Поэзия – тайна соединившихся слов

Ложился солнца луч по городским громадам
И плиты улиц тяжким зноем жег,
Под звон колоколов свистели пули градом
И рвали воздух вдоль и поперек.

«Поэт — человечества посол»



29 апреля – 220 лет со дня рождения французского поэта, драматурга,
принадлежавшего к романтической школе Огюста Барбье (1805–1882).

Обладая достаточными материальными средствами, Барбье жил в Париже вполне независимо, не занимая никакой должности государственной или общественной. После Июльской революции стали появляться в «Revue de Paris» стихотворения Барбье, скоро доставившие ему известность.

Он издал их отдельным сборником, под заглавием: «Les Jambes» (Пар., 1831; 9-е изд. 1878). Полные поэтического огня сатиры его рисуют печальное состояние французского общества, на изображение которого молодой поэт красок не пожалел. Резкие «Ямбы» Барбье были встречены с восторгом, и многие места из его стихов вошли в употребление, как поговорки. Из других произведений замечательно: «Il Pianto» и «Lazare», которые были напечатаны сперва в «Revue des deux Mondes» (1832-1833), затем вошли с 1837 в состав «Jambes» и с тех пор были изданы несколько раз. «Il Pianto» описывает чрезвычайно поэтически и правдиво унизительное положение тогдашней Италии. Отличающееся теми же достоинствами «Lazare» посвящено бедственному положению рабочего народа в Англии. В 1869 Барбье был избран во французскую академию. Огюст Барбье умер в Ницце 13 февраля 1882 года. Уже после смерти изданы «Souvenirs personnels» (1883) и «Poesies posthumes (1884).

«Ямбы» Барбье неоднократно переводились на русский язык. Из особенно ревностных переводчиков этого поэта можно отметить Ковалевского, Василия Курочкина, Буренина и Минаева. Выбрала стихи в переводе П. Антокольского.

Твердят, что мой восторг оплачен чьей-то взяткой,
Что стих мой плавает в любой канаве гадкой,
Что я, как Диоген, дырявый плащ влачу
И над кумирами из бочки хохочу,
Что все великое я замарал в чернилах,
Народ и королей, - всех разом осквернил их.
Но чем же все-таки касается меня
Та шарлатанская крикливая брехня?
Чем оскорбят меня в своем однообразье
Торговцы пафосом и плясуны на фразе?
Я не взнуздал стиха, и потому он груб, -
Сын века медного, звучит он медью труб.
Язык житейских дрязг его грязнил, бывало,
В нем ненависть ко лжи гиперболы ковала.
Святошу и ханжу ни в чем не убедив,
Пускай суров мой стих, но он всегда правдив.

***
Я был свидетелем той ярости трехдневной,
Когда, как мощный лев, народ метался гневный
По гулким площадям Парижа своего,
И в миг, когда картечь ошпарила его,
Как мощно он завыл, как развевалась грива,
Как морщился гигант, как скалился строптиво...
Кровавым отблеском расширились зрачки.
Он когти выпустил и показал клыки.

И тут я увидал, как в самом сердце боя,
В пороховом дыму, под бешеной пальбою,
Боролся он в крови, ломая и круша,
На луврской лестнице... И там, едва дыша,
Едва живой, привстал и, насмерть разъяренный,
Прочь опрокинул трон, срывая бархат тронный,
И лег на бархате, вздохнул, отяжелев, -
Его Величество народ, могучий лев!

***

Сейчас во Франции нам дома не сидится,
Остыл заброшенный очаг.
Тщеславье - как прыщи на истощенных лицах,
Его огонь во всех очах.
Повсюду суета и давка людных сборищ,
Повсюду пустота сердец.
Ты о политике горланишь, бредишь, споришь,
Ты в ней купаешься, делец!
А там - бегут, спешат солдат, поэт, оратор,
Чтобы сыграть хоть как-нибудь,
Хоть выходную роль, хоть проскользнуть в театр,
Пред государством промелькнуть.
Там люди всех чинов и состояний разных,
Едва протиснувшись вперед,
К народу тянутся на этих стогнах грязных,
Чтобы заметил их народ.

***

О муза милая, подруга Еврипида!
Как белая твоя осквернена хламида.
О жрица алтарей, как износила ты
Узорчатый наряд священной красоты!
Где медный блеск волос и важные котурны,
Где рокот струн твоих, торжественный и бурный,
Где складки плавные хитона твоего,
Где поступь важная, где блеск и торжество?
Где пламенный поток твоих рыданий, дева,
Божественная скорбь в гармонии напева?
Гречанка юная, мир обожал тебя.
Но, чистоту одежд невинных загубя,
Ты в непотребные закуталась лохмотья.
И рынок завладел твоей безгрешной плотью.
И дивные уста, что некогда могли
На музыку небес откликнуться с земли, -
Они открылись вновь в дыму ночных собраний
Для хохота блудниц и для кабацкой брани.

Перекидываемые, опрокидываемые,
Разозлились, разбесились белоусые угри.
Вниз отбрасываемые, кверху вскидываемые,
Расплетались и сплетались от зари и до зари.
Змеи вздрагивающие, змеи взвизгивающие,
Что за пляску, что за сказку вы затеяли во мгле?
Мглами взвихриваемыми путь забрызгивающие,
Вы закрыли, заслонили все фарватеры к земле.
Тьмами всасывающими опоясываемые,
Заметались, затерялись в океане корабли,
С неудерживаемостью перебрасываемые,
Водозмеи, огнезмеи их в пучину завлекли.
Чем обманываете вы? Не стремительностями ли
Изгибаний, извиваний длинновытянутых тел?
И заласкиваете вы не медлительностями ли
Ласк пьянящих, уводящих в неизведанный предел?


Валерий Брюсов. 1914г.

Отсечь слова.
Ненужное отбросить.
Радостно вздохнуть.
Мацуо Басё

У этого грандиозного события в Стране восходящего солнца есть праздничное название "0 – хана-ми".
Сами японцы с уважением говорят: О-хана-ми (где «о» – префикс повышенной почтительности,
иероглифы «хана» – цветы, «ми» – смотреть, видеть).

Время, когда всё вокруг пестрит нежно-розовыми лепестками, считается самым удивительным и красивым. Цветение сакуры в Японии – это особый сезонный период, а вместе с тем явление, которое входит в перечень культурных традиций страны и лежит в основе национальной философии любования прекрасным.

Точную дату ханами назвать трудно, так как цветение сакуры сильно зависит от региона и погодных условий. В целом принято считать, что это дерево распускается в марте, однако, если начало весны прохладное, то в апреле. Японцы привычно следят за погодой и новостями, ловят момент и строят планы на отпуск – краткосрочный, которого только и хватает, чтобы взобраться на Фудзи или посидеть помедитировать под цветущим деревом. Сакура цветет всего неделю.

В этом году сакура расцвела в Японии в начале апреля



Авторский скрин с гонки Формулы 1 на трассе «Сузука» 6 апреля

Хайку (иногда называется хокку) - жанр традиционной японской лирической поэзии вака, известный с XIV века. Название «хайку» было предложено в XIX веке поэтом Масаока Сики. Одним из самых известных представителей жанра был и до сих пор остаётся Мацуо Басё. С начала периода Эдо (XVII век) хокку стали существовать и как самостоятельные произведения. Вскоре название «хокку» сменилось на «хайку». Хайку сделала творчество доступным тем, кто не входил в высшие сословия. Это была настоящая демократическая революция в искусстве.

С ветки на ветку
Тихо сбегают капли...
Дождик весенний.
Басё (Ёдзаэмон Мацуо

Небо с землёю
Соединились в зыбком сплетении –
Наплывший с моря туман
Проник в цветущие кроны
Сакуры горной.
Ёса Бусон

Лепестки ворожат –
Мельтешит и мерцает храм
Сквозь ветви сакуры.
Ёсано Акико

Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слезы...
Басё

Так легко-легко
Выплыла - и в облаке
Задумалась луна.
Басё

Словно вешний дождь
Бежит под навесом ветвей...
Тихо шепчет родник.
Басё

Один за другим
Опадают лепестки махровой сакуры,
Порхая на ветру.
Масаока Сики

Минула весенняя ночь.
Белый рассвет обернулся
Морем вишен в цвету.
Мацуо Басё

Радость в душе.
В долине вижу цветущую сакуру
Иду любоваться цветами.
Продлю себе жизнь...
Митр

Розовые мечты

Каждый год распускаются сакуры,
Пышным цветом бушует весна.
Будто в храме старинном оракулы
Окружают деревья меня.

Пенным облаком светло-малиновым,
Лепестками, нежнее чем сон,
Под оборками, да с кринолинами
Укрывается дерева ствол.

Бело-розовые, ароматные,
И воздушные, словно зефир,
Распустились в садах вишни статные,
Будто вышел на сцену факир.

Каждый год распускаются сакуры,
И снисходит с небес благодать.
Будто вату развесили сладкую,
И мечты расцветают опять...

Ольга Сивак

Cкрытый текст -

 

Вот такие у нас (на территории, где работаю) сакуры на прошлой неделе цвели, в моём любимом городе, где я живу.
Фото не моё, а любезно предоставленные нашим штатным профессиональным журналистом и фотографом.

♪ Где ты теперь ♪

♪ Страна мечты ♪

♪ Мана́ ♪

Ну и традиционная, хитовая
♪ Spring ♪

Сакура цветёт,
Прилетают к ней пчёлы
Нектар собирать.

Легко и неслышно писала она свои строки, словно первый весенний ветерок робко целует теплыми губами вечную мерзлоту зимы и жизни. И пробивает брешь:

А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят…

Стихи Вероники Тушновой при первой же встрече западают в душу и остаются в ней надолго, потому что они обращены к каждому из нас. Всё, что написано Вероникой Михайловной, написано сердцем. В своей статье “Молодым – о поэзии” она говорила, что “... хотелось бы, чтобы это молодое поколение полюбило поэзию, чтобы оно видело в стихах не ряд зарифмованных строк, а живое сердце человека, в котором эти строки родились”. Наверное, в этом поэтесса видела суть творчества. Отсюда – светлая и чистая интонация ее лирики и глубокое понимание эмоциональной вселенной человека. Вот почему спустя десятилетия ее стихи отзываются в сердцах читателей светлой грустью, надеждой и верой в счастье.

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

Стихи Вероники Тушновой всегда были отмечены человечностью, чистотой, добротой, отсутствием позёрства, поучительности и самолюбования, естественностью и высоким строем чувств”. Они вне времени, потому что человечны, потому что для всех.

В чем отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся —
я уже исчезла.
***
Всегда так было
и всегда так будет:
ты забываешь обо мне порой,
твой скучный взгляд
порой мне сердце студит...
Но у тебя ведь нет такой второй!
Несвойственна любви красноречивость,
боюсь я слов красивых как огня.
Я от тебя молчанью научилась,
и ты к терпенью
приучил меня.
Нет, не к тому, что родственно бессилью,
что вызвано покорностью судьбе,
нет, не к тому, что сломанные крылья
даруют в утешение тебе.
Ты научил меня терпенью поля,
когда земля суха и горяча,
терпенью трав, томящихся в неволе
до первого весеннего луча,
ты научил меня терпенью птицы,
готовящейся в дальний перелет,
терпенью всех, кто знает,
что случится,
И молча неминуемого ждет.
***
Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит -
я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,
и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,
и о многом забыть пора...
Я люблю тебя.
Это значит -
я желаю тебе добра.
Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?
Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?
Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет...
Кто сказал, что легко любить?

***
Осчастливь меня однажды,
позови с собою в рай,
исцели меня от жажды,
подышать немного дай!
Он ведь не за облаками,
не за тридевять земель,-
там снежок висит клоками,
спит апрельская метель.
Там синеет ельник мелкий,
на стволах ржавеет мох,
перепархивает белка,
будто розовый дымок.
Отливая блеском ртутным,
стынет талая вода...
Ты однажды
ранним утром
позови меня туда!
Я тебе не помешаю
и как тень твоя пройду...
Жизнь такая небольшая,
а весна - одна в году.
Там поют лесные птицы,
там душа поет в груди...
Сто грехов тебе простится,
если скажешь:
- Приходи!

***
Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.
Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди...
Все равно - запомни одно:
я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу
мы расстанемся как положено,-
я сама тебе помогу.

Непредсказуемых открытий
Жизнь кажется у всех полна.
И сколько б не было событий,
Она у каждого одна.

Всё одному даётся трудно
И у него расклад такой-
Работа в праздники и в будни,
А хочется судьбы другой.

А у другого всё иначе,
Он поцелованный судьбой.
Кузнечиком по жизни скачет,
Всегда доволен сам собой.

Не надо всё же падать духом
И на судьбу смотреть с испугом.
Однажды может измениться,
Вдруг настроение судьбы.
Возможность будет убедиться,
Не зря мечты не позабыл.

Нет, нет - вы мне совсем не брат;
Вы дядя мне и на Парнасе.

8 мая – 255 лет со дня рождения поэта В. Л. Пушкина (1770–1830). Василий Львович – дядя Александра Сергеевича Пушкина, автор поэмы «Опасный сосед». Он получил основательное домашнее французское воспитание, с восемнадцатилетнего возраста выезжал в свет, сочинял французские куплеты и эпиграммы, участвовал в любительских спектаклях и слыл остроумным собеседником.
Первое печатное стихотворение Пушкина появилось в журнале «Санкт-Петербургский Меркурий» в 1793 году. Это стихотворение было выдержанно в лучших традициях классической сатиры и обратило на себя внимание современников.

Знакомство с И.И. Дмитриевым резко изменило характер литературного творчества Пушкина. Всю свою жизнь Пушкин считал Дмитриева своим учителем и другом, глубоко почитая его наравне с Карамзиным.

В 1811 году свет увидело его лучшее произведение – остроумная, хотя несколько грубоватая и долгое время «неудобная для печати», сатира «Опасный сосед». Сатира была во вкусе Ренье, в ней, между прочим, Пушкин осмеял противников Карамзина. Произведение получило широкий резонанс, и можно сказать, что Василий Пушкин, благодаря ему, становится едва ли не в первый ряд русских литераторов 1810-х годов.

Определенную роль сыграл Василий Пушкин в жизни молодого А.С. Пушкина. В произведениях Александра Сергеевича есть множество упоминаний, намеков и цитат из стихов дяди.

К ЛИРЕ

Давно на лире милой,
Давно я не играл;
Скорбящий дух, унылый,
Ее позабывал.
Природа украшалась
Прелестною весной,
Рука ж не прикасалась
До лиры дорогой.
Здоровье, дар бесценный,
Лишен я был тебя
И, грустью отягченный,
Влачил свой век стеня.
Всё веселилось в мире,
Цвели в полях цветы,
А я не пел на лире
Весенней красоты.
Ни ручейков журчанья,
Унылый, не слыхал,
Ни птиц в кустах порханья,
Ни рощей не видал.
Спасенный днесь судьбою
От лютых горьких мук,
Кроплю тебя слезою,
О лира, милый друг!
Сердечно восхищенье
Влечет ее из глаз;
Исчезло огорченье,
Настал отрады час.
Но ах, весна сокрылась!
Желтеют древеса,
И птичка удалилась
В полуденны леса;
Уж бабочка не вьется
С цветочка на цветок,
И с милой расстается
Пастушкой пастушок;
Зефир не веет боле,
Осенний ветр шумит
И томно поневоле
На лире петь велит.
Но к пользе и несчастье
Дает нам рок терпеть;
Когда пройдет ненастье,
Приятней солнце зреть.
Пловец всегда ли в море
Теряет жизнь волной?
Утешься, лира!.. Вскоре
Увижусь я с весной.

<1794>

К ЛЮБИМЦАМ МУЗ

Подражание Горацию

Белеют от снегов угрюмых гор вершины;
Везде туман и мрак, покрыты реки льдом;
Унылы рощи и долины;
Где кубок золотой? Мы сядем пред огнем.
Как хочет, пусть Зевес вселенной управляет!
Он рек и сотворил. Подвластно всё ему;
Он громом, молнией играет;
Послушны бури, вихрь Зевесу одному.
Любимец муз счастлив во все премены года:
Он пользуется тем, что видит пред собой.
Друзья, для нас природа
И в ужасах своих блистает красотой!
Где лиры? Станем петь. Нас Феб соединяет;
Вергилий росских стран присутствием своим
К наукам жар рождает.
Кто с музами живет, утехи вечно с ним!
Вас грации давно украсили венками,
Вам должно петь, друзья! И Дмитрев, Карамзин
Прекрасными стихами
Пленяют, учат нас, а я молчу один!
Нет, нет! И я хочу, как вы, греметь на лире:
Лечу ко славе я, ваш дух во мне горит,
И я известен буду в мире!
О радость, о восторг! И я... и я пиит!

<1804>

ЛЮБЛЮ И НЕ ЛЮБЛЮ

Люблю я многое, конечно,
Люблю с друзьями я шутить,
Люблю любить я их сердечно,
Люблю шампанское я пить,
Люблю читать мои посланья,
Люблю я слушать и других,
Люблю веселые собранья,
Люблю красавиц молодых.
Над ближним не люблю смея
Невежд я не люблю хвалить,
Славянофилам удивляться,
К вельможам на поклон ходить.
Я не люблю людей коварных
И гордых не люблю глупцов,
Похвальных слов высокопарных
И плоских, скаредных стихов.
Люблю по моде одеваться
И в обществах приятных быть.
Люблю любезным я казаться,
Расина наизусть твердить.
Люблю Державина творенья,
Люблю я "Модную жену",
Люблю для сердца утешенья
Хвалу я деть Карамзину.
В собраньях не люблю нахалов,
Подагрой не люблю страдать,
Я глупых не люблю журналов,
Я в карты не люблю играть,
И наших Квинтильянов мнимых
Суждений не люблю я злых;
Сердец я не люблю строптивых,
Актеров не люблю дурных.
Я в хижине моей смиренной,
Где столько горя и забот,
Подчас, Амуром вдохновенный,
Люблю петь граций хоровод;
Люблю пред милыми друзьями
Свою я душу изливать
И юность резвую с слезами
Люблю в стихах воспоминать.

<1815>

”Не бойся тьмы, хоть и страшна на вид”

Данте Алигьери

В мае 2025 года исполняется 760 лет со времени рождения
итальянского поэта Данте Алигьери (1265-1321)

Согласно семейному преданию, предки Данте происходили из римского рода Элизеев, участвовавших в основании Флоренции. Каччагвида, прапрадед Данте, участвовал в крестовом походе Конрада III (1147-1149), был посвящён им в рыцари и погиб в бою с мусульманами. Один из сыновей Каччагвиды получил имя Алигьери (изменённое родовое имя Альдигьери); сын этого Алигьери, Беллинчоне, дед Данте, изгонявшийся из Флоренции во время борьбы гвельфов и гибеллинов, вернулся в родной город в 1266 году. Алигьери II, отец Данте, видимо, не принимал участия в политической борьбе и оставался во Флоренции.

Точная дата рождения Данте неизвестна. По свидетельству Боккаччо, Данте родился в мае 1265 года. Сам Данте сообщал о себе (Комедия, Рай, 22), что родился под знаком Близнецов, который в 1265 году длился с 18 (22) мая по 17 (21) июня. В современных источниках чаще всего приводятся даты второй половины мая 1265 года. Также известно, что Данте был крещён 25 марта 1266 года (в первую страстную субботу) под именем Дуранте.

О судьбе Данте Алигьери очень мало фактических сведений, след его на протяжении лет теряется. На первых порах он нашёл приют у властителя Вероны, Бартоломео делла Скала; поражение в 1304 г. его партии, пытавшейся силой добиться водворения во Флоренцию, обрекло его на долгое странствование по Италии. С 1316-1317 г. он поселился в Равенне, куда его вызвал на покой синьор города, Гвидо да Полента. Здесь, в кругу детей, среди друзей и поклонников, создавались песни Рая.

Летом 1321 года Данте, как посол правителя Равенны, отправился в Венецию для заключения мира с республикой Святого Марка. По дороге назад Данте заболел малярией и умер в Равенне в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года. Он был похоронен в Равенне; великолепный мавзолей, который готовил ему Гвидо да Полента, не был воздвигнут. Современная гробница (также называемая «мавзолеем») была построена только в 1780 г.

Поэзия Данте сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказала значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферу культуры.

«Божественная комедия», ставшая вершиной творчества своего великого создателя и на все времена прославившая имя Данте Алигьери, является жемчужиной мировой литературы. Прошло более шести столетий со времени ее появления. И все же «Комедия», так называл свою поэму сам Данте, подчеркивая пройденный в ней путь от мрака и скорби к свету и радости, дышит такой жгучей страстностью, такой подлинной человечностью, что она и поныне в умах и сердцах своих читателей живет как полноценное создание искусства, как памятник высокого гения.

Данте Алигьери. Божественная Комедия.
Перевод М.Лозинского

Образы Данте

Поверь - когда в нас подлых мыслей нет,
Нам ничего не следует бояться.
Зло ближнему - вот где источник бед.

Кто сам не сдастся, тот непобедим.

А если стал порочен целый свет,
То был тому единственной причиной
Сам человек: лишь он – источник бед,
скорбей создатель он единый.

"Кто б ни были входящие сюда,
Оставьте здесь надежду навсегда!"
Написано над адскими вратами
Зловещими и черными чертами.

И кратко мне ответила она:
- "Лишь одного всегда страшиться надо -
Вредить другим. Я так сотворена,
Что без вреда парю над бездной Ада"

Нет, счастье смертных - в собственных руках.
Все люди – властелины над собою.
Ответа не ищите в Небесах:
Есть сила та, что Разумом зовется.
И взвесить вы способны на весах.
Добро и зло. Покуда сердце бьется
Свободою, вам соблазны не страшны.

Любовь, забыть которую нет сил
Тому из нас, кто истинно любил.

"Утратили блаженство мот и скряга,
На вечную борьбу осуждены.
Ты видишь сам, как преходящи блага,
Которые Фортуною даны.
Слепой со дня рождения Фортуной,
Тщеславные - мы ими дорожим,
Пожертвовать...
Чей прах лежит в полях Иосафата.

Вот Эпикур, прославивший разврат,
Учения которого гласят,
Что с телом дух погибнет без возврата.

"Остановись, тосканский гражданин!
В речах своих ты скромен и прекрасен.
Ты родины благословенный сын,
Которой я был некогда опасен!"

Богат воображением был Данте,
Представил так реалистично ад,
Так грешников изобразил парад,
Его творенье стало бриллиантом.

Он, путешествуя по кругам ада,
О муках согрешивших рассказал.
И создавалось впечатленье даже,
Что он в аду действительно бывал.

Представив все страдальческие лица,
Сошедшие из Дантевской страницы,
Замрёт от страха каждая душа,
Что с автором по аду шла дрожа.

Не завидуй другу...

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней?

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство – на твоем пороге,
А его, быть может, ждут нужда и плач.

Плачь его слезою! Смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это – преступленье! Это – сверхпорок!

Игорь Северянин (1909)

Сегодня -138 лет со дня рождения Игоря Северянина (настоящее имя Игорь Лотарёв) -
крупнейшего представителя футуризма (первым из русских поэтов употребил слово «футурист»)

Игорь Северянин - Полное собрание стихотворений (аудиокнига)

Игорь Северянин - Уснувшие весны, мемуары (аудиокнига)

Cкрытый текст -

 

Песня о Друге (не Северянин)

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоён:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утверждён!

«Большими аршинными шагами в длинном черном сюртуке выходил на эстраду высокий человек с лошадино-продолговатым лицом; заложив руки за спину, ножницами расставив ноги и крепко-накрепко упирая их в землю, он смотрел перед собою, никого не видя и не желая видеть, и приступал к скандированию своих распевно-цезурованных строф. Публики он не замечал, не уделял ей никакого внимания, и именно этот стиль исполнения приводил публику в восторг».

Слава его была повальной. Не поверите, но у окон его дома в Петербурге - считайте, на улице! - ночевали поклонницы, а поклонники, случалось, распрягали лошадей и сами везли его экипаж, как это было в Керчи, Симферополе, в городах на Волге. К ногам его летели бриллиантовые браслеты, золотые брошки обезумевших женщин. А если выступал в девичьей аудитории, в Женском педагогическом или Психоневрологическом институте, то зал, как напишет один репортер, напоминал свору "беснующихся обезьян...".

Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.

16 мая 1887 года в Санкт-Петербурге родился Северянин — русский поэт Серебряного века, переводчик с эстонского и французского. Один из крупнейших представителей русского футуризма; первым из русских поэтов употребил слово «футурист»; основатель и лидер движения эгофутуристов.

Между его родителями — военным инженером Василием Лотаревым и Натальей Лотаревой, происходившей из богатого дворянского рода Шеншиных, были сложные отношения. В 1896 году они разошлись. В этом же году отец будущего поэта ушел в отставку и вместе с сыном переехал в усадьбу Сойволе близ Череповца. Там Игорь закончил четыре класса реального училища, а весной 1903 года они с отцом уехали на Дальний Восток. Поездка через всю Россию вдохновила 16-летнего юношу, и он вновь стал писать стихи. Сначала любовную лирику, а с приближением Русско-японской войны — патриотические тексты.

В 1905 году в солдатском журнале «Досуг и дело» появилось стихотворение Северянина «Гибель Рюрика» с подписью «Игорь Лотарев». На деньги дяди он начал выпускать тоненькие брошюры стихотворений и отправлял их в редакции, чтобы получить отзывы. Поэт вспоминал: «Одна из этих книжонок попалась как-то на глаза Н. Лухмановой, бывшей в то время на театре военных действий с Японией. 200 экземпляров «Подвига «Новика» я послал для чтения раненым солдатам. Но отзывов не было…» Всего поэт издал 35 брошюр, которые позже решил объединить в «Полное собрание поэз».

В интервью одной белградской газете Игорь Северянин рассказал о создании нового направления и подчеркнул, что его «главной целью было утверждение своего «я» и будущего. А главной доктриной была «Душа-истина»». Кружок эгофутуристов существовал недолго: уже через год после его образования поэты разошлись, а Игорь Северянин написал «Эпилог эгофутуризма».

Вскоре Игорь Северянин окончательно перебрался в Эстонию. В 1919 году прошел его первый эстонский поэзоконцерт в Ревеле (сегодня Таллин) в Русском театре. Когда Эстония в 1920 году объявила свою независимость, поэт оказался в статусе вынужденного эмигранта. Однако в СССР он не вернулся. В эмиграции Северянин переводил на эстонский язык стихи, сотрудничал с рижскими, тартускими, берлинскими и русскими газетами. За все время эмиграции Игорь Северянин дал около 40 поэтических концертов, выпустил 17 книг, среди которых: «Классические розы», «Роман в строфах» «Рояль Леандра», «Запевка», «Не более, чем сон».

Как много стихов интересных
Поэт вдохновенно писал.
Словами, что стали известны,
Он русский язык пополнял.

Его ананасы в шампанском,
Украсили наш Новый год.
Настроили вдруг на романсы,
Душевно их спел хоровод.

Влюблённый вдруг в мрамор горошек
Оставил в поэзии след.
Любовью своею встревожил,
Открыв всему миру секрет.

Дата недели
24 мая 1940 года – родился поэт Иосиф Бродский (85 лет)

Истории в деталях # 125
факты, серьезные и не очень:
то, что было на самом деле, и то, чего, возможно, не было

Иосиф Бродский

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал чёрт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Городок у нас небольшой. Одна половина населения любит стихи Пастернака.
Вторая предпочитает поэзию Бродского. Из-за этого и происходят все драки в городе.

1) Детство
Храни, о юмор, юношей веселых
В ночных круговоротах тьмы и света
Великими для славы и позора
И добрыми для суетности века.

Бродский родился в Ленинграде и был назван Иосифом в честь Сталина.
Среднего образования будущий поэт получить не смог.
Он сменил несколько школ, оставался на второй год,
а потом и вовсе решил оставить учебу после окончания 7 класса и пошел работать помощником фрезеровщика.
В 1955 году семья получает жильё в Доме Мурузи на Литейном проспекте,
в котором до революции жили Мережковский и Гиппиус,
в 20-х по инициативе Гумилева был создан Дом поэтов, и несколько десятков лет жил писатель Даниил Гранин.
«Полторы комнаты» - так назовёт через 30 лет Бродский своё эссе о детстве и юности.

С балкона наших полутора комнат, изогнувшись гусеницей, Зинка [Зинаида Гиппиус - HS]
выкрикивала оскорбления революционным матросам.

Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

2) Стихи. Начало
Когда женщина говорит, что она не понимает Бродского, она не кокетничает.

В 1957 году Бродский устроился в геологическую партию.
Работал на Белом море, в Средней Азии, на Дальнем Востоке, в Якутии.
Тогда его, как он писал, «толкнуло к стихам»:

«В Якутске, я помню, гуляя по этому страшному городу, зашёл в книжный магазин,
и в нем я надыбал Баратынского издание «Библиотека поэта».
Читать мне было нечего, и когда я нашел эту книжку и прочел ее, тут-то я все понял:
чем надо заниматься. По крайней мере я очень завёлся, так что Евгений Абрамыч как бы во всем виноват»

Одно из первых публичных выступлений Бродского состоялось в рамках «турнира поэтов»
в ленинградском Дворце культуры им. Горького в 1958 году.
После того, как он прочёл своё «Еврейское кладбище» раздались крики с мест: «Уберите хулигана!».
Жюри выступление Иосифа осудило и объявило это выступление как бы не имевшим места.
Известность на ленинградской литературной сцене Бродский приобрёл на рубеже 1960—1961 годов.
Хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать стихотворения Бродского, которые были опубликованы в СССР.
Первым официально опубликованным стихотворением Бродского стала "Баллада о маленьком буксире",
напечатанная в сокращенном виде в детском журнале "Костёр" в 1962 году.

И когда я состарюсь на заливе судьбы,
и когда мои мачты станут ниже трубы,
капитан мне скомандует «право руля»,
кочегар мне подбросит немного угля,
старый боцман в зюйд-весте мой штурвал повернет
и ногой от причала мне корму оттолкнет, —
— и тогда поплыву я к прекрасному сну
мимо синих деревьев в золотую страну,
из которой ещё, как преданья гласят,
ни один из буксиров не вернулся назад.

3) Ахматова
В 1961 году Бродского познакомили с важным для него как поэта человеком – Анной Ахматовой.
При первой встрече Бродский признался, что думал, что та умерла еще до революции.
Вскоре вместе с двумя другими поэтами Дмитрием Бобышевым и Анатолием Найманом
они стали «ахматовскими сиротами» – поэтами из её близкого окружения,
творчество которых Ахматова высоко ценила и всегда была готова помочь советом.

4) Тунеядец. Начало.
В 1961 году в СССР вышел Указ по усилению борьбы с тунеядством.
По этому указу любому не работающему гражданину грозило «выселение в отдаленные,
специально приспособленные местности».
В 1963 году на встрече Никиты Хрущева с творческой интеллигенцией,
ей было строго указано на её место, и в Ленинграде развернулась борьба с неофициальным искусством.
29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень»,
в которой Бродский, ставший к тому времени заметной фигурой поэтического Ленинграда,
был заклеймлен за «паразитический образ жизни».



На его счету был десяток-другой стихотворений, переписанных в тоненькую школьную тетрадку,
и все эти стихотворения свидетельствовали о том, что мировоззрение их автора явно ущербно.
Он подражал поэтам, проповедовавшим пессимизм и неверие в человека,
его стихи представляют смесь из декадентщины, модернизма и самой обыкновенной тарабарщины.
Он продолжает вести паразитический образ жизни.
Здоровый 26-летний парень около четырех лет не занимается общественно-полезным трудом.
Живет он случайными заработками...
Бродскому взяться бы за ум, начать наконец работать, перестать быть трутнем у родителей, у общества.
Но нет, никак он не может отделаться от мысли о Парнасе,
на который хочет забраться любым, даже самым нечистоплотным путем.
Очевидно, надо перестать нянчиться с окололитературным тунеядцем.
Такому, как Бродский, не место в Ленинграде».

8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей
с требованиями наказать «тунеядца Бродского».

«Обидно, что есть ещё среди нас такие люди, как Бродский и окружающая его жалкая кучка прощелыг.
Невозможно не выразить своего негодования в адрес этих бездельников».

13 февраля 1964 года Бродский был арестован по обвинению в тунеядстве.
На следующий день в камере он пережил первый сердечный приступ.

Смотри: экономя усилья,
под взглядом седых мастеров,
работает токарь Васильев,
работает слесарь Петров.
А в сумрачном доме напротив
директор счета ворошит,
сапожник горит на работе,
приемщик копиркой шуршит.
Орудует дворник лопатой,
и летчик гудит в высоте,
поэт, словно в чем виноватый,
слагает стихи о труде.
О, как мы работаем! Словно
одна трудовая семья.
Работает Марья Петровна,
с ней рядом работаю я.
Работают в каждом киоске,
работают в каждом окне.
Один не работает Бродский,
все больше он нравится мне.
1964

5) Тунеядец. Процесс.
Процесс получил огромный резонанс, широко освещался в западной прессе.
Шесть свидетелей обвинения, среди которых никто не читал стихи Бродского,
уверяли, что его творчество «отрывает молодежь от труда, от мира и жизни».

- Гражданин Бродский, с 1956 года вы переменили тринадцать мест работы...
Объясните суду, почему вы в перерывах не работали и вели паразитический образ жизни?
- Я начал работать с пятнадцати лет. Мне все было интересно.
Я менял работу потому, что хотел как можно больше узнать о жизни и о людях.
- А что вы делали полезного для родины?
- Я писал стихи... Это моя работа. Я убежден... я верю, что то, что я написал,
сослужит людям службу и не только сейчас, но и будущим поколениям...
- А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
- Никто (без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
- И вы учились этому?
- Чему?
- Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
- Я не думал, что это дается образованием.
- А чем же?
- Я думаю, это... (растерянно) от Бога.

Фактически Бродский получил за публикации стихов около 35 рублей за несколько лет —
очень мало,
чтобы считаться работающим гражданином.
13 марта 1964 года суд вынес обвинительный приговор. Поэта выселили из Ленинграда
в Коношский район Архангельской области в деревню Норенская на 5 лет.



Мой народ, не склонивший своей головы,
Мой народ, сохранивший повадку травы:
В смертный час зажимающий зёрна в горсти,
Сохранивший способность на северном камне расти.

«Какую биографию делают нашему рыжему!» - воскликнула Анна Ахматова, узнав о приговоре Иосифу Бродскому.

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног, как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, --
ты можешь размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

6) Освобождение
В августе 1965 года двадцать известных деятелей культуры, в том числе
Чуковский, Ахматова, Паустовский, Копелев, Гранин, Маршак,
подписали письмо к генеральному прокурору СССР с требованием освободить поэта.
В его защиту во французской прессе выступил Жан-Поль Сартр.
23 сентября 1965 года Иосиф Бродский был освобожден из полуторагодичной ссылки в Архангельскую область.
Его выпустили из заключения в тот же день, когда объявили об аресте писателей Синявского и Даниэля.
«Свято место пусто не бывает» – отреагировал Бродский.
После возвращения из ссылки Бродского в Ленинград не пустили.
Издательства отказывались принимать его рукописи, ему запрещалось выезжать за границу,
несмотря на многочисленные приглашения принять участие в поэтических фестивалях.

7) Стихи
В 1965 году в Нью-Йорке вышла первая, составленная Глебом Струве, книга стихов Бродского,
переведенная затем на французский, немецкий и голландский языки.
В 1971 году Бродский заочно был избран членом Баварской Академии Изящных Искусств.
В СССР к тому времени был опубликованы всего два его «взрослых» стихотворения -
«Тракторы на рассвете» (14.08.1965) и «Обоз» (4.09.1965).
Оба напечатала в рубрике «Слово молодым поэтам» коношская газета «Призыв».

8) Муза
В жизни Бродского было немало женщин, от трех из них были дети (двое из них признаны),
но главной осталась Марина Басманова.
Они расстались ещё в СССР в 1968 году. Марина ушла без объяснения причин.

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне

Их сын Андрей (8.10.1967) был записан в метриках Осиповичем вместо Иосифович с фамилией Басманов.
Живя в США, Бродский постоянно вспоминал Марину.
Долгие годы после их драматического расставания оставалась музой поэта.

Я вас любил. Любовь ещё (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги,
Всё разлетелось к чёрту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно.

И не могу сказать, что не могу жить без тебя — поскольку я живу.

Однажды он встретил голландскую журналистку, очень похожую на Марину, и тут же сделал ей предложение.
Иосиф даже поехал за копией Марины в Голландию, но вернулся разочарованным –
у Марины-2 уже был любовник, а ещё она была социалисткой.

9) Эмиграция
На каждого месье существует свое досье.

В 1972-м Бродского вызвали в МВД и настойчиво предложили навсегда покинуть страну.
Бродский пишет открытое письмо Леониду Брежневу

Мне горько уезжать из России….
…Смею думать, что работа моя была хорошей работой, и я мог бы и дальше приносить пользу…
…Но скажу Вам, что в любом случае, даже если моему народу не нужно мое тело, душа моя ему еще пригодится.

4 июня 1972 года Бродского посадили на самолет в Вену.
Бродский успел взять с собой смену белья, бутылку водки кому-то в подарок и пишущую машинку,
которую таможенники разобрали до винтика.

Волхвы забудут адрес твой.
Не будет звёзд над головой.
И только ветра сиплый вой расслышишь ты, как встарь.
Ты сбросишь тень с усталых плеч,
Задув свечу, пред тем как лечь,
Поскольку больше дней, чем свеч сулит нам календарь.

Стремительность своего выезда из СССР Бродский связывал с предстоящим визитом в страну американского президента.
В Советском Союзе стремительно старались в преддверии приезда Ричарда Никсона убрать с горизонта всех недовольных.



А если ты дом покидаешь — включи
звезду на прощанье в четыре свечи,
чтоб мир без вещей освещала она,
вослед тебе глядя, во все времена.

10) Евтушенко
Бродский был (ошибочно) уверен, что о намерении советских властей выслать его из станы
ещё за месяц знал Евгений Евтушенко, но не стал сообщать об этом коллеге.
Бродский характеризовал Евтушенко как лжеца по содержанию поэзии,
а Андрея Вознесенского – как лжеца по её эстетике.
Когда Евтушенко приняли в Американскую академию, Бродский из неё вышел.
Евтушенко о Бродском:

«Он создал собственную интонацию, свою поэтику.
Что касается его поэзии в целом, то я не назову его русским национальным поэтом
и не потому, что он – еврей, а потому что он много усвоил из западной поэзии.
Его поэзия не совсем русская, она довольно холодна, в ней нет теплоты человеческой, и любви мало.
Хотя он был освобождён по моему письму, вёл он себя нехорошо по отношению ко мне».

12) Преподавание
Но, как известно, именно в минуту
отчаянья и начинает дуть
попутный ветер.

После эмиграции в США Бродский на протяжении 24 лет преподавал в 6 американских и британских вузах.
После вынужденной эмиграции в США поэту сразу предложили должность преподавателя в Мичиганском университете.
Зарплата у него там составила 12 000 долларов, довольно солидные деньги по тем временам.

Профессор красноречия – я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.

Куинс-колледж позвал его на осенний семестр 1973 года работать по совместительству:
он должен вести курс «Русская поэзия» на кафедре славянских языков
и курс «Современная поэзия» на кафедре сравнительного литературоведения.
Так не окончивший и восьми классов Иосиф Бродский начал свою профессорскую карьеру.
У него не было строгого учебного плана, на занятиях он рассказывал о любимых писателях и поэтах,
часто курил и пил кофе, иногда не стоял возле учительского стола, а лежал на нем.



Иосиф Бродский опоздал к 11, но позднее начало урока он компенсирует тем,
что задержит студентов после звонка. Расписание поэтам не указ.

В конце семестра в Куинс-колледже Бродский объявил, что он не верит в систему оценок и всем поставит высший балл.
«Не думайте об отметках. Что бы вы ни делали, я все равно поставлю вам четыре с плюсом».
На его лекциях аудитории всегда были переполнены, в том числе за счёт людей со стороны.
После Мичиганского университета он преподавал историю русской литературы,
русскую и мировую поэзию и теорию стиха в аудиториях многих известных американских и британских университетов,
в том числе в Колумбийском и Нью-Йоркском.
В 1977 году Бродский принимает американское гражданство.
Однажды студенты спросили его, почему он продолжает работать,
ведь Нобелевская премия – это ещё и миллион долларов, и деньги ему явно больше не нужны.
На это поэт ответил “я хочу, чтобы вы полюбили то, что люблю я”.

13) Стадион
Мы знаем о том, как в СССР на пике расцвета поэзии шестидесятников они собирали на своих выступлениях стадионы.
Выступил на стадионе и Бродский. Не со стихами, правда.
18 декабря 1988 года он произнес речь перед выпускниками Мичиганского университета, где преподавал,
в которой дал им 6 развернутых советов.
Его речь долгое время не была обнародована на английском языке,
потому что ее признали неполиткорректной и неуместной, усмотрев в ней реакционность и даже расизм.

14) Нобелевская премия
В 1987 году Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию по литературе
за «всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью».



На балу по случаю вручения Нобелевских премий 1987 года Бродский танцевал со шведской королевой.

«Я не призываю к замене государства библиотекой – хотя мысль эта неоднократно меня посещала –
но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта,
а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя».

15) Ресторан
Полученные деньги поэт вложил в ресторан «Русский самовар», став одним из трех его совладельцев,
среди которых был и Михаил Барышников.
Заведение открылось летом 1986 года в самом сердце Манхэттена в доме, в котором жил когда-то Фрэнк Синатра.
Там бывали Ростропович и Довлатов, Лайза Миннелли и Жерар Депардье.
Здесь пел Дмитрий Хворостовский, здесь пели и цыгане.
Да и сам хозяин любил туда захаживать.
Завсегдатаи «Самовара» часто могли видеть, как Бродский подходит к роялю и начинает петь.
Попасть в ресторан сегодня, увы, не получится – заведение обанкротилось в 2018 году.



11) Годунов
В отличие от Бродского, которого страну вынудили покинуть,
упомянутый выше Михаил Барышников стал невозвращенцем во время гастролей в составе труппы Большого театра в Канаде (1974).
Это не единственный случай. Можно также вспомнить Рудольфа Нуреева (1961) и Наталию Макарову (1970).
А в судьбе солиста Большого театра Александра Годунова Иосиф Бродский поучаствовал сам.
23 августа 1979 года во время гастролей Большого театра в Нью-Йорке
Александр Годунов обратился к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища.
Бродский предоставил танцовщику временное убежище в доме одного из своих знакомых,
а затем помогал ему в переговорах с женой Еленой, заблокированной властями США в аэропорту,
и в получении Годуновым американских документов.
Предположу, что в настоящее время Александра Годунова больше людей вспомнят
по его роли в культовом голливудском фильме «Крепкий орешек» (1988), где он сыграл одного из террористов.
Годунов умер от алкогольного одиночества в 1995 году.

16) В СССР
Набоков не хотел посетить Россию, понимая, что это уже не та страна, какую он знал,
а Бродский не хотел навестить ее, будучи уверен, что это та же самая страна, из которой он уехал…

15 июня 1979 года 53 конгрессмена США подписывают письмо Брежневу с просьбой разрешить матери Бродского,
Марии Моисеевне, навестить сына.
Родителям разрешение так и не было выдано.
Официально в СССР Бродский был реабилитирован лишь в 1989 году.
Сразу после этого его произведения начали активно издавать, и к нему быстро пришла популярность среди русскоязычной публики.

Ни страны, ни погоста
Не хочу выбирать,
На Васильевский остров
Я приду умирать...

Советские власти неоднократно приглашали Бродского вернуться домой, но поэт до конца жизни прожил в США.
В 1995 году Бродского присвоили звание Почётного гражданина Санкт-Петербурга.
(с 1993 года каждый год такое звание присваивается 1-2 людям, внесшим большой вклад в культуру,
науку, экономику Санкт-Петербурга).

17) Курение
Поэт перенёс две операции на открытом сердце.
И, несмотря на это, Бродский до последних дней жизни пил кофе, курил сигареты, отрывая фильтр, и пил спиртное.
Из «Записных книжек» Довлатова: «Врачи запретили Бродскому курить.
Это его очень тяготило. Он говорил: – Выпить утром чашку кофе и не закурить?!
Тогда и просыпаться незачем!».
Решив бросить курить, Бродский обратился к врачу-гипнотизёру Джозефу Дрейфусу.
Такого рода специалисты в США берут за свои услуги очень дорого.
Иосиф сначала выписал чек на 100 долларов, и только потом начался приём.
Магические пассы врача развеселили Бродского, и в гипнотический транс он не впал.
Дрейфус немного расстроился, а потом сказал, что у пациента очень сильная воля.
Деньги, само собой, не вернул.
Бродский недоумевал: какая может быть сильная воля у человека, который не может бросить курить?



Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.

18) Последняя жена
Единственной женой Иосифа стала Мария Соццани– они встретились в январе 1990 года на его лекции в Сорбонне.
Мария была на 30 лет младше Бродского, но это не помешало им провести вместе последние пять лет его жизни.
Они поженились 1 сентября 1990 года в Стокгольмской ратуши.

«Я Иосиф, она Мария, посмотрим, кто родится».

9 июня 1993 года родилась дочь Анна Мария Александра, в честь Анны Ахматовой
и родителей - Марии Моисеевны и Александра Ивановича Бродских.



19) Финал
Поэта долг -- пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант - игла. И только голос - нить.
И только смерть всему шитью - пределом.

Поэт скончался от инфаркта в ночь на 28.01.1996, не дожив 4 месяцев до своего 56-летия.
31 января премьер-министр России Виктор Черномырдин, совершавший визит в США,
посетил зал прощания, «чтобы отдать долг великому поэту».
Бродского похоронили в склепе при храме Святой Троицы на берегу Гудзона.
Власти Петербурга писали вдове поэта письма с просьбой переместить его на родину.
Но Мария была непреклонна.
А спустя полгода его тело было перезахоронено в Венеции на старинном кладбище на острове Сан-Микеле.
Изначально его последнее пристанище должно было находиться между могилами Стравинского и Дягилева.
Запрет был получен от православной церкви, так как Бродский никогда не был православным.
В католической части кладбища духовники тоже не дали разрешения на захоронение.
В итоге 21 июня 1997 года тело поэта похоронили в протестантской части кладбища.

Хотя бесчувственному телу
равно повсюду истлевать,
лишенное родимой глины, оно в аллювии долины
ломбардской гнить не прочь. Понеже
свой континент и черви те же.
Стравинский спит на Сан-Микеле...
1974

На мраморном надгробии высечена надпись: «Letum non omnia finit» — «Со смертью ничего не кончается».
В могилу положили бутылку виски и пачку любимых сигарет.
Почитатели творчества писателя, навещая его на кладбище, оставляют на могиле стихи, карандаши, камешки и сигареты Camel.

Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него -- и потом сотри.

20) Не выходи из комнаты (1970)
Среди творчества Бродского чемпионом стала, конечно, строка «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку».
Оторванная от остального стихотворения, она стала лозунгом интровертов,
но в 2020 году приобрела новую жизнь, когда коронавирусные ограничения заперли нас всех по комнатам.
Бродский так в конце и написал.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

21) Память
В 2009 году название «Иосиф Бродский» получил один из самолетов компании «Аэрофлот» (сейчас он списан).
В 2003 году в известной серии вышла книга «Сто великих евреев»,
где наряду с Моисеем, Давидом и Соломоном авторы нашли место и Иосифу Бродскому.
В 2004 году мимо Бродского не прошёл Зураб Церетели.
Он изобразил поэта наполовину в ватнике, наполовину в нобелевской мантии.
Другой памятник Бродскому в Москве был открыт 31 мая 2011 года вблизи от посольства США.
Рядом с Бродским автор установил две группы бронзовых фигур, символизирующих его друзей и недругов.
Не удалось понять, кого из них больше.

Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они - снег,
пляшущий снег снов.

Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.

Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.

Переживи стих.
Переживи всех.

Удивительный был человек,
И по признакам всем, он был гений.
Взбаламутить так образно век
Дано избранному, без сомнений.
Возникали стихи в голове,
Непонятно где взявшись, откуда.
Недоступным остался молве,
Выше всяких пустых пересудов.

Вновь Исакий в облаченье
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпенье
Конь великого Петра.
Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь
Ах, своей столицей новой
Недоволен государь.

Анна Ахматова

27 мая 2025 года Санкт-Петербург празднует своё 322-летие.



Адмиралтейство

В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в тёмной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали, воде и небу брат.
Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота - не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.
Нам четырёх стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?
Сердито лепятся капризные медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря;
И вот разорваны трёх измерений узы,
И открываются всемирные моря.

Осип Мандельштам



Три кумира

В этом мутном городе туманов,
В этой тусклой, безрассветной мгле,
Где строенья, станом великанов,
Разместились тесно по земле, -
Попирая, в гордости победной,
Ярость змея, сжатого дугой,
По граниту скачет Всадник Медный,
С царственно протянутой рукой,
А другой, с торжественным обличьем,
Строгое спокойствие храня,
Упоенный силой и величьем,
Правит скоком сдержанным коня.
Третий, на коне тяжелоступном,
В землю втиснувши упор копыт,
В полусне, волненью недоступном,
Недвижимо, сжав узду, стоит.
Исступленно скачет Всадник Медный,
Непоспешно едет конь другой,
И сурово, с мощностью наследной,
Третий конник стынет над толпой,-
Три кумира в городе туманов
Три владыки в безрассветной мгле,
Где строенья, станом великанов,
Разместились тесно на земле.

Валерий Брюсов



Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки,
У стриженных лип на виду,
Вдыхая туманный и стойкий
Бензинный угар на ходу,
Меж Марсовым полем и садом
Михайловским, мимо былых
Конюшен, широким обхватом
Державших лошадок лихих.

Пойдем же! Чем больше названий,
Тем стих достоверней звучит,
На нем от решеток и зданий
Тень так безупречно лежит.
С тыняновской точной подсказкой
Пойдем же вдоль стен и колонн,
С лексической яркой окраской
От собственных этих имен.



Пойдем по дуге, по изгибу,
Где плоская, в пятнах, волна
То тучу качает, как рыбу,
То с вазами дом Фомина,
Пойдем мимо пушкинских окон,
Музейных подобранных штор,
Минуем Капеллы широкий,
Овальный, с афишами, двор.

Вчерашние лезут билеты
Из урн и подвальных щелей.
Пойдем, как по берегу Леты,в
Вдоль окон пойдем и дверей,
Вдоль здания Главного штаба,
Его закулисной стены,
Похожей на желтого краба
С клешней непомерной длины.



Потом через Невский, с разбегу,
Все прямо, не глядя назад,
Пойдем, заглядевшись на реку
И Строганов яркий фасад,
Пойдем, словно кто-то однажды
Уехал иль вывезен был
И умер от горя и жажды
Без этих колонн и перил.

И дальше, по левую руку
Узнав Воспитательный дом,
Где мы проходили науку,
Вдоль черной ограды пойдем,
И, плавясь на шпиле от солнца,
Пускай в раздвижных небесах
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.



Как ветром нас тянет и тянет.
Длинноты в стихах не любя,
Ты шепчешь: «Читатель устанет!»
— Не бойся, не больше тебя!
Он, ветер вдыхая холодный,
Не скажет тебе, может быть,
Где счастье прогулки свободной
Ему помогли полюбить.

Пойдем же по самому краю
Тоски, у зеленой воды,
Пойдем же по аду и раю,
Где нет между ними черты,
Где памяти тянется свиток,
Развернутый в виде домов,
И столько блаженства и пыток,
Двузначных больших номеров.



Дом Связи — как будто коробка —
И рядом еще коробок.
И дом, где на лестнице робко
Я дергал висячий звонок.
И дом, где однажды до часу
В квартире чужой танцевал.
И дом, где я не был ни разу,
А кажется, жил и бывал.

Ну что же? Юсуповский желтый
Остался не назван дворец,
Да словно резинкой подтертый
Голландии Новой багрец.
Любимая! сколько упорства,
Обид и зачеркнутых строк,
Отчаянья, противоборства
И гребли, волнам поперек!

Твою ненаглядную руку
Так крепко сжимая в своей,
Я все отодвинуть разлуку пытаюсь,
Но помню о ней…
И может быть, это сверканье
Листвы, и дворцов, и реки
Возможно лишь в силу страданья
И счастья, ему вопреки!

Александр Кушнер

Знаком восклицательным истории
Памятник воздвигнут был Петру.
Как побед российских аллегория,
Предостережение врагу.

Вслед за Медным Всадником Россия
Начала когда-то свой разбег.
С ним ей не страшны перипетии,
Памятник стоит, как оберег.

27 мая Дeнь гopoдa - Caнкт-Пeтepбуpг

Стансы

Бродский Иосиф Александрович

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду,
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
под затылком снежок,
и услышу я голос:
– До свиданья, дружок!

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой,
– словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

1962 г.

Всю жизнь спешишь, рвёшь жилы, спишь помалу,
Всё борешься с судьбою и людьми...
Но ты пойми-чудес нам не осталось,
Как не осталось счастья, чёрт возьми!
Мы просто так разменянные пешки,
Что на столе забыты в выходной...
..А так вдохнуть мечталось .... Безуспешно!
Но пешка может стать и проходной!

Старенькое... Кто-то помнит, кому-то пыль... А ведь правда!

(На мотив библейской притчи)

Пройдя свой бренный путь земной
Мудрец в стране покоя-
С Хранителем судьбы своим
Был встречи удостоин!

С тем Ангелом, кто должен был
Беречь его от бед,
Кто рядом постоянно жил
С ним много-много лет.

Явился он в сиянье дня
И распростёр обьятья,
Сказав: - Прости за всё меня,
Ведь больше мы, чем братья.

Всю эту жизнь с тобою рядом
Я был по мере сил.
Увидеть прошлый путь в награду
У Бога попросил.

Чтоб были памятны тобой
Все прожитые дни.
Всё, что подарено судьбой-
Ты в сердце сохрани...

Явились взору мудреца
Две длинные цепочки
Следов, что вились без конца
Сквозь время, днём и ночью.

Узрел мудрец, что в дни забот,
В дни горестных утрат-
Один лишь только след ведёт,
Куда не кинешь взгляд.

Обидной яростью движим
Мудрец тогда спросил:
Скажи мне, Ангел-херувим,
Где ты в то время был?

Пока месил я грязь беды
И помощи хотел-
Твои невидимы следы...
Куда ты улетел?

Так как же ты меня хранил?
Быть может, в небесах
Чудесно время проводил.
Пока я был в слезах!

Ты не спешишь с признанием
И крылья опустил...
Что скажешь в оправдание?-
Мудрец его спросил.

И Ангел ответил ему наконец,
Развеяв сомнения в прах-
Не улетал, прозри же, мудрец-
Я нёс тебя на руках!

Исчез он в сиянии вешних зарниц
И вторила эхом гроза.
Сверкнула мновеньем средь блеклых ресниц
Жемчужным просветом слеза.

Лишилась покоя душа мудреца,
У рая захлопнута дверь-
Коль сделал шаг, так иди до конца,
Не сомневайся - ВЕРЬ!

* * *

Позвони, я тебя заклинаю!
На дыханье, на шёпот, на всплеск...
В уголках истончённого рая
Тлеет пачка пустых сигарет.

Нет ни гордости, ни снисхожденья
В угасающей песне души.
Позвони. Пусть без права прощенья.
Лишь откликнись, услышь, поспеши...

* * *
Девочка с глазами цвета ветра,
Расскажи мне про свою печаль
И тоску свою отправь в конверте .
Адрес прежний. Помнишь? Высылай!

Девочка с глазами цвета вьюги,
Отогрей дыханием весны.
Ты сумеешь.. Тихо тают звуки,
Растворяясь в утренней тиши.

Девочка с глазами цвета зноя,
Проведи ладонью по стеклу,
Я не первый говорю такое,
Но последним в снах к тебе приду.

Сколько вас растерянных по свету .
Девочек с глазами васильков.
Почему же, несмотря на это,
Лишь к тебе единственной Любовь..

* * *
Прости, мой друг! В попытке убежать
Я понял тщетность моих слабых сил.
Так было себя трудно удержать,
Что белый свет казался мне не мил.

Я видел всё- утраченный покой.
Растерянность и горькую обиду.
Бурлили мысли горною рекой,
Но я терпел, не подавая виду.

Хотел порвать всё раз и навсегда,
Освободив тебя от грёз неясных
И кануть в Лету, чтобы иногда
В снах видеть Музы взор прекрасный.

Я был разбит, подавлен, угнетён,
Стучало сердце колоколом звонко.
Но вновь и вновь один я видел сон-
Мой Ангел, что с улыбкою ребёнка.

Не унывай, далёкий близкий друг,
Моё сравненье только ты поймёшь,
Но ножку циркуля, что завершала круг,
Перепилила ненависть и ложь.

Не смог не попрощавщись я уйти,
Не объяснить своих поступков суть.
Слились в одну дорогу все пути-
Назад нельзя и и некуда свернуть...

* * *
Как мимолётны, кратки сновиденья
В измятой россыпи серебряных страниц.
Тем радостней, волшебней пробужденье
От соприкосновенья наших лиц.

Рассветные лучи скользят, играя,
И утопают в ласке сладких грёз.
И мир невзрачный снова оживает,
Не верится, что это всё всерьёз.

* * *
В ночи ко мне мой Ангел приходил,
Лишь пёрышко осталось на подушке.
Я знаю, это он мой сон хранил,
Шептал слова мне нежные на ушко.

Зажав моё дыханье в кулачке,
Волос моих чуть слышно он касался.
След поцелуя лишь остался на плече...
То Ангел был! Он в снах ко мне являлся.

***

Тишина. Взметнулись тени.
Облетает цвет черешни.
Воздухом дыша весенним-
Задремал бродяга грешный.

Ветром летним по рестницам
Сон скользит, в ночи играя.
Ну когда ж мечта присниться,
Указав путь к двери рая?

Ищет он в мечтах свободу
От забот и сожалений,
Окунаясь в сон-как в воду,
Прочь отбросив груз сомнений!

Пуст был сон.Напросно время
Ожиданий встреч волшебных.
Заронив печали семя-
Ночь взяла покой душевный.

Пробужденье. Лучик света
На щеке-усмешкой солнца.
Как молитва без ответа-
Взгляд в раскрытое оконце.

Прописалась в душу осень,
Не тревожат птичьи трели...
Облегченье не приносят
Многоцветья акварели.

Вышел в день, одев привычно
Маску счастья и веселья.
Проживая день обычный-
Пьёт забот привычных зелье.

Но торопит он минуты,
Ускоряя ход событий-
И слезой стекают мутной
Отраженья чувств забытых.

Разговоры, споры, встречи,
Дом, дела...Мозги пусты!
Груз проблем не терпят встречи
Без присутствия Мечты!

Вдруг, жемчужною улыбкой-
Счастья в сердце поцелуй!
Сон пустой был лишь ошибка.
Эй, бродяга, не балуй!

Оглянись! К чему унынье?
Ты-богат, весь мир с тобой.
Улыбайся, сделай милость
И гордись своей судьбой!

Радость ласковой улыбкой
Распрямить поможет плечи-
От тоски избавив липкой
Боль душевную излечит!

И пойдёт уже по жизни
Весел, бодр, неутомим-
Не бродяга к горькой тризне,
А за счастьем-пилигрим!

Предыдущие Главы:

Cкрытый текст -

 

Глава 1
Чудотворец

Глава 2
Lemmili

Глава 3
Тхарж

Глава 4
Тхарж sam952 DennyCH

Глава 5
Lemmili

Глава 6
DennyCH

Глава 7
bolev

6 июня – день рождения великого русского поэта
Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837).

Румяный критик мой, насмешник толстопузый…

Румяный критик мой, насмешник толстопузый,
Готовый век трунить над нашей томной музой,
Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,
Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.
Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,
За ними чернозем, равнины скат отлогий,
Над ними серых туч густая полоса.
Где нивы светлые? где темные леса?
Где речка? На дворе у низкого забора
Два бедных деревца стоят в отраду взора,
Два только деревца, и то из них одно
Дождливой осенью совсем обнажено,
И листья на другом, размокнув и желтея,
Чтоб лужу засорить, лишь только ждут Борея.
К только. На дворе живой собаки нет.
Вот, правда, мужичок, за ним две бабы вслед.
Без шапки ои; несет под мышкой гроб ребенка
II кличет издали ленивого попенка,
Чтоб тот отца позвал да церковь отворил.
Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил.
Что ж ты нахмурился? — Нельзя ли блажь оставить
И песенкою нас веселой позабавить? —
——
Куда же ты? — в Москву, чтоб графских именин
Мне здесь не прогулять.
— Постой, а карантин!
Ведь в нашей стороне индийская зараза.1
Сиди, как у ворот угрюмого Кавказа,
Бывало, сиживал покорный твой слуга;
Что, брат? уж не трунишь, тоска берет — ага!

"Из всех русских поэтов как раз тот, кому принадлежит самая горячая любовь русских читателей, известен у нас мало, это Пушкин. Его язык, неисчерпаемо музыкальный для каждого, владеющего русским, едва ли намного труднее для перевода, чем язык Гоголя и Достоевского, однако ценность и волшебство пушкинского творчества обоснованы русским языком более глубоко и прочно, чем у любого другого русского автора. Должно быть, этот вывод, который означает, что Пушкин непереводим, более всего верен в отношении его поэзии. Его проза, сколько бы она ни теряла при переводе, все же доступна и нам, нерусским, а благородное мастерство рассказчика, тонкий романтизм и проблематика его повестей, в которой слышатся отзвуки эпохи Байрона, и по сей день не утратили своей высокой прелести и дивной мелодичности", - Герман Гессе.

Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.