«Я поля Влюблённым постелю...»

skillerr

14-й ДЕНЬ ФЕВРАЛЯ

Наступает день признаний,
Клятв в любви и обещаний,
И сердечек, и букетов,
И лирических куплетов.

Всех влюблённых поздравляю,
Долгой жизни вам желаю –
Чтобы шли по ней в обнимку
Вы с любимой половинкой.

Чтобы каждое мгновенье
Вас могло бы вдохновлять,
Чтобы было кого ради
Новый день вам проживать.

Не остыла чтоб постель,
И февральская метель
Ваших чувств не охладила
И сердцА не остудила.

А для тех, в кого пока
Амур стрелою не попал, –
Пусть за предстоящий год
Он исправит недочёт! :)

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2019

Февраль 2019 г.

С праздником! Пусть рядом с Вами всегда будет близкий человек, ради кого стоило бы жить!

Даже не могу представить, чем могла бы закончится наша последняя встреча, не вмешайся в наш разговор третья сторона. Я изо всех сил пытался отстоять правильность поступка Ланы и находил для этого всё новые и новые слова убеждения, но мой оппонент был настолько настроен на наказание, что слова его обретали всё более и более зловещий смысл и повышались в тоне. Наконец они достигли такого высокого звучания, что я не выдержал и бросил ему в лицо следующее:
- Ты, Влад, наверное, забыл, как в прошлом году умерла твоя жена! Может, ты хочешь последовать за ней таким же образом?! Вспомни, она была почти святой женщиной, но ты совратил её с пути истинного и повёл по пути греха и вражды. Скорее всего, ты думаешь, что наказание единственный путь искупления? Но ты заблуждаешься и уже был наказан за это! Остановись!
- Твоя дочь, Юран, потребовала от моего сына такой жертвы за её внимание и нежность, что это граничит с безумием и ведьмовством! Она заслуживает только костра и ей не миновать его!
- Ты никогда не любил и никогда не познаешь это чувство, Влад. Любовь для тебя обман и вожделение, а не дар нашего Бога. И о какой цене ты говоришь? О какой жертве ведёшь речь? Разве истинная любовь требует жертвы? Тот, кто любит по-настоящему сам всем жертвует и готов отдать всего себя во имя истинного чувства. Твой сын Игорь сам выбрал то, на что его вынудила пойти любовь - спасти ту, которая ему дороже всего на свете. Это он защитил и спас от лютой смерти мою дочь! Их обоих могли загрызть волки, но так получилось, что Лана осталась живой. Разве ты не знаешь что она не убежала, а всю ночь отгоняла оставшихся в живых зверей и не дала полностью растерзать тело своего любимого. А ты говоришь о каком-то мифическом требовании Ланочки. Ты, Влад, заблудшая душа!

Cкрытый текст -

 

По мере того как я говорил, глаза Влада наливались кровью, они становились круглыми на выкате от пылающего гнева и ненависти. Его руки начали трястись, и с губ стали срываться клочья белой пены. Влад казалось, обезумел. Он выхватил из висящих на левом боку ножен боевой нож, и кинулся ко мне, огибая горящий костёр.
- Ты за всё заплатишь вместе со своей распутной девкой, - прохрипел Влад и поднял руку, чтобы метнуть в меня свой нож.
В этот момент от горящего костра к Владу метнулся узкий язык пламени и, коснувшись его, объял моего противника как прочной верёвкой. Влад споткнулся и, упав на траву, стал кататься, пытаясь сбить с себя пламя, которое становилось всё шире и охватывало катающегося человека с головы до ног.
- Будь ты проклят, колдун, - долетели до меня его гневные слова, более похожие на хрипы задыхающегося человека.
Сорвав со своих плеч плащ из козьих шкур, я бросился к Владу и накрыл его тело, пытаясь сбить пламя, отрезав тем самым доступ воздуха. Ещё какое-то время я боролся с огнём, но утратив возможность гореть, пламя сошло на нет и угасло совсем. В воздухе витал противный запах сгоревшей козьей шерсти и обгоревшей человеческой плоти.
Перевернув Влада на спину, я увидел обгоревшую бороду его лица, издающую не менее смрадный запах.
- Ты живой, Влад, открой глаза, друг! - В ответ я услышал стон и глухой рык разъяренного зверя. - Не дёргайся, лежи спокойно, я отправлю тебя к лекарке Вилене. У неё прекрасные мази и твои ожоги заживут быстро.
- Ты колдун, Юран, я всегда знал, что ты водишься с нечистой силой, - превозмогая боль, прохрипел Влад.
- Нет, друже, это не колдовство, это справедливость нашего мира, просто ты смотришь на это, взойдя совсем не на ту гору. Дай мне руку, друг, я положу тебя на плечо, и мы двинемся к Вилене.
- Она такая же колдунья как ты, Юран, я поостерёгся бы появляться у неё.
- Не волнуйся, Вилена просто целительница и помогает ей врачевать сама мать природа. В воде, земле и травах, выросших на ней столько силы, что хватит на всё. И на болезни, и на раны плотские и на раны души и сердца. Юран крепко сжал протянутую руку Влада и, крякнув, рывком взгромоздив его на плечо, медленным, но уверенным шагом направился к краю селения.
- Потерпи, друже, скоро будем на месте, и тебе станет легче!
Влад что-то ворчал, но слов разобрать было невозможно - усилился ветер и дул на встречу движения.
- Ничего, скоро закончатся твои мучения и ты, заснув, проснёшься здоровым. - Юран произнёс эти слова и больше не издал ни звука, пока не постучался в дубовую дверь большого дома лекарки.
Дверь отворилась почти сразу после стука, как будь-то Вилена, ждала гостей стоя за дверью. Она, без скрипа широко распахнулась, и в глаза Юрану ударил свет переносной лампы. На пороге стояла Вилена. Красивая сорокапятилетняя женщина, с чудесной гривой соломенного цвета волос, с пронзительным взглядом голубых глаз.
- Не как ты Юран? - на губах Вилены протаяла лёгкая улыбка. - Кого это ты принёс к моему дому, уж не Влад ли решился посетить меня. Да и попахивает от вас так, словно вы из преисподней явились. Это ты его окатил пламенем? - и Вилена рассыпалась задорным смехом.
- Тебе бы только смеяться, Вилена, а человеку помощь нужна! Обгорел он немного... - Ты бы в дом пригласила, а не держала на пороге.
Хозяйка дома, продолжая улыбаться, отступила внутрь дома и пригласила Юрана войти:
- Пожалуйте гости дорогие, - Вилена повернулась и, войдя в дом, поставила лампу на стол, на котором были разложены пучками разные травы.- А Влада положи на этот лежак, - и она указала на широкую скамью, покрытую медвежьей шкурой. Юран подошёл к лежаку и бережно опустил на него своего хулителя
- Вот положи ему под голову, - Вилена протянула Юрану валик из скатанных козьих шкур. Сделав это, Юран повернулся к хозяйке и посмотрел ей в глаза.
- Для тебя нет времени, хозяюшка, всё молодеешь и становишься краше, никак сама Прародительница держит над тобой свою шаль.
В этот момент застонал Влад, и Вилена метнувшись к нему, что-то тихо стала говорить, стараясь уложить его удобнее. Затем Юран услышал её вполне различимые слова, обращённые к Владу
- Потерпи добрый человек, сейчас я сниму твою боль, - Вилена подошла к громоздкому деревянному шкафу и, открыв его створчатую дверцу, стала перебирать стоящие на его полках баночки и глиняные черепки. - Вот то, что нам нужно и Вилена вернулась к Владу. - А ты Юран присядь пока к столу.
Что Вилена делала с Владом, как и чем она его лечила, Юран не обращал внимания, и только когда она взяла в шкафу какой-то флакон и снова подошла к лежаку, он услышал, как она сказала Владу:
- А теперь тебе, человече, надо выпить это снадобье. Оно даст тебе исцеляющий сон и силы. Спи и ничего не бойся, вон, как затих, словно испугался кого. Здесь нет у тебя врагов, я лекарка, а Юран принёс тебя ко мне. Спи мил человек, завтра будешь, как и прежде. Вилена присела рядом с Владом на топчан, и Юран увидел, как та гладит своею рукою Влада по обгоревшим волосам головы. Так продолжалось несколько минут.
Далее случилось то, что Юран не ожидал увидеть и услышать. Влад поднял свою руку и прикоснулся к руке Вилены.
- У тебя такая ласковая и мягкая рука, Вилена, и тепло от неё убаюкивает меня как рука моей покойной Милицы! Спасибо тебе, я чувствую, как уходит боль с обгоревших частей моего тела. Храни тебя Вседержитель! - Влад втянул в себя воздух и, сделав глубокий выдох, закрыл глаза. Спустя миг он уже спал глубоким сном.
Вилена подошла к столу, и устало опустилась на стул.
- Что притих, Юран, не уж думал, что забьётся Влад как загнанная в клетку птица?
- Он не хотел, чтобы я принёс его к тебе, побаивается твоих чар и колдовства. Так и сказал мне, что я колдун и ты тоже. Бояться тебя люди, хотя и видели от тебя только добро и получали выздоровление и помощь. Вот и я не припомню ни одного случая, чтобы кто-то умер у тебя на руках. Как такое может быть! Неужели нет такой хвори, которую бы ты не смогла одолеть?
- Что ты, Юран, много есть болезней, которые не лечатся, только они не от недуга тела, а от загнивания души и злобы сердечной. Вот и получается что, не исцелив душу и сердце, нельзя прогнать и хворь плотскую.
Пока мне удавалось это, но кто знает, что стоит за порогом дома и вот-вот постучит в неё. Вот с Владом, знаю, всё будет хорошо, уйдёт он из этого дома совсем другим человеком.
- Да, я уже заметил это, - ответил Юран, - я никак не ожидал от него таких слов в твой адрес, а то, что он притронулся к тебе и сравнил тебя со своей Милицей, меня вообще повергло в шок.
- Всё будет хорошо в этот раз! Вот называл ты его другом, когда это случилось между вами у костра,... и он назовет тебя так... уже скоро.
- Откуда знаешь, Вилена, что так называл его, для меня самого это было как-то само собой. Да и слышать этого никто не мог. Одни мы были!
- Земля слух разносит, её надо уметь слушать. Многое услышишь такого, во что ни за что не поверил бы. Да и всё своё человек с собой носит, оно как свет вокруг него или как темень. То журчит как живой родник, то звучит сродни трущимся друг о друга камням.
- Слышал я об этом, Вилена, но не верил, что земля слухом полнится! Даже представить не могу, как ты всё узнала и так подробно.
- Добро и зло, Юран стелется над нами и землею нашей как покрывало. Мы все как под прозрачным пузырём живём, Юран. И кому дано видеть то, что твориться под ним, всё видит как на ладони. Ещё матушка моя покойная научила меня видеть всё это, чувствовать и читать, так что от меня нет тайны в том кто есть кто и что твориться в селении нашем да и не только в нём.
- Наверное, непросто всё это видеть и читать, жить с этим, зная кто, чем дышит?
- Тут ты прав, Юран, нелёгкая это ноша, но если открыл тебе Вседержитель эти таинства, то грех жаловаться на последствия для тебя! Наверное, Он выбирает себе помощников в мире людей, чтобы видеть, слышать и чувствовать то, что есть на самом деле в людях по сравнению с тем, что даровал людям своею Добротой и Любовью.
- Вон как ты завернула, хозяюшка, не уж ты и впрямь сама есть такой избранницей?
- Ты ведь тоже Юран, не простой человек, просто не пришло пока твое время познать мир, но вот именно сегодня, назвав врага своего другом, воззвал к тебе наш Вседержитель и даровал знание.
- Это ты о чём, Вилена? - Юран выпрямил спину и взглянул на хозяйку пристальным взглядом. Не уж и мне доступны твои видения?
- Да что видения, Юран, вот возьми мою руку в свою и закрой глаза, - Вилена через стол протянула Юрану свою руку и её лицо озарила улыбка, от которой у того внутри вспыхнул жар. - Не бойся, я не заразная, вон Влад прикасался и живехонек, спит сном младенца.
Над столом повисла тишина, только пламя свечи и переносной лампы, то вспыхивая, то притухая, отражали напряженность происходящего.
- Да чего мне бояться, хозяюшка, вон на медведя сам выходил и жив остался. Только следы его когтей и остались на мне. Вон Влад на его шкуре лежит, неуж забыла?
- Помню, Юран, твои раны, как забыть, столько сил им отдала, только Матерь господа нашего и помогла мне с ними совладать!
- Да что вспоминать прошлое, хозяюшка, давно всё порослью прошлого поросло.
- Не скажи, только пустой человек не помнит прошлого, в нём сила человека, слава его и возможность многое познать. Пока жива память, живы все кого мы помним. И сила всех ушедших всегда с теми, кто помнит их. Положи руки свои на стол, Юран и закрой глаза, - Вилена протянула свои руки и положила поверх крепких мозолистых рук Юрана свои ладони. А теперь расслабься и вспомни самого дорогого человека ушедшего в мир иной.
Юран почувствовал тепло исходящее от ладоней Вилены, внезапно вспыхнувший в них жар и передавшийся ему. Кисти его рук так нагрелись, что он невольно открыл глаза и увидел, как вокруг головы Вилены вспыхнул ореол оранжевого свечения.
- Что происходит, Вилена? - глухо спросил Юран.
- Молчи и не открывай глаза, не то ослепнешь... - голос Вилены стал пронзительным и властным. Юрану показалось, что ещё немного и руки его сгорят. Но открытыми глазами он видел, что ничего внешне не происходит, и никакого жара в руках нет. Он с силой смежил веки и прикусил верхнюю губу.
- Спаси и помилуй, Господи Вседержитель, - пробормотал он, почувствовав, как жар уходит из рук, а тело его наливается истомой и каким-то блаженством.
Ещё миг и перед внутренним взором Юрана выплыл из темноты знакомый до боли образ давно ушедшей в мир иной его сестры Дарины. На её лице играла лёгкая улыбка, а глаза светились неземной добротой, свет их проникал в самое сердце Юрана, наполнял его желанием кинуться к Дарине и обнять её.
" Сестрёнка, Даринушка моя дорогая..." - Юран почувствовал, как по его щекам потекли, горячие слёзы.
' Не тужи, братец, - раздался внутри него голос Дарины, - никто не уходит из жизни просто так, на всё есть воля Вседержителя и Его Матери. Вот и для меня Ими выбрана доля такая, но это не неволя, а доверие и дар! Сегодня и сейчас открываются и твои внутренние глаза на мир, что был для тебя сокрыт, и ты сможешь всегда видеть всех нас, ушедших по воле Господа нашего, общаться с нами и упреждать зло и недобро, струящееся до этого с неузнанных тобою рук. Спасибо проводнице твоей, дай ей Бог здоровья и сил жить! Теперь тебе не нужно пугаться контактам с нами, знай, мы живы и всегда были рядом с тобой.
Юран потерял ориентацию, ему казалось, что он парит где-то между мирами, пространство, которого заполненное только им и Дариной, и мир этот только маленькая частичка всего большого, что когда-то он знал как мир людей.
- Разве такое возможно, - произнесли его губы, и Юран попытался открыть глаза. Но веки были сжаты с такой силой, что казалось ничто, не сможет их разлепить.
- Открой глаза, Юран, - услышал он голос Вилены. - Сделав неимоверное усилие, Юран разжал веки и увидел перед собой Вилену. Она мило улыбалась и, склонив голову к правому плечу, звала его пальчиком своей руки к себе.
- Что ты творишь женщина, спросил он, широко откинувшись на стуле.
- Это не я, это прошлое прикоснулось к тебе, открыв врата общения. Разве ты не понял до сих пор, кем стал, Юран? Вставай, и пойдём во двор, - Вилена поднялась со стула и, продолжая манить Юрана пальчиком руки, пошла к двери.
Юран легко встал, удивился этой лёгкости и вышел из дома во двор вслед за хозяйкой. Остановившись, он потянулся и от удовольствия закрыл глаза. И в этот миг что-то изменилось. Лавина звуков, доселе им никогда не слышимая, наполнила мир, но это было не всё - звуки имели каждый свой неповторимый цвет и оттенок, несли с собою разнообразную информацию и историю их возникновения. Юран открыл глаза, и звуки стали тише, но не исчезли совсем.
- Что это со мной, Вилена? - Юран с удивлением вертел головой из стороны в сторону, но привычное подворье дома было, как и раньше, а вот информация о нём и окружающем его мире стала совершенно иной. Её было столько много, что Юран стал трясти головой, в надежде прервать поток поступающей информации вместе с окружающими его звуками. Внезапно он почувствовал на своём боку руку хозяйки и повернулся к ней.
- Вот тебе, Юран и ответы на твои вопросы, откуда я знаю, как ты называл Влада. Да и на многие другие, которые когда-либо у тебя возникали. Отныне ты стал ведающим, ведуном, как и я когда-то в молодости. Вскорости ты научишься отсеивать, фильтровать поступающую информацию, слышать только те звуки, которые нужны и важны на текущий момент. Не пугайся, всё встанет как надо ещё до конца дня. Ты сможешь не только слышать, видеть, но и предвидеть, читать людей и их души, знать их потаённые стремления и желания. Ты увидишь цвета добра и зла и никогда не ошибешься в том, кто стоит или сидит перед тобой. Отныне тебя никогда не тронет никакой, даже самый лютый зверь, не клюнет ни одна птица, но и ты никогда не сможешь поднять руку, чтобы отнять жизнь у любого живого существа. Теперь ты приобщён к знаниям, а это большая ответственность и тяжёлая ноша. Ступай домой, Юран и если возникнут вопросы или нужна будет помощь, ты знаешь, где найти меня!
- Постой, хозяюшка, а как же Влад?
- О нём можешь не волноваться, отлежится и пойдёт домой. Всё с ним будет хорошо. Да ты и сам это знаешь, только ещё не сумел сообразить. Но это временно, а теперь иди, уже почти вечер и овцы твои уже дома, слышишь, как они просят пить?! И Юран действительно услышал слабое овечье блеяние!
- Прощай, Виленушка, здоровья тебе и силы! - Юран низко поклонился хозяйке и медленным шагом пошёл со двора.
* * *
Влад понял, что проснулся и почувствовал, что находится не у себя, а где-то в чужом доме. Пахло высушенными травами, настоями из трав и кореньев, но темень в доме почему-то не вызывала в нём страх, но покой, и желание снова закрыть глаза и провалиться в сон. Как озарение пришла мысль, что он в доме Вилены и его сразу бросило в жар. Влад рванулся встать и сесть на ложе, но неведомая сила не отпустила, удерживая его в лежачем положении. Он пошевелил руками, затем ногами, всё его слушалось и не вызывало боли.
'Я же сильно обгорел', - Влад поднял руку к лицу и провёл ею по щекам. Кожа была гладкой и не отдавала болью. На пальцах он ощутил остатки мази, которая пахла приятно и вызывала слабый зуд кожи. 'Вот оно как!' - подумал он, - 'И разве это не магия, ведь борода почти полностью сгорела и кожа почти обуглилась!' Насколько позволяли руки, он стал шарить по себе и обнаружил обгоревшие лохмотья рубашки и портков.
'Да здорово мне досталось!' - подумал Влад и снова сделал попытку сеть на ложе.
- Не торопись ты так гостюшка дорогой! - услышал Влад голос хозяйки и притих. - Дай наступить рассвету и отправишься куда захочешь, поспи ещё немного, утренний сон, он самый сладкий! - Влад услышал, как недалеко от него зашелестели ткани другого ложа и согласно закрыл глаза. Сон навалился как волна на ладью, расшатывая мысли и убаюкивая сознание.
Разбудили его влажные прикосновения. Влад медленно разлепил веки, и увидел сидящую у его изголовья Вилену. Она протирала ему лицо влажной тряпицей, смоченной, в пахнущую травами воду.
- Ну, вот мы и проснулись! Как спалось на новом месте, что видел во сне, Влад? Уж не приснились тебе рогатые с факелами со злобными рожами? - Вилена звонко рассмеялась и окатила лицо гостя из кувшина холодной колодезной водой.
- Вот новая рубашка для тебя и портки. Когда-то заготавливала для своего работника, да не пришлось ему их сносить. Надевай и будь им хозяином! А это пояс с калитой, владей и не поминай мой дом лихом. - Вилена поднялась с топчана и направилась к выходу из дома.
Влад попробовал подняться, ничто его не удерживало и он, упруго подняв тело с топчана сел, потягиваясь и выправляя спину. Взгляд упал на лежащие у изголовья рубашку и портки, а поверх портков свёрнутый клубком лежал красивый плетёный пояс с калитой. Рядом с кроватью, на выскобленном дубовом полу стояли поношенные кожаные туфли. Влад сразу отметил, что хоть они и были в ходу, но износу им не видно совсем. Уж очень добротно они выглядели и сейчас.
'Ну и Вилена, ну и хозяюшка, это за что же мне такой уход и такая ласка не заслуженная!' - Влад подошёл к проёму окна, забранному бычьим пузырём, выглянул во двор, но ничего не увидев, уж очень мутным был пузырь, кинулся к топчану и стал поспешно срывать с себя обгоревшие ошмётки рубашки и штанов. Затем быстро надел новую рубашку, портки, подпоясался и стал пальцами разгребать патлы волос на голове.
'Ну, нет, без лопуха тут ничего не поделать, мыть надобно!' - подумал Влад, и в этот момент в дом вошла Вилена.
- Спасибо, хозяюшка, за доброту твою, за ласку, за целительство твоё, только не заслужил я их от тебя. Прости меня непутёвого! - Влад сник и с горечью низко склонил голову.
- Чего ты заслужил не мне судить, а вот помочь тебе обрести истину и правильное суждение о происходящем, тут я помогла и дальше помогать буду, если ты не отвергнешь помощь мою. Помнишь ли причину, по которой попал в дом ко мне?
- Как не помнить, вот зудят ещё ожоги мои, чешутся бока и ноги обгоревшие. - Влад сделал продольные движения, поглаживая плечи свои, бока и бёдра, скукожился, передернуло его всего и он сел на лежак, сгорбился весь.
- Не тужи ты так, заживёт твоя плоть, не это главное. Понять ты должен, почему так случилось, переболеть этим и исцелиться сердцем и душою своей. И никогда больше не поддаться гневу, несправедливому толкованию поступков тех, кого в жизни встретишь. Ищи причину гнева своего в себе самом, обиду помысли и найди причину простить обидчику. Может и не обида это вовсе. Попробуй понять его, не суди, а найди то, что поможет оправдать его или, простив пройти мимо него, не искупав своё сердце в крови, не замарав в ней свои руки. Понимаешь ли ты, что говорю тебе сейчас?
Влад долго молчал, а Вилена не выказывая нетерпение, ждала его слов. Но вот он выпрямился и тихо произнес, обращаясь скорее к себе, чем отвечая на вопрос хозяйки дома.
- Нет темницы более страшной, чем стены той, что выстроил сам в сердце своём, в своих мыслях. Никому их не разрушить, никто не выведет тебя из их чертогов. Нет из неё двери видимой, только мыслью её создать можно, только волею своею разрушить эти стены возможно. Спасибо тебе, Вилена, за науку твою, за тропинку указанную тобою. Может и выведет она меня на дорогу, на тракт широкий.
- Правильно мыслишь, Влад, чаю не пропадёт моё усилие наставить тебя на путь истинный, глядишь и не споткнёшься более, не допустишь, чтобы темень тебя покорила и вырвалась из тебя наружу! Храни тебя Вседержитель и Матерь Его! Прощавай, а нужна буду, заходи! Надумаешь зайти, знать буду, встречу!
* * *
Выйдя со двора Вилены, Влад вначале остановился в нерешительности куда идти, постоял немного на месте, а потом медленно, но с каждым шагом всё увереннее зашагал к центру селения к своему дому. Селение было вытянутым и состояло из семи - восьми десятков домов разного калибра. В центре селения стояли дома более зажиточных хозяев, а двигаясь к околицам селения можно было увидеть, как дома становятся всё беднее и попроще. Влад считался зажиточным поселенцем в селении, и дом его соответствовал его рангу старосты селения. Большой рубленый из дубовых стволов с крыльцом и вторым этажом с крытой террасой, дом выглядел как княжеский терем. Дом был окружён невысоким забором из поставленных вертикально заострённых кверху сосновых колов и имел добротные ворота. Поравнявшись с ними, Влад на миг остановился, но потом прошёл мимо и, махнув чему-то рукой, двинулся дальше. Подойдя к дому Юрана, Влад замер, потоптался на месте, затем видимо решившись, часто застучал подвешенной колотушкой в ворота. Их долго никто не открывал, но вот послышались шаги и из-за ворот прозвучал вопрос:
- Кого это с утра Вседержитель гостем послал?
- Гостя не держат перед закрытыми воротами. Отвори, Юран, это я, Влад! - Ворота заскрипели, и навстречу Владу шагнул Юран.
- Доброе утро, Влад и тебе не хворать, проходи в дом, гостем будешь. - Затворив за Владом створку ворот, Юран пошёл впереди Влада и, толкнув входную дверь, сделал рукой приглашающий жест войти.
- Постой, Юран, - Влад опустился на колени, глаза его заблестели, но не от злобы, а от рвущейся наружу боли. - Ты прости меня, друг, глуп я был и ослеплен злобой. Не держи зла на меня, прости великодушно.
Юран подошёл к Владу и, протянув ему руку, сказал:
- Нет у меня, друже на тебя ни зла, ни обиды, встань и давай обнимемся, как это делали наши предки, в старину обретая друга и оставив позади вражду. Влад подал руку, опёрся на неё и, поднявшись с колен, сделал шаг к Юрану. Тот, выпустив руку Влада, крепко обнял былого своего хулителя и тот в свою очередь, по-медвежьи крепко обнял Юрана. Так и стояли они, некоторое время, крепко обнявшись, затем троекратно расцеловались и вошли друг за другом в дом.
- Наталья, встречай гостя и накрой на стол, - громко, чтобы услышала жена, сказал Юран. На голос Юрана из спаленки выскочила Лана и, поклонившись Владу, поздоровалась.
- Здравствуйте, Влад Савельевич, храни вас Вседержитель. Сейчас я позову маму, - и она снова скрылась за шторой спаленки.
- Красивая у вас с Натальей дочь и вежливая, добрая, - сказал Влад, присаживаясь к столу на предложенный Юраном стул, - вот только сейчас и рассмотрел. И куда мои глаза смотрели, - Влад жёстко провёл рукой по своему лицу и добавил, - как же я не разглядел такую голубицу, как не поверил словам сына! Горе, грех то какой на мне!
- Успокойся друже, уже всё позади. Настоящее горе в том, что нет с нами более Игоря твоего, оборвалась ниточка его жизни и любви деток наших.
В этот момент из спаленки вышли Наталья и Лана. Наталья подошла к столу и приветливо улыбнувшись, поприветствовала гостя.
- Доброго здоровьица Влад Савельич, храни тебя Бог, поговорите с Юраном, а мы с дочкой сейчас быстро накроем на стол, чем Бог послал.
Через несколько минут на столе появилась горячая гречневая каша с мясом и грибами, пирожки с разными начинками, жареная и копченая речная рыба, мочёные яблоки, квашеная капуста и большой глиняный кувшин с медовухой.
- Приятного аппетита всем, - сказала Наталья и подала Юрану лукошко с деревянными стаканами прекрасной резной работы. Тот расставил стаканы и щедро налил в них хмельной напиток. Лана сидела за столом с низко опущенными глазами, её длинная коса лежала на её груди. Юран поднял свой стакан и провозгласил здравицу, перекрестившись на красный угол с иконой и горящей лампадкой. Дружно выпили и все захрустели вкусной капустой, и с аппетитом закусывая тёплыми пирогами. Затем Лана наложила каждому гречихи и подала мелкие миски для рыбы. Когда всё было съедено, и кувшин наполовину опустел, Юран снова налил себе и Владу.
- Давай, друже помянем сына твоего Игоря, добрая наша память о нём всегда будет жить, пока и мы живы. Хорошим человеком он был прекрасным охотником и верным другом.
Влад поднял свой стакан и, выпив напиток, отодвинул от себя тарелку и стакан. Затем он опустил голову на стол и затих. Лана сидевшая к Владу ближе всех, протянула руку и стала поглаживать его по голове.
- Не горюйте, дядя Влад, мы никогда не оставим вас в вашем горе. - Влад поднял голову, взял руку Ланы в свою руку и сказал:
- Как бы я хотел поженить вас с Игорем, назвать тебя доченькой, Ланушка, но теперь не бывать этому никогда. Как же могло это случиться, горе то какое! И я старый дурак пытался разбить вас, разъединить...
Юран и Наталья затихли и молча, наблюдали происходящее за столом. А Лана взяв руку Влада в свою и поглаживая её произнесла:
- Игорь ушёл не совсем, он остаётся с нами дядя Влад. Жаль, что не сам он может войти в ваш дом, к нам, но Вседержитель даёт другую возможность для этого.
Наталья, услышав слова дочери, прикрыла свой рот рукой, да так и застыла, а Влад, вздрогнув всем телом, уставился на Ладу.
- Как это Ланушка, что ты хочешь этим сказать? - руки Влада вздрагивали и видно, что его бьёт мелкая дрожь. Говори, не томи! Наталья посмотрела на мужа и увидела его застывшего с раскрытым ртом.
Лада продолжая гладить дрожащие руки Влада, помолчала, а потом тихо ответила:
- Я ношу под сердцем нашего с Игорём ребёночка...думаю, это будет сын, я даже уверена в этом, - твёрдым голосом закончила она своё сообщение.
Влад задохнулся, услышав эти слова, он тихо соскользнул со стула и на коленях пополз к Лане.
- Доченька моя...только и смог он вымолвить, доченька, ты ведь могла там погибнуть - и обняв колени Ланы, горько заплакал. Наталья и Юран оба кинулись к Владу и дочери и, так же как и Влад, упали на колени и обняли Лану и Влада. В комнате стало тихо. Были слышны только всхлипыванья Влада и громкое дыхание Ланы. Через некоторое время, Юран поднялся на ноги и поднял с колен Влада и Наталью.
- Я вижу его и слышу, как бьется сердечко в лоне доченьки и это действительно будет мальчик, - твёрдо промолвил Юран. У тебя будет внук, Влад, возрадуйся. Юран подошёл к жене и, обняв её, произнёс:
- Теперь все мы одна семья!

Всё чаще и настойчивее хотелось кусаться, драться, царапать стекло и бетон, видя,
как неизбежно видоизменяется и рушится мир, в который она уже вошла, и часть её жила в том мире.
Она уже пропустила этот мир сквозь себя, и не мыслила жить отдельно от этого мира.
И было настолько плевать, был ли он уникально совершенен, идеален, или наносил раны, и дарил водопады слёз.
Хотелось взять тихонько за руки, чтобы обхватить своими нежными ладошками его слегка шершавые пятерни.
Обхватить, залечить раны, согреть, спрятать от боли, от переживаний,
которые с завидным постоянством рвали душу в клочья.
Как? Как поделиться теплом и радостью, когда не видишь глаз и не можешь обнять?
Как передать весь невообразимый трепет от мысли, что, едва касаясь,
кончиками пальцев она по памяти прорисовывает контуры его лица,
словно вычерчивая портрет, оттиск которого незаметно перекочевал из краткосрочной памяти
в укромный уголок чувствительной души, и поселился там навсегда?
Ей не хотелось останавливать мгновение, и не хотелось ничего изменять в прошлом, которое,
будучи далеко не идеальным в общепринятом понимании, жило в ней лишь радостными фантастическими воспоминаниями.
Ей отчаянно хотелось не забыть ни одной минуты счастья.
Она отчаянно хотела помнить каждый вздох и каждое молчание, каждый взгляд и каждое неловкое касание друг друга.
Как он ласково поправлял её локоны, притворно сердясь на озорной ветерок, а она, нелепо смущаясь,
утопала в чувстве зависти к самой себе.
И она знала, что желание это сбудется, ведь сбылось же предыдущее,
и они встретились, хотя в это никто не верил.
Доводя до отчаяния, до сбивчивого неровного пульса, угнетала невозможность поделиться этим счастьем,
и той радостью, и всеми теми восторгами,которые она, испытав, постоянно гасила и сдерживала в себе.
всю жизнь было её внутренним вечным двигателем.
Вечность дала лёгкий сбой, потому что делиться любовью с миром было несколько сложнее,
но она была уверена, что научится и этому.
Главное, испытав однажды, никто и никогда не перепутает это состояние,
это ощущение невесомости и некоторого идиотизма, когда смотришь в его глаза,
и не просто хочешь в них утонуть, а еще и ускоряешь этот процесс, наблюдая словно со стороны,
как ваши зрачки пожирают друг друга с такой восхитительной страстью и изяществом,
что ресницы непроизвольно подрагивают, так и норовя прикрыть от чужих глаз, происходящее волшебство.

Помню, давным-давно, когда я был ещё "бедным студентом" (но при этом в силу юношеского максимализма, конечно же, считал себя уже "глубоким стариком") и "полностью разочаровавшимся в жизни человеком") ) одно время я страдал от неразделённой любви к одной очень красивой женщине. Стихами увлекатсо я тогда ещё тока начинал, и вот на всём этом "печально-разочарованном" фоне) сочинял лирические "творения") пару-тройку которых привожу далее. Счас, конечно, самому уже во многом смешно это читать, но тем не менее, иногда приятно бывает вспомнить то далёкое времечко.
Помните, эти опусы написаны человеком, которому на тот момент было чуть больше 20. Поэтому прошу на сей раз не судить мои стихи слишком строго.) Они наивные, зато искренние. Одним словом - романтика.)

skillerr

В МОЁМ СЕРДЦЕ

Я напишу Ваше имя
На жёлтом песке,
Но Вы проходите мимо,
Я снова в тоске.

Вы от меня на расстоянии
Как в небе звезда,
Но Ваш свет, сияние
В моём сердце всегда.

И Ваше каждое слово,
И каждый Ваш взгляд
Меня снова и снова
Влекут и пленят.

Я хочу быть рядом с Вами,
Этим сказано всё.
Так однозначно сказали
Душа и тело моё.

Когда я еду в трамвае,
Спускаюсь в метро,
Я про себя повторяю
Только имя одно.

Лишь перст судьбы ненавистной
К могиле толкнёт,
Ваш образ – светлый и чистый –
Мою душу спасёт.

2000 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2000

ЛЮБОВЬ

Если ты уже не молод,
И к тебе пришла любовь,
То уйдёт душевный холод,
Огонь зажжётся вновь.

Если жизнь других прекрасна,
А твоя наоборот, –
Не завидуй им напрасно,
Любовь тебя спасёт.

Если счастья дни минули,
Всё осталось позади,
Помни про любовь былую,
В себе её храни.

Жизнь нас старит, и, конечно,
Сердце больше не поёт.
Но ничего, любовь-то вечна –
Она ведь не умрёт.

Если беды и несчастья
Вдруг наполнили твой дом,
Ты забудь на миг ненастья,
Подумай о другом.

И когда пора настанет,
Жизни оборвётся нить,
Над тобою в небе станет
Звездой любовь светить.

2002 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2002

skillerr

ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ ХОТЯ БЫ НА МИГ

Ты взгляни на меня хотя бы на миг:
Я так сильно люблю тебя,
Что готов подарить тебе целый мир,
Только ты посмотри на меня.

Взгляд самых красивых на свете глаз –
Да, я знаю, о чём сужу.
"Нет женщины в мире прекраснее Вас" –
В небесах для тебя напишу.

И я хочу видеть только тебя
В океане роз и гвоздик.
Ты да я – очень просто – мечта моя;
Ты взгляни на меня хоть на миг.

2001 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2001

Обернись!
Возможно, кто-то смотрит тебе в след влюблёнными глазами.
Обернулась. Ты кто?
Я любовь!
Ой, а может не надо?
Надо. В этот раз всё будет по-другому.

Кто я?
Та, что обернулась встретиться с любовью, которую ждала?
Я не кину, сказал чародей и потупил глаза.
В тот миг была я счастьем ослеплена.

Привет сладкоречивый чародей.
Не чародей я и сладкочечивостью не страдаю.
Слова любви из сердца исторгаю.
Я с первого взгляда люблю.

Слова из сердца? Я очарована. Так поэтично.
Я тобою околдован, ты душа моя.
И взялись за руки они, шли не спеша.
Знать то счастье или пришла беда.]

Ты проснёшься утром и скажешь: знаешь,
ты, типа, писатель, инженер человеческих душ,
представитель культурной интеллигенции, ну и всё такое,
что ты во мне нашёл, я ведь даже не понимаю, о чём ты пишешь,
я ведь даже не знала, что ты — поэт, мне просто глаза понравились. И причёска.
Я буду лежать рядом, будет холодная поздняя осень, я даже подумаю:
блин, я постоянно пишу об осени, листьях, и вот она здесь, любовница смерти,
поздняя осень, блин. Повернусь и скажу:

я бросил курить, когда город спал,
я прочёл смску, ключи достал,
наощупь замком погремел в ночи,
вошёл и в комнате свет включил,
швырнул в угол сумку, налил себе рому
и подумал: ну вот, наконец-то дома.
Где я только не был, не вспомнить мне,
на тропинке смерти, любви на дне.
Жил один, и пороков успел набраться,
написал две книги, теперь мне двадцать.
И за то, что дышу, за то, что я тут,
пусть наша жизнь — вокзал и фастфуд,
за то, что пишу, и за то, что живу,
за хорошие фильмы, крутую траву,
за ласковый свет твоего лица,
за всю эту музыку без конца,
за эту вот сцену и микрофон,
за мой разряженный телефон,
за твой смс: буду в шесть, не позже,
благодарю тебя, Боже!

Ты улыбнёшься и скажешь: за это я тебя и люблю, глупый.
Я скажу: надо вставать, десятый час, мне на работу.
А ты опять улыбнёшься и скажешь: нет, еще раз, хотя б один раз.
И я отвечу:

пусть всё будет так, как захочешь ты,
лишь бы лица твоего черты
я мог бы видеть, твоей руки
касаясь нежней, чем пером — строки.
А потом в больнице — вот божий знак —
врач мне скажет: парень, у тебя рак,
и придётся, твоих не обнявши плеч,
через восемь месяцев в землю лечь,
и уста небес заставит молчать
могилы каинова печать.
Пройдёт лишь год — вроде был, да сплыл —
и тебя поцелует какой-то дебил,
а ты скажешь ему, погасивши свет:
у меня в любовниках был поэт,
умер в двадцать лет, у него был рак,
жаль его, конечно, но рак — это рак.
Только если со смертью не всё пройдёт,
если реки навек не уйдут под лёд,
и поэзии сумрачное тепло
будет греть нашу осень, я всем назло
так и буду смотреть на тебя, тебя
больше жизни и этих стихов любя.

ОРИГИНАЛ

Cкрытый текст -

 

Ти прокинешся зранку і скажеш: знаєш,
Ти, типу, письменник, архітектор людських душ,
Представник культурної інтелігенції, ну і всяке таке,
Що ти в мені знайшов, я ж навіть не розумію про що ти пишеш,
Я ж навіть не знала, шо ти – поет, мені просто очі сподобалися. І зачіска.
Я лежатиму поруч, буде холодна пізня осінь, я навіть подумаю:
Блін, я постійно пишу про осінь, листя, і ось вона тут, коханка смерті,
Пізня осінь, блін. Повернуся і скажу:

Я кинув курити учора вночі,
Прочитав есемеску, дістав ключі,
Відчинив замок, зайшов у кімнату,
Увімкнув світло, сорочку зім’яту
Підібрав із крісла, налив собі рому,
І подумав: нарешті вдома.
Скільки всього і скільки я мандрував!
Стежку смерті тричі вночі минав.
Довго жив без тебе, набрався пороків,
Написав дві книжки, мені двадцять років.
І за те, що я дихаю, бачу, за те, що я тут,
Хоча наше життя – вокзал і фастфуд,
За те, що живу, і за те, що пишу,
За хороші фільми, нормальну траву,
За тебе включно, за наше життя,
За всю цю музику без кінця,
За цю от сцену і за цей мікрофон,
За мій розряджений телефон,
За твою смс: скоро прийду,
Боже, дякую!

Ти посміхнешся і скажеш: за це я тебе й люблю, дурнику.
Я скажу: вже потрібно вставати, десята ранку, мені на роботу.
А ти знову посміхнешся і скажеш: ні, ще раз, хоч один раз.
І я відповім:

Для тебе, кохана, я здатен на все,
Аби лише бачити твоє лице,
Аби лиш тримати за руку тебе,
Для тебе, рідна, я здатен на все.

А потім в лікарні, як божий знак,
Медсестра мені скаже: у тебе рак.
І ти закричиш, а я промовчу,
Через вісім місяців ляжу в труну,
І голосно й гулко, як серцебиття,
Будуть мовчати земля й небеса.
І не мине навіть року, можливо, пів,
Як тебе поцілує якийсь дебіл.
Ти йому розкажеш якось вночі:
У мене був хлопець, писав вірші,
Помер у двадцять, у нього був рак,
Жаль, звісно, але рак – це рак.

І якщо після смерті існує життя,
Якщо далі тече ця нестримна ріка,
Якщо осінь триває, якщо гріє тепло,
Якщо поезія вічна, я всім назло
Далі дивитимусь в твоє лице,
Далі кохатиму тебе.

В день святого Валентина моя элегия:
Гусар, любимец женщин благосклонных,
С свидания удачей упоенный,
Напившись в доску сам не свой
Бредет по улице домой.

Вот переходит переулок
И грязный темный закоулок,
Осталось немного уж пройти
Как видит, мчится тройка впереди.

Гусару что – и море по колено,
А выпил он, сказать отменно,
И лихо, подкрутив усы,
Схватил он лошадь под узды.

«Приятель, - молвил он икая,
Моя подружка молодая
Чрезчур заботлива была,
За все мои лихие ласки,
За непристойнейшие сказки
Отличное зелье дала.

Путь мой извилистый и длинный,
Будь другом и немного подвези,
За это бог тебе с полтины
Отпустит давние грехи».

Возница вздрогнул и отпрянул,
Удар кнута затем тут грянул.
Повозка с места понеслась,
А наш гусар в повозку - шасть.

Не разобравшись в темноте
В какой-то жуткой кутерьме,
С размаху, плюхнувшись в сиденье,
Забылся он под властью хмеля.

Не помнит, сколько время длилось,
Повозка вдруг остановилась,
Под свет желтеющей луны
В окне увидел он кресты.

Рванул в беспамятстве он дверь
И вмиг с него слетел весь хмель.
О, ужас – на козлах мертвец!
Пришел бесславный мой конец!

Не знаю, чтобы с ним стряслось,
Быть может, все оборвалось.
Как из кармана, между прочим,
На землю падает платочек.

То знак любви к нему большой
Его подружки молодой.
И вмиг все дьявольские стези
Померкли тут и все исчезли.

Очнулся он – луна весело
Мерцает блеском, он у дома.
И небо трижды покрестя
Побрел он молча до себя.

О, други, не забудьте тост поднять,
Когда придется выпивать,
За них – любимых наших нежных,
Что пробуждают нас от снов мятежных!

Маленькая моя стихотворная притча:
Когда усталый, одинокий
Бредешь ты поздно на кровать –
Кто скрасит вечер твой недолгий,
Кому ты скажешь: «Пошли спать . . .»

После дождливою метели,
Что даже речка повернула вспять,
Кому ты скажешь, что купели
С грозою нам не миновать?

Мерцают звезды блеском дальним,
Луна взошла, сияет вся,
Кому ты даришь все мерцанья,
Кому заветная звезда?

Веселье, смех звучит кругом,
В хмельном пару стоит балдёж,
Кто веселится за столом,
Кого ты за руку ведешь?

Рубина огненный напиток
Кому подносишь ты к устам,
И от томительных попыток
Хвалу возносишь небесам?

Как жарок, крепок, дивн и нежен
Ее горячий поцелуй,
И руки – будто вихорь снежный,
И голос – песнь весенних струй…

Ты все найдёшь, ты все познаешь,
Но жизнь преступно так мала,
Но я уверен, что напишешь
На камне жизни, кто ОНА …

Как лёгкий, зыбкий сон - действия издалека,
Там в чистых зеркалах,
Случившейся влюблённости -видны очертанья.
Там всполохи сиянья и счастья в ИХ глазах,
Там саксофон мелодию выводит и вторит
фортепиано.
Там разноцветные туманы, кружась,
колдуют долгожданной встречи страсть.

Pochill - Porque

Игорь Северянин
Это было у моря

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла — в башне замка — Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.

Февраль 1910

Я розы бутоны крушу беспощадно,
Они виноваты – их ты подарил,
И мне так приятно, что им неприятно,
Что я – рулевой разрушительных сил.

Лежат лепестки, безнадежно алея,
Сложив за тебя и приняв на себя,
А ты безнадежно, как будто наглея,
Шлешь новый букет со словами «любя».

И этот крушу, и десятый, двадцатый…
Когда надоест этот злобный концерт?
Кто первый из нас повернет на попятный?
Кто бросит «прости», как халву на десерт?

Не знаю, возможно, что я виновата,
Но стоит ли брать всю вину на себя?
И я твои розы сгребаю лопатой.
Возможно, что делаю это любя.

Когда душа полна любовью…

Многоцветие эмоций, что в душе моей витают,
Я пасьянсом разложу.
Вижу первым цвет зеленый,
Жизни цвет, я им дышу.
Красный, алый страсть рождает,
Голубой – надежды знак,
Ну а синий – цвет бездонный –
Растворяет страхов мрак.
А оранжевая гамма – как ярка и хороша,
Ей наполнена безмерно безграничная душа.
Желтый солнца цвет зальет
И согреет изнутри…
Все в себе я сохраню,
Живет пусть радуга в груди!

mokrostup сказал(a):

Лежат лепестки, безнадежно алея, Сложив за тебя и приняв на себя, А ты безнадежно, как будто наглея, Шлешь новый букет со словами «любя».

Я букет за букетом отправляю с посыльным.
Вылетает в окно лепестков звездопад.
Под балконом стою, опечалившись сильно,
Гриф гитары сжимая, шепча невпопад.
Тротуар лепестками покроет едва ли.
Символ нашей любви, нашей битвы полов.
Счастлив я, ведь они твоих пальцев касались
Вместо губ моих. Ими согреть я готов
Твоих тонких ногтей перламутровый холод.
И смятенья души переливчатый звон,
Обнажая мечты, мне напомнит про голод
По глазам твоим, страстной души камертон.
В мыслях локонов нежных вдыхая истому,
Соберу я финальный букет луговой.
Знаю точно, что ты улыбнёшься такому,
И не станешь терзать, и поймёшь, что я твой.
Твой настолько, что ближе никто быть не сможет.
Твой единственный в счастье, в беде и в мечтах.
И ковёр лепестков вспоминая, быть может,
Замелькает улыбка у нас на устах.

skillerr

MEMORIES

Я хочу, чтоб с тобою мы вновь были вместе,
Как тогда, той цветущей и яркой весной.
Выше нас были ночью там только созвездия:
Мы по небу, казалось, летим под луной.

И на башне высокого самого здания,
Там, где тысячи в окнах горящих огней,
Познавали мы самую суть мироздания,
Суть Вселенной, всего, что находится в ней.

И опять вспоминаются 80-е,
И опять никуда мне от них не уйти.
В них расстались с тобой мы, моя ненаглядная,
Только в них мне теперь тебя можно найти.

2010 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2010

СОВЕТСКОЙ ДЕВОЧКЕ

Ты старше меня,
Но моложе моих родителей.
Ты хочешь огня,
Ты видишь во мне "вредителя". :))

И я, словно он,
Проник на твою территорию –
Как "враг" и "шпион",
И буду вершить здесь историю.

Как "враг" и "шпион",
Твоё обманул я сознание,
И мой феромон
Достиг твоего обоняния.

Немного огня
Сожжёт твою глупую хартию –
И ради меня
Предашь ты и знамя, и Партию.

Янтарный июнь,
Оранжевый отблеск на золоте,
Слиянье двух лун,
И ты забываешь о холоде.

Урчанье котов,
В него мы с тобою отправились.
И крыши домов,
Казалось, от зноя расплавились.

Ты стала моей –
В июне так жарко и солнечно;
Но снег в январе –
И вот между нами всё кончено.

2009 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2009

skillerr

МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ С НЕЙ

Мы встретились с ней почти четыре года назад:
Я был гостем в её таинственном театре теней.
В ответ я пригласил её в свой одичалый сад,
И когда она пришла в мой сад, там стало светлей.

Я болен душевно, я, наверное, душевнобольной, )))
Нашу первую встречу из памяти моей не стереть.
Но она решилась разделить эту боль со мной.
Она решила как-то по-другому на это смотреть.

Я пишу эти строки, пишу ей опять и опять,
Что сегодня я пью, а вчера ходил на концерт,
Что тёплый, но сумрачный вечер зовёт нас гулять.
Но я никогда не отправлю ей этот конверт.

2004 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2004

В ТОТ ДЕНЬ

Снова мается день, пытаясь начаться.
Снова день без неё, снова день как всегда.
А к обеду опять мне будет казаться,
Что это ошибка – этот день был вчера.

Снова день, как в тот день, те же солнце и небо.
Только что-то не так, только привкус свинца.
Не нужна эта жизнь, вернуться лишь мне бы
В тот день и прожить в нём всю жизнь до конца.

Как в тот день, снова ветер гуляет по крышам,
Когда нас разлучили с ней наши дома.
Я не думал, что больше её не увижу,
Я не знал, что расстались мы с ней навсегда.

2001 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2001

Попурри. Навеяно так ожидаемой мною весной.

«Мне снилась осень в полусвете стёкол» -
великий Пастернак так написал,
Но ближе мне весна с её задором,
с пронзительною неба чистотой.
Весна, в которой медленно пьянеешь
вдохнув густой сирени аромат,
Весна, тебя в которой вспоминаешь
таким, как был ты много лет назад.
Нахлынет умиротворенье,
скрутились снова нега, боль…
И в жизнь мою опять вернулись
(как говорил великий Пушкин)
«И жизнь, и слёзы, и любовь!»
Весна – «как много в этом звуке!» -
великий Лермонтов сказал…

Я не могу объяснить, что такое любовь, да и никто, думаю, не сможет. Это чувство растет с каждым днем от встречи до встречи с человеком, который понимает все твои нужды и стремления, как ты понимаешь его. Оно начинается с легкого прикосновения к твоему сердцу, которое вдруг становится восприимчивым ко всему прекрасному. Ты видишь красоту даже там, где раньше видел только уродство. Ты чувствуешь жар в груди, беспричинную радость. Вдруг начинаешь ценить то, что прежде игнорировал. Твои глаза встречаются с глазами того, кого ты любишь, и ты видишь в них отражение твоих собственных чувств, надежд и желаний, ты счастлив просто оттого, что этот человек рядом. Даже не прикасаясь друг к другу, можно почувствовать тепло от близости того человека, которым полны все твои мысли.
Тебе хочется, чтобы любовь эта осталась с тобой навсегда, чтобы ей не было конца. Так медленно, шаг за шагом, ты приближаешься к тому, что станет кульминацией твоего чувства. День за днем, минута за минутой, секунда за секундой ты приближаешься к ней, ты уверен в своей избраннице или избраннике, уверен в том, что не разочаруешься, что она искренна, достойна доверия, даже когда вы в разлуке. Настоящая любовь – это вера, надежда, мир в душе и огромное счастье. Влюбиться по-настоящему – это словно включить свет в темной комнате: внезапно все становится четким и ярким. Ты никогда уже не будешь одинок, потому что она любит тебя, а ты любишь ее. © Вирджиния Эндрюс.

Посвящается Анете =)

История одной любви.

Проснувшись, первое что я услышала, был шум дождя за окном. Дождь. Странно... как будто небо, угадало мое настроение. Сидя за столом с сигаретой и чашечкой кофе, я смотрела, как по стеклу сползают капли дождя. Словно слезы. К горлу подкатился комок. Стоп! Только не вздумай разреветься! Тряхнула головой, как будто отгоняя от себя мысли, которые подкатывались все ближе и отхлебнула кофе. И кофе сегодня не такой... нет ни вкуса ни запаха. Я опять устремила отрешенный взгляд на окно, за которым все так же плакал дождь. Прохладно. То ли потому, что дождь... то ли потому, что кофе уже остыл.

Кутаясь в халат, почувствовала теплое прикосновение.
Ангел.
Я зажмурила глаза... а внутри, там, где то глубоко, глубоко, все нарастала и нарастала боль.
- Не молчи! Скажи хоть что-нибудь! Что ты предупреждал, знал что так будет! Что я никогда тебя не слушаю! Все, что угодно... только не молчи!
Но Ангелы не умеют осуждать. Опустив глаза, я лишь прошептала:
- Прости...

Весь день я не переставала искать ответы. Пыталась что то понять и обьяснить для себя. Как маленький ребенок, которого наказали, но забыли пояснить - за что! Oтчаянно пытаясь найти обьяснение происходящему, я судорожно перебирала в памяти последний разговор. Последний разговор.
Все было просто замечательно! Смайлики, поцелуйчики. Ничего необычного. А позже ... тишина. Лишь холодное: "Спасибо." Без смайлика, без поцелуйчика... одно единственное слово и полная тишина. Словно кинули в прорубь с ледяной водой. Перехватило дыхание. Непонимание вогнало в ступор.
- И что это было? <smile>
Ответа не последовало. Страх реальности, тонкими пальцами тянулся все ближе к горлу, перекрывая дыхание, заставляя сердце биться сильнее. Вот так, в одночасье, все повернулось другой стороной. Без обьяснений, без повествований.
- Что не так? Что со мной не так? Почему?
И так весь день. Наедине со своими мыслями... страхом... болью, которая разрывала все внутри.

Вечером, придя домой, кинулась к электронному почтовому ящику, в надежде, увидеть письмо от НЕГО.
Ничего.
Почему то вспомнились строки из стихотворения A.Ахматовой:
"И упало каменное слово
На мою еще живую грудь..."
Вот так. Просто и жестоко. Словно и не было ни меня... ни ТЕБЯ. Ни смайликов. Ни поцелуйчиков. Ни мира вокруг нас.

Шорох за спиной. Ангел. Он единственный, кто всегда рядом. Он единственный, кто не предаст. Нежно обнимая меня крыльями, он шепчет:
- Напиши ему.
- Что я могу ему написать?! Что без ума от него? Что готова на все, лишь бы услышать его: "Приветик <smile>"? Зачем? Зачем ему знать, что еще одна частичка моего сердца, просто рассыпалась в пыль? Рыдать? Молить о пощаде? Просить обьяснений? Что я могу написать ему?! Что?!
- Ты знаешь...

Слезы предательски побежали по щекам, обгоняя друг друга. Просто не хватило сил, удерживать их. И надо ли? Завтра будет новый день. Скоро весна.
Глубоко вздохнув, я коснулась пальцами клавиатуры:
- Спасибо за преподанный урок. <smile>

Рана на сердце, и в принципе рано,
Воздух, пробитый свечами каштанов,
Зыбкой акации нервная дрожь –
Ждешь.

Где-то бушует зима на планете,
Где-то кого-то не радует лето,
Нас захватила на все времена
Весна.

Нет дна в весне, и ее не приручишь,
Только слова понапрасну измучишь.
То, что столетия портит нам кровь –
Любовь.