофером.
В кино он работает множество лет
И там он слывет режиссером.

Врывается часто в чужие дома,
Ему телевизор – отмычка.
И любит поесть до потери ума,
А это – дурная привычка.
В одежде не франт, не педант, не эстет,
Как будто небрежна манера.
Он просто не может купить туалет,
Увы – не бывает размера.
Эльдар Александрович из толстяков,
Что рвутся худеть, но напрасно.
И если работа – удел дураков,
Рязанов – дурак первоклассный.
На склоне годов принялся за стихи,
Себя не считая поэтом.
Имеет еще кой-какие грехи,
Но здесь неудобно об этом.
В техническом смысле он полный дебил,
В компьютерный век ему трудно.
Но так получилось, он жизнь полюбил
И это у них обоюдно.
Представьте, Рязанов удачно женат,
С женою живет он отлично.
Он любит друзей и хорошему рад,
И это мне в нем симпатично.

***
Я на земле, как пассажир в вагоне,
Зашёл и вышел. Мне далёкий путь.
Родная, вы такая… Поймите
Пока есть время, можем мы кутнуть.

***
Я в мир бежал легко и без тревоги...
Секундных стрелок ноги, семеня,
За мной гнались по жизненной дороге, –
Да где там! – не могли догнать меня.
Не уступал минутам длинноногим, –
На равных с ними долго я бежал...
Но сбил ступни о камни и пороги
И фору, что имел, не удержал.
Ушли вперед ребята-скороспелки,
А я тащусь, но, все же, на ходу.
Меня обходят часовые стрелки,
Так тяжело сегодня я иду.

***
Ветер закружился над деревней,
Хищный ветер из холодной мглы...
Завздыхали бедные деревья,
Закачались голые стволы.
Сокрушенно наклонялись елки –
Шум верхушек, шелест, шорох, стон...
Словно где-то ехал поезд долгий
Под какой-то затяжной уклон.
Слезы с веток сыпались на крышу,
Сучья глухо падали в траву.
Этот безутешный шепот слышу,
С чувством сострадания живу.

***

Песенка о песенке
Я умом могу понять все доводы...
Не держи меня, дай я уйду.
Песенка рождается без повода
И не может жить на поводу.
То, что я любил когда-то смолоду,
Нынче за версту я обойду.
Песенка рождается без повода,
И поводья рвутся на ходу.
Зряшной жизни я хочу попробовать,
С пустяками быть накоротке.
Песенка рождается без повода,
Песня не живет на поводке.

***

Ты укрой меня снегом, зима, –
Так о многом хочу позабыть я.
И отринуть работу ума,
Умоляю тебя об укрытьи.
Одолжи мне, зима, одолжи,
Чистоты и отдохновенья,
Белоснежных снегов безо лжи...
Я прошу тебя об одолженьи.
Подари мне, зима, подари
День беззвучный, что светит неярко,
Полусон от зари до зари...
Мне не надо богаче подарка.
Поднеси мне, зима, поднеси
Отрешенности и смиренья,
Чтобы снес я, что трудно снести...
Я прошу у тебя подношенья.
Ты подай мне, зима, ты подай
Тишину и печаль состраданья.
К моим собственным прошлым годам...
Я прошу у тебя подаянья.

***
Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна — любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.
Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, любовь — страна,
Где каждый человек — притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я — наивности образчик.
Любовь — обманная страна,
И каждый житель в ней — обманщик.
Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна — любовь,
Там каждый человек — предатель.
Но снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь — весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.

***

Мчатся годы-непогоды
Мчатся годы -непогоды
Над моею головой
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой
Едут дроги-недотроги
От тебя увозят вдаль...
А покрытье у дороги
Горе слезы, да печаль
А покрытье у дороги,
А покрытье у дороги —
Горе ,слезы да печаль...
Эти губы- душегубы
Невозможно позабыть
Посоветуйте мне люди
Что мне делать,как мне быть?
Снова пушки на опушке
Учиняют мне расстрел
Мокрая от слез подушка
Сиротливая постель
Мокрая от слез подушка,
Мокрая от слез подушка
Сиротливая постель...
Мои руки от разлуки
Упадают словно плеть
От проклятой этой муки
Можно запросто сгореть
Мчатся годы -непогоды
Над моею головой
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой
Словно не была я сроду
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой

***
Когда-то, не помню уж точно когда,
На свет я родился зачем-то.
Ответить не смог, хоть промчались года,
На уйму вопросов заветных.
Зачем-то на землю ложится туман,
Все зыбко, размыто, нечетко.
Неверные тени, какой-то обман
И дождик бормочет о чем-то.
О чем он хлопочет, что хочет сказать
Иль в страшных грехах повиниться?
Боюсь, не придется об этом узнать,
Придется с незнаньем смириться.
От звука, который никто не издал,
Доходит какое-то эхо.
О чем-то скрипит и старуха-изба,
Ровесница страшного века.
И ночь для чего-то сменяется днем,
Куда-то несутся минуты,
Зачем-то разрушен родительский дом,
И сердце болит почему-то.
О чем-то кричат меж собою грачи,
Земля проплывает под ними.
А я все пытаюсь припомнить в ночи
Какое-то женское имя.
Зачем-то бежит по теченью вода,
Зачем-то листва опадает.
И жизнь утекает куда-то. Куда?
Куда и зачем утекает?
Кончается все. Видно, я не пойму
Загадок, что мучают с детства.
И эти куда-то, о чем-то, к чему
Я вам оставляю в наследство.

Капризная память
У памяти моей дурное свойство, –
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи – чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
Я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.
Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание – летопись обид!
У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.

Детское
Если все-все-все железные дороги
Взять и вытянуть в одну.
А потом, собрав все-все-все здоровье,
Эту лестницу поставить в тишину.
Так, что в черной звездной тишине
Прислонить верхушку лестницы к луне
За перилы-рельсины держаться
И по шпалам-перекладинам подняться.
здорово плеваться.

***
Хотелось бы тихо и мирно стареть,
Журналы листать, в телевизор глазеть,
Сидеть на завалинке, обутым быть в валенки
И старые кости на солнышке греть.
Но вместо того, чтобы спокойно сидеть,
Я должен, потея, куда-то лететь,
Забыв о завалинке, что я уже старенький
И что меня запросто могут огреть.
С годами пора бы уже присмиреть,
Вздыхать и кряхтеть, вспоминать и пердеть,
Сидеть на завалинке, обутым быть в валенки
И перед природою благоговеть.

Юбилейное
Если утром где-то заболело,
Радуйся тому, что ты живой.
Значит, вялое, потасканное тело
Как-то реагирует порой. Вот ты пробудился спозаранок,
Организм твой ноет и свербит.
Не скорби о том, что ты подранок,
А проверь-ка лучше аппетит.
Если и со стулом все в порядке,
Смело челюсть с полки доставай.
Приступай к заутренней зарядке,
На ходу протезов не теряй.
И сложив себя из всех кусочков,
Наводи фасон и марафет,
Нацепи галстук и носочки,
Распуши свой тощий перманент.
Главное – под ветром не качаться,
Чтобы не рассыпаться трухой.
А вообще, ты выглядишь красавцем,
На молодку бросил взгляд лихой.
Силы подкрепив свои кефиром,
Ты готов сражаться с целым миром,
Показать всем Кузькину мамашу,
Чтобы, елки-палки, знали наших.
Если ж нету спазмов спозаранок,
Коль кефир не пьешь, не ешь баранок.
Может, час неровен, тебя нет?
Коль пусты и душ, и рукомойник,
Может, ты уже того, покойник?
Сослуживцы вешают портрет.
Так привет вам, утренние боли!
Вы – благая весть, что я живой,
Что еще я порезвлюсь на воле
С этой вот, молодкой озорной.
Раз продрал глаза, всего ломает,
Чую, рвется жизненная нить.
А молодка позы принимает,
Дура, надо в Скорую звонить.

***
В трамвай, что несется в бессмертие,
Попасть нереально, поверьте.
Меж гениями толкотня,
И места там нет для меня.
В трамвае, идущем в известность,
Ругаются тоже и тесно.
Нацелился было вскочить,
Да черт с ним, решил пропустить.
А этот трамвай до Ордынки,
Я впрыгну в него по старинке,
Повисну опять на подножке
И в юность вернусь на немножко.
Под лязганье стрелок трамвайных
Я вспомню подружек случайных,
Забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится.

Музыка жизни
Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Ребячество наше прелестно,
Хрустально, как отзвук челесты.
Потом мы становимся старше,
Ведут нас военные марши.
Пьяняще стучат барабаны,
Зовущие в странные страны.
Но вот увенчали нас лавры,
Грохочут тарелки, литавры.
А как зажигательны скрипки
От нежной зазывной улыбки.
Кончается общее тутти.
Не будьте столь строги, не будьте.
Мелодию, дивное диво,
Дудим мы порою фальшиво.
Проносится музыка скоро
Под взмахи судьбы дирижера.
Слабеют со временем уши,
Напевы доносятся глуше.
Оркестры играют все тише.
Жаль, реквием я не услышу.

***
И моё самое любимое :

Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.
И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.
А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать, —
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.
И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так родилась в России конспирация:
Большое дело — долгий недосып.
Все обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребенок спит?
Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.

Стихов конечно значительно больше. Читайте и вспоминайте светлого человека.

Первый день зимы…
Если бы впереди не было долгожданных зимних праздников, то этот день был бы лишь одним из череды холодных, пасмурных, слякотных или морозных дней. Но нет! Впереди прекрасные праздники. Еще месяц и все, они наступят, они будут радовать.
Первый день зимы – это дверь к любимой елке и дед морозу, к подаркам и шампанскому. Так что можно радоваться и поздравлять друг друга в этот день. Природа уснула, замерла, покрылась изморозью. Но ведь она однажды проснется.
Первый день зимы это начало ее конца. За чередой шумных празднеств пронесутся самые холодные дни. Пусть у нас длинная зима, но ведь она дарит столько интересного. Всегда есть коньки, лыжи и санки. Всегда можно погулять по морозному лесу вдыхая зимнюю свежесть.



С праздником начала зимы!

В одном из поздних своих писем А.А.Фет назвал свою жизнь "самым сложным романом"...Он всегда пользовался большим успехом у женщин и всегда был в кого-нибудь влюблён...

Александра Львовна Бржеская (урожденная Добровольская) — одна из самых дорогих Фету женщин, «далекий друг» поэта на протяжении многих десятилетий его жизни. Предки Бржеской, Добровольские,— польского происхождения; родители ее были полноправными российскими дворянами и жили в усадьбе Сасовке Елизаветградского уезда, где Александра и родилась 18 мая 1821 г. Первые стихи, обращенные к ней, Бржеская услышала, когда ей было три года; а читал их Пушкин. Поэт попал в имение Добровольских Сасовку во время своей «командировки на саранчу» и среди семейного праздника (были именины сестры хозяина дома) оказался в центре внимания. «В это время к хозяйке дома подошла дочь, малютка трех лет; лаская девочку, мать поставила ребенка на стол, и девочка, лавируя между приборами, прошла к отцу, на другой конец стола. Отец сказал Александру Сергеевичу, что и эта малютка знает его стихи, и велел ей прочесть то место из «Кавказского пленника», где описывается красавица; действительно, дитя едва внятно пролепетало несколько строк. Пушкин сказал ей: «Да ты и сама обещаешь быть такой красавицей» — и сам прочел ей стихотворение «Адели».

Александра Добровольская и впрямь выросла красавицей; пройдя обучение в столичном пансионе, она вышла в 1840 г. замуж за отставного кирасира, молодого и богатого херсонского помещика Алексея Бржеского, и стала украшением местного общества.

С лета 1845 г. начинаются ее отношения с Фетом, продолжавшиеся до конца жизни поэта; эти отношения подробно изучил Г. Блок, посвятивший им специальную работу («Фет и Бржеская».)
Набрасывая «штрихи к портрету» елисаветградской красавицы, Г. Блок пишет: «Молодость, проведенная в ненарушимой, красиво обставленной праздности, в балах, кавалькадах и поездках по Дунаю, привычка нравиться «уездам и столицам» и всюду находить «венец прекрасному челу»—в этом воспитался ее характер, в этом сложились те требования к жизни, от которых она не отступалась до глубокой старости. Ею всегда должны любоваться — это основная, самая острая ее потребность. Она всегда в красивой позе, и все, а в особенности Фет, непременно должны эту позу заметить, оценить"...

...Они расстались в 1853 г., когда Фет перевелся из кирасирского полка в гвардию. Пятнадцать лет он переписывался с Бржескими, в основном с Алексеем Федоровичем, изредка находя в его письмах несколько строк Александры Львовны, обращенных к нему; дважды за это время он встречал ее в Москве. Новая полоса их отношений началась с 1868 г., после смерти Бржеского: они пишут множество писем друг другу, а Фет, став владельцем Воробьевки, зовет Александру Львовну поселиться у него. Она откликнулась на его зов — в июне 1879 г. приехала в Воробьевку; но не для того, чтобы обрести здесь жизненную пристань, а только чтобы повидать своего поэта. Они не виделись больше десяти лет — и вот:

Мы встретились вновь после долгой разлуки,
Очнувшись от тяжкой зимы:
Мы жали друг другу холодные руки —
И плакали, плакали мы...

Это стихотворение, написанное 30 марта 1891 г.,— поэтическое воспоминание той встречи в Воробьевке, которой суждено было стать последней в их жизни. Бржеская пережила Фета (дата смерти ее не известна); из их переписки сохранились только ее письма — письма поэта были ею сожжены.

Среди стихотворений Фета, обращенных к Бржеской (а их около десятка), несомненно, самое значительное—«Далекий друг, пойми мои рыданья...». История его создания представляется следующим образом. В начале 1878 г. Фет послал Бржеской стихотворение «Alter ego»:

...У любви есть слова, те слова не умрут.
Нас с тобой ожидает особенный суд;
Он сумеет нас сразу в толпе различить,
И мы вместе придем,
нас нельзя разлучить!....

Александра Львовна была тяжело больна, когда получила от Фета «Alter ego»; стихотворение произвело на нее сильное впечатление (она знала о его любви к Марии Лазич): «И перевозили меня тогда больную, а я все в уме повторяла ваше «Alter ego»,... с этим я пережила весну». Фет прочитал эти строки в письме Бржеской, полученном им в январе 1879 г.; утром 28 января он написал стихотворение «Далекий друг...» и послал его Александре Львовне...

Далёкий друг, пойми мои рыданья,
Ты мне прости болезненный мой крик.
С тобой цветут в душе воспоминанья,
И дорожить тобой я не отвык.

Кто скажет нам, что жить мы не умели,
Бездушные и праздные умы,
Что в нас добро и нежность не горели
И красоте не жертвовали мы?

Где ж это всё? Ещё душа пылает,
По-прежнему готова мир объять.
Напрасный жар! Никто не отвечает,
Воскреснут звуки — и замрут опять.

Лишь ты одна! Высокое волненье
Издалека́ мне голос твой принёс.
В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. —
Прочь этот сон, — в нём слишком много слёз!

Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идёт, и плачет, уходя.

В это же время Фет получил еще одно подтверждение того, какую притягательную, жизненную силу находят чуткие читатели в его поэзии; в письме к поэту от 23 января Н. Страхов писал: «Я теперь хожу всегда с Вашими стихотворениями в кармане и читаю их везде, где только можно. Прежние уже знаю наизусть и не могу начитаться. Ваше последнее стихотворение Далёкий друг"— какая прелесть!.. Как это тепло и трогательно!

Источник: Г.Блок "Фет и Бржеская"

4 декабря 1919 г. Владислав Ходасевич написал стихотворение "Стансы":

Во дни громадных потрясений
Душе ясней, сквозь кровь и боль,
Неоцененная дотоль
Вся мудрость малых поучений.

"Доволен малым будь!" Аминь!
Быть может, правды нет мудрее,
Чем та, что вот сижу в тепле я
И дым над трубкой тих и синь.

Глупец глумленьем и плевком
Ответит на мое признанье,
Но высший суд и оправданье -
На дне души, во мне самом.

Да! малое, что здесь, во мне,
И взрывчатей, и драгоценней,
Чем всё величье потрясений
В моей пылающей стране.

И шепчет гордо и невинно
Мне про стихи мои мечта,
Что полновесна и чиста
Их "золотая середина"!