Литературный салон «Поэтические Блёстки»

На крышах келий снег блестит,
Мерцает лунный свет.
Дышу, и к небу пар летит;
Душа стремится вслед.
От башни тень, устав ползти,
Легла на тонкий лед.

Правда никак не влияет на то, что ты испытываешь к другому человеку. Это и есть великая драма чувств. Берегите любовь, и пусть она всегда остаётся Вашим единственным устремлением. После успеха будет другой успех, после славы другая слава, после книг другие книги, а после любви остаётся соль высохших слёз.
Дорогие Мужчины и Женщины, поздравившие меня в этот день. Спасибо за тёплые, искренние слова, пожелания, стихи и музыку. Да прибудет с Вами любовь и не пройдёт мимо. Не познавшие до сего времени великого чувства, довольствующиеся хорошими отношениями, спрятавшиеся в своей комфортной жизни, прошедшие мимо невероятных волшебных ощущений, знайте - только любовь оправдывает существование на земле рода человеческого.
Будьте счастливы! Живите настоящей жизнью. И, если в один из прекрасных дней Вы почувствуете, будто удар в солнечное сплетение и ослепительный взрыв - пришла Любовь. Примите её и берегите!

♫ Rare Bird - Sympathy ♫

Плоть напряглась под серым мехом
Блеснул безжалостный оскал
В овраг метнулась нимфа Эхо
Заткнувшись на коротком а

Пустынна узкая тропинка
В ручье волненье улеглось
Легко качаются кувшинки
В волне распущенных волос

Тень удлиняется на запад
И возвращается назад
Витает липко сладкий запах
Лилейный тлена аромат

Взгляд в облака уста отверсты
Целуй ласкай люби буди
Гвоздики раневых отверстий
Цветут на мраморной груди

Размокли письма оригами
Слова утоплены в крови
Вокруг корзины с пирогами
Засуетились муравьи


автор - Сергей Михеев

В Санкт-Петербурге живёт удивительный поэт - Ольга Виор. Она не только поэт, но и поэт-песенник. Мне посчастливилось быть знакомой с ней.
Сегодня я хотела бы поделиться именно тут её стихотворением :

Я тобой еще не надышалась,
не наслушалась, не насмотрелась.
Только нежность в памяти осталась,
только песни сердцу захотелось.

Понимаешь, мы с тобой так долго
шли друг к другу разными путями,
что в словах уже не много толку,
всё без слов понятно между нами.

И пусть у нас опять похолодало. И первые смелые гиацинты и крокусы вновь запорошило... Но весна уже близко. Она уже ощутима в каждом лучике солнца. Любите и будьте любимыми!

Любовь скучающая

Я иду по длинному служебному коридору и улыбаюсь, перебирая шоколадные конфеты в кармане юбки. Интересно, что сказал бы директор, узнай он, что мы с подругой каждый день пьём чай из его розового с золотом сервиза, пока он в командировке...
Влетаю в знакомый кабинет, забыв постучаться. — Ой, нет никого! Просовываю любопытный нос в другую, полузакрытую дверь и замираю. Моя Ирина не одна. Статный седой мужчина сидит на краю стула и краснеет, как мальчишка, забывая отхлебнуть чай из своей чашки. А Ира... Я знаю, когда бывают такие глаза. И улыбка. Улыбка скользила по губам, лучилась в Ириных счастливых глазах. Я почувствовала, что мужчина и женщина в комнате не одни. В кресле у окна, положив изящную руку на подлокотник, расположилась Любовь. Небрежно откидывая упавший на лоб светлый локон, она пила чай и понимающе улыбалась. Я сухо кивнула старой знакомой, Любовь медленно наклонила голову в ответ. Мы совсем недавно расстались с прекрасной гостьей и еще не успели соскучиться.
— Зачем? — взглядом спросила я белокурую царицу. — А как же их половинки-супруги, дети, возраст наконец?! Все же рухнет безвозвратно, как ты не понимаешь! — мне хотелось кричать.
— Мне скучно, — улыбнулась Любовь и пожала плечами.
Пора было уходить. Я неловко попятилась и, даже не извинившись, вылетела в коридор. Пальцы в кармане юбки что-то крепко сжимали. Я вынула растаявшую измятую конфету и машинально сунула её в рот. Прислонилась к стене и закрыла в изнеможении глаза. Передо мною всё плыла и не уплывала картина — седой мужчина, красивая немолодая женщина и Любовь, скучающая Любовь между ними. Я отлепилась от стены и медленно пошла к себе.

Cкрытый текст -

 

© Copyright: Светлана Никонова, 2021

Однажды на одном острове проживали различные чувства: Счастье, Грусть, Умение. Любовь была в их числе. Однажды всем объявили, что скоро остров затопят, и они должны быть готовы покинуть его на кораблях.
Все уехали. Только Любовь осталась. Любовь хотела остаться до последней секунды. Когда остров уже должен был уйти под воду, Любовь решила позвать себе на помощь. Богатство приехало к Любви на великолепном корабле. Любовь ему говорит:
– Богатство, можешь ли ты меня увезти?
– Нет, так как много денег и золота на моем корабле. У меня нет места для тебя. Любовь решила тогда попросить Гордость, которая проезжала мимо на великолепном корабле:
– Гордость, помоги мне, я тебя прошу!
– Я не могу тебе ничем помочь, Любовь. Ты вся мокрая, и ты можешь повредить мой корабль.
Любовь попросила Грусть:
– Грусть, позволь мне поехать с тобой.
– Ooо... Любовь, я настолько печальна, что я нуждаюсь в одиночестве!
Счастье плыло мимо острова, но оно было настолько счастливо, что не услышало даже, как Любовь его призывает. Вдруг чей-то голос говорит: «Приди, Любовь, я тебя беру с собой». Это был старик, который с ней заговорил. Любовь почувствовала себя столь признательной и полной радости, что даже забыла спросить имя у старика.
Когда они прибыли на землю, Старик ушел. Любовь решила спросить у Знания:
– Кто мне помог?
– Это было Время.
– Время? – спросила Любовь, – Но почему Время мне помогло?
Знание улыбнулось мудро, и ответило:
– Именно потому, что только Время способно понять, насколько Любовь важна в Жизни.

Притча о времени и любви

Роберт Браунинг (англ. Robert Browning, 1812—1889) — английский поэт и драматург, романтик философического склада. Он был очень образованный человек, любил чтение и собрал в своей библиотеке 6000 томов. Неудивительно, что Роберт Браунинг с детства увлекался романтической поэзией. В дальнейшем входил в литературный кружок Диккенса и Вордсворта, дружил с Теннисоном. Посетил Россию в 1833 году. Известность ему принесла пьеса "Пиппа проходит мимо" (1841) и сборник стихов "Драматическая лирика" (1842).Вершиной творчества Браунинга стал роман в стихах «Кольцо и книга». В 1879 году вышел сборник «Драматические идиллии», состоявшие из стихотворных новелл, посвященных этическим проблемам.
Некоторая непонятность и туманность его произведений способствовала появлению культа Браунинга. В 1881 году поклонники поэта основали «Браунинговское общество», чтобы толковать смысл его произведений.

Вдаль по морям флотилия шла,
Носы направив к дальним берегам,
Под стать и ветру и волнам
Оснащена была:
Суда обшиты бычьей кожей –
Смолой пропитанной одежей,
Из бревен грубых корпус сбит,
Хоть неказист и груб на вид –
Но под палаткою парчовой,
Из прочной ткани и богатой,
На каждой палубе кедровый,
Распространяя ароматы,
Ларь возвышался, груз скрывая;
От ливней спрятан был надежно,
И защищен от брызг соленых,
От ночи взоров удивленных,
И ни луны дурманный свет,
Ни звезд холодных злая стая,
Пурпур палатки созерцая,
Наш не могли понять секрет.
С зарею, веселы и рады,
Мы весла брали, поднимали паруса,
Когда же вечер шлет прохладу,
И ночи вздох наполнит небеса,
Пройденный путь бывал для нас отрадой,
Веселые звенели голоса,
Мы пели, будто на земле недвижной и зеленой,
И, паруса отдав ветрам во власть,
Надежно закрепив рули,
Под блеском звезд мы спали всласть,
Далеко от родной земли.

Cкрытый текст -

 

Лежали все вокруг палаток,
Из них же дым струился, сладок,
Звучала музыка и – временами – свет
Прекрасный озарял все корабли.
Кружились звезды, уходила тьма,
На мачтах поднималась кутерьма,
Вперед стихия нас несла сама!
Вот, наконец – земля! – чуть-чуть
Видна меж небом и водой.
Нам капитан: "Еще опасен путь,
Вон буруны, – вниманье, рулевой!"
Но море позади, желаем мы прильнуть
Чрез много дней к груди земной!
Утес, но прочен и высок.
Так доски прочь – настал наш срок!
Парча летит над головой –
Над каждым судном идол восстает!
В восторге гимны мы поем,
Суда в лагуну мы ведем
Со славою и торжеством.
Сто статуй мраморных сверкают белизной!
Для каждой мы особый строим храм,
Обводим прочной каменной стеной.
Труд удалось окончить нам
К закату; сели на песок сырой,
Чтоб гимн воспеть своим делам!
Но вдруг! Вокруг веселье, крик
Донесся сквозь туман,
И плот причалил в тот же миг
С толпой островитян.
"На наши острова! – тут слышим мы, –
Что на воде, как тучки спят,
Гостеприимен храмов круг,
Оливы вас листвой манят –
Там место идолам!" – И тут очнулись мы,
И трезвый вкруг себя бросаем взгляд:
Теперь увидели – да поздно –
Каким пустым, унылым, грозным
Смотрелся груз принявший островок!
Воззвали все: "По кораблям!
Навеки оставаться тут
Дарам; великий кончен труд,
Мы выполнили давний свой зарок!
Восторг не омрачить!" – так закричали мы.

Шпоры, седло, на коня – и вперед
Раньше, чем солнце помчится в полёт.
Сонных предместий мелькает черёд,
Почивает Богиня, платком не махнёт.
Бегство внезапное свет лицезрел,
Рыцаря, что - мадригалы ей пел.
Лихо был ложью взят в оборот,
Шпоры, седло, на коня – и вперед!
Под чарами злыми пала любовь,
Сердце Богиня изранено в кровь.
Тхаржу



… Как вдруг незримая чужая Сила
Меня, рванув, за волосы схватила
И стала гнуть: «Смирись, не прекословь!»
«Ты — Смерть?» — изнемогая, я спросила.
Но Голос отвечал: «Не Смерть — Любовь!
Жан-Батисту Гренуй

Постскриптум

Величайший альтруизм верить в чувства, выраженные поэтическим слогом, отдавать себя во власть обморочного восторга. Удваивать, утраивать смысл слов о любви и образ написавшего рядить в превосходные степени, отрываясь от реальности там, где мужчина или женщина развлекаются в угоду своего тщеславия. Великое несчастье попасться в сети с искренней верой в строфу.
Мир таков и кому под силу его изменить? И чему придали столь высокое значение, обернётся к вам презрением, дабы оправдать собственное вероломство.
Утекающее время теряет всякий смысл. О романе судят по завершающим словам и они, резонируя с ранее сказанным, являют неискренность изначальную, и тогда бросаешь письма в костёр, как жгли в древние времена книги несущие человечеству правду о его заблуждениях. Улыбаешься с грустью. Какое-то время будет не хватать пламенных героев изысканного слога, будешь сожалеть, что всё это закончилось.
Но какой прок тратить на это время.
Главное не падение, важнее умение подняться и обрести бесценный опыт из своих ошибок, понимая, что иллюзии ведут в никуда. Не жалуйте сожалений. Надо принять себя, таким как есть, и идти дальше, возрождая упоительную радость жизни, способную озарить самый хмурый и дождливый день.

На тему:

«Не дрогнет бровь и губы стынут строго»
Рюрик Рок (1899-1962 )

Любовный романс

Не дрогнет бровь и губы стынут строго,
Готовые сказать отрывистое - Нет!
Ты не была такая недотрога,
Когда мы встретились с тобой в 17 лет,
Но утекло воды с тех пор так много.

Да не сложилась песнь, но разве виноват я,
Что жизнь нас развела, дороги разделив,
В ней знала ты лишь не мои объятья,
И сердце грел не мной придуманный мотив.

Обиды лёд не растопить бессильем слова,
Ведь для тебя оно, как отзвук пустоты,
Но раз судьба свела с тобой нас снова,
Так может всё-таки понять сумеешь ты,

Что кто-то нам даёт последний шанс
Допеть в два голоса любовный наш романс.

2018 г.

Чем злей упорство ваше,
Слог, мрамор и эмаль,
Тем краше
Стих, статуя, медаль.
Теофиль Готье

Ponte vecchio

Там мастер ювелир работой долгих бдений,
По фону золота вправляя тонко сталь,
Концом своих кистей, омоченных в эмаль,
Выращивал цветы латинских изречений.
Там пели по утрам с церквей колокола,
Мелькали средь толпы епископ, воин, инок;
И солнце в небесах из синего стекла
Бросало нимб на лоб прекрасных флорентинок.
Там юный ученик, томимый грезой страстной,
Не в силах оторвать свой взгляд от рук прекрасной,
Замкнуть позабывал ревнивое кольцо.
А между тем иглой, отточенной как жало,
Челлини молодой, склонив свое лицо,
Чеканил рукоять тяжелого кинжала.

Жозе Мария де Эредиа

Перевод Максимилиан Волошин

И ещё один Петербуржский поэт - Ольга Панкова-Козловская.
Тонкий, изящный и неуловимый, как оттенки тумана, который нежно окутывает город. И кажется что он черпает свою сказочную силу прямо из Невы.

Дорога эмпирична и странна;
Рожок луны;
Проспекта диптих;
Печать на невском манускрипте,
под нею наши имена;
На стенах блики,
письмена...

Дорога - снежный путь,
печаль,
шаги,
шаги,
метро,
разлука;
Подземный мрамор убаюкал;
Моя ладонь так горяча...
Как горяча - не замечал...

Дорога...
Выскоблен вагон
до толчеи пустой и громкой;
Затянут гул стеклянной плёнкой;
Мелькает схемами перрон
и длится,
длится перегон...

Дорога...
Город придавил -
кричит в тоннеле электричка;
Моя железная сестричка,
кричи,
кричи,
зови,
лови
свет ускользающей любви...

(фото авторское)

Oдна из сaмых трoгатeльных истoрий жизни Мaякoвского прoизoшла с ним в Пaрижe, кoгда oн влюбился в Тaтьяну Якoвлeву.
Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, —
Cкрытый текст -

 

даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!»
Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.
Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».

Владимир Маяковский

Письмо Татьяне Яковлевой

В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Я не люблю
парижскую любовь:
любую самочку
шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
сказав –
тубо –
собакам
озверевшей страсти.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Пять часов,
и с этих пор
стих
людей
дремучий бор,
вымер
город заселенный,
слышу лишь
свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
молний поступь,
гром
ругней
в небесной драме,-
не гроза,
а это
просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
не верь сырью,
не пугайся
этой тряски,–
я взнуздаю,
я смирю
чувства
отпрысков дворянских.
Страсти корь
сойдет коростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
жены,
слезы...
ну их! –
вспухнут веки,
впору Вию.
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.
Видел
на плечах заплаты,
их
чахотка
лижет вздохом.
Что же,
мы не виноваты –
ста мильонам
было плохо.
Мы
теперь
к таким нежны –
спортом
выпрямишь не многих,–
вы и нам
в Москве нужны,
не хватает
длинноногих.
Не тебе,
в снега
и в тиф
шедшей
этими ногами,
здесь
на ласки
выдать их
в ужины
с нефтяниками.
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.

Adriano Celentano - Confessa

Подражание Шекспиру
Сонет 90.

Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Пока ещё во мне таится сила.
Готов свободным я пожить, поверь,
Ведь знаю я - не очень ты любила.

И раз уйти решила - уходи,
А не сиди, как хищница в засаде,
Надеюсь, встречу радость впереди,
Но ничего нет радостного сзади.

Так в добрый путь, уж собран чемодан,
И даже есть у нас печаль на лицах.
Другой я сердце нежное отдам,
С ней будем вместе петь* и веселиться.

Спрошу: -А ты в итоге перемен,
Всё потеряв, что обрела взамен?

* вариант - пить

Все видеть, все понять, все знать, все пережить
Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Все воспринять и снова воплотить.

Максимилиан Волошин, поэт, художник, литературный критик и искусствовед. Его отец, юрист и коллежский советник Александр Кириенко-Волошин, происходил из рода запорожских казаков, мать – Елена Глазер – из обрусевших немецких дворян. Детство Волошина прошло в Таганроге. Отец умер, когда мальчику было четыре года, и мать с сыном перебрались в Москву. «Конец отрочества отравлен гимназией», – писал поэт, которому учеба была не в радость. Зато он с упоением отдавался чтению. Сначала Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Гоголь и Достоевский, позднее – Байрон и Эдгар По.

Волошин изучал литературу в лучших европейских библиотеках, слушал лекции в Сорбонне, посещал уроки рисования в парижской мастерской художницы Елизаветы Кругликовой. Кстати, заняться живописью он решил, чтобы профессионально судить о чужом творчестве. В общей сложности он пробыл за границей с 1901 по 1916 год, живя попеременно, то в Европе, то в Крыму.

Более всего он любил Париж, куда и наведывался часто. В этой Мекке искусства начала ХХ века Волошин общался с поэтом Гийомом Аполлинером, писателями Анатолем Франсом, Морисом Метерлинком и Роменом Ролланом, художниками Анри Матиссом, Франсуа Леже, Пабло Пикассо, Амедео Модильяни, Диего Риверой, скульпторами Эмилем Антуаном Бурделем и Аристидом Майолем. Интеллектуал-самоучка удивлял современников своей разносторонностью. На родине легко вошел в круг поэтов-символистов и художников-авангардистов.

В 1910 году вышел первый сборник его стихов. В 1915-м – второй – об ужасах войны. Он не принял Первую мировую, как позже не принял и революцию – «космическую драму бытия». В Советской России выходят его «Иверия» (1918) и «Демоны глухонемые» (1919). В 1923 году начинается официальная травля поэта, его перестают издавать.

В цирке
Андрею Белому



Клоун в огненном кольце...
Хохот мерзкий, как проказа,
И на гипсовом лице
Два горящих болью глаза.

Лязг оркестра; свист и стук.
Точно каждый озабочен
Заглушить позорный звук
Мокро хлещущих пощечин.

Как огонь, подвижный круг...
Люди - звери, люди - гады,
Как стоглазый, злой паук,
Заплетают в кольца взгляды.

Все крикливо, все пестро...
Мне б хотелось вызвать снова
Образ бледного, больного,
Грациозного Пьеро...

В лунном свете с мандолиной
Он поет в своем окне
Песню страсти лебединой
Коломбине и луне.

Хохот мерзкий, как проказа;
Клоун в огненном кольце.
И на гипсовом лице
Два горящих болью глаза...

Из цикла "Блуждания"



Я глазами в глаза вникал,
Но встречал не иные взгляды,
А двоящиеся анфилады
Повторяющихся зеркал.

Я стремился чертой и словом
Закрепить преходящий миг.
Но мгновенно пленённый лик
Угасает, чтоб вспыхнуть новым.

Я боялся, узнав - забыть...
Но в стремлении нет забвенья.
Чтобы вечно сгорать и быть -
Надо рвать без печали звенья.

Я пленён в переливных снах,
В завивающихся круженьях,
Раздробившийся в отраженьях,
Потерявшийся в зеркалах.

Я люблю усталый шелест



Я люблю усталый шелест
Старых писем, дальних слов...
В них есть запах, в них есть прелесть
Умирающих цветов.

Я люблю узорный почерк —
В нём есть шорох трав сухих.
Быстрых букв знакомый очерк
Тихо шепчет грустный стих.

Мне так близко обаянье
Их усталой красоты...
Это дерева Познанья
Облетевшие цветы.

«Если ты грустишь порою —
Знай: Творец грустит с тобою.
Если плачешь, удручен —
Знай: с тобою плачет Он.
Радость Он несет с Собою,
Бьется с нашею бедою.
И покуда всех не спас —
Он страдает подле нас».
Уильям Блейк

Попадает зёрнышко в благодатную почву или не очень, и расти хочет изо всех сил, ведь жизнь манит чудесами, красотами и любовью. Идут дожди, светит солнце, и прорастают у зёрнышка корни и даёт он росток нежный, хрупкий, тянущийся к свету.
И вот во всей красе вырос или полевой цветок в бескрайнем море волнующихся колосьев пшеницы, или розой благоуханной в саду, кустом сирени подле дачной калитки, стройной сосной на склоне дюны, крепясь в истоках - корнях своих, что добывают влагу и соки земли, длят жизнь каждую весну украшая свежей зеленью и цветами.
Корни - суть жизни. Они крепки и надёжны, формировались в родном доме с ласковым голосом матери, надёжными руками отца в традициях и укладе любящих сердец среди хороших книг, музыки.
Но иногда получается не так и корни, взрастающие в неблагоприятной среде, не могут в достаточной мере дать ростку нужное направление. Сбой в генной системе нарушен изначально и тогда якобы непобедимый персонаж берёт щит, слепленный ядом из обид и презрений.
Конфликт корня – истока жизни и результата - кроны ни что иное как «Я тебя взрастила, я тебя и убью». И если не опомниться, то всяк конфликтующий пропадёт именно по причине собственного неразумения, думая, что он центр мироздания. Вроде тех европейцев из средних веков, покуда не сели они на корабли и не обнаружили, что большинство цивилизаций по ту сторону океана более развиты, чем их собственная.
Зная, как мало времени отпущено на красоту, должно пропускать подобные инсинуации жалобщиков и нытиков с претензиями на высокие морали и при всей любви к ним сказать себе: лиге ядовитого плюща не место в ваших думах и более времени тратить попусту незачем. Быть с успешными, сильными, благородными, добрыми, талантливыми значит жить настоящей жизнью.

Простить, значит освободится от связи с чем-то привязывающим тебя к ситуации, обстоятельствам, событиям влекущим за собою горькую память, беспокойство и несвободу, внутренние терзания... к человеку встретиться с которым тебе трудно или вовсе не хочется встречаться. Простить, значит разрушить свою темницу, в которую ты вольно или невольно заключил себя и ещё одного или нескольких людей. Значит разорвать эту тягостную связь с произошедшим, отпустить от себя всё тяготящее тебя и не дающее свободно вздохнуть и забыть как уже разрешённое и не требующее более твоих душевных и сердечных волнений и мук.

Мольба о прощении.

Ко всем кто знал меня и помнит,
Я обращаю этот стих
Простите сердцем, пусть прогонит,
От мозга память дел моих.
Забудьте горькие слова,
Простите мне мои обиды
Стою пред вами я едва,
А вы как древние друиды
Меня готовые судить,
Во мне увидьте покаянье
И воздержитесь больно бить,
Простите мне мои деянья!

ПРОСТИТЕ...

Простите мне мои обиды,
Мою несдержанность в словах.
И те не красящие виды,
В моих поступках и делах.

От жуткой черствости людской,
От злобы, зависти и гнева.
Найду смирительный покой,
В чертогах храма или хлева.

Коль нет любви среди людей,
А есть лишь низменное, злое.
Умчусь со стаей лебедей,
Забыв всё горькое былое.

И ввысь я неба подымусь,
Где боль людская утихает.
Я к тихой гавани стремлюсь,
В ней страх и ужас исчезает.

Там лишь покой и чистота,
Там нет предлога для глумлений.
Там лишь любовь и доброта,
И нет лишений и гонений.

* * *

Николай Гумилёв и Анна Ахматова: история любви, так и не ставшая сказкой



Историю любви Николая Гумилёва и Анны Ахматовой трудно назвать красивой или романтичной. Она принесла много боли и страданий обеим сторонам. Николай Гумилёв трижды получал отказ от Анны Ахматовой, но продолжал посвящать ей лучшие свои стихи. И когда, наконец, он добился руки возлюбленной, жизнь, которая должна была превратиться в сказку, рассыпалась, словно карточный домик. Но, несмотря на трагизм их отношений, союз Гумилёва и Ахматовой интересен слиянием судеб двух гениальных поэтов.
Они познакомились накануне Нового года в Царском Селе, где оба посещали гимназию.
Cкрытый текст -

 

Николаю Гумилёву было 17 лет. Болезненный юноша, да еще и под впечатлением своего любимого Оскара Уайлда подводил глаза и губы, подкручивал волосы и носил цилиндр. А 14-летняя Аня Горенко не имела тогда ничего общего с будущей меланхоличной поэтессой Анной Ахматовой (лишь спустя несколько лет в качестве псевдонима она возьмет фамилию прабабушки). Но, несмотря на свою взбалмошность, которая пугала высшее общество, бледная Анна Горенко, со светлыми глазами и бледной кожей, знающая Бодлера в оригинале, казалась Николаю Гумилёву настоящей лирической героиней.

Гумилёв, витающий в своих романтических мечтах, ничуть не интересовал Горенко, а вот он влюбился в неё с первого взгляда. Учились они вместе, поэтому к огромному счастью поэта продолжали видеться часто. Аня позволяла ему с собой общаться, видя в ухаживаниях Гумилёва лишь потребность его, как поэта, восхищаться прекрасной дамой.
Но для 17-летнего Николая Гумилёва это было больше, чем увлечение. Он называл её в своих стихах русалкой. Позднее, спустя 7 лет, когда они поженятся, Гумилёв посвятит одно из своих стихотворений их прогулкам в Царском селе:

Ты помнишь, у облачных впадин
С тобою нашли мы карниз,
Где звёзды, как горсть виноградин,
Стремительно падали вниз? <…>

И мы до сих пор не забыли,
Хоть нам и дано забывать,
То время, когда мы любили,
Когда мы умели летать.
Не подозревая, что Анна всего лишь играет с ним и влюблена в другого (им был её репетитор Владимир Голенищев-Кутузов), Гумилёв делает девушке предложение. Получив отказ, Николай Гумилёв решает продолжить своё образование в Париже, чтобы вдалеке от родины забыть свою первую любовь. Он слушает лекции в Сорбонне, посещает Италию. А в это время в России Анна Ахматова всё никак не может определиться со своими чувствами и в итоге отправляет Николаю Гумилёву письмо, в котором дает понять, что ждет его приезда. Бросая всё, поэт направляется в Крым, где на тот момент живет семья Ахматовой.


Cкрытый текст -

 

Они много гуляли по морскому берегу и во время одной из таких встреч Гумилёв признался Ахматовой в том, что никогда не переставал её любить. Он делает поэтессе втрое предложение руки и сердца, но вновь получает отказ. Что повлияло на решение Анны Ахматовой — переменчивая натура поэтессы, а возможно, история с выброшенными на берег мертвыми дельфинами, свидетелями которой они стали во время одной из прогулок, — до сих пор не известно.

Второй отказ вводит Николая Гумилёва в сильную депрессию и, отвергнутый возлюбленной, он решает свести счёты с жизнью. Для этого он выбирает живописный курорт Трувиль. Но попытка утопления в озере была прервана полицией, которую вызвали забеспокоившиеся посетители городка. Над неудавшимся самоубийцей подтрунивали, но, как вспоминала его современница, художница Наталия Войтинская, написавшая портрет поэта, «он умел хранить торжественный вид, когда над ним смеялись».

Эта случайность придала Николаю Гумилёву новую уверенность. Он пишет Анне Ахматовой письмо, в котором в третий раз предлагает ей выйти за него замуж. Но поэтесса была непоколебима и вновь ответила поклоннику отказом. Гумилёв, вне себя от отчаяния, предпринимает третью попытку самоубийства — выпивает яд в Булонском лесу. К счастью, средство оказалось не достаточно сильнодействующим, и с утра на спящего поэта наткнулся лесничий.

После всех этих неудач Николай Гумилёв загорается идеей посетить Африку. Этот континент производит на него огромное впечатление. Однако вскоре жизнь в Каире наскучила поэту, после чего он вновь вернулся в Россию. Гумилёву удалось преодолеть душевный кризис, но забыть Анну Ахматову он так и не смог. Всё чаще в его стихах появляется некая таинственная женщина. Одним из самых известных стихотворений поэта на африканские мотивы стал «Жираф», в котором также присутствует печальная незнакомка. Стих был опубликован в 1908 году в сборнике «Романтические цветы», в котором было указано: «Посвящается Анне Андреевне Горенко».

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Гумилёв по-прежнему продолжает с ней видеться, ведь они вращаются в одних и тех же литературных кругах. И, наконец, поэтесса принимает его предложение. 25 апреля 1910 года состоялась скромная церемония в Николаевской церкви села Никольская слободка (сейчас Левый берег Днепра в городе Киеве). В качестве свадебного подарка Николай Гумилёв написал «Балладу»:

Тебе, подруга, эту песнь отдам,
Я веровал всегда твоим стопам,
Когда вела ты, нежа и карая,
Ты знала всё, ты знала, что и нам
Блеснёт сиянье розового рая.

Никто ни сулил этому союзу долгих лет, и, тем не менее, Гумилёв прожил с Ахматовой 8 лет. К несчастью, этот брак не стал победой для Гумилёва. Поэтесса была слишком сконцентрирована на своем творчестве и в её сложной «жизни сердца» для супруга было отведено немного места. А сам Гумилёв… что ж, образ Прекрасной Дамой развеялся в атмосфере повседневной семейной жизни. И вскоре поэт находит новую музу. В имении матери он встречается со своей племянницей Марией Кузьминой-Караваевой. Гумилёв влюбляется в неё мгновенно, и Маша отвечает ему взаимностью. Однако, девушка была смертельно больна, и болезнь оставила им не так много времени... Впрочем, для творчества поэта это обстоятельство было плодотворно — он вновь вошел в образ несчастного влюбленного.


Cкрытый текст -

 

Когда Кузьмина-Караваева умерла в Сан-Ремо, Анна Ахматова записала:

«НС был действительно влюблен в Машу и посвятил ей весь первый отдел «Чужого неба».

Для поэтессы было невероятно трудно упасть с пьедестала той неземной любви, которой Гумилёв одаривал её ранее. А еще и новый сборник:

«Самой страшной я становлюсь в «Чужом небе» (1912), когда я, в сущности, рядом (влюбленная в Мефистофеля Маргарита, женщина-вамп в углу, Фанни с адским зверем у ног, просто отравительница, киевская колдунья с Лысой Горы...). Там борьба со мной! Не на живот, а на смерть!»

1 октября 1912 года рождается их первый и единственный ребенок - сын Лев. Но и он не спасает этих увядающих отношений. Задыхающийся от быта Гумилёв ведет еще более холостяцкую жизнь, не скрывая своих увлечений. Как позже напишет Ахматова:

«Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым».

Это было трудное время для обоих. После начала Первой мировой войны Николай Гумилёв, охваченный романтическим героизмом, отправляется на фронт. В это время у Ахматовой завязывается роман с поэтом Борисом Анрепом, но его обрывает эмиграция последнего в Англию. При этом, Анреп был не единственным возлюбленным поэтессы в то время.

После войны Николай Гумилёв посетил Париж, и когда он вернулся домой, то Анна сообщила ему ошеломительную новость — она любит другого, поэтому они должны расстаться навсегда. Оставив сына у свекрови, поэтесса ушла к известному специалисту по Древнему Египту Владимиру Шилейко.

Несмотря на то, что у Ахматовой с Гумилёвым все большую часть их супружеской жизни складывались весьма прохладные отношения, для поэта это решение стало ударом. Оказалось, что он всё еще любил свою лирическую героиню Аню Горенко.

Позже, когда были обнародованы их письма, можно было прочесть, что он звал Ахматову уехать за границу.
А еще на фронте посвятил ей стихотворение:

А ночью в небе древнем и высоком
Я вижу записи судеб моих
И ведаю, что обо мне, далеком,
Звенит Ахматовой сиренный стих.
Впоследствии Гумилёв еще раз женился, а Анна Ахматова трижды была замужем.
Но после расстрела поэта 26 августа 1921 года, именно она сохранила у себя его рукописи, пыталась издавать его сборники,
всячески помогала его биографам и просвещала ему свои стихи.

Что ты бродишь неприкаянный,
Что глядишь ты не дыша?
Верно, понял: крепко спаяна
На двоих одна душа.
Эти строки Анна Ахматова написала в декабре 1921 года.
Она называла себя вдовой Гумилёва и до последнего дня сохранила память о нём.

Anomis сказал(a):

Николай Гумилёв и Анна Ахматова: история любви, так и не ставшая сказкой Cкрытый текст -   Историю любви Николая Гумилёва и Анны Ахматовой трудно назвать красивой или романтичной. Она принесла много боли и страданий обеим сторонам. Николай Гумилёв трижды получал отказ от Анны Ахматовой, но продолжал посвящать ей лучшие свои стихи. И когда, наконец, он добился руки возлюбленной, жизнь, которая должна была превратиться в сказку, рассыпалась, словно карточный домик. Но, несмотря на трагизм их отношений, союз Гумилёва и Ахматовой интересен слиянием судеб двух гениальных поэтов. Они познакомились накануне Нового года в Царском Селе, где оба посещали гимназию. Cкрытый текст -   Николаю Гумилёву было 17 лет. Болезненный юноша, да еще и под впечатлением своего любимого Оскара Уайлда подводил глаза и губы, подкручивал волосы и носил цилиндр. А 14-летняя Аня Горенко не имела тогда ничего общего с будущей меланхоличной поэтессой Анной Ахматовой (лишь спустя несколько лет в качестве псевдонима она возьмет фамилию прабабушки). Но, несмотря на свою взбалмошность, которая пугала высшее общество, бледная Анна Горенко, со светлыми глазами и бледной кожей, знающая Бодлера в оригинале, казалась Николаю Гумилёву настоящей лирической героиней. Гумилёв, витающий в своих романтических мечтах, ничуть не интересовал Горенко, а вот он влюбился в неё с первого взгляда. Учились они вместе, поэтому к огромному счастью поэта продолжали видеться часто. Аня позволяла ему с собой общаться, видя в ухаживаниях Гумилёва лишь потребность его, как поэта, восхищаться прекрасной дамой. Но для 17-летнего Николая Гумилёва это было больше, чем увлечение. Он называл её в своих стихах русалкой. Позднее, спустя 7 лет, когда они поженятся, Гумилёв посвятит одно из своих стихотворений их прогулкам в Царском селе: Ты помнишь, у облачных впадин С тобою нашли мы карниз, Где звёзды, как горсть виноградин, Стремительно падали вниз? <…> И мы до сих пор не забыли, Хоть нам и дано забывать, То время, когда мы любили, Когда мы умели летать. Не подозревая, что Анна всего лишь играет с ним и влюблена в другого (им был её репетитор Владимир Голенищев-Кутузов), Гумилёв делает девушке предложение. Получив отказ, Николай Гумилёв решает продолжить своё образование в Париже, чтобы вдалеке от родины забыть свою первую любовь. Он слушает лекции в Сорбонне, посещает Италию. А в это время в России Анна Ахматова всё никак не может определиться со своими чувствами и в итоге отправляет Николаю Гумилёву письмо, в котором дает понять, что ждет его приезда. Бросая всё, поэт направляется в Крым, где на тот момент живет семья Ахматовой. Cкрытый текст -   Они много гуляли по морскому берегу и во время одной из таких встреч Гумилёв признался Ахматовой в том, что никогда не переставал её любить. Он делает поэтессе втрое предложение руки и сердца, но вновь получает отказ. Что повлияло на решение Анны Ахматовой — переменчивая натура поэтессы, а возможно, история с выброшенными на берег мертвыми дельфинами, свидетелями которой они стали во время одной из прогулок, — до сих пор не известно. Второй отказ вводит Николая Гумилёва в сильную депрессию и, отвергнутый возлюбленной, он решает свести счёты с жизнью. Для этого он выбирает живописный курорт Трувиль. Но попытка утопления в озере была прервана полицией, которую вызвали забеспокоившиеся посетители городка. Над неудавшимся самоубийцей подтрунивали, но, как вспоминала его современница, художница Наталия Войтинская, написавшая портрет поэта, «он умел хранить торжественный вид, когда над ним смеялись». Эта случайность придала Николаю Гумилёву новую уверенность. Он пишет Анне Ахматовой письмо, в котором в третий раз предлагает ей выйти за него замуж. Но поэтесса была непоколебима и вновь ответила поклоннику отказом. Гумилёв, вне себя от отчаяния, предпринимает третью попытку самоубийства — выпивает яд в Булонском лесу. К счастью, средство оказалось не достаточно сильнодействующим, и с утра на спящего поэта наткнулся лесничий. После всех этих неудач Николай Гумилёв загорается идеей посетить Африку. Этот континент производит на него огромное впечатление. Однако вскоре жизнь в Каире наскучила поэту, после чего он вновь вернулся в Россию. Гумилёву удалось преодолеть душевный кризис, но забыть Анну Ахматову он так и не смог. Всё чаще в его стихах появляется некая таинственная женщина. Одним из самых известных стихотворений поэта на африканские мотивы стал «Жираф», в котором также присутствует печальная незнакомка. Стих был опубликован в 1908 году в сборнике «Романтические цветы», в котором было указано: «Посвящается Анне Андреевне Горенко». Я знаю веселые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Гумилёв по-прежнему продолжает с ней видеться, ведь они вращаются в одних и тех же литературных кругах. И, наконец, поэтесса принимает его предложение. 25 апреля 1910 года состоялась скромная церемония в Николаевской церкви села Никольская слободка (сейчас Левый берег Днепра в городе Киеве). В качестве свадебного подарка Николай Гумилёв написал «Балладу»: Тебе, подруга, эту песнь отдам, Я веровал всегда твоим стопам, Когда вела ты, нежа и карая, Ты знала всё, ты знала, что и нам Блеснёт сиянье розового рая. Никто ни сулил этому союзу долгих лет, и, тем не менее, Гумилёв прожил с Ахматовой 8 лет. К несчастью, этот брак не стал победой для Гумилёва. Поэтесса была слишком сконцентрирована на своем творчестве и в её сложной «жизни сердца» для супруга было отведено немного места. А сам Гумилёв… что ж, образ Прекрасной Дамой развеялся в атмосфере повседневной семейной жизни. И вскоре поэт находит новую музу. В имении матери он встречается со своей племянницей Марией Кузьминой-Караваевой. Гумилёв влюбляется в неё мгновенно, и Маша отвечает ему взаимностью. Однако, девушка была смертельно больна, и болезнь оставила им не так много времени... Впрочем, для творчества поэта это обстоятельство было плодотворно — он вновь вошел в образ несчастного влюбленного. Cкрытый текст -   Когда Кузьмина-Караваева умерла в Сан-Ремо, Анна Ахматова записала: «НС был действительно влюблен в Машу и посвятил ей весь первый отдел «Чужого неба». Для поэтессы было невероятно трудно упасть с пьедестала той неземной любви, которой Гумилёв одаривал её ранее. А еще и новый сборник: «Самой страшной я становлюсь в «Чужом небе» (1912), когда я, в сущности, рядом (влюбленная в Мефистофеля Маргарита, женщина-вамп в углу, Фанни с адским зверем у ног, просто отравительница, киевская колдунья с Лысой Горы...). Там борьба со мной! Не на живот, а на смерть!» 1 октября 1912 года рождается их первый и единственный ребенок - сын Лев. Но и он не спасает этих увядающих отношений. Задыхающийся от быта Гумилёв ведет еще более холостяцкую жизнь, не скрывая своих увлечений. Как позже напишет Ахматова: «Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым». Это было трудное время для обоих. После начала Первой мировой войны Николай Гумилёв, охваченный романтическим героизмом, отправляется на фронт. В это время у Ахматовой завязывается роман с поэтом Борисом Анрепом, но его обрывает эмиграция последнего в Англию. При этом, Анреп был не единственным возлюбленным поэтессы в то время. После войны Николай Гумилёв посетил Париж, и когда он вернулся домой, то Анна сообщила ему ошеломительную новость — она любит другого, поэтому они должны расстаться навсегда. Оставив сына у свекрови, поэтесса ушла к известному специалисту по Древнему Египту Владимиру Шилейко. Несмотря на то, что у Ахматовой с Гумилёвым все большую часть их супружеской жизни складывались весьма прохладные отношения, для поэта это решение стало ударом. Оказалось, что он всё еще любил свою лирическую героиню Аню Горенко. Позже, когда были обнародованы их письма, можно было прочесть, что он звал Ахматову уехать за границу. А еще на фронте посвятил ей стихотворение: А ночью в небе древнем и высоком Я вижу записи судеб моих И ведаю, что обо мне, далеком, Звенит Ахматовой сиренный стих. Впоследствии Гумилёв еще раз женился, а Анна Ахматова трижды была замужем. Но после расстрела поэта 26 августа 1921 года, именно она сохранила у себя его рукописи, пыталась издавать его сборники, всячески помогала его биографам и просвещала ему свои стихи. Что ты бродишь неприкаянный, Что глядишь ты не дыша? Верно, понял: крепко спаяна На двоих одна душа. Эти строки Анна Ахматова написала в декабре 1921 года. Она называла себя вдовой Гумилёва и до последнего дня сохранила память о нём.

Примерно 7 лет назад мне удалось побывать в доме, где Анна Ахматова и Николай Гумилёв
одно время (с 1911 по 1917 год) жили в Бежецке (это в Тверской области) с их сыном Львом Гумилёвым.
Сейчас там музей, организованы экскурсии, на которых так же рассказывают о жизни и судьбе
этих двух великих Поэтов.

Фотографировать внутри дома, к сожалению, запрещено, но несколько фотографий самого дома-музея
снаружи я всё же сделал.

Все фотографии мои авторские:




Cкрытый текст -

 

Коль вправду любишь ты — люби во имя
самой любви. Не говори: «Я в ней
люблю улыбку, плавный звук речей,
спокойный взор и мысли, что с моими
текут в согласье — всё невозмутимей.
Любовь, от сих изменчивых вещей
зависящая, держится лишь ими
и рушится легко… Любимый мой!
Люби не ради жалости сердечной:
не то, обретши радость и покой,
твою любовь утрачу я навечно.
Люби лишь из любви, любви одной —
внезапной, беспричинной, бесконечной.

Элизабет Баррет Браунинг

Ускользающая красота

♫ Dato Khujadze ~ Ozluyorum Özlüyorum ♫

Постигать, самому творить искусство едва ли не единственный способ уловить ускользающую красоту и превратить ничтожную бессмысленную скуку жизни в праздник. Бесценный дар чувствовать, погружаться в мысль повествования, сюжет картины, в арабеск танца, в мир, где не возятся, не хлопочут, не снуют без толку, где позволяют часы праздности и в тиши сонных веков создают дивные замки духа.

Но более всего удивительным, ослепительным и загадочным миром недосказанного чувства от чего оживают потаённые струны души, завораживают стихи. Бесконечно грустный и прекрасный сказ о любви Поэта к Женщине, заколдовывающий демоническим чувственным влечением. И душа светлеет, расцветает, будто осыпается накипь. Время становится нежным облаком, и оно рассеивается, обращая в миф прошлое.

Distinguee (изящное, изысканное, благородное (фр.) - мерцало нежно и таинственно. Подняв голову, среди сосновых верхушек можно было заметить, как по вековому пути движется к закату день, ведя за собой багряно-золотую Лиру. Таинственный свет разливался сиянием, гармонией, и отсвет Женщина видела в глазах Мужчины. Оцепенение призрачной, нежной, осязаемой мелодии любви открывало лица без вымышленных масок.

Вечернее небо, темно-синее в этих крах с узором огнезлатистых звёзд, сладостно-шёлковым плащом скрадывало силуэты Мужчины и Женщины, бредущих по песку среди нежного ожерелья медовых фонарей. Шелковейный ветерок целовал губы. Воздушные, мимо текущие перламутровые облачка, позлащённые последними отблесками заката, казались им дивной дорогой в будущее. Он покорил её сердце упорством, преданностью и серьёзностью.

Как дух во власти мук и грез,
Смеясь, не унимает слёз,
Весна сошла на дол и плёс
Лучистым водопадом гроз.
В хрустальном мареве повсюду
Искрились проблески небес;
А там, где встал стеною лес,
Вяз выделялся меж древес
Оттенком изумруда.

Cкрытый текст -

 

То пеночки звенела трель,
То черный дрозд свистал в свирель,
То ястреб, намечая цель,
Смущал покой лесных земель.
Средь зелени благоуханной
Вилась река, мутна, быстра;
Каштан поникший счел: пора
Раскрыть живые веера
Над юною поляной.
Был ясен день, и молод год,
Когда с Гвиневрой Ланселот
Въезжали под зеленый свод,
Внимая звонам птичьих нот.
Она — сродни Весне влюбленной:
Зеленый шелк окутал стан,
Благоухан и златоткан,
Зеленый трепетал султан,
Златым кольцом скрепленный.
Тут — плющ тенета протянул,
Там — ручеек в траве сверкнул;
По мхам, под крон приветный гул,
Молочно-белый несся мул:
Летела всадница как птица —
Быстрее той, что при луне
Мчит на эльфийском скакуне,
И звон поводьев в тишине
Над вереском струится.

Вокруг сменялись свет и мгла,
Прядь трепетала у чела —
И не опишешь, как мила!
В точеных пальчиках несла
Уздечку всадница, гарцуя:
Всяк согласился бы отдать
Богатство, славу, благодать,
За право душу потерять,
В уста ее целуя.
Моррис Уильям

Высокое, просторное помещение торжественного зала филармонии в Вене. Стены украшены красным атласом и лепниной с узорчатой позолотой. На длинном столе в свете хрустальных люстр алмазно вспыхивает стекло бокалов, серебро приборов и золото подсвечников. Кельнеры в белых перчатках расставляют вазоны с цветами, графины с напитками и холодные закуски. Тонко нарезанные окорока, паштеты, устрицы в кубиках льда, бледно коралловая лососина. Выносят высокие вазы с гроздьями винограда и с фигурными пирожными с каскадом крема, взбитых сливок, украшенные засахаренными фруктами. Ставят возле каждого прибора блюдечко с маршмэллоу.

♫ Романс Жермана «Ya mis horas felice» из сарсуэлы «Виноградная лоза» ♫

Сегодня я хочу поздравить с Днём Рождения моего друга - нашу бессменную хозяйку Литературного салона Анету,
благодаря которой вот уже который год у нас есть возможность публиковать здесь наши лучшие стихотворения,
рассказы, эссе, а иногда и по случаю праздников ставить нашу любимую музыку.

Анет, с Праздником тебя!



Для тебя и для всех гостей Литературного салона песню исполняет группа:

МАШИНА ВРЕМЕНИ - Она идёт по жизни смеясь

"...Она идёт по жизни смеясь,
В гостях она, как дома, где всё знакомо.
Удача с ней, жизнь удалась.
И без исключенья все с восхищеньем
Смотрят ей вслед..."
(с) Андрей Макаревич (группа "Машина времени")

Стихотворение, которое можно прочесть далее - это одно из первых опубликованных когда-то на форуме Кинозал.ТВ
моих стихотворений - как раз в одной из тем нашей сегодняшней именинницы.

Поскольку той темы на форуме уже нет, то в честь Дня Рождения нашей именинницы, я публикую это стихотворение
повторно, теперь уже здесь.

Первая из иллюстраций (картинок) полностью сохранена в том виде, в котором она была в том давнем посте в 2018 году.

Стихотворение, как чаще всего у меня и бывает, немного грустное, но.. такие уж у меня стихи. Таков мой стиль, от этого никуда не уйти..)
Зато в конце стихотворения всё же наступает лето (а в данном случае - весна), и печальный настрой всё же сменяется
радостным, светлым и весенне-летним.



skillerr

АНЕТА

Холодная серая осень,
С деревьев опала листва –
Сорвал её ветер без спросу,
Под ней умирает трава.

Дни сумрака быстро настали,
И дождь за окном моросит.
Анета сегодня в печали,
Анета сегодня грустит.

Всё буднично, серо, уныло.
Тоска... И молчит телефон.
Вокруг всё как будто остыло...
Как непроницаемый фон.

Сидит у камина Анета,
Задумчиво смотрит в окно.
И ждёт она яркого лета –
Ведь знает: придёт к ней оно.

Придёт, озорными лучами
Сквозь шторы заглянет к ней в дом,
И снова не будет печали,
И душу согреет теплом.

И яркой оранжевой краской
Взорвёт монотонную жизнь,
Весёлою шумною пляской
Анету оно закружит.

Ноябрь 2018 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2018

Ну, вот уже и весна за окном.

С Днём Рождения, Анетик!

Чудесную, невероятно красивую, замечательную и неподражаемую женщину поздравляю с днём рождения. От всей души желаю всегда быть яркой и вдохновляющей, словно весна, жаркой и весёлой, будто лето, своеобразной и необыкновенной, как осень, загадочной и чарующей, точно волшебная зима.