Поэзия – тайна соединившихся слов

Не отдавайся никакой надежде
и сожаленьям о былом не верь.
Не говори, что лучше было прежде,
ведь, как в яйце змеином, в этом Прежде
Таилось наше страшное Теперь.
Зинаида Гиппиус

Он вздымает валов своих гривы,
Равнодушный к стенаньям земли,
А на дне его спят молчаливо
Погребенные им корабли.
Эдуард Багрицкий

Конец Летучего Голландца

Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки,
Охрипшая труба закашляла в туман,
И бьют костлявые безжалостные руки
В большой, с узорами, турецкий барабан…
У красной вывески заброшенной таверны,
Где по сырой стене ползет зеленый хмель,
Напившийся матрос горланит ритурнель,
И стих сменяет стих, певучий и неверный.
Струится липкий чад над красным фонарем.
Весь в пятнах от вина передник толстой Марты,
Два пьяных боцмана, бранясь, играют в карты;
На влажной скатерти дрожит в стаканах ром…
Береты моряков обшиты галунами,
На пурпурных плащах в застежке — бирюза.
У бледных девушек зеленые глаза
И белый ряд зубов за красными губами…
Фарфоровый фонарь — прозрачная луна,
В розетке синих туч мерцает утомленно,
Узорчат лунный блеск на синеве затона,
О полусгнивший мол бесшумно бьет волна…
У старой пристани, где глуше пьяниц крик,
Где реже синий дым табачного угара,
Безумный старый бриг Летучего Косара
Раскрашенными флагами поник.

Эдуард Багрицкий 1915 г.

21 марта Междунароный день поэзии. Был учрежден ЮНЕСКО (Организация Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры)
в резолюции 30-й сессии Генеральной конференции, принятой 15 ноября 1999 года.

«Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих знаний»

(вступление к трактату)

Высокопочтеннейшие господа!

Не без основательной причины новый сей и краткий мой способ к сложению российских стихов вам покорнейше приписываю. Правил, которые в нем я положил и по силе которых не прямыми называю стихами старые паши стихи, кому лучше, как вам, искуснейшим, рассмотреть надлежит правость? А охотно в том упражняющиеся несколько стихов здесь, доныне в России невиданных, в пример себе найти могут и оные употребить, буде за благо рассудят им следовать, к своей пользе.
Вас, искуснейших, ежели правила мои не правы или к стихотворству нашему не довольны, нижайше прошу и купно исправить, и купно оные дополнить; но в том упражняющиеся чрез них же повод возымеют тщательнее рассуждать, и стихи наши, чрез свое рассуждение, от часу в большем совершенстве в российский свет издавать: одним же и другим вам не не полезен правилами моими быть уповаю, что одних вас и других новостию возбужду либо старые наши стихи освидетельствовать и, по правде ли те носили имя стихов доныне, разыскав, уведать.
Сие есть мое намерение, в сем новом и кратком способе к сложению российских стихов, который, как достойнейшим вам, в честь вашу посвящаю; как благоразумнейшим в исправление отдаю; но как во всем, так либо и в сем, правду любящим, в покров и защиту вручаю; не больше, поистине, малую и весьма недействительную искру моего ума показать хотевший, коль вам и услужить, и вас глубочайше тем почтить желающий, высокопочтеннейшие господа, ваш покорнейший и нижайший слуга.
В. Тредиаковский

Василий Кириллович Тредиаковский родился 5 марта (22 февраля) 1703 года в Астрахани, в семье священника. Начальное образование получил у проживавших в Астрахани католиков-миссионеров, преподавание в школе католических монахов велось на латыни.
В 1723 году поехал в Москву и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. Не окончив курс, через два года отправился за границу – в Голландию, затем во Францию. В Париже три года посещал лекции богословского факультета Сорбонны, получил степень магистра. Также обучался математике и философии, писал стихи.
Имел попечителя, российского посланника князя А.Б. Куракина, который поддерживал Тредиаковского материально.
В 1730 году вернулся в Россию человеком с европейским образованием, познакомился с французской культурой, с творчеством крупных французских классицистов – Никола Буало, Жана Расина, Пьера Корнеля.
Выдающиеся заслуги Тредиаковского в области литературы – это борьба за русский литературный язык, попытка реформы стихосложения и теоретические работы по вопросам жанров и перевода.
Уже в 1730 году Тредиаковский настаивал на необходимости реформы традиционного литературного языка, сугубо славяно-русского. Он считал, что словарь необходимо расширить за счёт слов, имевших ход в высших слоях общества.
Предложил Тредиаковский и реформу стихосложения. В трактате «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих знаний» (1735) Тредиаковский сформулировал принципы тонического стихосложения, предложил заменить (дополнить) старый силлабический стих тонической стопой (по примеру западных поэтов). Он считал верным мерить стих не слогами, а стопами, трёхсложные размеры он исключил из своего исследования, а из двусложных выделил как предпочтительный хорей. Предложил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13-ти и 11-ти-сложник), введя постоянные ударения и цезуру.
Перечислил и описал поэтические жанры классицизма, выделил авторов образцовых произведений (оригинальных и переводных), привёл примеры произведений разных жанров из собственного творчества.
Таким образом, Тредиаковский является одним из основателей русского силлабо-тонического стихосложения.
Собственное творчество Тредиаковский ценил выше переводов. Он автор од, песен, мадригалов (небольших любовных стихотворений), поэтических переложений псалмов и трагедий, в этой работе он ориентировался на образцы мастера-классициста француза Н. Буало.
Известно, что научные и творческие достижения Тредиаковского – крупнейшего филолога своего времени – не были оценены современниками по достоинству.
Пушкин так сказал о Тредиаковском: «Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел о русском стихе обширнейшие понятия, нежели Сумароков и Ломоносов».
Спустя годы ситуация изменилась, и сегодня Тредиаковского признают первым русским классицистом, литератором, внесшим неоценимый вклад в развитие и теоретическое осмысление русской поэзии и литературы в целом.

Мое сердце все было в страсти

Мое сердце всё было в страсти,
С моей наедине был милой,
Сведом получить всё не силой:
Но со всем я сим не был в счасти.
Дабы то вполне получити,
Я принуждал, но вотще всегда.
Я токмо познал, что никогда
Так ту красну не видел быти.
Назавтре увидел я себя,
Что я сто раз паче был в страсти.
Всегда в скорби, всегда в напасти,
А всегда оную же любя.

Без любви и без страсти

Без любви и без страсти
Все дни суть неприятны:
Вздыхать надо, чтоб сласти
Любовны были знатны.
Чем день всякой провождать,
Ежели без любви жить?
Буде престать угождать,
То что ж надлежит чинить?
Ох, коль жизнь есть несносна,
Кто страсти не имеет!
А душа, к любви косна,
Без потех вся стареет.
Чем день всякой провождать,
Ежели без любви жить?
Буде престать угождать,
То что ж надлежит чинить?

Ну, прости, моя Любовь

Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая!
В тебе была надежда мне сладка.
Даром что ты мучила иногда мя злая,
Я тя любил, и всегда с тобой мне речь гладка.
Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая!
Аминта не есть в согласии с нами:
Мне во всем изменила, весьма мя ругая
Всеми своими худыми делами.
И тако за неверность сию ее злобну
Хощу, чтоб в сердце моем ей не быти.
Но тебя для всех утех по постелю гробну
Я не имею никогда забыти.

ПОЭЗИЯ - МАГИЯ СЛОВА

Жизнь крутит такие зигзаги,
Что трудно придумать самим,
И строчки на белой бумаге
Не смогут помочь нам двоим

А если помогут, то значит,
Оплату большую возьмут,
Судьба не способна иначе
Построить бесплатный маршрут

И всё же мы снова и снова,
Любовь доверяем строке,
Поэзия- магия слова.
Перо потеплело в руке...

(авторское,19 марта 2023)

Когда, друзья, вы ждёте от поэта
Элегии, поэмы иль сонеты -
Твердите часто вы тогда между собой:
- Что он молчит? Ушёл ли на покой?
Иль может, ветренная муза изменила,
И вдохновения источник вдруг иссяк?
Или придирчивость надменного зоила,
Сковав перо, уж не даёт ему писать?
Вы забываете тогда в пылу догадок,
Что ваш поэт- такой же человек,
Что жизни путь его, быть может, очень краток:
Как знать, его сколь долог будет век?
И посему не только Фебу служит он -
Коль живы Бахус, Вакх и Купидон.


Всех с Днём поэзии.

НАД ПРОПАСТЬЮ
Рвутся нити каната,
Сокращая мой путь.
Всего миг до заката,
Невозможно свернуть.
Вот ещё оборвалась,
С виду прочная нить.
Их немного осталось,
Ах, как хочется жить!
Все же я не жалею,
Никого не корю.
Уйти молча сумею,
Вам любовь подарю...
Треск, обрыв, я в полёте,
Скорость быстро растёт.
Я в жестоком цейтноте,
Ветер песню поёт.
Вырастают в размере,
Быстро камни в глазах.
Будто зритель премьеры,
Я не чувствую страх.
Ухожу! Не судите!
Не горюйте друзья.
Меня, помня, живите,
Жить, не помня нельзя!

ВОСКРЕСЕНИЕ
Снова оглянулся я назад,
У прожитой жизни на краю,
Памяти стекает водопад,
Я с тоской вопросы задаю.

Что сумел сберечь на этот день,
Что оставлю жизни уходя.
Вот она последняя ступень,
В неизвестность душу уводя

Воздержитесь вслед меня судить,
Не всегда для вас я был хорошим.
Пусть Господь добром вас наградит,
Показавшись каждому прохожим.

Согревает вас в кромешной тьме,
С высоты протягивая руки
Наводя порядок в кутерьме
Исцеляя ими ваши муки.

Раскрывайте широко глаза,
Распахните сердце, свою душу.
Мира прорастёт в них пусть лоза
И скажите: "Я смогу, не струшу!"

И простив взгляните в небеса,
Там царят надежда и спасенье
Ангелов там слышны голоса
Там царит Святое Воскресенье!

У алтаря Афины.
С мечом застыв у алтаря богини,
Смерив гордыню и голову склонив.
Он жив сейчас и усмирен отныне,
Пред ней себя и честь не уронив.

Пришел просить не славы и богатства,
Не власти над судьбой, а помощи в бою.
Нет, не защиты от глума и злорадства,
Дай силы родину мне отстоять свою!

Лицо богини озарилось светом,
Рука, ожив, взметнулась над главой.
Моя любовь звучит тебе ответом,
И рок не будет властен над тобой.

Не ведай страха, и неси хоругви,
На бой с враждебною и дикою ордой.
Все воины твои повязаны как други,
Отчизну в сече заслонят собой.

И всем кто с битвы этой не вернётся,
Кто жизнь свою за родину отдаст.
Их ратный подвиг славой отзовётся,
Никто с потомков память не предаст.
* * *
Это грустные, но правдивые, жизненные и жестокие по своей сути строки. Долго не решался выложить их на обозрение, но пришла мысль, что они могут приоткрыть для Вас ещё одну сторону жизни, ещё один её приоритет: "Живите и храните пока живы!"

Когда меня любимая не станет,
То все обиды сразу позабыв.
Твоя любовь судить меня устанет,
Себя на полуслове перебив.

Тебе я знаю, больно будет очень,
Так много не терявшей никогда.
И вспомнишь ты не так как между прочем,
Меня, тебя любившего всегда.

Продай всё то, к чему касались руки,
Всё чем я жил лелеял и хранил.
Чтоб всё оно не умножало муки,
Оставшихся не отбирало сил.

И если ж у тебя найдутся силы,
И эту пережить беду.
Над каменной плитой своей могилы,
К тебе я нитью памяти приду.

Исчезнет всё, затихнут в мире звуки,
К твоим губам дыханием коснусь.
А ты, вздрогнув, к лицу подымешь руки,
И я в твоих ладонях растворюсь.

ПРОЩАНиЕ С РОДНЫМ КРАЕМ

Ушел я из дома, простившись с родными
Навстречу мечте, что так долго хранил.
Прощаюсь с садами, березами белыми,
Прощаюсь со всем, что так нежно любил.

Махнула березка рукой белокорою,
И говором птичьим наполнился бор.
Плеснула речушка волною веселою,
Слепя белым бликом прощальный мой взор.

Мысленно вижу себя я мальчишкою,
Бегущим под гору навстречу заре.
Родился рассвет за горою высокою,
И вспыхнуло все в золотистом огне.

Тепло пролилося на край мой любимый,
В полях вдруг коснулось высоких хлебов.
И где-то там, за чертою незримой
Согрело вершины зеленых лесов.

На листьях лежат и блестят изумрудами
Капли холодной и чистой росы.
Застыли озера волшебными блюдами,
Стихли порывистых ветров басы.

Мысли и сердце печалью увиты.
Тут же, прощаясь, себе поклянусь:
Годы пройдут, но сердце открыто,
Сюда непременно однажды вернусь.

Многие считают, что возвращённые браки недолговечны, вымучены и ничего не дают людям кроме пустоты и новой боли.... Но бывает и иначе!


ПРИДУ К ТЕБЕ...

Приду к тебе издалекА,
Когда меня ты ждать устанешь.
ВздрогнУв, опустится рука,
И ты от радости заплачешь.

И тихо сердце тронет боль,
И кровь плеснет огнем по телу.
То обнаженная любовь
Стремится к своему уделу.

И бурю чувств преодолев,
Шагнем навстречу мы друг другу.
То жизнь, над бездною взлетев,
Идет по правильному кругу.

Я прикоснусь к твоим губам
Своими пылкими губами
И обниму твой гибкий стан
Жар приносящими руками.

Вгляжусь в бездонные глаза -
В них отраженье всего мира,
Синь неба, моря бирюза,
Любви чарующая лира.

И нужно ль снова говорить
О том, что было, есть и будет.
Пусть только счастье жизнь дарит
И сердце болью не остудит.

Поэтов всех за грустные стихи
Казнил Цяньлун - китайский император,
Один увидит в том его грехи,
Другой воскликнет – лучший мотиватор!

Поэты, жизнь свою чтоб сохранить,
От прежнего писать взялись отлично,
Вплели в стихи рифмованную нить,
Была в которой лишь оптимистичность.

И за поэзией тянулся ихний мир,
Добро вокруг соцветьем распускалось,
Любовь влеклась за музыкою лир,
В сердцах сияньем теплым возгоралась.

И сорок лет там был как будто рай,
Но вечной не бывает в мире жизни,
Цяньлун покинул поднебесный край
И возвернулись горя атавизмы.

Мораль стихотворения проста,
Виной всему - унылые поэты,
Не казни пусть - плетеного хлыста
Вредители заслуживают эти.

В день поэзии вспомним поэтов недавнего
прошлого - хороших и разных.



Иосиф Бродский

Из поэмы

Post aetatem nostram

В расклеенном на уличных щитах
"Послании к властителям" известный,
известный местный кифаред, кипя
негодованьем, смело выступает
с призывом Императора убрать
(на следующей строчке) с медных денег.

Толпа жестикулирует. Юнцы,
седые старцы, зрелые мужчины
и знающие грамоте гетеры
единогласно утверждают, что
"такого прежде не было" - при этом
не уточняя, именно чего
"такого":
мужества или холуйства.

Поэзия, должно быть, состоит
в отсутствии отчетливой границы.

Желая складывать слова в прекрасную поэзию,
чтобы сами строки ложились текстом, от которого душа замирает,
а от красоты сердце бьется чаще.
Пусть каждое слово будет идти от самой глубины души.

С праздником!

Наш Борис вдруг изменился,
Перестал он пить, гулять.
Просто он в жену влюбился,
Стал стихи о ней писать.

Нет гулянок и в помине,
Для супруги благодать -
Он назвал её БОГИНЕЙ
Раз примерно двадцать пять.

Чтобы стать певцом, поэтом,
Встретьте женщину свою,
И создайте семь куплетов
Песни "Я тебя люблю".

21. 03. 2023г.

Столичных стайка дев
Ласкают в клетках птичек
Под "Узника" напев
Печально-романтичный.



В их розовый альбом
Сам Пушкин пишет строки
Невинным языком
Изысканно-высоким.



Потом, рисуя Керн,
Точёный профиль Анны,
Он создаёт катрен
Игриво-филигранный.



А в бархате ночном,
В плену Наташи ручек
Он тоже пишет, но
Пленительно-кипуче.


21.03.23

ШУТОЧНОЕ

Если Муза постучится в окно,
Ты подумай: а мне нужно оно —
Эта дева с древней лирой в руках
И с талмудом мелких текстов в стихах,

А в глазах ее не сладость, а сталь:
Мол, перо ты поострее достань,
Не надейся на бесплатный журфак —
Не поставлю просто так и трояк!

А ученье у нее — это жесть,
Кроме ямбов и хореев в нем есть
Столько разного, что вынесет мозг,
Хоть его ты пощади, новичок,

Тебя радуют творенья твои —
Для себя их потихоньку твори,
В родники своей бездонной души
Ты кого-то обмакнуть не спеши,

Как обмолвился когда-то Толстой,
Принцип есть один, и очень простой:
Тебе кажется, стишки хороши —
Если можешь не писать — не пиши.

В 80-е годы прошлого века были магазины
Иностранная книга. Конечно, книги соцстран.
Была там и поэты, которых не всегда можно
было купить. Тексты на русском и немецком.

Прежде всего хочу поздравить всех коллег и друзей с нашим общим праздником - Днём Поэзии!
Для меня большая радость, что в жизни мне выпала такая замечательная возможность -
работать вместе с вами в одних темах и публиковать здесь мои стихи.
С Праздником!

Мой стих во многом о том, о чём я сказал выше.


skillerr

РАССЛАБЛЕННЫЙ СТИХ

Реал несёт зло,
В реале – темно.
В реале лишь боль –
На раны мне соль.

И нечем, как гритсо,
В реале гордитсо...))
Хоть взять и упитсо,
Об стену убитсо... :///

Спасёт виртуал,
Как некий квартал:
Здесь люди, у них
Расслабленный стих.

И я точно так же
Сижу здесь вальяжно,
И стихотворенье
Течёт как варенье.)))

...В реале – скандал,
И там я устал.
Спасёт виртуал –
Здесь есть Кинозал.

Осень 2022 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2022



Надписанные на папках годы полностью соответствуют той хронологии, в которой стихи хранятся в моём рукописном архиве.
Постарался отобразить всё максимально точно, насколько это было возможно сделать на картинке.

Коллаж мой авторский, как и стихотворение.


Сразу должен сказать, что это стихотворение я написал действительно про бокал на столе, про вино,
про вилки, ложки и прочую столовую утварь..
Какие-либо иные трактовки смысла этого моего стихотворения являются лишь домыслами додумками..
Поэтому пусть каждый понимает здесь смысл.. на своё усмотрение..

Дам лишь одну подсказку: этот стих вообще не про виртуал и тем более НЕ про Кинозал.
Тот бокал, о котором здесь идёт речь – он в реале.
Более пояснять ничего не буду.
Просто стих про бокал, вот и всё.)



skillerr

КРИВОЙ БОКАЛ

На веранде за столик я сел
И не "Колу" налил, не "Байкал".
Только либо с вина окосел,
Либо дали кривой мне бокал.

Вроде хвалят его все вокруг,
Хвалят дружно и наперебой,
Только либо я пьяным стал вдруг,
Либо вправду бокал-то кривой...

И без нас ему не устоять -
Он на ровном столе упадёт.
Только это ему не понять –
Ни за что со стола не уйдёт.))

Любит скатерти он белизну,
Шелковистым салфеткам он рад,
Как вина с него каплю слизнут,
И серебряных вилок парад.

На столе любит в центре сверкать,
Да и в выборе вин он не глуп,
Хрусталём он привык осязать
Замирание трепетных губ.

О себе слишком много он мнит,
Любит слышать других комплимент,
И притягивать взгляд, как магнит,
И посуду всю строить в момент.)))

...Но без нас ему не устоять,
Так зачем тогда нужен он тут?
Сотни рук, как одна рукоять,
Его к краю стола подтолкнут.

Подниму-ка я этот бокал,
Щёлкну пальцем, а он зазвенит.)))
Я – не те, из него кто лакал, :///
И с веранды он вниз полетит.

И прольётся вино из него,
Так простится он с ярким столом,
И внизу, на сырой мостовой
Станет просто разбитым стеклом.

Декабрь 2022 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2022





Коллаж мой авторский, как и стихотворение.

Tertium non datur

Большинство поэтов либо жалуются на жизнь, либо хвалят те немногие ее проявления, по божьему недосмотру оставшиеся прекрасными. Никого не хочу обидеть, но гораздо ценнее поэзия, которая решает проблемы. Например, To be or not to be, или более актуальное, To bath or not to bath.

ПЛЮХ!
Огден Фредерик Нэш

Одни любят откладывать дела в долгий ящик, а другие любят все делать сразу, и, естественно, для каждой группы людей только собственные методы привычны и желанны,
И вот почему американская промышленность продолжает выпускать и души, и ванны.
Одни, как избалованный комфортом вельможа,
Принимают ванну в положении лежа;
Другие, стоя на позиции полярной,
Моются в позиции перпендикулярной.
Поведение людей в любых обстоятельствах зависит — я утверждаю смело —
От того, каким из вышеназванных способов они омывают свое бренное тело.
Приверженцы душа и сторонники ванн — непримиримые антагонисты.
(В дальнейшем условимся их именовать для краткости «ванщики» и «душисты».)
Ванщики любят себя ублажать и могут лежать в теплой ванне по часу,
Постепенно превращаясь в мыльную, пенную, мягкую, душистую розовую массу;
Наконец, неохотно восстав из пены, они ежатся и произносят: «Брр!», хотя атмосфера напоминает тропики и зеркало в ванной все запотело,
И слегка промокают пушистой простыней свое уже не твердое, а полужидкое тело.
Вывод: ванщик — изнеженный сибарит
И ничем не будет никогда знаменит.
Другое дело — энергичный душист: он презирает роскошь и негу и подставляет мускулистую грудь, украшенную первобытным волосяным покровом, под мощно бьющую водную струю,
Принимая процедуру с такой же скоростью, с какой демократ пробегает глазами республиканскую редакционную статью,
После чего он бодро растирается — или, точнее говоря, раздирается — тем, что он зовет полотенцем,
Но что человек с человеческой кожей, а не с дубленой воловьей шкурой назвал бы напильником или рашпилем, который нельзя давать в руки младенцам;
В плане времени это дает сокращение
И активизирует кровообращение.
Душисты — истые спартанцы и стоики: они твердо следуют намеченной линии и осуществляют все свои планы,
В отличие от ванщиков — любителей нирваны.
Ванщик может случайно выиграть партию или даже роббер, играя в вист,
Но игру выигрывает только душист.
Порой они затевают спор о сравнительных достоинствах ванны и душа, допуская агрессивные взаимные выпады и апеллируя к авторитетам,
Но я ограничиваюсь нейтралитетом.
Я не присоединяюсь ни к одной из сторон: как этот спор разрешить — Бог ведает!
Я только хотел бы беспристрастно отметить, что, во-первых, под душем нельзя читать, во-вторых, под душем нельзя курить и, в-третьих, нельзя помыться как следует.

Поэт радости и хмеля,
поэт разгула и свободы


16 марта 220 лет со дня рождения Николая Михайловича Языкова (1803–1837), русского поэта, одного из ярких представителей эпохи романтизма. Языков довел поэтическую стилистику, выработанную Пушкиным, и ямбический размер до совершенства. Автор произведений: «Водопад» (1828), «К Рейну» (1840) «Землетрясенье» (1844) и других. Его произведения были удивительно лёгкими и жизнеутверждающими.

В 1822-1829 годах Языков занимался на философском факультете Дерптского университета, где он учил немецкий язык, историю, политэкономию. Бывая в Санкт-Петербурге, он познакомился с поэтами – Дельвигом, Рылеевым, Пушкиным. По приглашению Пушкина он летом 1826 года побывал в Михайловском, где написал одни из лучших своих стихов.

«Вечер» и «Тригорское»

Певец Руслана и Людмилы!
Была счастливая пора,
Когда так веселы, так милы
Неслися наши вечера
Там на горе, под мирным кровом
Старейшин сада вековых,
На дерне свежем и шелковом,
В виду окрестностей живых;
Или в тиши благословенной
Жилища граций, где цветут
Каменами хранимый труд
И ум, изящно просвещенный;
В часы, как сладостные там
Дары Эвтерпы нас пленяли,
Как персты легкие мелькали
По очарованным ладам,-
С них звуки стройно подымались,
И в трелях чистых и густых
Они свивались, развивались –
И сердце чувствовало их!

Свои стихи Николай Языков публикует в журналах и газетах. О нем говорят как о самобытном поэте, выражающем взгляды передовой молодежи. Его студенческие песни становятся очень популярными «Чинов мы ищем не ползком», «Сердца – на жертвенник свободы», «Наш ум – не раб чужих умов».
Но после разгрома декабристов изменилась тональность его стихов, из них ушел боевой пафос. В 1829 году Языков вынужден переехать в Москву, где он входит в круг известных литераторов.
В 1831 году он поступил на службу в Межевую канцелярию, но уже в 1833 году вышел в отставку. В 1838 году в результате резкого ухудшения здоровья уехал лечиться за границу. Возвратился в 1843 году и жил в Москве, где вышли два его поэтических сборника (1844, 1845).
Умер Николай Михайлович Языков (26 декабря 1846) 7 января 1847 года в Москве.

Мы любим шумные пиры

Мы любим шумные пиры,
Вино и радости мы любим
И пылкой вольности дары
Заботой светскою не губим.
Мы любим шумные пиры,
Вино и радости мы любим.

Наш Август смотрит сентябрем —
Нам до него какое дело!
Мы пьем, пируем и поем
Беспечно, радостно и смело.
Наш Август смотрит сентябрем —
Нам до него какое дело!

Здесь нет ни скиптра, ни оков,
Мы все равны, мы все свободны,
Наш ум — не раб чужих умов,
И чувства наши благородны.
Здесь нет ни скиптра, ни оков,
Мы все равны, мы все свободны.

Приди сюда хоть русской царь,
Мы от покалов не привстанем.
Хоть громом бог в наш стол ударь,
Мы пировать не перестанем.
Приди сюда хоть русской Царь,
Мы от покалов не привстанем.

Друзья! бокалы к небесам
Обет правителю природы:
«Печаль и радость — пополам,
Сердца — на жертвенник свободы!»
Друзья! бокалы к небесам
Обет правителю природы.

Да будут наши божества
Вино, свобода и веселье!
Им наши мысли и слова!
Им и занятье и безделье!
Да будут наши божества
Вино, свобода и веселье!

Кентерберийские рассказы

Джеффри Чосер (Geoffrey Chaucer) - средневековый поэт, «отец английской поэзии». Один из основоположников английской национальной литературы и литературного английского языка, первым начал писать сочинения не на латыни, а на родном языке.
Поэт родился в семье виноторговца, который поставлял вино самому королю. Именно поэтому у Джефри Чосера была возможность попасть ко двору в 17 лет, он стал пажом Елизаветы, которая была женой Лионеля, наследника короля Эдуарда III. В 1359 году Чосер, участвуя в походе, попал во французский плен, был выкуплен из плена королем за 16 фунтов. Возвратившись в Англию, будущий поэт стал вначале камердинером, а затем и оруженосцем самого короля. К этому времени Чосер уже изучил многих писателей и даже писал сам.

По окончанию войны, которая шла с 1360 до 1367 года, Чосер обучался в лондонской высшей юридической школе. Это образование помогло ему совершенствоваться в главном деле его жизни - литературе. Его любимыми книгами стали «Героиды» и «Метаморфозы» Овидия. Он также изучал латинскую средневековую и патристическую литературу, произведения корифеев науки схоластики. Эти знания пригодились ему для того, чтобы снабдить своих героев учеными сведениями. Интересы поэта отображает его перевод Боэция, который был популярен у схоластиков, а также написанный позднее трактат, описывающий астролябию.

Согласно документам того времени, Чосер в 1367 году был камердинером при короле и получал пенсион от короны. Затем, по тем же документам, имя поэта упоминается в дипломатических поездках, в списках королевских подарков его жене и ему самому, в новых назначениях и получении пособий. Есть записи о поручении Чосеру заниматься переговорами в 1372 году с дожем Генуи. Переговоры и первая поездка в Италию значительно повлияли на творчество поэта. Чосер вместе с посольством посетил Флоренцию, где выполнял секретную миссию короля. Известный поэт Боккаччо должен был выступать во Флоренции с публичным курсом «Божественной комедии». Чосер привез из этой поездки рукописи Петрарки, Данте и самого Боккаччо.

Живя в Италии, Чосер изучил язык этой страны и с интересом знакомился с ее поэтами. Его интерес отразился на произведениях, созданных им после путешествия в Италию. Сочинения поэта включают в себя цитаты из произведений Петрарки, Боккаччо и Данте, их мысли и поэтические обороты, тирады и даже сами сюжеты произведений. Существует предание, в котором говорится о знакомстве Чосера с Петраркой. Утверждают, что Петрарка читал Чосеру перевод с латинского новеллы о Гризельде, написанной Боккаччо. Чосер вставил эту новеллу в свои «Кентерберийские рассказы».

В поздние годы поэт пишет стихотворения, которые навевают грустное настроение. Он сторонится толпы и света, просит о помощи короля, жалуясь на свою нищету. В последние годы жизни Чосер сосредотачивается на творчестве и становится замкнутым. В конце концов, ему назначают пенсию, которая была довольно значительна по меркам того времени. Поэту удается снять приличный дом около Вестминстерского аббатства.
Там же, в Вестминстерском аббатстве, Чосер был погребен после его смерти в 1400 году.

Баллада о Правде

Когда от злата ломятся подвалы,
Легко в друзьях завистников найти.
Заставь себя довольствоваться малым,
Отринь толпу, гордыню укроти;
Желания на жизненном пути
Соизмеряй с возможным, Бога ради.
Свободен тот, кто с Правдой не в разладе.

С пороками бороться не пристало.
Обидчика помилуй и прости.
Уйдя от зла, во что бы то ни стало
Сумей покой душевный обрести.
А если споришь, ближних не чести:
Себя унизишь в гневе и в досаде.
Свободен тот, кто с Правдой не в разладе.

Благослови, что Небо ниспослало,
И от земного взор свой отврати.
В песках пустыни, с горных перевалов
О Господе в молитве возвести.
Блажен, кто в сердце веру мог нести,
Лукавому не уступив ни пяди.
Блажен и тот, кто с Правдой не в разладе.

Послание сэру Филиппу де ла Ваш

Стремясь, Филипп, к небесному порталу,
Былые страсти миру возврати.
Молись Тому, Кто дал тебе начало,
Ничтожный прах держа в своей горсти.
И Он к тебе захочет снизойти
В своей неисчерпаемой отраде.
Свободен тот, кто с Правдой не в разладе!

© Перевод Евг. Фельдмана

Птичий парламент (отрывок)

Столь мало жить, столь многому учиться;
Столь тяжек опыт, столь приносит бед!
Блаженство, прочь летящее, как птица, —
Сие любовь, глаголет сердцевед;
И нам чинит она толикий вред,
Что, если снисхожу к ея проказам,
Не знаю, спит иль бодрствует мой разум.

Пускай любви не ведал я на деле,
И мзды не видел за сердечный труд —
Но в книгах часто читывал доселе,
Кольми чудес любовных и причуд!
Господствует любовь и там, и тут,
И данников своих нещадно бьёт —
Избави, Боже, от таких господ.

Читаю всякий день, из года в год,
Забавы ради, либо для науки:
Полезное пристрастие; и вот,
Недавно я раскрыл попавший в руки
Старинный том — и, верьте, не от скуки:
Прочесть о многом негде, право, кроме
Как в эдаком почтенном старом томе.

Cкрытый текст -

 

Зане со старых вспаханных полей
Мы с новым возвратимся урожаем;
А чтеньем книг старинных, ей-же-ей,
Мы новые познанья умножаем...
Но к делу: время шло, и дорожа им,
Я всё читал, надеясь до заката
Закончить изучение трактата.

Заглавье книги, коей поглощён
Я оказался не потехи ради,
Гласило: «Туллий. Сципионов сон»;
А речь велась о небесах и аде,
Потусторонних каре и награде —
В семи пространных главах, коих суть
Вам излагаю, сократив чуть-чуть.

Сперва реклось, как прибыл Сципион
Во Африку, и встретил там царя
Союзного; как радовался он,
Учтиво с Массиниссой говоря.
И опочил, когда зажглась заря;
И к Сципиону-внуку при луне
Дед, Африканец, низошёл во сне.

Засим реклось, как из надзвездной сферы
Тот показал потомку Карфаген;
И наказал во всём держаться меры,
И молвил: всякий, глуп иль вразумлен,
Кто себялюбию не сдался в плен,
Пребудет во счастливых кущах рая,
Блаженство бесконечное вкушая.

И внук спросил: в иные ли селенья
Уходим, отрешившись бренных тел?
И Африканец молвил: «— Вне сомненья»,
И пояснил, что наш земной удел —
Кончины ждать; и лишь от наших дел
Зависит: быстро ль, медленно ль взойти
На небеса по горнему пути.

«— Гляди,— промолвил,— сколь земля мала;
И небо сколь огромно, посмотри,
В котором сфера сферу обняла,
Одна другую заключа внутри;
И эти сферы, коих трижды три,—
Источник дивных музыкальных нот,
Что в мир земной гармонию несёт».

Засим он рек: скитаясь в мире сиром,
Где человек злосчастнее скота,
Годится ль этим восторгаться миром?
Засим сказал: в грядущие лета
Свои первоначальные места
Займут светила — и погибнет, рек,
Всё, что земной содеял человек.

Воскликнул Сципион: «— Скажи теперь,
Какой тропой идти к блаженным высям?»
И молвил дед: «— В бессмертие поверь;
И коль пребудешь прям и независим,
И чужд повадкам волчьим либо лисьим —
Всенепременно вступишь, добрый муж,
В блаженную обитель чистых душ.

А воплощенья похоти и злобы,
Земную осквернявшие юдоль,
Всегда вокруг земли роятся, чтобы
Восчувствовать чистилищную боль;
И тягостно влачатся ввысь, доколь
Простится им любой минувший грех,
И небеса отверзнутся для всех».

День отблистал, и ниспустилась ночь,
Велящая заканчивать работу;
Впотьмах я отодвинул книгу прочь,
И вящую восчувствовал дремоту —
Увы, не умудрившись ни на йоту:
О чём читал, о том давно уведал,
А что искал, того мне Туллий не дал.

Усталый духом, рухнул я на ложе;
И после утомительного дня
Покой пришёл, и сон явился тоже,
И сновиденья увлекли меня;
И теми же доспехами звеня,
Что перед взором внука возблестели,
Встал Африканец близ моей постели.

Охотник утомлённый ляжет спать —
И до рассвета вновь уходит в лес;
Кожевник спящий кожу мнёт опять;
Судье приснится прибыльный процесс,
Солдату — враг с копьём наперевес;
Гуляке — бочка, полная вина;
Влюблённому... Влюблённым не до сна.

Не знаю, в том ли дело, что герою
При свете дня был отдан мой досуг,
Но Сципион пришёл ночной порою,
И молвил: «— Ты читал прилежно, друг,
Сей древний том, видавший столько рук —
Ещё Макробий брал отсель цитаты, —
И за труды заслуживаешь платы!»

О Киферея! К ласковой богине,
Дарующей сердцам любовный пыл,
К пославшей этот сон — взываю ныне:
О ты, в полночной россыпи светил
Ярчайшая! Придай поэту сил,
Дабы явить читателю вполне
Всё то, что мне привиделось во сне!

© Перевод Евг. Фельдмана