Истории про Любовь: «Люби и будь любимым»

АКЦИЯ



♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥

Что такое любовь? Для каждого понятие этого чувства совершенно разное. Стихи о любви позволят раскрыть самые невероятные и неожиданные стороны этого важного, главного чувства на земле и передать эмоции от переживаний, с которыми связана любовь. Благодаря стихам о любви можно понять природу и значение любви, определить ее подлинность и бескорыстность, а также выяснить для себя, что в ней считается самым главным, а что второстепенным и не таким уж важным.

Также с помощью стихов о любви можно определить и характер человека, а также его отношение к такому серьезному и желанному чувству. К примеру, веселые люди чаще всего отдают предпочтение шуточным стихам о любви, но в то же время тем, которые скрыто отображают смысл самого романтичного чувства на земле. А вот серьезные люди, скорее всего, выберут философские стихи о любви, каждая строчка которых пронизана умными мыслями и словами о важности и необходимости обоюдной и бескорыстной любви.

♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥ ♥

Данная тема без ограничений! Расскажите вашу самую-самую историю любви, чувства которые переполняли Вас.

• Каждый участник может предоставить неограниченное количество историй (путем редактирования своего поста). • Участвовать в акции могут все пользователи, зарегистрированные на Трекере и Форуме Кинозал.ТВ. • Обязательна ссылка на профиль участника конкурса на трекере. Запрещено: • Копирование текстов из сети. • Оскорблять, унижать участников, плохо высказываться о чьих-либо работах.

Акция действует с 14.02.2025 до 28.02.2025.
Все участники акции будут награждены отзывом и призом в 200 ГБ.

18.02 - Банк акции пополнен на 1000 ГБ


Организатор акции: JoshuaRyan

«Твой дом не там где лежат твои вещи,
а, где тебя любят и ждут!»


Cкрытый текст -

 

Ночь принесла прохладу. Её свежее дыхание проникало в спальню через приоткрытое окно и приносило облегчение уставшему от августовской жары телу. Он лежал спиной к жене с закрытыми глазами и всеми своими мыслями был погружён в предстоящую встречу с любимой женщиной. Она должна приехать в его город через несколько дней. Он снял квартиру на восьмом этаже одной из девятиэтажек дальнего от его дома микрорайона и планомерно наводил там порядок, чтобы всё в квартире сверкало чистотой и дышало ухоженностью. Загрузил холодильник продуктами, напитками и фруктами, ванную комнату снабдил новыми полотенцами для тела и ног, гелем для душа, кремами для лица, век и рук, прекрасным мылом для умывания. Купил две пары мягких тапочек, любимой женщине и себе, продумав и взвесив всё, приобрёл для неё подарки. На стенах ванной, зала и на кухне установил освежители воздуха с лавандовым ароматом, так любимым его гостьей.
Его душа давно, с той поры как прозвучало её обещание приехать в гости к нему, и был назван день приезда, не знала покоя. Она порхала в ритме бьющегося в груди сердца, проявляя на его лице всю гамму происходящих в нём чувств. Понимая это, он пытался сдерживать в себе фонтан бьющей через край энергии и прекрасного настроения. Когда всё же от жены звучал вопрос о причине его такого подъёма, он отшучивался и приводил причиной успехи на работе и в делах общественной деятельности, которой он с избытком отдавал своё время.
Действительно, будучи нардепом депутатского корпуса города, ему много доводилось тратить своё личное время на разные мероприятия, как в городе, так и в районе. Четыре совхоза попадающие под его кураторскую опеку, отнимали много сил и времени. А спрос за проделанную работу и достигнутые результаты всегда был строгим. Будучи порядочным и ответственным человеком от природы и полученного воспитания от мамы, всю жизнь посвятившей педагогике и сыну, он никогда не отлынивал от возложенных на него обязанностей и всегда достигал поставленных перед ним целей. Он умел выбирать правильно пути решения задач, никогда не испытывал затруднений в общении с разного рода людьми, включая даже криминальные элементы города, которые как ни странно уважали его и в большинстве случаев шли ему навстречу в решении разных вопросов, затрагивающих и их сферу деятельности. Поначалу даже ходили слухи о его связях с криминальным миром города, но однажды всё это отпало само собой.
Случай был до банальности прост и не выходил за рамки понимания любого жителя города и района. В то время были затруднения с поставками удобрений для сельского и фермерских хозяйств района. И вот один председатель совхоза в обход всех инстанций сумел провернуть сделку с незаконными поставщиками из соседней страны, которые не только не поставили удобрения, но и решили нагреть его на крупную сумму денег. Случилось так, что всё произошло в том момент, когда наш герой находился в совхозе и стал свидетелем ограбления. Не оставшись в стороне, он вступил в схватку и двумя крепкими мужиками и тем самым спас жизнь председателя, которого бандиты пырнули ножом и уже собирались умчаться восвояси на автомобиле. На суде он не только выступил как свидетель, но и произнёс разгромную речь в адрес криминала, набирающего силу, как на месте, так и за ближним зарубежьем. Услышав эту речь, можно было подумать, что криминалитет должен наказать его за такие обличительные слова и сделанные им выводи. Но шло время и ничего не происходило. Постепенно всё улеглось, и жизнь потекла привычным руслом…
Мысли совсем прогнали сон. Он повернулся и лёг на спину. Свет от дворовых фонарей проникал в спальню и высвечивал ровные полки книжных стеллажей. Они занимали всё пространство спальни от пола до потолка, скрывая за собою всё стены кроме той, в которой было большое окно. Несколько тысяч книг, которые он собирал с молодости, всегда радовали его своим внутренним богатством , своим содержанием. На полках было столько раритетов, редких и востребованных в обществе книг, которые в публичной библиотеке можно было прочитать только в читальном зале, оставив в залог свой паспорт. Он гордился своим собранием в домашней библиотеке и был этим счастлив.
Внезапно жена повернулась к нему лицом, закинула руку на его грудь и уткнулась носиком ему под мышку. Дыхание её было спокойным и ровным, значит, сон её был крепким. Осторожно выскользнув из постели, он накинул халат, обулся в мягкие тапочки, и тихо приоткрыв дверь спальни, выскочил в прихожую, заглянул в детскую, прошёл в зал, а затем на лоджию. Раскрыв створки оконной рамы, глубоко вдохнул свежий ночной воздух.
«Скоро встреча, скоро приедет Лика, и они вознесутся на седьмое небо от счастья встречи…Скоро…»
* * *
Оформив себе командировку в Киев на три дня, он с утра простился с женой и детьми и отправился в офис. Поезд отправлялся в 12.36, и он должен был уехать из города. Некоторые из его знакомых на вокзале должны были увидеть, как он вошёл в вагон и поезд отправился от первой высокой платформы вокзала. Так и произошло в означенное время.
На первой остановке по маршруту следования поезда, он вышел и двинулся к пятачку, на котором стояли частные такси. Осмотревшись и увидев знакомый автомобиль, он подошёл к нему открыл дверцу рядом с водителем, бросил на заднее сидение свой дипломат и сел в кресло.
- Привет, Саша, - сказал он и протянул водителю свою ладонь! – Давно ожидаешь? – он посмотрел на водителя и добавил, - Ты не голоден?
- Привет, Андрюша, да нет совсем немножко, может минут сорок, - ответил водитель, пожал протянутую руку и провернул ключ зажигания. - Нет, я сыт, съел пару пирогов с картошкой и укропчиком. Бабки на вокзале торгуют, очень вкусные. Да и размером они с добрую мужскую ладонь.
- Даже не знаю, чтобы я без тебя делал, - выдохнул Андрей и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза.
- На то и нужны друзья, чтобы выручать в щекотливых ситуациях жизни, - ответил водитель и лихо вырулил со стоянки. – Во сколько поезд?
- В 21.32, если не опоздает.
- А чего ему опаздывать, маршрут его пролегает по главному крымскому направлению. Тут поезда не опаздывают, - ответил Саша и, глянув на друга, легонько толкнул его локтем в плечо, - не волнуйся, всё будет как надо.
- Да я и не волнуюсь, тут совсем другое…, - Андрей глянул на профиль друга и замолчал.
- Понимаю, не в лесу родился.
В этот момент машина вырвалась из теснин посёлка и Саша, утопив педаль газа, увеличил скорость. Мимо проносились поля скошенной пшеницы, ячменя, пожелтевшая кукуруза и потемневший подсолнечник, кое-где виднелись большие квадраты свеклы и ещё реже пятна не убранной гречихи.
- Богатая у нас земля, - тихо обронил Андрей, не отрывая взгляд от проплывающего мимо пейзажа.
- Да, брат, такого чернозёма как у нас нет более на планете. Вон в бюро эталонов в Париже наша землица лежит как самая богатая почва мира, – ответил Саша.
- И то, правда, друже! Только вот никак не научимся мы по-настоящему быть на ней хозяевами, - произнёс с горечью Андрей.
- Ладно тебе о грустном в такой день!
- И то, правда, - согласился Андрей.
- Приедем ко мне перекусим, и можешь почитать, просто полежать в саду в гамаке. А потом я отвезу тебя на вокзал и затем вас обоих в ваше гнёздышко. – Саша глянул на Андрея, но тот неотрывно смотрел в открытое окно дверцы машины и молчал.
Минут через сорок машина подкатила к дому Саши и тот, выйдя их салона, открыл ворота и снова сев за руль загнал машину во двор.
- Держи, - Саша бросил Андрею ключи, а сам двинулся в сторону хозяйственных построек усадьбы.
Ловко поймав связку ключей, Андрей не стал идти в дом, а подойдя к нему, присел на длинную лавочку с покатой и выгнутой спинкой. От растущей рядом с крыльцом дома груши, на лавочку падала тень и Андрей, с удовольствием откинувшись на спинку лавочки, вытянул ноги и закрыл глаза. Мысли вернули его к последней встрече с Ликой в её чудесном южном городе. Он пробыл у любимой два дня и вынужден был уехать. Он помнил затаившуюся в её глазах тоску, рождённую новой разлукой и букет больших жёлтых роз в её руках, которые он неизменно дарил ей, покупая их на стихийном рынке у самого вокзала. Его сердечко разрывалось, когда вагон трогался с места и поезд понемногу начинал набирать скорость. Лика не уходила, она махала ему рукой до тех пор, пока поезд полностью не исчезал в дали. Он чувствовал её боль своей болью, её тоску, своёй неизбывной тоской, терзающей его душу и сердце. Он пытался стать на место Лики и пережить то, что она испытывала, провожая его и оставаясь вновь одной. Это было так тяжело, захлёстывало его жуткой безысходностью, боль саднила так, что на глаза наворачивались слёзы и он, стоя у открытого окна вагона, украдкой смахивал их носовым платком. Но вот поезд набирал скорость, вырвавшись на перегон, и равномерный перестук колёс возвращал его к жизни.
- Андрюша, иди в кухню, уже всё готово, - услышал он голос друга и, преодолевая нежелание расставаться со своими воспоминаниями, встал и медленно двинулся к летней кухне.
- Мой руки и присаживайся за стол, я разогрел вчерашний плов и достал несколько огурчиков из рассола.
Тщательно вымыв с мылом руки, Андрей вытер их полотенцем и уселся за стол у окна.
- Может рюмку коньяка, - спросил Саша без всякой надежды на согласие со стороны друга и, увидев его отрицательный жест, поставил на стол только одну хрустальную рюмку. - А я выпью до вечера всё выветрится и следа не останется. А тебе могу предложить квас и, открыв холодильник, достал запотевшую бутылку.
- Вот это другое дело, я знаю, какой ты мастер по изготовлению этого напитка и выпью с удовольствием, - ответил Андрей и, взяв стакан, наполнил его шипучим квасом.
Закончив кушать, Андрей взял недопитую бутылку кваса, закупорил её и стал мыть после себя тарелку и вилку. На движение друга и его порыв что-то сказать, он повернулся к Саше и, протянув в его сторону руку, сказал.
- В этом доме нет женщины, поэтому я сделаю это сам. Какой же я друг, если поев, оставлю грязную посуду мыть одинокому мужчине, - в ответ Саша улыбнулся и остался на месте.
- Я в сад, лягу и полежу в гамаке, - а затем, явно испытывая неудобство от того, что собирался сказать, продолжил, - если ты не возражаешь, я хотел бы побыть один.
- Без проблем, у меня есть чем заняться, как ни как у меня отпуск и планов у меня по дому море. Если уснёшь, я разбужу тебя за час до поезда.
- Саша, ты добрый, понимающий и отзывчивый друг. Спасибо тебе…,- Андрей взял бутылку кваса и стремительно вышел из летника.
Сад был небольшим, но фруктовые деревья в нём росли густо, и было их в нём много. Тут были мощные яблони разных сортов, несколько старых и высоченных, отплодоносивших к этому времени года черешен, пара абрикосов «Огонёк», под которыми лежало множество упавших плодов. Андрей наклонился и, подобрав несколько штук, с удовольствием вонзил зубы в медовую мякоть одного из них. Между двумя яблонями был привязан гамак и, подойдя к нему, Андрей с удовольствием опустился в его сетку. Съев абрикосы и отпив пару глотков кваса, он поставил рядом с гамаком бутылку и, закрыв глаза, откинулся на спину и вытянулся в сетке. Немного покачавшись, гамак успокоился, и наступила полная тишина, слегка нарушаемая лёгкими порывами ветерка, шелестом листьев на деревьях и редкими криками птиц.
На маленькой сцене его закрытых глаз, подсвеченной розовым цветом из смеси крови в веках и солнечных лучей пробивавшихся сквозь листья яблонь, он увидел образ любимой, склонившейся к его изголовью. Её лёгкая улыбка приоткрывала кораллы белоснежных зубов, а из-под длинных ресниц на него смотрели улыбающиеся, такие любимые им зеленовато-серые глаза, полные нежности и признательности и преданности.
- «Лика, любимая...» - прошептали его губы.
А затем он взмахнул рукой и образ в его глазах задрожал, подернулся рябью и растворился. Как и не было его совсем. Андрей раскрыл глаза и увидел над собой зелёные кроны яблонь, густо поросшие золотистыми и краснобокими яблоками. И запах сада, полный чудеснейших ароматов поспевающих и уже созревших плодов.
- «Почему меня так тянет к Лике», - мелькнула и тут же погасла мысль. Но Андрей сделал усилие и заставил себя вернуться к ней. – «Действительно, а почему, разве у меня нет женщины? У меня есть жена, и она родила ему сына и дочку. И поженились они по обоюдному желанию, долго встречаясь, испытывая, друг к другу дружбу, переросшую сначала во влюблённость, а затем в любовь. Первые и последующие годы их совместной жизни были так полны прекрасных чувств и радостью полного общения и слияния друг с другом».
Перед мысленным взором Андрея стали возникать картины прошлой жизни, наполненные отношениями с женой, полного погружения в мир счастья и радости быть рядом. Он снова закрыл глаза и увидел жену и себя в летнем парке гуляющими среди огромных сосен, под их ногами толстый слой опавшей хвои, вот они катаются на лодке по неширокой, но полноводной местной речке и внезапный, стихийный и горячий секс в зарослях лесного орешника. Да, после этой близости, жена впервые сказала ему, что у них будет ребёнок. Он помнил, как эта новость вознесла его на седьмое небо, как трепетно билось его сердце. А потом вспомнилось, как бережно он ухаживал за женой на протяжении всей её беременности, как радовался её походке ставшей похожей на походку уточки, как подхватывал в начале срока её на руки и переносил через лужи и разные рытвины, встреченные на пути. Как мотался по магазинам и покупал для неё разные продукты и фрукты, только бы уменьшить её токсикоз…
А затем рождение их сына и его постоянное участие по уходу за ребёнком и женой. Бессонные ночи, стирка и глажка пелёнок, уборка жилья, походы по магазинам и рынкам города… и первая близость после родов и то, как счастлива была жена, растворяясь в нём и позволяя любить себя. И то, как он изголодавшийся по интимной близости мужчина, осторожничал, был предельно мягок и нежен в стремлении не причинить ей боль и от этого чувства обоих только обострялись и погружали их в только им ведомые глубины познания друг друга и безграничной благодарности за всё испытанное и пережитое в эти минуты.
Андрей вскочил и сел в гамаке. Мысли так всколыхнули его, что лоб мгновенно покрылся испариной.
Через два года после рождения сына у них с женой появилось ещё одно крошечное и дорогое им обоим существо – дочка. И снова карусель жизни закрутила их в трудностях, которые не были негативом и никак отрицательно не влияли на их взаимоотношения с женой. Не было неудовольствия от недосыпания, от суеты и работ по дому и вне его, они дружно выполняли всё положенное, деля нагрузки и каждый, стараясь больше взять на себя и тем самым сберечь силы и энергию друг другу. Оба это понимали и были безмерно благодарны один другому за заботу, внимание и проявляемую нежность. Так было до тех пор, пока он не поехал на областной съезд депутатов три года назад и не встретил там Лику. Красавицу с огненными волосами, глубокими и умными зелёными глазами, влажными и таящими извечную загадку и призыв, с губами, полными и прекрасно очерчивающими её рот, и шеей длинной как у прекрасной лебеди. Встретившись один раз глазами, они уже не смогли расстаться и не поговорить. Лика приехала в этот город в медицинский институт на повышение квалификации с юга страны и у неё впереди была ещё почти целая неделя пребывания в городе, а Андрею надо было возвращаться через два дня. Они общались всё своё свободное время от дел, и кончилось это вечером накануне его отъезда в его гостиничном номере бурным сексом. Что это было, он плохо себе представлял, но приехав домой, тут же придумал причину вернуться и пробыл с Ликой ещё два дня. Это было настоящим волшебством и истинным помешательством. Но он не хотел ни о чём думать, его поглотила страсть и желание быть всё время рядом с Ликой. Даже само имя девушки имело на него какое-то магическое воздействие. Он продолжал любить жену и уже не мог жить без Лики. Это было каким-то наваждением. Андрей ездил к ней в её город, и она приезжала к нему, они сутками не вылезали из постели и никак не могли насытиться друг другом. Главное это не надоедало им, а наоборот всё больше привязывало одного к другому. И вот только сейчас, он неизвестно почему стал анализировать всё и рассуждать, что же послужило толчком к этому? Он разлепил полные влаги глаза и сквозь набежавшие слёзы увидел искажённую влагой удаляющуюся женскую фигуру, одетую в длинное белое платье со сверкающим предметом в виде короны на золотистых волосах. Вот она повернулась к нему лицом и, подняв руку, погрозила ему пальчиком. До него донеслись её слова.
- То, что есть у тебя, дается один раз в жизни и дарится не каждому… - фигура стала истончаться, таять и исчезла совсем, будь-то, её и не было совсем.
- Кто ты, - крикнул едва слышно Андрей в след исчезающей женщине.
- Это тебе решать…, - донеслось из пространства, и Андрей почувствовал как его веки стали тяжёлыми как свинец и он в бессилии закрыл глаза.
* * *
Очнулся он от того что его кто-то сильно тряс за плечо. Открыв глаза, Андрей увидел Сашу и испуг на его лице.
- Что с тобой, Андрюша, я пытаюсь разбудить тебя уже минут десять, а ты спишь словно мёртвый, - Саша протянул руку с полотенцем и стал вытирать лицо друга от пролитой на него воды, - вот только водой и смог тебя разбудить!
Андрей тяжело поднялся и сел в сетке гамака. Покрутил головой из стороны в сторону, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
- Кажется всё нормально, - сказал он другу, - вот только голова тяжёлая.
- Может солнце напекло, - сделал предположение Саша.
- Может и так, - согласился Андрей, - а что это за женщина в длинном белом платье и с короной на голове заходила к нам в сад? - спросил он друга.
Саша удивлённо посмотрел на Андрея, окинул сад долгим и внимательным взглядом, затем сдвинул плечами и ответил.
- Никого тут не было, да и быть не могло, ворота и калитка замкнуты, да и Адмирал не смолчал бы в вольере, появись кто чужой. Может, постоишь под душем?
- Было бы хорошо, - ответил Андрей и поднялся с гамака. На жест друга поддержать его поднял руку и сказал, что справится сам.
Контрастный душ разогнал кровь в теле, проветрил голову, прогнал вялость и наполнил тело силой. Крепко растеревшись большим махровым полотенцем, Андрей оделся и зашёл в летнюю кухню, из которой доносился чудесный аромат свежее сваренного кофе.
- Как же хочется кофе, - проговорил, усаживаясь за стол, Андрей и благодарно взглянул на друга. – Спасибо, Саша, ты настоящий мой ангел хранитель!
- Да ладно тебе, настоящий ангел приедет к тебе сегодня вечером, а ещё один ангел ждёт тебя в твоём доме.
Как только прозвучало последнее слово этой фразы, внутри Андрея как бы взорвалась энергетическая бомба. Боль, пронзившая голову, была такой стремительной и сильной, что он на какой-то момент просто ослеп, закрыл глаза и с силой смежил веки. Подняв руки, он сжал голову и застонал. По его телу пробежало несколько волн дрожи и внезапно всё исчезло: боль, дрожь, жар в руках и внезапно навалившийся озноб. Андрей осторожно открыл глаза, посмотрел на ошарашенного друга и, протянув руку, взял стоящую перед ним чашку с горячим кофе.
- Что это было, Андрюша? - с тревогой в голосе спросил Саша.
- Может я действительно перегрелся в саду, но контрастник снял все,…а тут внезапно сильно заболела голова, и стало знобить как при сильно повышенной температуре. Сейчас всё прошло, не волнуйся, пожалуйста! – взглянув на часы, добавил, - у нас сорок минут до поезда.
Успокоившись, Саша сел за стол и стал пить свой кофе, задумчиво поглядывая на друга. Он был следователем по особо важным делам в милиции города и от него не ускользнул тот факт, что именно после его слов с другом произошло что-то непонятное. Зная Андрея и дружа с ним с детства, Саша помнил о друге всё что происходило у того в жизни. Зная, какие отношения связывают Андрея с его женой, он был сильно удивлён, когда друг однажды поведал ему о встреченной им девушке по имени Лика и стал регулярно отрываться от своей гармоничной и счастливой семьи. Однажды он не выдержал и решил переговорить с другом на эту тему. Андрей не перебил его ни разу, выслушал всё сказанное и когда Саша закончил говорить, долго молчал, а затем произнёс одну единственную фразу: «Я, наверное, сошёл с ума, но я ничего не могу с собой поделать, меня с неистовой силой тянет к Лике. Может, я околдован!». А произнеся эти слова, Андрей, молча, встал и ушёл. Больше Саша говорить об этом не решался. И вот сегодня новая встреча друга с Ликой. Несколько раз, встречая Лику, Саша отметил для себя её красоту, прямо сочащуюся из неё сексуальную притягательность и невероятный женский шарм, а пообщавшись, был шокирован её эрудицией и обаянием. Ему показалось, что для девушки не существует запретных и незнакомых тем, она свободно владела языком и речью, часто пользуясь при разговоре такими терминами, которые можно было знать только специалисту и профессионалу в затронутой теме. А затронутых тем было большое множество.
Закончив пить кофе, Саша поставил на стол чашку и взглянул на друга. Тот маленькими и редкими глотками отпивал горячий напиток из своей чашки и был погружен в свои мысли.
- «Что с тобой происходит друже, что тебя гнетёт, волнует. И что произойдёт с тобой и всеми, кого ты так любишь всю свою жизнь?» - озабоченно подумал Саша и, встав из-за стола, стал мыть свою чашку…
…Поезд действительно не опоздал и прибыл к платформе минута в минуту по расписанию. Шестой купейный вагон локомотив протянул дальше ожидаемого места, и пришлось за ним идти вслед, спустившись с высокой платформы на низкую, тянущуюся до самого светофора платформу, граничащую с началом въезда на автотранспортный мост. Да это и к лучшему, рядом располагалась площадка для отстоя легковых автомобилей.
Из душного вагона стали выходить пассажиры и в самом конце их потока Андрей увидел Лику с сумочкой на плече и небольшим чемоданчиком в руке. Спустившись со ступенек вагона на платформу, Лика на миг застыла на месте и, увидев Андрея и Сашу, медленным шагом направилась к ним.
- Привет, мальчики, а вот и я! – Лика широко улыбалась, глаза её горели радостью и счастьем встречи.
Андрей сделал шаг к девушке и, обняв, слегка коснулся губами её щеки. Лика удивлённо взглянула на Андрея, высвободилась из объятий и, подойдя к Саше, коснулась губами обеих его щёк.
- У вас всё нормально, мальчики, что-то вы не очень весёлые, - спросила Лика и окинула мужчин вопросительным взглядом.
- Это чисто на физическом плане, - быстро ответил Саша, - у Андрея было недомогание из-за долгого нахождения на солнце, вот и следствие.
- У тебя был солнечный удар, милый, - Лика посмотрела на Андрея и, протянув руку, прижала свою ладонь к его щеке.
Андрей притянул к себе девушку, заглянул в её распахнутые и полные тревоги глаза и потеревшись своим носом о её слегка вздёрнутый носик отрицательно покачал головой.
- Нет, дорогая, уже всё прошло, это была сильная минутная головная боль с ознобом, но на этот момент всё нормально. Не волнуйся, я тебя не заражу, наверное, я и в правду перегрелся на солнце в саду.
- Тогда поехали, - предложил Саша и сделал приглашающий жест. - Если хотите я прокачу вас по городу, а потом отвезу на место.
- Ну, нет, Саша, я шесть часов тряслась в поезде и устала, кондиционер в вагоне работал плохо, духота… мне бы стать под душ и освежиться, а потом хоть на край света. Поехали в приготовленное гнёздышко, - и Лика лукаво посмотрела в глаза Андрея. Затем взяла его под руку и приготовилась следовать к машине.
- Вот и конец пути, - тихо обронила девушка, когда машина остановилась у одного их подъездов многоэтажного дома. Андрей вышел из машины и, обойдя ей сзади, открыл дверцу и помог выйти из машины девушке.
- Нам на восьмой этаж, милая, - Андрей достал из распахнутого багажника её чемоданчик и, подхватив Лику под руку, взглянул на Сашу. – Поднимайся с нами!
- Спасибо, но я должен ехать, у меня ещё есть дела в городе, может, завтра заскочу к вечеру. А вам приятных минут общения! – Саша, прощаясь, протянул руку Андрею, а затем, наклонившись к девушке, слегка коснулся щекой её щеки.
- Набери меня, перед тем как приехать и не забудь квартира шестьдесят восьмая, а номер телефона я записал тебе, - произнёс вслед другу Андрей.
- Я помню, - хлопнула дверца, тут же заурчал мотор, и машина медленно двинулась прочь от дома.
- Веди, Андрюшенька, промурлыкала, Лика и всем телом прижалась к нему.
Никого, не встретив в подъезде, они на лифте вознеслись на восьмой этаж, и Андрей, достав ключи, отворил дверь квартиры. Из проема двери стал распространяться лёгкий лавандовый запах. Уловив его, Лика прямо на пороге квартиры обвила руками шею Андрея и, заглянув в его глаза, прошептала.
- Моя любимая лаванда, ты не забыл этого милый мой, - её губы коснулись его губ и они слились в пьянящем поцелуе. Не разрывая губ, они протиснулись в квартиру, и Андрей локтем толкнул от себя дверь. Тихо щёлкнул замок, отрезая их от мира, и время изменило скорость своего хода в этом маленьком замкнутом пространстве.
* * *
После бурно проведённых вечера и половины ночи, отоспавшись и приняв душ, Лика и Андрей сидели в халатах за небольшим кухонным столом и с аппетитом поглощали приготовленный Ликой завтрак. На толстой силиконовой подставке стояла сковорода с жареным картофелем с шампиньонами, а рядом на широком и вытянутом в овал блюде красовалась яичница глазунья с помидорами. В глубокой миске был нарезан салат из томатов и огурчиков с луком и укропом, а рядом на блюде виднелась нарезка копчёной колбасы и твёрдого сыра. Чуть в стороне стоял небольшой стеклянный кувшин с томатным соком. Из транзисторного приёмника тихо лилась ненавязчивая музыка, создавая атмосферу уюта и лёгкой расслабленности.
- Вкусно? - спросила Лика, глядя своими огромными зелёными глазами на жующего и уставившегося в окно Андрея.
- Очень вкусно, ты прекрасно готовишь и сервируешь, спасибо. Особенно тебе удался салат, приправленный морской солью и соевым соусом.
- Приятного аппетита, милый, - ответила Лика и, повернув голову, взглянула в окно. Наверное, будет дождь, смотри, как насупилось небо.
- Да, возможен и такой расклад, недаром вчера была такая жара и духота ночью. Если бы не душ, можно было бы сойти с ума.
- А мне ночью в твоих объятиях было тепло и уютно. От пота наших тел, я заводилась ещё больше, и когда он попадал мне на губы и язык доводил меня до неистовства. Но ты был каким-то отрешённым и как бы находился отдельно от меня. Что с тобой, Андрюша? Ты нездоров?
- Нет, что ты! То, что было со мной вчера прошло, не волнуйся. Просто непонятно почему я не нахожу себя места, меня что-то распирает изнутри, лихорадит и беспокоит. Я весь пропитан непонятной тревогой и никак не могу с этим совладать. Наверное, так себя чувствует преступник не успевший уйти вовремя с места преступления и вынужденный оставаться там, где царит следствие и дознание.
- Может у тебя неприятности на работе? - с тревогой в голосе спросила Лика.
- Нет там как раз всё хорошо и даже идеально.
- А дома у тебя как, может ты поссорился с Мариной?
И как только отзвучало последнее слово Лики, голову Андрея снова пронзила молния острой боли, его тело сотрясли волны судорог, а лицо покрылось испариной. Схватившись руками за голову, Андрей наклонился к поверхности стола, и Лика услышала, как он застонал, явно сдерживая свой голос.
Лика вскочила со своего стула и, подскочив к Андрею, обхватила его голову своими ладонями, прижала к себе и испуганно прошептала.
- Андрюшенька, что с тобой, родненький? – преодолевая его сопротивление, она повернула его голову лицом к себе и стала осыпать его поцелуями. – Ты меня пугаешь!
В этот раз боль длилась немногим дольше и схлынула, как и вчера в саду так же внезапно, оставив после себя лишь следы в виде испарины на лице и дрожи в его руках. Андрей снял руки со стола и, обхватив Лику за пояс, уткнулся лицом в её грудь. Так они и застыли на какое-то время. Затем Андрей отстранился от девушки и, посмотрев ей в глаза, тихо произнёс.
- Понимаешь, вчера в саду у Саши у меня произошло переосмысление происходящего в моей жизни. Я увидел себя как бы со стороны и ужаснулся тому, что делаю…
- Что ты имеешь в виду, Андрюшенька? - взволнованно перебила Андрея Лика.
Андрей долго молчал, явно не решаясь сказать то, что уже сложилось и вызрело у него внутри. Затем преодолев себя, заговорил.
- Сейчас со мной произошло точно такое, как вчера в саду. Один в один! Вчера после этого потрясения мне как будь-то кто-то со стороны, стал показывать мою жизнь. Мысли появлялись в голове помимо моей воли. Они высветили передо мной Марину, и всё что нас связывало до встречи с тобой, с самого начала. Всё хорошее и светлое что наполняло нашу с ней жизнь. Нашу дружбу, первую влюбленность и вспыхнувшую любовь. Первый секс и первого ребёнка зачатого на природе. Одним словом это перевернуло мой внутренний мир, высветило истинные ценности и расставило в правильный ряд приоритеты в моей жизни…
- И как теперь выглядит этот ряд приоритетов, Андрюша? – спросила Лика, закрывая глаза и опускаясь на стул. По щекам девушки покатились слёзы. - Ты теперь укажешь мне на дверь? – еле слышно прошептала она.
Андрей взял в руки её ладони, слегка сжал её пальчики и сказал.
- Раскрой глаза и посмотри на меня, - но Лика сидела как застывшая статуя.
- Пожалуйста, открой глаза и посмотри на меня, - веки Лики дрогнули, и на Андрея взглянула сама тёмно-зелёная бездна.
- Я догадываюсь, что ты скажешь, - прошептали дрожащие губы девушки.
Андрей глубоко вдохнул как перед погружением под воду и, глядя во влажные омуты Ликиных глаз, стал тихо говорить.
- Мне очень хорошо с тобой, нам очень хорошо вместе и этого не вычеркнуть из нашей реальности. Когда мы с тобой я забываю обо всём на свете, мир в цвете только там, где радом ты, он полон звуков и чудесных красок, он наполнен светом, негой и уютом. Он полон чувств наполненности и аккордами нашей близости, - Андрей замолчал на минуту, как бы собираясь с силами и мыслями, и продолжил. – Но помнишь ли ты хотя бы один случай, когда кто-то из нас сказал хотя бы слово о любви. Ни ты, ни я, ни разу не произнесли слов «Я люблю тебя!». Почему? А мы вместе уже столько времени! Почему, Лика? Почему? Почему?
Лика вновь закрыла глаза, её руки била мелкая дрожь. Она глубоко дышала, её высокая грудь под тканью халата вздымалась и опускалась, привлекая взор Андрея. Но он справился с собой и продолжил.
- У нас с тобой нет будущего, только есть настоящее и прошлое. Думаю, что ты и сама приходила к такому заключению, но не могла или не хотела разрушить наши устоявшиеся тайные отношения. И эти отношения разрушают мою семью, с такой любовью, созданный мною и Маришкой мир. Это неправильно, это преступно и подло по отношению к женщине родившей мне сына и дочь, подарившей мне счастье стать отцом. Я чувствую себя преступником, ворующим счастье и саму жизнь у троих, дорогих мне людей. – Андрей снова замолчал. Его, как и во время вспышки головной боли стала бить дрожь, щёки его побелели, но он справился с нахлынувшей слабостью и закончил.
- Эта встреча завершит наши отношения, она наше прощание. Наверное, я был счастлив с тобой и пережил не мене прекрасные минуты с тобой, чем описанные во множестве классических любовных романов, но на этом конец. Спасибо тебе за всё и прости, если сможешь.
Лика открыла глаза, её огромные зелёные омуты глаз были полны слёз, а с нижней губы сорвалась и упала на ткань халата рубиновая капелька крови. Слушая Андрея, она прокусила губу и не заметила этого. Она высвободила свои ладони из рук Андрея, накрыла ими его кисти и тихо, едва слышно заговорила.
-Ты прав, Андрюша, у меня так же возникали такие мысли, но я боялась потерять тебя. Да, мы никогда не произнесли слов любви, но разве мы стали беднее от этого. Пусть не было слов, но мы любили друг друга, я любила и люблю тебя. Важны не слова, а чувства, важно то, что заставляет твоё сердце биться быстрее и отправляет твои мысли к тому, кто тебе дорог. Так было всегда со мной, с той поры как мы узнали друг друга. Но я понимаю, что не имею никаких прав на твою любовь ко мне и никогда не позволю себе строить своё счастье на несчастье другой женщины. Я помню твои редкие рассказы о твой семье. Чувствовала, что стоит за твоими скупыми словами. Мне было больно, но я не могла остановиться и прогнать тебя. Это было выше моих сил. Спасибо и тебе за все, чем ты успел одарить меня за время наших встреч. Я была счастлива с тобой, это самое лучше и прекрасное, что могло произойти в моей жизни… Я сегодня же уеду назад, наверное, это можно сделать автобусом, от вас должны с автовокзала быть маршруты на Крым. Позвони и выясни, пожалуйста! А сейчас обними меня, я хочу запомнить это мгновение. – Лика поднялась со стула и потянула руки Андрея к себе. Обнявшись и прижавшись, друг к другу, они долго стояли на кухне, а потом Лика разорвав объятия, ушла в спальню и стала собирать свои вещи.
Автобус уходил на Симферополь через два часа. До автовокзала они добрались троллейбусом. Когда все пассажиры заняли свои места, Лика прощаясь, поцеловала Андрея в губы и, глядя ему в глаза, тихо сказала.
- Ты вспоминай меня иногда, ведь мы расстаемся, не осквернив друг друга! – Андрей обнял Лику и так же тихо шепнул ей.
- И ты не забывай меня, пожалуйста. Ты была для меня ясным солнышком, таковым и уезжаешь. Прощай! – Он помог ей внести чемоданчик в автобус и, выйдя с него не оглядываясь, быстро пошёл в сторону остановки такси.
Поднявшись на восьмой этаж, он отомкнул замок двери, вошёл в квартиру, захлопнул за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, медленно стал сползать на пол. Навалившаяся пустота была такой осязаемой, невыносимой, что у него снова стала болеть голова, и закололо сердце. Но Андрей, молча, сидел на полу с плотно закрытыми глазами и старался выбросить из головы все мысли. Тишина в квартире давила на него также ощутимо, как и пустота внутри него и прогнать мысли не удавалось. Спустя некоторое время, он тяжело поднялся с пола и прошёл в квартиру. Зашёл на кухню, в спальню, в зал. Везде его преследовала память недавнего пребывания в квартире Лики, её запах оставшийся на подушках кровати в спальне и дивана в зале. Переходя из комнаты в комнату, он натыкался взглядом на предметы, которых касалась Лика, и чувствовал неизбывную тоску и муку окончательного разрыва с ней. Он открыл дверь в ванную комнату, и его сердце забилось ещё сильнее, пытаясь выскочить из груди – на никелированной трубе полотенцесушителя висели забытые после стирки трусики Лики. Схватив их и сжав в руке, он уткнулся в них лицом и почувствовал, как их кружевная ткань становится влажной. Резко выйдя из ванной, он постарался успокоиться. Прошёл на кухню, выпил стакан воды и, отворив дверь на площадку подъезда, направился к люку мусоропровода. Откинув крышку люка, Андрей протянул в его проём руку с трусиками и разжал пальцы.
- «Вот теперь окончательно всё!» - подумал он и вернулся в квартиру. Налив больше половины стакана коньяка, Андрей залпом выпил обжигающий напиток, затем направился в зал и, сняв туфли, вытянулся на диване.
Разбудил его звонок в дверь. Глянув в окно и поняв, что уже вечер, Андрей направился к выходной двери и отомкнул замок. На пороге стоял улыбающийся Саша.
- Решил воспользоваться твоим приглашением, - сказал друг и прошёл в квартиру мимо отступившего в сторону Андрея. – Что ты такой кислый, Андрюша, может я не вовремя? Может я вас разбудил?
- Разбудил ты меня одного и хорошо, что так, а то я проспал бы, всю ночь не раздеваясь.
Наверное, что-то уловив в интонации друга, Саша вопросительно посмотрел на Андрея и тихим голосом задал вопрос.
- А где Лика, спит?
- Лика уехала к себе домой. Мы с ней расстались.
- Вы поссорились? – расширились в удивлении глаза друга.
- Нет, мы расставили точки над всеми витающими в воздухе вопросами. Мы расстались друзьями. Давай лучше выпьем за это, - Андрей прошёл на кухню, достал из холодильника батон колбасы, тарелку с оставшимся салатом, разлил в рюмки остатки коньяка и посмотрел на друга. – За то на что ты пытался меня однажды сосватать, Саша. Ты был прав! – И дождавшись хрустального звона рюмок, опрокинул напиток в рот.
Они, молча сели за стол и поглядывая друг на друга стали закусывать. В очередной раз, встретившись взглядами, они оба улыбнулись и, вскочив со стульев, крепко обнялись.
- Спасибо тебе, Саша, - Андрей отстранился от друга и, глядя ему в глаза, произнёс, - Но так как ты живёшь, тоже не годиться. Совсем не годиться!
- Ты прав, друг, - ответил Саша и, улыбнувшись, добавил, - но где мне взять такую женщину как твоя Марина, ума не приложу! – и, они, глянув друг на друга, дружно рассмеялись.
- Может, закрепим начатое действо крымским вином, привезённым Ликой, предложил Андрей.
- Хорошо, только по чуть-чуть. Я же за рулём.
- Я соберу свои походные вещи, а ты в пакет сложи продукты и заберешь к себе. Да, в ванной висят два халата, прекрасные полотенца и всё для ванной комнаты и тапочки. Не оставлять же здесь всё, а домой я забрать всё это не могу, сам понимаешь.
- Хорошо, сделаю, - и оба стали заниматься делом. Первым что сделал Андрей, он зашёл в ванную, разделся до пояса и, перестраховываясь тщательно смыл с себя всё запахи пребывания в этой квартире. – Ну вот, теперь можно и домой, - тихо сам себе прошептал он.
Через полчаса они замкнули квартиру и сели в машину.
- Давай завезём ключи от квартиры, хотя это и не к спеху, но не хочу, чтобы они были у меня и будоражили память.
- Правильно мыслишь, стратег! – Саша провернул ключ зажигания, и машина плавно вырулила от дома на улицу.
Избавившись от ключей и сделав окончательный расчёт с хозяином квартиры, Андрей попросил друга высадить его возле торгового центра, недалеко от его дома и, простившись с другом, медленно двинулся по тротуару к своему родному дому. Подойдя к нему, он долго стоял, рассматривая окна своей квартиры. В зале было темно, а в кухне горел свет.
-«Наверное, Маришка что-то готовит», - подумал он и решительно вошёл в подъезд.
Он не стал вызывать лифт, а пешком поднялся на третий этаж и с чувством похожим на окунание в зимнюю прорубь, нажал пуговку звонка. Дверь открылась сразу же, как он убрал палец с кнопки звонка. Ему показалось, что за дверью ждали его звонка. На пороге стояла Марина. Увидев Андрея, она кинулась ему на шею, и он услышал её тихие слова.
- Наш папка вернулся! Андрейчик, любимый мой, как же я соскучилась по тебе, - голос жены, её слова, окончательно привели его в себя. Он выпустил из руки дипломат, подхватил Марину на руки и, переступив через порог, прошептал, - Я дома, я с вами! И в этот миг к его ногам прилепились сын и дочка.
- Папа приехал, папа приехал, - в унисон закричали дети.
- «Хорошо, что есть на свете это счастье путь домой!» вспомнились ему слова народной мудрости, воспетой в песне.

Мне в глаза бы твои заглянуть,
В гладь зеленую их окунуться.
Был бы счастлив я в них утонуть
И назад никогда не вернуться.

Знать бы то, что ты есть у меня,
Мне ведь большего в жизни не надо.
Златовласою Белкой зову я тебя,
Ты - любовь моя, жизнь и отрада.

Солнце дневное, ночная звезда,
Ты - волшебный мой Алый цветочек.
Днем и ночью меня согреваешь всегда
Рыжий, мягкий, пушистый комочек

Казалось раньше часто мне -
Бесцельно жизнь моя прожита,
Сгорела в медленном огне,
В кусочки мелкие разбита.

Что было радостного в ней?
Тянулись дни и плыли годы.
Я как подкупленный жокей
Плевал на трудности погоды.

Но что давало это мне
И мог ли этим я гордиться?
Гнал лошадь к пагубной черте,
Рискуя каждый раз разбиться.

Но вот в один из серых дней
Ты появилась предо мною,
В потоке солнечных лучей
Весь мир, заполнив мой собою.

Я не споткнулся, не упал
И устоял, сумев сдержаться.
Ведь я в тебе себя узнал
И смог с колен к тебе подняться.

С тех пор во мне все изменилось,
Я стал теперь совсем другим.
Мне Богом многое простилось,
Когда я мужем стал твоим.

Я никого не замечаю,
Когда со мною рядом ты.
И об одной тебе мечтаю,
Когда приходится уйти.

Ты наполняешь содержаньем
Прожитый мною каждый миг.
Пылая сладостным желаньем
В тебе потребность я постиг.

Тобой одной я восхищаюсь,
Тобой одной живу, дышу.
Тобой одной я вдохновляюсь,
Тебя одну превозношу.

Царица женщин! Ты - богиня,
Владычица моей судьбы.
Моей ты жизни берегиня,
И мне нужна одна лишь ты.

Он лежал в высокой и густой траве, покрывающей юго-восточное предместье города, и широко раскрытыми глазами смотрел в небо. Там, в синей его вышине, среди белых кучевых облаков, парила его душа, вырвавшись из теснин тела вместе с мыслями. Облака приобретали формы причудливых животных, то в течение короткого отрезка времени трансформировались в горные пейзажи, то становились похожими на сказочные замки из далёкого детства. Он закрыл глаза, и небо окрасилось в розовый, подсвеченный солнцем, цвет крови насыщающей его веки.
Cкрытый текст -

 

Ветер легко трепал волосы на голове и старался ещё больше распахнуть ворот рубашки. Поднеся руку к галстуку, он распустил узел и, потянув вверх, вытащил галстук из ворота рубашки. Её шелк затрепетал на ветру, обретя свободу. Рядом закричала птица. Её крик вернул его к действительности. Взглянув на наручные часы, он отметил, что пора подыматься и ехать в город. Часы показывали 17.35, а ровно в восемнадцать состоится совет попечителей фонда 'Слава отечества', в котором он, Виктор Юрьевич Шатров, являлся его председателем. Предстояло решить вопрос о кандидатах институтов и университетов области, направляемых на учёбу за рубежом, в основном в Великобританию, США и Германию. Согнув ноги в коленях и снова закрыв глаза, Виктор отбросил мысли о совещании. У него есть ещё десять минут, потом он подымется, сядет в машину и через восемь минут будет в здании офиса фонда. Пространство было заполнено всевозможными запахами, звуками, они ласкали обоняние и слух, расцвечивая восприятие красками ароматов и звуковых тонов. Зачем он сюда приехал, что хотел найти или обрести здесь? Направляясь за город, он совершенно не думал о совещании, его мысли были заняты чем-то другим, чем-то более важным и значимым для него. Чем? Виктор сделал усилие над собой, и в мозг ворвалась ужасная мысль, которую он подсознательно гнал от себя всё это время. Марина, женщина, которую он любил каждой клеткой своего сердца, заявила, что уходит от него. Она не объяснила причину! Тихим и спокойным голосом произнесла единственную фразу 'Я ухожу от тебя!', сделав ударение на слове 'ухожу'. Это произошло вчера вечером! На двадцать один тридцать был назначен поход в ресторан, он ждал этого часа и радовался как школьник. Его воображение рисовало ему шикарный зал 'Бристоля', уютный столик у окна, накрытый на две персоны, их с Мариной танцующих под тихую романтическую музыку.... И вдруг приход Марины в кабинет его офиса в девятнадцать часов и эта её ужасная фраза об уходе. Внутренний будильник организма затрезвонил, отзываясь в каждом нейроне мозга. Пора ехать! Пружинисто поднявшись с травы, Виктор сунул галстук в карман брюк и направился к машине. Нужно собраться, привести свои чувства в порядок. Войти в конференц-зал он должен таким, каким привыкли его видеть подчинённые: волевым, решительным и конструктивно деловым!
*****
После совещания, которое закончилось очень быстро, Виктор поехал к себе в загородный дом. Сосновка, ранее считавшаяся небольшим хуторком, сегодня преобразилась в большой дачный поселок, который охватывал высокий металлический забор, по верху которого, тянулся густой вал колючей проволоки. На въезде дежурный охранник только мельком взглянул на машину Виктора и открыл автоматические ворота. Дом Виктора был расположен в глуби посёлка, и проехать к нему можно было, только миновав небольшой магазинчик продуктовых товаров. Поравнявшись с магазином, Виктор остановил свой 'Паджеро Спорт' и, выключив двигатель, вышел с машины.
- Здравствуйте Виктор Юрьевич, - поздоровалась продавщица,- что-то будете покупать?
- Банку испанских оливок, и бутылку 'Хеннесси', Леночка и, пожалуй, ещё добавьте коробку сыра 'Валансай'.
- А не хотите попробовать 'Тет-де-Муан', это швейцарский сир, очень вкусный и головки его весят всего один килограмм. К нему идёт поставкой специальный нож для нарезки и создания стружки!? Вчера только получили и уже поступили первые хорошие отзывы.
- Спасибо, я уже привык к 'Валансаю', может в другой раз...,-Виктор достал портмоне и, рассчитавшись, вышел из магазина.
Раньше, заходя сюда скупиться, он был не прочь поговорить со словоохотливой продавщицей, но сегодня нестроение было как можно быстрее уединиться и подумать над тем, что уже вторые сутки его так сильно беспокоило и нарушало внутреннее равновесие.
Ворота дома открылись плавно, без скрипа и шума работающего мотора. Въехав во двор, он поставил машину у гаража и, поднявшись по ступенькам крыльца, вставил ключ в замочную скважину. Странно, ключ не проворачивался и Виктор, провернув ручку двери, толкнул её от себя. Дверь подалась и приоткрылась! Неужели он не замкнул замок в прошлый свой приезд? Да нет, такого просто не может быть! Он помнил, что замкнул дверь на замок и проверил закрыто ли. Войдя в дом, он подошел к охранной системе, перемотал плёнку немного назад и включил воспроизведение. Плёнка была девственно чиста, кто-то заботливо стёр недавние записи видеонаблюдения. Этот факт озадачил его сильнее. Пройдя на кухню, Виктор поставил на стол пакет с покупкой и стал подыматься по винтовой лестнице на второй этаж к жилым комнатам. Миновав двери двух спален и своего рабочего кабинета, он оказался на пороге большого зала, где и застыл как вкопанный. В кресле, возле большого окна, выходящего на розовый цветник, сидела Марина. Её длинные светлые волосы были распущены, а на губах играла лёгкая улыбка.
- Я ничего не понимаю, как ты попала в дом, что означает стёртая запись видеонаблюдения?
Марина взяла в руки лежащую у неё на коленях дамскую сумочку и, порывшись в ней, достала небольшую связку ключей.
- Ты совершенно забыл о подаренном мне ключе, - она выбрала из связки один из ключей и показала Виктору.
- Боже, какой же я тупица! - Виктор прошёл в зал и опустился в соседнее кресло.
- Что происходит, Марина?
Девушка, молча, достала из сумочки пачку сигарет и чиркнула зажигалкой. По помещению стал растекаться знакомый запах дыма дорогих немецких сигарет 'Родниковая вода' со вкусом и запахом вишни.
- Марина, ты не ответила на мой вопрос! - но девушка как будь-то, не услышав повторно заданного вопроса, продолжала молчать и смотреть в глаза Виктора.
Не выдержав напряжения и повисшего молчания, Виктор поднялся с кресла и, подойдя к Марине, опустился на колени. Его руки легли на её колени.
- Ты меня слышишь, Марина?- Виктор протянул руку и провёл ладонью по её щеке.
Его пальцы почувствовали влагу, Виктор присмотрелся и увидел её глаза, полные слёз.
- Мариночка, девочка моя, почему ты плачешь, милая?- Виктор не на шутку встревожился. Никогда за всё время их встреч, Марина не позволяла себе плакать. Даже когда умер её любимый кот Кузя.
- Всё очень плохо, Витя, - Виктор еле услышал её слова. - Вернулся Павел, два дня назад.
- Какой Павел? - Виктор сразу не сообразил о ком идёт речь. - Ты имеешь в виду ...Павла..., но ты, же получила похоронку на него, он ведь погиб в Чечне.
Марина тяжело вздохнула, и из её губ сорвались тихие слова вперемешку с горькими рыданиями:
- Он был тяжело ранен и попал в плен, а два месяца назад ему и ещё одному его сослуживцу удалось бежать. Павел лежал в госпитале и позавчера вернулся домой. Прошло полтора года с момента получения похоронки, я уже смирилась, что его нет в живых.... Прости, нам нельзя больше видеться, надо забыть друг друга.
- Не надо плакать, Мариночка, успокойся! Это же очень здорово, человек остался жив и вернулся домой. Надо радоваться....
- Витя, неужели ты не понимаешь, что это конец!? - Марина вскочила с кресла и, подойдя к окну, застыла с устремлённым во двор взглядом.
Виктор подошел к Марине, потянулся обнять её, но что-то внутреннее остановило его, и он тихо произнёс неожиданную даже для него самого фразу:
- Это не конец, это логическое продолжение произошедшего ранее. Помнишь, ты некоторое время называла меня Павлом, ты очень любила его и долго не могла смириться с его гибелью. Теперь же всё вернулось к исходной точке.
- Но он, же умер, Витя...
- Он живой, Марина, живой! Ты просто не готова сейчас принять это, но ты справишься.
- Я не почувствовала радости когда он вошел к нам в дом, не кинулась к нему на шею, не обняла, не поцеловала...
- Это говорит о твоей растерянности от неожиданности происшедшего. Это пройдёт.... Успокойся, всё встанет на свои места.
Марина резко повернулась к Виктору лицом, глаза её пылали огнём, в них плавились боль и страсть.
- Ты отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь? Я ведь люблю тебя, а ты так сразу отходишь на второй план. Почему, Витя?
Виктор вернулся в кресло и жестом предложил сесть Марине. Марина просто присела на краешек своего кресла и вопросительно посмотрела на Виктора.
- Понимаешь, Марина, Павел живой, он вернулся оттуда только благодаря тому, что верил в тебя и в то, что ты несмотря ни на что его ждёшь. Павел мой друг, я очень хорошо помню, как он восторгался Симоновым и его строками о верности и умении ждать. Пусть он не пришел ко мне и не я первый узнал, что он жив, это ничего не меняет. Он пришел к тебе, той, которую он любит, к тебе Марина, которая проводила его и обещала ждать.
- Но ведь прошло полтора года как министерство обороны прислало мне сообщение о том, что Паша погиб в бою...
- Это не всегда, так как они пишут, Марина. В бою не только погибают, исчезают бесследно, пропадают без вести.... Всегда остаётся вопрос, если нет возвращённого родителям тела.
Марина замерла, и из её глаз обильно хлынули слёзы.
- Они не привезли его... и не похоронили, а я как сомнамбула поддалась первой мысли, первой эмоции и похоронила Павла в своём сердце. Когда он узнает, никогда не простит мне.
В комнате надолго повисло тягостное молчание. Виктор, поднявшись из кресла, подошёл к бару, встроенному в стену и, открыв, забранную цветным стеклом дверцу, взял початую бутылку шотландского виски 'Хейг'.
-Выпьешь? - Виктор поставил перед Мариной две огромных пузатых рюмки для коньяка. - Этот виски мягкий и сбалансированный напиток, прекрасно воздействует на нервную систему.
- Совсем немножко, на самое донышко, пожалуйста..., - Виктор плеснул Марине, а себе наполнил рюмку до половины и, не дожидаясь пока пригубит она, залпом опрокинул в себя напиток.
Он снова опустился в кресло и вновь наполнил свою рюмку. Виктор поднял свои, полные боли глаза, и посмотрел в глаза Марины
- Понимаешь, Мариночка, это ведь очень здорово, что мы не успели стать по - настоящему близкими. Любовь, когда её пытается убить всепоглощающая боль, не умирает, не исчезает в никуда, она замирает, надевает чёрные одежды и живёт в только ей подвластном мире. И только она знает истинную цену утраты и надежды. Твоя любовь жива, она внутри тебя, и ждёт, пока ты преодолеешь свое неверие в чудо, в то, что Паша жив и вернулся к тебе!
- А как же мы, наши чувства... наши надежды, планы..., - голос Марины был еле слышен, она глубоко дышала, а её большие, полные боли глаза, снова наполнились слезами.
- Наши чувства, надежды и планы, это призрачные тени, бродящие в сумраке несбыточного. Настоящее живёт в тебе, и ты его обязательно почувствуешь, тебе нужно лишь поверить в то, во что ты боялась верить в первые дни и месяцы после известия о смерти Павла. Тебе надо пойти к Паше, принять его возвращение и его любовь. Ты помнишь, как провожала его в командировку? Последнее, что он сказал тебе, перед тем как вошел в самолёт?
- Он сказал, что вернётся всем напастям на зло, потому, что ему есть куда и к кому возвращаться, - Марина не проговорила, а прошептала последние слова.
- Именно эти слова слышал и я, но не поверить бумаге из МО было трудно и совсем не логично, это и сыграло с нами злую шутку. Прости меня Мариночка, я очень виноват перед тобой, мне следовало вселять в тебя надежду и уверенность, что такие люди как Павел просто так не погибают. А я..., я потянулся к тебе, поверив, что Павла нет и теперь нет преграды, любить тебя. - Виктор взял наполненную рюмку, подержал в руке и, не пригубив, снова поставил на столик.
В комнате повисло молчание. Оно было невыносимо весомым и давило на сердца обоих, усиливая прессинг чувств и эмоций. Действие спиртного в этот раз не снимало тяжесть, а наоборот усиливало его по возрастающей экспоненте. Виктор судорожно расстегнул пуговицу ворота рубашки и с силой потянул галстук.
- Тебе нужно не откладывая ехать к Павлу, я отвезу тебя к центру, а дальше ты возьмешь такси. Через час я подъеду к Паше сам, и мы все встретимся у него в доме.
- Мне нужно принять душ и привести себя в порядок, - еле слышно ответила Марина. Она поднялась с кресла и направилась к выходу из зала. - Я быстро, тебе тоже не помешает привести себя в норму, ты выглядишь очень подавлено.
Услышав, как за Мариной защёлкнулась дверь ванной комнаты, Виктор взял в руку наполненную рюмку и медленно влил в себя обжигающий напиток. Он почувствовал, как виски мягко обволокло внутренности приятным теплом и разлилось по всему телу. Захотелось расслабиться и прилечь на стоящий в углу зала диван. Нет, нужно собраться и быть сильным. В отличие от Марины он мужчина и должен соответствовать этому статусу.
Упруго выбросив тело с кресла, Виктор быстрыми шагами спустился на первый этаж дома и, открыв дверь, вошел в туалетную комнату. На то, чтобы привести свой внешний вид в порядок ему потребовалось пятнадцать минут. Когда он поднялся к Марине, предварительно зайдя к себе в спальную комнату и переодевшись, увидел её стоящей у окна и смотрящей во двор.
- Я готов, - Марина в этот момент повернулась к нему, и Виктор увидел её улыбку на посвежевшем лице и глаза, в которых не было и следа недавних слёз. - Отвези меня, я, кажется, готова.
Виктор подошел к Марине и, взяв её руку в свою, легко коснулся губами её пальцев.
- Всё будет хорошо, тебе не нужно волноваться, ты не должна чувствовать за собою никакой вины. Её просто нет!
- Хорошо, поехали, думаю, я справлюсь ..., - её голос снова дрогнул. Виктор ещё не успел отпустить её руку и слегка сжал её ладонь.
- Держись, тебе нужно быть сильной!
Так держась за руки, друг друга они спустились на первый этаж дома. Уже приоткрыв выходную дверь, Марина повернулась к Виктору.
- Меня преследовала мысль о следах моего присутствия в твоём доме, поэтому я стёрла все записи.
- Не волнуйся, вернувшись домой, я уничтожу все кассеты с видеонаблюдением, и с ними исчезнут следы твоего пребывания в этом доме.
* * *
Уже минут пятнадцать лил проливной дождь и, похоже, не собирался прекращаться. Виктор обернулся и посмотрел на заднее сидение - зонта на нём не было. Мысленно выругав себя за забывчивость в таком простом вопросе как наличие зонта в машине, сосредоточил своё внимание на скользкой дороге. Не хватало ещё попасть в ДТП! Дождь усиливался, дворники не успевали смахивать воду с лобового стекла, и видимость упала почти до нуля. Двигаться в такой обстановке стало опасно и Виктор плавно прижался к обочине и выключил двигатель. Пелена дождя превратила окружающий мир в картину, нарисованную единой невесёлой серой краской, а его шум был единственным звуком наполняющим салон машины. Как там Марина, сумела ли она преодолеть в себе угнетающие её мысли. Справилась ли с болью и возникшей дилеммой определения? Виктор думал о Марине, а у самого заходилось сердце, он чувствовал как предчувствие встречи с другом и Мариной, холодными пальцами сжимает его и не отпускает ни на миг.
Марина. Он любил эту девушку со школьной поры, но как порядочный и воспитанный в хорошей семье парень, никогда не акцентировал на этом и не претендовал на первенство с Пашей. Он считал, что выбор должен быть за девушкой и, когда они были уже в десятом классе, Марина явно стала уделять больше внимания Павлу. Вначале ему стало очень обидно, но Виктор справился с этим чувством, дружба не должна пострадать из-за выбора нравившейся ему девушки и он закрыл для любви к Марине своё сердце. Если Марина выбрала Павла, пусть они будут счастливы, а он, Виктор, будет их лучшим другом и хранителем. Перед уходом в армию Виктор поступил учиться на архитектора, это и определило его дальнейшую службу. В университете была военная кафедра, и он после трёх лет учёбы был направлен в строительные подразделения Московского округа. Через год, получив звание лейтенанта запаса, Виктор вернулся в университет и через два года с отличием его закончил. Его ум и разумные решения сложных задач в проектировании не остались незамеченными ведущими специалистами университета, и Виктор был рекомендован в строительную фирму, выполняющую заказы за рубежом. В дальнейшем Виктор участвовал в строительных проектах в Египте, Кувейте, Судане, Алжире и в Хорватии. Рос его авторитет, как специалиста, и заметными темпами происходило продвижение Виктора по служебной лестнице. За прошедшие двенадцать лет Виктор так и не женился, хотя в жизни ему встречались интересные девушки. У Павла всё сложилось иначе. Павел был страстным спортсменом ещё в школе, он в классе всегда был первым во всех видах спорта, участвовал во многих соревнованиях и неизменно занимал призовые места: в гимнастике, настольному теннису, плавании и особенно в стрельбе из мелкокалиберной винтовки. А когда в школе появилась возможность стрельбы из лука, Павел никому не оставил надежды обойти его в результатах этого вида спорта. В армии он прослужил два месяца и был замечен майором ФСБ Слепцовым Владиславом Борисовичем. После продолжительной беседы в кабинете майора, Павел дал согласие на зачисление в школу ФСБ. Но и там Павел задержался недолго. Через несколько месяцев учёбы Павел был переведён на специальные курсы того же ФСБ. Что это за курсы, и при каком учебном заведении они находились, Павел никогда не обмолвился ни словом. Только спустя семь лет учёба Павла или это было что-то другое, закончилась, и он приехал домой в новых погонах капитана. Пока Паша учился, Марина часто приезжала к Павлу, и они проводили время вместе. Свидания были короткими из-за Пашиной занятости и строгого режима учёбы, но Виктор замечал, что Марина всё больше и больше при их встрече говорит о Паше. А когда Павел приехал домой на месяц, Павел и Марина расписались. Свадебное торжество было не большим и не шумным, были приглашены только родные и самые близкие друзья. А потом начались Пашины командировки. Некоторые из них были короткими, но случалось, что Павел отсутствовал по два месяца и более. Однажды при встрече Марина рассказала Виктору о шрамах на теле Павла, её голос срывался, и Виктор понял, как сильно волнуется девушка о своём муже. Они могли только догадываться о характере командировок Павла, все попытки начать разговор на интересующую Марину тему, тактично, но веско обрывались Павлом и разговор очень умело уводился им в другую сторону. И вот полтора года назад из Минобороны к Марине по почте пришел тоненький конверт, в котором сухим языком, на гербовом листе формата А-4 сообщалось, что майор Гуров Павел Савельевич, погиб при исполнении своего профессионального долга. Ни слова о том, где тело Павла, ни о возможности его захоронить родными, ничего сказано не было. Личное обращение Марины в Минобороны так же ничего не прояснило. Ответы военных чиновников на вопросы Марины были скользкими, построенными из ничего не объясняющих обтекаемых суть фраз. Марина сникла, замкнулась в себе и, казалось, в ней потухла искорка желания жить. Она не отказывалась от встреч с Виктором, но вела себя на них молчаливо, сжавшись, как воробышек перед грозой. Попытки Виктора достучаться до разума и чувственной сферы Марины, терпели крах. Так прошел год. И вот в один из дней Марина сама позвонила Виктору и попросила встретиться. Разговор долго не клеился и Виктор уже решил, что встреча закончится как обычно. Но вдруг Марина тихо заговорила, устремив свой взгляд в глаза Виктора.
- Прошло много времени, чуть больше года. Я не могу и не хочу похоронить себя вместе с Павлом в прошлом. Я долго думала и пришла к выводу, что обязана жить и радоваться этой возможности. Пашу не вернуть, но я могу беречь светлую о нём память. Он никогда не одобрил бы мой образ жизни, который я вела до сих пор. Помоги мне в этом, Витя! - Виктор как сейчас помнил взгляд глаз девушки, полный боли и желания её преодолеть. В этот миг Виктор готов был отдать Марине всю свою кровь, все свои силы, всю свою жизнь без остатка.
- У тебя всё получится, Маришка! Ты маленькая, но очень сильная и умная девочка. Я обязательно тебе помогу. Вот моя рука! - Марина протянула свою руку и её маленькая ладонь окунулась в жар пламенеющих пальцев Виктора.
За последние полгода Виктор и Марина сблизились, дружба переросла в сильные чувства. Марина всё больше и больше времени проводила с Виктором. Он был счастлив и чувствовал, что отношение Марины к нему далеко перешагнули за черту обычных дружеских отношений. Но он сдерживал себя, хотя уже не мыслил прожить день без встречи с девушкой, а сама Марина всё чаще и чаще целовала его на прощанье не простым касанием губ в щеку, а в губы. А однажды Виктор не удержался в такой момент и, прижав Марину к себе, крепко поцеловал. Он думал, Марина вырвется, оттолкнёт его, но девушка прижалась всем телом к нему и ответила на его поцелуй. Они долго стояли, молча, не произнося ни слова, и Виктор понял, что в их жизни началась новая полоса отношений. Он не торопил Марину, и она ценила его выдержку, сдержанность и порядочность. Их чувства, поначалу робкие и несмелые, прорастали и давали волнующие сердца всходы. Прошло ещё немного времени, и они признались друг другу в любви.
За мыслями Виктор не заметил, как прекратился дождь и из-за уходящих тяжёлых дождевых туч, выглянуло ласковое солнышко. Он опустил боковое стекло, и в салон машины ворвалась после дождевая свежесть. Он полной грудью вдохнул, пахнущий озоном воздух и провернул ключ зажигания. Надо ехать на встречу с Пашей!
* * *
Выйдя из машины, Виктор открыл калитку и вошел во двор. Ничего не изменилось с последнего его посещения дома друга. Аккуратно подстриженные газоны по обе стороны выложенной плиткой дорожки, цветущие розы и множество других цветов, названия которых он тщетно пытался запомнить из рассказов отца Павла. Беседка, выстроенная из дубовой, пропитанной охрой и древесным лаком доски, сплошь затянута виноградной лозой пустовала, лишь внутри неё на столе Виктор заметил графин с тёмной жидкостью, скорее всего это было домашнее вино и большую вазу с фруктами. Сколько чудесных воспоминаний детства и юности связаны с этим двором и тихой, уютной беседкой! Подойдя к дому, Виктор стремительно нажал на кнопку звонка. В этом порывистом движении таилось стремление преодолеть внутреннюю неуверенность и чувство вины перед другом. Несколько минут за дверью было тихо, но вот она совершенно беззвучно открылась, и в её проёме Виктор увидел Павла. Красивое, обветренное ветрами и испытаниями лицо друга хранило следы перенесённой боли и лишений. Павел был очень худой и высохший, глаза как бы ввалились вглубь лица, но горели неистребимым огнём воли и внутренней силы.
- Паша, дружище..., - скорее прошептал, чем выговорил Виктор. - Я так рад тебя видеть живым и невредимым. - Голос Виктора дрогнул, и он почувствовал, как на глаза навернулись слёзы.
- Привет, архитектор, я уже не надеялся тебя увидеть, но жизнь распорядилась по своему, - Павел сделал шаг к Виктору и они крепко обнялись. Какой-то миг они стояли, обнявшись, но вот Паша оторвался от друга и пригласил его в дом. - Проходи, Витя, все мои, как и я будем рады снова увидеть тебя в этих стенах.
Павел закрыл дверь, и они прошли в большой зал. За столом сидел отец Паши, Савелий Павлович, на диване у раскрытого окна мама Лидия Ивановна и рядом с ней Марина.
- Добрый день всем, здоровья и благополучия этому дому, - вымолвил Виктор, и глаза его встретились с взглядом Марины. Она выглядела абсолютно спокойной, только её теребившие шелковый платочек руки, выдавали её волнение.
- Проходи, Витя присаживайся за стол, Лидушка сейчас накроет на стол, - Савелий Павлович выдвинул из-за стола старинной работы стул и указал на него гостю.
- Это мы мигом, - Лидия Ивановна легко подхватилась с дивана и исчезла за дверью.
Павел, тем временем подошёл к дивану и по-кошачьи мягко опустился радом с Мариной. Он наклонился к плечу девушки и что-то тихонько сказал ей на ушко. В тот же миг Марина метнулась из зала.
- Она поможет маме накрыть на стол, - пояснил Павел, а мы, тем временем немного поговорим. Наверное, у тебя Витя накопились вопросы по поводу моего исчезновения и моей смерти.
Виктор присел на предложенный стул и посмотрел на Павла. Как будь-то и не пролетело столько времени, и не было мысленного прощания с погибшим другом. Вот он живой и невредимый сидит рядом и улыбается.
- Что случилось с тобой, и где ты пропадал, Паша? Нам не ответили ни на один заданный в министерство обороны вопрос. Это такая большая тайна?
- Да это тайна и сейчас, но в общих словах я могу рассказать о том, что произошло со мной. Всё просто и банально как в дешевом детективе. Я выполнял правительственное задание в одной из зарубежных стран. Встречи, обсуждения, договоры, подписания определённых документов. Обычная рутинная работа представителя посольства нашей страны. Однажды меня и моего коллегу пригласили на охоту к одному, очень уважаемому человеку. Мы славно поохотились. Добыча была знатной: один я подстрелил четырёх фазанов. В числе добычи была дикая свинья, которую, после возвращения с охоты, разобрали и лучшие куски приготовили прямо во дворе поместья. Стол был накрыт под сенью старых и могучих дубов. Застолье было спокойным и интересным. Звучали интересные рассказы о местных обычаях и правилах охоты в старые времена. Когда под прекрасное и очень приятное вино было съедено огромное количество мяса и всевозможных салатов, хозяин дома предложил перейти в его библиотеку. Мы расположились в уютном зале, сплошь заставленном книжными стеллажами за огромным круглым столом. Были поданы пузатые коньячные рюмки и коньяк L'Art de Martell с нотками смородины и привкусом фундука. Хозяин не преминул сказать, что стоимость бутылки такого напитка составляет около 3.5 тысяч долларов. Послевкусие было очень длительным и великолепным, как и кофе, которое подали спустя короткое время. Но я сразу почувствовал, что вкус кофе какой-то странный и посмотрел на своего коллегу, который к этому времени уже опорожнил свою чашечку. Я потерял сознание вслед за ним почти сразу. Когда я очнулся, обнаружил, что нахожусь в глубокой земляной яме. Она была размером три на три метра и глубиной метров пять. Над головой была видна соломенная крыша строения и, по-видимому, из-за этого яма была сухой и чистой. Её дно было устлано сухой травой, на которой, забившись в угол ямы как испуганный кролик, сидел мой коллега. Глаза его были закрыты и он спокойно дышал. Спустя короткое время и он пришел в себя и вопросительно посмотрел в мою сторону....
- Так вас похитили? - я не удержался и, перебив рассказ друга, задал ещё один вопрос. А как же они объяснили ваше исчезновение с поместья не вызвав к себе подозрений?
- Всё очень просто. Они, как потом выяснилось, вызвали машину скорой помощи и сказали, что мы и ещё один человек из нашего застолья почувствовали себя плохо из-за непривычной и обильной еды. Третий человек, скорее всего, был подставным, а по дороге машину остановили вооружённые люди и нас перенесли в другую машину. Так, что вопросов к хозяевам поместья у местной полиции не возникло. Показания работников скорой помощи отводили от них все возникающие вопросы и возможные подозрения.
- Да, ловко они это провернули, с волнением в голосе сказал Савелий Павлович.
Пока длился Пашин рассказ, женщины поставили на стол огромную сковородку с аппетитно пахнущим жарким, соления, нарезанные дольками помидоры, огурцы и пучки зелени. В центре стола взгромоздился большой графин с домашним вином.
- Ставим фужеры и за стол, - сказала Лидия Ивановна, - Продолжите потом. В зал, словно бабочка, впорхнула Марина с подносом в руках. На нём красовались высокие фужеры и маленькая рюмка. Она быстро расставила фужеры на стол, а рюмку отдала в руки Лидии Ивановне. На Виктора она при этом не посмотрела.
- Это вам, мама, сказала Марина и, поцеловав в щеку свекровь, села рядом с опустившимся за стол, Павлом.
* * *
Когда обед закончился, я сказал что хочу побыть на свежем воздухе вышел из дома, прошелся по аллеям двора и, зайдя в беседку, опустился на дальнюю её скамью. Мысли медленно, словно камни ворочались в голове, время текло тягуче медленно, словно мёд из медогонки в большую ёмкость. Мысли, не связанные одна с другой, чередовались, сменяя друг друга, совершенно не выстраиваясь ни одну логическую цепочку. Я смотрел на подворье украшенное разноцветьем цветов как сомнамбула и чувствовал сонливость, хотя выпил только один бокал домашнего вина. Сложив на столе руки, я устало опустил на них голову и провалился в сон, толи в какое-то непонятное мне состояние полудрёмы. Я чувствовал как врывающиеся в пространство беседки порывы лёгкого ветра, обдувают мою голову, перекладывая мои волосы, словно сказочный парикмахер. Его прикосновения были так приятны, убаюкивали меня так, что я не мог уже отделить сон от реальности. Прошло какое - то время, прежде чем я почувствовал, как кто-то коснулся моей руки.
- Паша... - я поднял голову и увидел сидящего напротив меня своего друга.- Прости мне что-то нехорошо, навалилась такая слабость... не пойму, что со мной произошло!
Павел улыбнулся, его глаза излучали участие и понимание. Он положил свою ладонь мне на руку и сказал:
- Я хочу тебе сознаться, Витя, что никогда в своёй жизни не боялся смерти, а сейчас, когда я стал мёртвым, мне становится страшно.
- Что ты имеешь в виду, Паша?
- Дело в том, друже, что я действительно мёртв, - глаза Павла вспыхнули холодным огнем, и я почувствовал, как у меня по телу поползли мурашки. Рука Павла до этого ощущавшаяся мною как тёплая рука живого человека, налилась холодом, и её холод передался мне. Я невольно отдернул свою руку.
По лицу друга волнами пробежали изменения цвета от розового до жёлто-зелёного, исказились на миг очертания лица, и всё вдруг вернулось к исходному: передо мной снова сидел Павел каким я его увидел, когда он открыл мне дверь дома. Я встряхнул головой и тихо произнёс:
- Не пойму что со мной происходит, выпил бокал вина, а чувствую себя, словно влил в себя не менее трех литров.
- Это не вино, Витя, это твоя реакция на меня... я лишь энергетическая матрица былого Павла которого ты знаешь.
Наверное, у меня был такой глупый вид от услышанного, что Павел, глядя на меня, грустно улыбнулся и добавил:
- Нет, ты не сошёл с ума, как и я впрочем, просто со мной там, где я побывал, произошли жуткие вещи.
- Но ты же рассказал, за столом как всё было.- Паша покачал головой из стороны в сторону, останавливая меня, и добавил. - Я не сказал и одной тысячной правды из того что со мной случилось.
- Ты решил рассказать эту правду мне?
- Да, Витя, и она тебе покажется сказкой, выдумкой, но я сумею убедить тебя в её истинности. Я здесь для того чтобы проститься, в последний раз увидеть родных и близких мне людей... и попросить тебя оберегать и любить Марину так, как ты её любил всё время и до моего появления сейчас. Отныне она твоя!
От услышанных слов я, наверное, выпал в осадок. Мне не верилось в то, что я слышу, в то, что мой друг живой и сидящий напротив меня говорит в серьёз. Это не поддавалось моему здравому осмыслению, логике. Скорее всего, я выглядел глупым и растерянным со стороны.
Внезапно хлопнула дверь дома и из её проёма во двор вышла Марина. В этот же миг Павел вспыхнул пульсирующим голубым сиянием, переросшим в густо - синий кокон и протянул ко мне обе руки. Беседка как бы исчезла, исчез двор и всё в нём и мы с Павлом оказались в пустой комнате, сидящими за грубым дубовым столом.
- Не пугайся, Витя, Марина не должна знать всего и слышать, что я расскажу тебе. Это иномерье, флуктуация, стихийно выбранный кусочек другого мира. Она просто пройдёт мимо и не увидит нас в беседке. Успокойся, мы вернемся, как только я расскажу тебе свою историю. Видя, что я ошарашен и молчу, Павел сказал, - Время не играет роли, мы вернёмся в тот же момент как исчезли.
Я сидел и переваривал услышанное и увиденное мною минут пятнадцать - так потрясло меня наше исчезновение со двора и появление неизвестно где. Я мог ожидать чего угодно, но не того что произошло! Это выходило за рамки нормального материального восприятия мира, это нарушало все известные законы и постулаты известных мне наук, более того, меня пугало то, что или кого представлял сейчас собой мой прежний друг Павел. Я чувствовал, что начинаю успокаиваться и могу анализировать происходящее, задавая себе вопросы. Облизнув пересохшие губы, я посмотрел в глаза Павла и сказал:
- Я готов тебя выслушать, Паша, или ты не мой друг, которого я знаю?
- Исходя из того что я чувствую и как воспринимаю действительность сейчас, я тот кого ты называешь Павлом. Но, думаю, что когда закончится отпущенное мне время для этого визита домой, я перестану быть ним. Пока время терпит!
- Тогда не будем его терять, и ты можешь приступить к рассказу о том, что с тобой произошло. Павел снова окутался голубым сиянием, по его лицу волнами пробежали изменения, в которых я успел различить незнакомые облики неизвестных мне существ или сущностей. Затем эти волны схлынули, и на меня взглянул прежний Павел.
- Часть моего рассказа в доме, правда! А вот то, что происходило после нашего похищения, я придумал, чтобы вас всех успокоить. Нас жестоко пытали, применяли самые изощрённые способы получения информации, а в конце просто перерезали горло и выбросили в крытую глубокую яму в безлюдных горах. Сколько мы там провалялись мёртвыми, я не знаю. Очнулся я в ярко освещённом огромном и круглом помещении, свет исходил от потолка, стен, казалось светится даже сам пол помещения. Ложе, на котором я лежал, имело наклон в 35-40 градусов, и мне был хорошо виден интерьер комнаты. Потолок стены и пол были выполнены крупными квадратами из неизвестного мне материала, и излучали равномерный свет. Прямо над моим ложем под потолком был подвешен какой-то агрегат или прибор, от которого в стены уходили разной толщины провода и прозрачные трубки. Я попробовал пошевелить пальцами рук и обрадовался - они меня слушались. Я попытался поднести правую руку к лицу, но рука была пристёгнута к ложу. Затем так же я проверил пальцы ног, но согнуть ноги в коленях не смог - они, как и руки, были закреплены зажимами. Я попытался вертеть головой из стороны в сторону, и это мне удалось - это расширило мой кругозор, но мало что смогло добавить к тому, что я уже увидел. Я закрыл глаза и попытался думать. Но о чём, последнее, что я помнил, это улыбающееся лицо человека, который меня пытал и чувство острого лезвия на своей шее. Он давно мне сообщил, что меня ожидает и у меня не оставалось сомнений в том, что так и будет. Наверное я не почувствовал как бритвенной остроты лезвие вошло в мою плоть, но услышал как что-то потекло по мне и застучало в металлическую поверхность. Наверное, чтобы не пачкать пол, мой истязатель подставил под струю льющейся крови ёмкость и её ударяющийся в металл поток запомнился, отложившись в моей памяти. Наверное жизнь медленно и безболезненно уходила из моего тела, я не чувствовал боли, только навалившаяся сонливость говорила мне что силы оставляют меня и я погружаюсь туда, откуда нет возврата.
- Но как такое возможно в цивилизованных странах, разве могут люди в наше время прибегать к таким методам ведения допроса, а потом ещё и убить? - Услышанное так поразило меня, что я даже не обратил внимания на то, как дрожат пальцы моих рук. Заметив это, я сжал кисти рук в кулаки и задал вопрос. - А что сталось с тобой потом?
- Потом, - Павел как-то сжался или правильнее сказать подобрался весь, и продолжил, - потом я прошёл через страх, ужас и обрёл бессмертие.
-Какой страх и ужас, какое бессмертие, Павлик?
- Я сегодня уже не человек, Витя, я житель и представитель мира который вы люди называете Адом. Но представления человечества об этом мире крайне неверны и ошибочны. И попасть в этот мир, дано не каждому. Да и обитают там не люди, это мир умров, сильных и могущественных существ которым подвластно все во всех вселенных.
- Но ты же человек, Паша!
-Нет, Витя, я был человеком, а после своей физической смерти был обращён. Я умр и имя моё Варг. Смотри!
Я не верил тому, что видел. В течении 5-7 секунд Павел претерпел несколько волновых метаморфоз и превратился в серое, отливающее сталью существо. Он остался сидеть за столом, но стал выше меня на две головы. Форма тела напоминала человека, но это был не человек. От этого существа исходила волна неодолимой силы и мощи, мышцы, покрывающие костяк этого существа всё время были подёрнуты рябью волнового движения, а голова, похожая на большой человеческий череп. Светилась ярким голубым свечением миндалевидных глаз.
-Ты видишь то, Витя, чего не должен увидеть и знать, но ты мой друг и я посчитал возможным показать тебе истину! Ты никогда и никому не сможешь рассказать о ней, хотя и будешь всегда помнить её.
-А что с твоим коллегой?
- Ему повезло меньше, он остался в горах. Ответа на вопрос, почему я - у меня нет. Мне потом довелось увидеть видеоматериал о том, как меня нашли и извлекли из этого горного могильника, там осталось много выбеленных временем скелетов, но кто они я не знаю, только один из них мне был знаком. Он был моим боевым товарищем. У тебя есть ещё вопросы?
- Да конечно! Как ты стал вот таким? Как возможно то, что ты умер и сейчас жив?
- Нет, Витя, я не живой в вашем понимании жизни, я мёртв, но во мне плещутся энергии миллионов живших существ. Разных, не только людей. Эти энергии собраны в разных уголках Метавселенной, они основа нашего существования, могущества и власти.
- А ваши тела, вот ты сидишь рядом и говоришь со мной, я могу дотронуться до тебя и сказать что ты живой!
- И снова ты не прав, дружище! Ты не можешь дотронуться до меня пока я в таком виде перед тобой. Моё тело, это только видимость, это чистая энергия. Ваши учёные называют её темной. Если ты протянешь руку и коснешься её, она может убить тебя.
- Но я же вижу тебя, ты вполне осязаем, - воскликнул я.
- Я уже говорил тебе, что это миллионолетиями сложившаяся энергетическая матрица. Ты видишь то, во что облекли мы себя очень давно, но мы можем принимать любую форму и объём. На меня подуло ветром, и я увидел рядом с собой улыбающуюся Марину.
- Мариночка... - я привстал и потянулся к ней рукой, но стол вдруг стал более широким и я не смог до неё дотронуться!
- Успокойся, Витя, это не Марина, - снова порыв ветра и рядом со мной уже сидел Павел.
- Прости, - только и смог я выдавить из себя.
- Я давно знаю, как ты любишь Марину, ещё со школьных лет, а сейчас и она ответила на твои чувства. Моё появление не изменит её отношения к тебе, она полюбила тебя, и будет любить всю свою жизнь.
- Но как такое может быть, ты же вернулся, - воскликнул я, - а Савелий Павлович, Лидия Ивановна?
- Не волнуйся, их память вернётся к моменту моего появления, и они ничего не будут помнить.
- Боже, я не знаю, во что мне теперь верить, - сказал я. Как мне теперь жить, зная всю эту правду, которую ты назвал истиной?
- Не волнуйся мой друг, я оставлю в тебе только то, что вырастит у тебя в душе крылья и заберу все твои сомнения и страхи. Ты хотел бы узнать что-то ещё?
- Мне бы очень хотелось узнать, что такое Ад и что такое Рай? У вас есть ответы на эти вопросы? Существует ли Бог и если да, то где он, что такое душа... у меня столько вопросов что не хватит и жизни чтобы на всё ответить.
- Ад, друг мой, это мир, в котором мы обитаем, это пространство и время, заполненные нашей энергией, рай же это противоположность нам. Это светлая энергия звёзд, галактик и вселенных, это свет, несущийся в пространстве и времени. Он поглощает и напитывается только подобным себе. Ты спросил о Боге! Так Он и есть то, что воплощают в себе Ад и Рай! Это та Непостижимость, которая каждую секунду бытия становится больше, мудрее и непостижимее! Создавая новое для Себя, Она познает саму себя в своих созданиях. Это как игра, которой суждено развивать тебя самого, твои возможности и твою суть.
- Ты хочешь сказать что светлое и тёмноё это две противоположности, который враждуют внутри Бога?
- Нет, Витя, это противоположности, но не враждующие друг с другом, а поддерживающие энергетический баланс Непостижимости! Её равновесие! А душа, мой друг, это сама Непостижимость, даровавшая разуму себя саму. Душа, друг мой, это дыхание Бога, это эманация, как говорят ваши теологи, которая наполняет всё, это то, что рождает и даёт толчок жизни, её разнообразию и неистребимости. Поверь, не будь так все устроено, Она давно бы погибла от скуки.
Надолго повисла тишина. Я смотрел на Пашу, а его взгляд был устремлён на стену поверх меня.
- Наверное, нам пора возвращаться, - спросил я друга. Паша посмотрел на меня отсутствующим взглядом, и я понял, что он решает какую-то одному ему известную задачу. Но вот его глаза обрели глубину и Павел, усмехнувшись, ответил:
- Время не играет роли, но если у тебя нет больше вопросов, мы можем вернуться к моменту выхода Марины во двор.
- Думаю мне было бы интересно услышать твой рассказ о том как тебя возвращали к жизни, но, наверное хватит и того что ты рассказал.
-Меня не возвращали к жизни, меня обратили, включив в энергопоток и тем самым наделив возможностями оперировать процессами Метавселенной. Если же говорить абсолютно приближено к действительности, я не живой и не мёртвый, я на самом деле есть сама энергия и процессы, в которых она участвует. Меня включили в самый высокий поток энергетического движения и развития, а так же воздействия на процессы самопознания и движения Бога к полному совершенству. Я - воплощение самого Бога на определённом уровне его бытия, и если у меня после нашей встречи останется хотя бы частичка памяти о том кем я был и что меня связывало или связывает с вами, я не оставлю вас своей заботой и вниманием.
- Возвращаемся, Паша, - сказал я в ответ, - мне было очень приятно и полезно пообщаться с тобой. Хотя и сильно испугался поначалу.
Паша снова вспыхнул голубым сиянием, затем окутался густо-синим коконом, меня обдало холодной волной, и мы снова оказались в беседке.
-А вот вы где спрятались, - услышал я голос Марины и она, сияя улыбкой, вошла в беседку.
Внезапно поднялся ветер, его порывы нагнули цветы к земле, запахло так, как пахнула опара теста у мамы в детстве, повеяло теплом и, неодолимая сила закрыла глаза. Облик Павла стал истончаться, колебаться, словно видение на самом верху пылающего костра, его черты стали едва уловимы и спустя миг растворились, словно Павла никогда и не было рядом. Спустя какое-то время, я услышал слова звучащие из неоткуда:
- Запомни Витя, это не мираж, не что-то иное могущее вызвать у вас наваждение и вопросы потом, это моё прощание с вами. Моё время вышло. Не волнуйся, Марина будет помнить только - то время, когда меня в этой реальности никогда после гибели не было! Люби её и береги, как мог бы беречь её я. На тебя, лучшего моего друга, оставляю ту, которую любил и которая, берегла меня во всех моих трудностях. Сориентируйся в последующем после моего ухода времени и будьте счастливы! У вас встреча у моих родителей, сыграй свою роль, помяните меня и пусть всё катится в вашей жизни, так как я, будучи в своём теле и памяти, не смог бы обставить лучше! Прощай друже....!
Марина вошла в беседку и присев на край правого длинного табурета за столом закрыла глаза и, и замерев, словно подбитая на лету птица, вдруг вскинула голову. Глаза её вспыхнули небывалым светом и передавшимся мне теплом.
- Ты не поверишь, Витя, мне показалось, что ко мне прикоснулось само солнышко, обдав своим теплом и светом, я увидела Павлика живым и здоровым. Он махал мне рукой и что-то говорил, но слов его я не расслышала. Он как бы прощался со мной, а то, что исходило от его облика, насыщало меня невероятным сознанием счастья и понимания полного благополучия. Никогда такого не испытывала! Наверное, Павлик или его душа пришли к нам в день нашего поминовения его памяти.
- Наверное, так оно и должно быть, когда близкие души и любящие сердца открыто впускают в себя тех, кто покинул нас в силу непредвиденных и трагических обстоятельств. Светлая память Павлику и его соратникам, оставившим свои жизни в полях сокрытых от нас сражений!
Я протянул через стол свои руки и положил их на сведённые друг на друга кисти Марины!
- Мы всегда будем помнить, и хранить память о Паше. А сейчас, Мариша, нам надо пойти к его маме и папе и поддержать их в их скорбной памяти погибшего сына, нашего друга и любимого!
- Да, конечно, ты прав, Витя! Марина встала со скамьи и, пройдя за столом ко мне, обняла меня и положила свою голову мне на плечо. Паша всегда с нами...он всегда будет связующей нас ниточкой в нашем непростом мире.
Я взял в свои ладони лицо Марины и, заглянув в её глаза, полные любви и нежности поцеловал чуть солёные от внезапно скатившихся слёз губы.
* * *
Прошло не много немало девять лет. За это время Виктор дважды выдвигался его почитателями на должность губернатора области, но находил убедительные доводы в пользу других кандидатов на этот пост и отказывался от избирательной гонки. Марина, преодолев в себе застенчивость и робость, вышла в своей профессии на уровень лидера нейрохирургии не только области, но всей страны. Операции, проведённые ею в своей клинике и за рубежом, обрели статус самых передовых в области применения вместо губок и марли, ганглиоблокирующих веществ. Методы оперативного лечения эпилепсии и опухолей головного мозга, внедряемые Мариной и её коллегами, получили самые высокие балы оценок в Швейцарии и Германии. В семье Виктора и Марины подрастали двое любимых детей: восьмилетний сын Андрей и доченька Лидочка шести лет, названная в честь бабушки, мамы Павла. Казалось счастье и полная гармония, царящие в семье, никогда и ни чем не могут быть поколеблены и омрачены каким либо фатальным фактором. Но случилось непредвиденное и страшное - заболела Марина! Сначала у неё участились головные боли, длящиеся непродолжительно, но часто, особенно после сна, потом добавились тошнота и рвота. Спустя какое-то время, начались проблемы нарушения слуха и зрения, терялась координация движений. Исследования в клинике методом МРТ показали значительную опухоль мозга, и Виктор решил везти Марину в Германию на обследование и возможную последующую операцию, но Марина, ознакомившись с материалами исследований, категорически отказалась от этого. Она, как специалист, ни на минуту не сомневаясь в своих выводах, поставила себе окончательный диагноз - опухоль не операбельна и остаётся только ждать логического окончания заболевания. От детей, как только можно скрывалась истина свалившегося на их семью горя, но такие страшные последствия как потеря координации движения и постоянное нахождение Марины в постели, не могли укрыть от Андрея и Лидочки ужас грядущего, так как сама их мама часто и подробно беседовала с Виктором о проблемах своей профессии. И дети, пусть и отвлеченно, но знали, с какой болезнью борется их мама, работая в нейрохирургическом центре города. Всё совпадало с тем, что они слышали из разговоров мамы и папы. Если раньше дети часто проводили время на улице во дворе дома, играя на лужайках и резвясь среди клумб, то теперь они подолгу проводили время у постели мамы.
Мама Марины, Светлана Ивановна, видя как трудно её дочери, и как быстро усугубляется протекание её болезни, переехала и поселилась в доме Виктора и Марины. Марина ни на минуту не оставалась одна сама с собой, кто-то всегда присутствовал рядом с ней.
- Мамочка, - говорила Лидочка, - ты обязательно поправишься, и мы снова с тобой и папой поедем за город в лес на пикник. Я поймаю для тебя самую красивую бабочку и соберу для тебя самые крупные ягоды дикой малины. Ты снова будешь весёлой и радостной, а я во всём тебя буду слушать и никогда и ни чем не огорчу.
Марина улыбалась в ответ на слова дочери и, собрав в себе силы, обнимала свою кроху и, зарывшись лицом в её волосы, прятала в них набегающие слёзы.
- У мамы весеннее обострение, которое скоро пройдёт и мамочка снова будет сильной и весёлой, - в свою очередь говорил Андрей и, встав у кровати на колени, гладил Марину по голове и, заглядывая ей в глаза, спрашивал. - Правда, же мамочка?
У Марины перехватывало дыхание, но она, собрав в кулак все свои внутренние силы, обнимала выхрястую головку сына и, прижав её к себе, целуя его волосы и щёки, говорила:
- Ну конечно, мой дорогой, мы непременно все снова будем веселиться вместе, а теперь я немножко отдохну, а вы идите во двор и погуляйте. Хорошо?
- Мамочка, я уже сделал уроки и могу быть свободным, а за Лидочкой я прослежу, ты не волнуйся. Скоро и папочка будет дома!
Оставшись одна, Марина погружалась в свои мысли и уносилась в прошлое, такое счастливое и светлое, наполненное любовью и полное добрых жизненных ожиданий.
* * *
Случилось так, что Виктору надо было вылететь в Судан, где ему, как главному архитектору, необходимо было присутствовать при закладке фундамента нового здания Совета республики в новой столице, Джуба. Независимость страны, обретённая в июле 2011 года, стала поворотным периодом в развитии и становлении нового африканского государства. Обладая 75 % запасов нефти от всей территории Судана, большими запасами черных и цветных металлов, существенными площадями сельскохозяйственных угодий и гидроэнергетических ресурсов, Южный Судан обещал превратиться в развитое и стремительно набирающее силы, государство. Находясь в салоне самолёта, Виктора не покидало ощущение ужасной несправедливости находиться сейчас вдали от умирающей и любимой им женщины. Он не мог думать о том, что предстоит сделать в чужой стране, потратить на это такое дорогое, для них с Мариной время. Сколько его у них осталось, знал только Бог, а прямого общения с тем в кого Виктор стал всецело верить, после ухода в иномерье своего друга Павла, Виктор не мог себе представить. Даже когда находился в храме Бога, у Его распятия. Он смотрел в глаза Бога и, взывая к Нему в своём обращении, просил исцеления для Марины, он верил в то, что Бог всеблагой и любящий и не может оставить без внимания его, Виктора молитвы и просьбы. Но проходило время, а Марина продолжала угасать на его глазах. Её взгляд иногда становился совсем пустым и тогда Виктор в отчаянии выходил из спальни Марины и, закрывшись в ванной, выл внутри себя как загнанный волк, теряя надежду и силы выносить муку и боль от собственного бессилия что-либо изменить. Но потом, снова обретя в себе как вспышку надежду на лучшее, он возвращался к Марине и, прижавшись щекой к её ладоням, шептал ей слова уверенности, что всё в руках Бога и выздоровление не заставит себя ждать.
- Ты только не отчаивайся, моя любимая, Бог никогда не оставит тебя своей любовью и защитой, Он любит тебя и никогда не позволит тебе оставить нас с детьми. Мы так любим тебя, Мариночка, без тебя мир опустеет, и ты должна понять, что светлые силы мира никогда не позволят сделать всех нас несчастными и сиротами. Ты обязательно поправишься, и будешь жить, радуя нас своим присутствием.
Как бы ни было тяжело, какое бы сильное бессилие не владело Мариной, она находила в себе силы положить руку на голову Виктора и погладить его по волосам. Иногда ему казалось, он слышит и её голос, звучащий как шепот ветра, как шепот времени улетающего каждый миг прочь:
- Я всегда буду с вами, мои любимые и самые дорогие... я никогда вас не оставлю одних...
Стюардесса, собирающая одеяла и оставшуюся у пассажиров посуду отвлекла Виктора от тягостных мыслей.
- Уважаемые пассажиры, прошу пристегнуться, самолёт начинает совершать посадку, спасибо, что вы выбрали нас! - голос стюардессы, улыбающейся и милой чернокожей африканки, вернул Виктора к действительности, заставил собраться и посмотреть в иллюминатор. Под крылом самолёта проплывали огни большого города имя, которому, как помнил Виктор, было Хартум. Основной аэродром Джубы в настоящее время находился на реконструкции и, поэтому садиться приходилось в столице Северного Судана, а дальше добираться до Джубы лёгкой 'Сесной'. В Хартуме Виктор провёл пару часов, совсем не имея времени рассмотреть город, стоящий на слиянии двух рек Белого и Голубого Нила. Но когда самолет, разбежавшись по бетонным плитам взлётной полосы в рассветных лучах встающего солнца, взмыл в воздух, перед взором Виктора открылась изумительная картина великой реки африканского континента. На преодоление чуть более тысячи километров от Хартума до Джубы, юркой и скоростной 'Сессне-750 Сайтейшен X' потребовалось чуть более трёх с половиной часов полёта. Поначалу Виктор был очарован природой раскинувшейся под крылом самолёта, но спустя время, ему стало бить в глаза солнце, он задвинул шторку светофильтра на иллюминаторе и, надвинув на глаза очки для сна, снова погрузился в мысли о Марине и детях. Время незаметно превратилось в вяло текущую реку памяти и тягостных мыслей.
Он почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука, и услышал тихую английскую речь:
- Сер, мы садимся, пристегните ремень, в районе порта воздушный поток и самолёт может болтать!
Виктор стянул с глаз очки и понимающе кивнул стюардессе головой.
- Yes of course! - тихо ответил он.
Спустя полтора часа, разбирая свой чемодан в уютном номере, Виктор отметил для себя, что он внутренне собрался и готов выполнить свой профессиональный долг главного строителя. У него получилось поставить мысленный блок и не возвращаться к мыслям о доме и оставленных в нём проблемах. Если бы не это умение, выработанное им в последние два года, Виктор не смог бы работать, тем более руководить. А здесь, за рубежом, тем более, нельзя показать свою слабость и уязвимость. Африка не только страна контрастов, но территория всевозможных магов и колдунов, здесь нельзя быть уязвимым и подверженным воздействию извне на твою ослабленную психику и нервную систему.
В этот приезд его доставили из аэродрома в новый, только открывшийся 'Отель Короны'. Представитель правительства республики, встретивший Виктора в аэропорту, прекрасно владел английским языком, и они вежливо общались всю дорогу от аэропорта да отеля, и преодолели её неспешным шагом. Виктор не преминул в начале пути спросить о длине предстоящего пути и получил ответ - 320 метров. Сзади мелкой трусцой семенил носильщик с чемоданом Виктора, заунывно напевая себе под нос местную песню. По всей видимости, представителя власти хорошо знали в отеле, и после того как он перекинулся несколькими словами с дежурным на ресепшн, регистрация не заняла много времени. - Пока вы примите душ и переоденетесь, я закажу в ресторане ужин. Можете не торопиться, я в полном вашем расположении на весь вечер.
'Почему вечер', - подумал Виктор и посмотрел на свои часы. Они показывали 14 часов 32 минуты.
Виктора приятно удивила чистота и порядок, царящие как в большом приёмном зале, так и в номере отеля. Вода в душе была горячей, на полке лежало пять махровых полотенец, гель для душа, до и после бритья. На тумбочке, возле большой деревянной кровати, застеленной лимонного цвета постельным бельём и двумя большими подушками, стояла красивая настольная лампа с абажуром в стиле викторианской эпохи. Рядом с лампой кнопочный телефонный аппарат фирмы 'Panasonic'', а ещё правее небольшой ноутбук для выхода в интернет. Ещё больше Виктор был удивлён ужином которым его угостили после того как он принял душ. Еда оказалась разнообразной и очень вкусной, а обслуживание было выше всех похвал.
- Спасибо за ужин и приятную беседу мистер Квала, вы меня так плотно накормили, что завтрак придётся перенести на обед завтрашнего дня. - Виктор вытер губы цветной салфеткой и мило улыбнулся своему соседу по застолью.
- Ну что вы мистер Шатров, завтрак у нас состоится, как и положено ему быть. Вы не очень устали в самолётах... может, не откажетесь провести время в обществе красивых женщин?- мистер Квала широко улыбался и весь светился гостеприимством. Виктор сдержано улыбнулся в ответ и вежливо ответил отказом:
- Перелёт был изнуряющим, вы же знаете с пересадкой в Хартуме! А что со строительством, разве сегодня мы не посетим место закладки здания?
- Не волнуйтесь мистер Шатров, получив вашу техническую документацию, мы многое уже успели сделать. Фундамент из пиленых блоков уже уложен и перекрыт плитами, как и указано в вашей записке, прилагаемой к чертежам. Даже залиты бетоном полы образованных подвальных помещений. Наши наёмные рабочие специалисты своего дела, работа не простаивает.
- Было бы неплохо посмотреть на всё это уже сегодня, - сказал Виктор. Может, мы всё же проедем на стройку мистер Квала.
Представитель власти на какой-то миг задумался, как бы что-то решая в уме, и сказал, что прежде чем принять решение, ему надо созвониться с начальником стройки. Видимо такая постановка вопроса со стороны главного архитектора строительства здания, предусматривалась на запрос мистера Шатрова.
- Может ещё чашечку кофе мистер Шатров, а я тем временем сделаю звонок.
- Нет, спасибо, я просто подожду вас за столом. - Виктор сделал жест и потянулся к стаканчику с зубочистками, а увидев, как мистер Квала отошёл от стола, откинулся на спинку стула.
Мистер Квала, вышел из-за стола и направился в сторону выхода из зала. Виктор видел как тот, миновав открытые двери обеденного зала ресторана, свернул к служебным помещениям.
В контракте, подписанном Виктором с правительством Южного Судана, оговаривалось, что проект здания делает он, Виктор Шатров, а возведение самого здания будут выполнять рабочие выбранного правительством Судана подрядчика. В контракте так же оговаривался троекратный надзор со стороны Виктора за возведением здания и контроль подрядчика в аспекте строгого выполнения проекта и технических требований к используемым материалам на разных этапах строительства. Вот Виктор и хотел, не откладывая на завтра, осмотреть результаты выполненных работ.
Этот приезд, кроме ознакомительного был вторым и разительно отличался от предыдущего приезда. Прошло минут пятнадцать, может чуть больше и из-за открытой настежь двери зала появился мистер Квала. На его лице сияла улыбка, а руки были широко разведены в стороны.
- Мистер Шатров, нам выделили автомобиль, но мы должны поспешить, так как в это время года быстро темнеет и видимость теряется до нуля. Вы всё же решаете поехать на стройку?
- Да конечно, если у нас есть ещё пару часов времени. Если и вернёмся в сумерках, думаю, ничего страшного в этом нет.
- Страшное, не в сумерках, о которых вы обмолвились, мистер Шатров, страх в полной темноте и тех силах, которые правят в этих условиях.
- Имели какие-то прецеденты в такое время? - с тревогой спросил Виктор.
Я имел виду то, что в это тёмное время суток, в стране происходят события, о которых бы лучше промолчать.
- Что вы имеете в виду?
- Надеюсь, что в этот раз ничего не произойдёт. - Квала откинулся на спинку сидения авто и приглашающим жестом руки, дал понять Виктору, что пора выдвигаться если тому так приспичило сделать проверку именно сейчас.
* * *
'Лендровер', свежевыкрашенный автомобиль, выделенный правительством для поездки на стройку, выглядел разбитой и старой колымагой, на которой вряд ли можно было сделать и 30 миль без каких-либо проблем. Тем не менее Виктор смело сел в потёртое кресло авто и с вдохновением воскликнул:
- Вперёд господа, нас ожидает прекрасное путешествие!
Выйдя из авто и усевшись рядом с Виктором на заднее сидение мистер Квала подтянув немного серые брюки в месте колен и тронув водителя за плечо что-то сказал ему на местном наречии.
Дорога заняла минут 15-20 и Виктор, после очередного поворота авто, увидел впереди себя прекрасную кладку фантастически ровных вырезанных из известняка плит уложенных в правильные ряды аккуратно сделанной обвязки фундамента. В душе его вспыхнуло чувство удовлетворения, и он невольно протянув руку к мистеру Квала, сжал его колено своими сильными пальцами. Но тот как будь-то и не почувствовал этого!
Место стройки, ещё при нормальном дневном освещении выглядело немного непривычным для Виктора, и он, поначалу, даже не смог определить степень этой необычности, которую он увидел.
- Почему весь объект как бы светится, мистер Квала, вам не кажется, что стройка накрыта каким-то непонятным колпаком или пузырём прозрачности. Что это значит?
- Вот об этом я и хотел вас предупредить, мистер Шатров. Иногда тут случаются разные феномены, объяснить которые мы не в состоянии. Вот на прошлой неделе исчезли со стройплощадки все рабочие. Ни крови, ни следов насилия... просто не стало людей и всё! Думаю, что в скорости трудно будет найти людей для продолжения строительства.
- И давно это продолжается?
- С момента выкопки котлована для закладки фундамента.
Водитель, увидев свечение над объектом строительства, притормозил и спустя немного времени и вовсе заглушил двигатель автомобиля.
Виктор, открыв дверь авто, вышел из него и, ступив на грунт, поросший густой травой, предложил мистеру Квала последовать его примеру
- Пойдём пешком к объекту, на месте и разберёмся что к чему, - сказал он, делая решительный шаг к месту стройки.
-Думаю, что до утра нам не стоит туда соваться, мистер Шатров! - в голосе мистера Квала прозвучал страх и неопределённость.- Может, мы вернемся и приедем завтра утром,... когда этого свечения не станет!
Виктор молчал и с удивлением смотрел на то, как по куполу, накрывающему стройку, пробегали всполохи бледного свечения, гаснущие у самой земли.
- Нет, это нельзя оставить вот так, без свидетельства и познания феномена. Если вы не согласны продолжить путь со мной, можете уезжать мистер Квала. Мне вы не нужны для того чтобы осмотреть стройку, вы свободны!
- Но я головой отвечаю за вас мистер Шатров? Если с вами что-то случится, мне просто не жить!
- Не волнуйтесь, всё будет хорошо, мистер Квала, я только посмотрю, что происходит на объекте строительства и вернусь.
До объекта было метров 150-170. Виктор смело двинулся к месту свечения купола и по мере того как расстояние сокращалось, он испытывал всё большую и большую уверенность в своём решении. Когда до размытой границы свечения оставалось несколько метров, Виктор почувствовал упругость пространства и замедлил своё движение. Протянув вперёд руку, он попробовал продавить сопротивление среды, но она отталкивала его и становилась жестче по мере воздействия на неё. Тогда он с силой толкнул среду от себя и всем телом навалился на преграду. Виктора с силой отбросило в сторону. Когда он пришёл в себя, то понял, что силовое воздействие не даст положительного результата. Никаких негативных ощущений он не испытывал и Виктор решил возобновить свою попытку проникнуть под купол свечения.
Подойдя в плотную до границы отталкивания, Виктор медленно попытался погрузить свою руку в невидимый барьер преграды. Рука свободно прошла дальше границы сопротивления, но когда Виктор попытался продавить так же всем своим телом границу сопротивления, его снова отбросило назад. Что - то тут было не так!
Больше всего Виктора поразило то, что за границей свечения и физического сопротивления продолжали работать люди. Не обращая никакого внимания на происходящее над объектом строительства, в точках его соприкосновения с преградой, они продолжали выполнять привычные им задачи и не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Вот один из них, без всякого страха или неуверенности в происходящем, вышел за границу купола, и пошёл к палатке прораба, видимо пытаясь задать начальнику стройки возникший вопрос. Спустя пять минут он вышел из палатки и так же беспрепятственно вернулся к месту работы. По всей видимости он не видел ни свечения купола, и не испытывал никакого его воздействия на своё тело.
'Возможно, это чисто умозрительно, и поле действует на людей уже видевших купол извне, испытавших на себе его физическое воздействие', - подумал Виктор.
- Мистер Квала, не хотите вы попробовать войти под купол свечения? - спросил представителя власти Виктор. Но тот присел на корточки и стал опускаться на колени и когда они коснулись травы, мистер Квала уткнулся головой в траву и замычал как раненное животное.
'Да, с этим человеком разрешить проблему не получится!' - подумал Виктор и снова сделал несколько шагов к границе купола. Постояв пару минут, Виктор решил зайти в палатку прораба и попытаться выяснить, с чем приходил рабочий со стройки.
Войдя под полог палатки, Виктор увидел сидящего за раскладным столиком человека. Спина его была согнута над столиком, на котором горела переносная лампа. Подойдя ближе можно было рассмотреть разложенные чертежи, по которым человек старательно что-то выводил пальцами правой руки
- Здравствуйте, я хотел бы задать вам несколько вопросов, - тихо сказал Виктор, стараясь не испугать увлечённого делом человека. Тот вскинулся, мгновенно выпрямляясь, и устремил на вошедшего посетителя вопросительный взгляд глубоко посаженных глаз.
- А, мистер Шатров, здравствуйте, а мы ждали вас не ранее завтрашнего утра. Проходите, присаживайтесь, пожалуйста! Он жестом руки указал на стоящий рядом с ним стул.
- Вы, наверное, мистер Гадзани, прораб стройки - спросил Виктор, и тот утвердительно кивнул курчавой головой. - Вы видели возникший над стройкой светящийся купол, мистер Гадзани?
- Какой купол, мистер Шатров? - глаза прораба вспыхнули огнем, и он тут же выскочив из-за столика, кинулся к выходу из палатки. Оказавшись снаружи, мистер Гадзани застыл как вкопанный.
Он что-то стал бормотать тихо себе под нос и внезапно упал на колени, Его движения трудно было назвать чем-то подчинённым законам обустроенного мира, но то, что произошло в следующий миг, озадачило Виктора и вовсе. Мистер Гадзани стал кататься по земле и проговаривать что-то маловразумительное. Виктор подошел к нему, наклонился и крепко сжав его своими сильными руками, стал прислушиваться к его смутному бормотанию. Вначале Виктору показалось, что его слова обращены к Абук, матери, главного божества народа Динка, но потом слова или скорее звуки похожие на слова мистера Гадзани, стали сливаться в протяжный стон. От тела мистера Гадзани исходила вибрация и насыщенность энергией. Виктор чувствовал, как при прикасании к его телу у него покалывают кончики пальцев.
' Да что же здесь происходит', - подумал Виктор, и в этот момент его самого накрыла волна неизвестной энергии или поля, насыщенного совершенно непонятной Виктору природы. Его разум вспыхнул, как показалось Виктору в первый момент контакта с неизвестным полем (или энергией), такой ужасающей болью, что ничего другого на этот момент кроме конца жизни, конца его разума не могло и появиться в таком болевом шоке мозга.
И внезапно перед глазами его разума возникло поле цветущих ромашек, разбавленных голубыми васильками, было очень солнечно, но свет совсем не слепил глаза, как будь-то его, ослабляли фильтры. Кожей всего тела Виктор почувствовал прикосновение лёгкого ветерка, а уши уловили слабый плеск падающей воды.
'Боже!' - подумал Виктор, - 'Да это же Валдай, то место, где мы впервые стали близки с Маринкой!' - Виктор поднял к лицу руку, но не увидел её. Тогда он стал помахивать рукой перед лицом, но ничего не изменилось. Боль ушла в сторону и на Виктора накатила волна блаженства.
Виктор попытался проверить себя, и своё восприятие простой таблицей умножения и вдруг перед его глазами вспыхнула сфера, в которой он смог увидеть всю математическую вселенную мира, всего всеобщего устройства множества вселенных. Информация об этом напитывала его мозг, и Виктор подумал, что объёма его мозга не хватит на весь поступающий в него материал, но по мере поступления данных и раздвижения кругозора, увеличивающегося мгновенно с поступлением данных, увеличивалась и возможность видения происходящих в мире и выше процессов, совершенно в другом диапазоне восприятия!
'Это невероятно, да что же со мной происходит?!', подумал Виктор.
И в этот момент, памяти Виктора, коснулось его личное воспоминание об оставленной в России смертельно больной Меринке.
Вспышка памяти была такой сильной, что выбросила вон всё остальное, присутствующее в его мозгу до сих пор. Волна боли ударила так сильно, но и схлынула почти тот час, оставаясь ощутимой и объемлющей, но не доставляющей физических страданий.
- Прости, Виктор, мы и не могли представить себе такой волны в тебе и её напитанности эмоциями в твоей психоматрице, такой чудовищной самопожертвенности и отдачи. Такое так редко встречается среди вас, людей! Поэтому и задержались с контактом с тобой!
Преодолевая муть боли и пены от воздействия всё поступавшей и наполнившей Виктора таким огромным массивом информации, он сумел собраться и задать вопрос:
- Кто вы, так щедро дарующие такую фантастическую и невероятную по восприятию информацию об устройстве мира? Я ведь не дам ни грана гарантии, что не раскрою её всему человечеству.
Молчание длилось несколько минут, как показалось самому Виктору, а затем он услышал, или так ему показалось, то, что ему ответили:
- Сама по себе информация не значит много, её суть в другом, в восприятии и познании. Для этого нужна консолидация всех наук познаний человечества и желание самого перципиента услышать, понять и воспринять её правильно. Суть нашего с тобой контакта, исцелить объект твоего самого сильного чувства, преобладающего над всем, что витает в пространстве всех видимых и скрытых Вселенных. Тебе надо вернуться в Россию и надеть на шею твоего объекта этот медальон. В пространстве перед взором Виктора из поля святящегося купола вытянулась лента свечения, похожая на лепесток цветка, удлинилась и, превратилась в руку с прекрасными музыкальными пальцами кисть руки.
На длинных пальчиках руки, то таящей, то вновь проявляющейся в пространстве, повис медальон на шнуре из светящихся волокон неизвестной природы и состава. Он менялся каждую секунду и сам медальон был текуч по форме и ни на секунду не сохранял свою видимую форму.
- Тебе надо немедленно лететь в Россию, у тебя очень мало времени, Виктор.... Лети!
- Кто вы, почему я должен верить вашим словам и заложенной вами информации?
В тот же миг стало очень холодно, Виктор почувствовал, как холод пробрал его до самых костей, Волна этого холода нарастала так быстро и стремительно, но он, встряхнув с себя всякое наваждение, воскликнул:
- Спасибо, вы очень добры, я верю в доброту мира и вселенского разума!!! Пусть пребудут с Вами доброта и милосердие миров! Виктор понял, что посетивший его мировой разум уходил с этих мест, с места контакта и когда снова появится здесь неизвестно никому.
Поднявшись, и твердо став на ноги, Виктор увидел, как медленно гаснет купол неизвестной энергии. Неведомой энергии ему до недавнего момента жизни. Теперь он знал и понимал, как устроен мир, его законы и возможности его сохранить и привести к равновесию.
* * *

Самолёт приземлился во Внуково, точно по расписанию. Выйдя из самолета, Виктор направился к стоянкам такси и, выйдя к ним, устремился к стоящим в ожидании пассажиров автомобилям.
- Пожалуйста, садитесь в машину, Виктор Юрьевич! Виктору навстречу выдвинулся миловидный молодой человек.
- Мы знакомы? - спросил Виктор и машинально проследовал в распахнутую дверь авто! Взревел мощный мотор импортного автомобиля, и машина рванулась с места. Посматривая в боковое окно машины, Виктор уловил мелькающие мимо дома и парки Москвы с такой неимоверной скоростью, что не невольно пришла мысль о безопасности поездки по запруженным улицам города.
- Можно так не спешить... мы можем разбить машину и не доехать до дома. А почему вы не спросили адрес? - пришла в голову Виктора опоздавшая мысль.
- Не волнуйтесь, Виктор Юрьевич, машина заказана министерством вооружённых сил страны, и маршрут проложен вне трафика движения обычного транспорта. Все будет хорошо, не волнуйтесь.
'Почему МВС', - пришла первая мысль в голову Виктора и какое они имеют отношение к моему прилёту из Южного Судана?
Включив резерв воспринятого массива информации от внешнего источника, полученного от непонятно какой инстанции в Джубе, Виктор увидел, как разбегаются разного цвета линии маршрутов, на всплывшей перед его внутренним видением карте Москвы. Множество линий были окрашены в разные цвета, синие, зелёные, свтоло-голубые и их стрелки были направлены вне маршрута жирной красной стрелы, упирающейся в массив его микрорайона.
- Приехали, Виктор Юрьевич, - услышал он тихо сказанные слова обращения. Поспешите к жене, у вас почти совсем не осталось времени.
Выскочив из машины, Виктор, перепрыгивая через несколько ступенек за один шаг, кинулся к двери подъезда и
рванул на себя её дверь. Тишина подъезда окутала его сферу восприятия. Тут было тихо и невероятно тепло. Миновав конторку дежурного по дому, Виктор вошёл в кабину лифта и нажал кнопку подъёма на свой 8-й этаж. Загудел привод сервомотора, и кабина стала медленно двигаться вверх. Время казалось, остановилось, и Виктор испытал жуткое нетерпение и желание ускорить подьём лифта. В тот же миг мотор взревел, как будь-то, получил извне дополнительную энергию и рванул кабину лифта с невероятной силой, вознося её к указанной высоте кнопочного посыла. Вот дверь лифта открылась, и Виктор вставил приготовленный ключ в замочную скважину своей квартиры и толкнул дверь от себя. Ворваться в комнату Марины стоило мгновений. Увидев бледное и безжизненное лицо любимой, Виктор упал возле кровати на колени и прижался к её голове своей щекой.-
- Я тут, любимая, я приехал к тебе, открой глаза, милая и посмотри на меня, - слёзы застилали его взор, и он совсем не услышал, не увидел, как в спальню Марины вошли сын и дочь.
- Папочка, мама уже вторые сутки не говорит с нами, - обронила Лидочка, и обняла Виктора за шею.
- Папа мама покидает нас, мы не смогли её уберечь. Прости нас! - произнёс тихо Андрей.
И только услышав слова сына и дочери, Виктор вспомнил о подарке для его любимой. Сильно рванув пуговицы рубашки, он, сорвав с шеи медальон, полученный от неизвестных дарителей и судорожными движениями надел его на шею жены, расправив при этом её великолепные волосы.
- Маришка.... Любимая моя, просыпайся, возвращайся к нам, - Виктор, произнося слова, глотал обильные слёзы и чувствовал, как плачут от безысходности его сын и дочка, наполняя спальню жены горестью утраты и прощания с любимым человеком.
Коснувшись тела Марины, медальон вспыхнул голубым пламенем, таковым оно оставалось несколько минут, затем его свечение стало светлеть и меняться от голубого к розовому свечению и чем больше оно розовело, тем кожа Марины приобретала более живой и естественный цвет. По мере смены цвета, сам медальон стал растворяться и исчезать, его контуры как бы поглощались телом Марины и вот он совсем растворился на её шее.
- Мариночка, - шептал Виктор, склонив голову к груди жены и от переполнивших его чувств, провалился в беспамятство.
К действительности Виктора вернули голоса детей, и он почувствовал как слабая ещё рука Марины, гладит его голову по взбившимся волосам. Он открыл глаза и увидел полные слёз и счастья глаза Марины!
- Витя, Лидочка, Андрюшенька, как же я счастлива снова видеть и чувствовать вас..., - голос Марины был ещё слабым, но набирал силы и уверенность в своём звучании. - Я не чаяла снова вас всех увидеть вместе, дорогие мои...!
- Мамочка, - Лидочка кинулась к Марине и, обвив её ноги руками, укрытые одеялом, прижалась к ним своей светловолосой головкой. Андрей, скрывая свои слёзы, стоял рядом с кроватью, и плотно прижимаясь коленками к Виктору.
- Мы всегда с тобой, мамочка, - срывающимся голосом ответил ей сын. Всегда и до скончания веры и мира в его справедливость!
Виктор, услышав слова сына, протянул свои руки, и крепко обняв колени Андрея, сказал:
- Никогда нельзя терять веру и надежду в праведность мира, в его доброту и светлыё намерения Того, Кто повелевает ним!
В этот момент что-то загремело на кухне, и послышался голос Светланы Ивановны:
- Андрюша, помоги мне, пожалуйста, куда ты пропал так стремительно?!
- Я сейчас, бабушка, - и Андрей пулей вылетел из спальни.
Спустя минуту все услышали, как Андрей во весь голос говорил бабушке:
- Бабуся, приехал папа, и мамочка пришла в себя...она улыбается, ба!
Время сдвинулось как ветер во время бури и в дверях спальни возникли Светлана Ивановна и прижавшийся к ней Андрюша!
Светлана Ивановна, зная настоящее состояние дочери и увидев её, прижимающую к себе голову Виктора и улыбающуюся, застыла на пороге спальни. Её руки, вскинутые к лицу, закрыли её рот, а глаза были полны неверия.
- Мама, Маришка вернулась к нам, едва слышимым голосом проговорил Виктор, - он повернулся лицом к маме любимой и едва слышно, но очень отчётливо произнёс, - теперь никто и ничто не разлучит нас никогда. Я всегда позабочусь об этом!

К О Н Е Ц

Даже не могу представить, чем могла бы закончится наша последняя встреча, не вмешайся в наш разговор третья сторона. Я изо всех сил пытался отстоять правильность поступка Ланы и находил для этого всё новые и новые слова убеждения, но мой оппонент был настолько настроен на наказание, что слова его обретали всё более и более зловещий смысл и повышались в тоне. Наконец они достигли такого высокого звучания, что я не выдержал и бросил ему в лицо следующее:

Cкрытый текст -

 

- Ты, Влад, наверное, забыл, как в прошлом году умерла твоя жена! Может, ты хочешь последовать за ней таким же образом?! Вспомни, она была почти святой женщиной, но ты совратил её с пути истинного и повёл по пути греха и вражды. Скорее всего, ты думаешь, что наказание единственный путь искупления? Но ты заблуждаешься и уже был наказан за это! Остановись!
- Твоя дочь, Юран, потребовала от моего сына такой жертвы за её внимание и нежность, что это граничит с безумием и ведьмовством! Она заслуживает только костра и ей не миновать его!
- Ты никогда не любил и никогда не познаешь это чувство, Влад. Любовь для тебя обман и вожделение, а не дар нашего Бога. И о какой цене ты говоришь? О какой жертве ведёшь речь? Разве истинная любовь требует жертвы? Тот, кто любит по-настоящему сам всем жертвует и готов отдать всего себя во имя истинного чувства. Твой сын Игорь сам выбрал то, на что его вынудила пойти любовь - спасти ту, которая ему дороже всего на свете. Это он защитил и спас от лютой смерти мою дочь! Их обоих могли загрызть волки, но так получилось, что Лана осталась живой. Разве ты не знаешь что она не убежала, а всю ночь отгоняла оставшихся в живых зверей и не дала полностью растерзать тело своего любимого. А ты говоришь о каком-то мифическом требовании Ланочки. Ты, Влад, заблудшая душа!
По мере того как я говорил, глаза Влада наливались кровью, они становились круглыми на выкате от пылающего гнева и ненависти. Его руки начали трястись, и с губ стали срываться клочья белой пены. Влад казалось, обезумел. Он выхватил из висящих на левом боку ножен боевой нож, и кинулся ко мне, огибая горящий костёр.
- Ты за всё заплатишь вместе со своей распутной девкой, - прохрипел Влад и поднял руку, чтобы метнуть в меня свой нож.
В этот момент от горящего костра к Владу метнулся узкий язык пламени и, коснувшись его, объял моего противника как прочной верёвкой. Влад споткнулся и, упав на траву, стал кататься, пытаясь сбить с себя пламя, которое становилось всё шире и охватывало катающегося человека с головы до ног.
- Будь ты проклят, колдун, - долетели до меня его гневные слова, более похожие на хрипы задыхающегося человека.
Сорвав со своих плеч плащ из козьих шкур, я бросился к Владу и накрыл его тело, пытаясь сбить пламя, отрезав тем самым доступ воздуха. Ещё какое-то время я боролся с огнём, но утратив возможность гореть, пламя сошло на нет и угасло совсем. В воздухе витал противный запах сгоревшей козьей шерсти и обгоревшей человеческой плоти.
Перевернув Влада на спину, я увидел обгоревшую бороду его лица, издающую не менее смрадный запах.
- Ты живой, Влад, открой глаза, друг! - В ответ я услышал стон и глухой рык разъяренного зверя. - Не дёргайся, лежи спокойно, я отправлю тебя к лекарке Вилене. У неё прекрасные мази и твои ожоги заживут быстро.
- Ты колдун, Юран, я всегда знал, что ты водишься с нечистой силой, - превозмогая боль, прохрипел Влад.
- Нет, друже, это не колдовство, это справедливость нашего мира, просто ты смотришь на это, взойдя совсем не на ту гору. Дай мне руку, друг, я положу тебя на плечо, и мы двинемся к Вилене.
- Она такая же колдунья как ты, Юран, я поостерёгся бы появляться у неё.
- Не волнуйся, Вилена просто целительница и помогает ей врачевать сама мать природа. В воде, земле и травах, выросших на ней столько силы, что хватит на всё. И на болезни, и на раны плотские и на раны души и сердца. Юран крепко сжал протянутую руку Влада и, крякнув, рывком взгромоздив его на плечо, медленным, но уверенным шагом направился к краю селения.
- Потерпи, друже, скоро будем на месте, и тебе станет легче!
Влад что-то ворчал, но слов разобрать было невозможно - усилился ветер и дул на встречу движения.
- Ничего, скоро закончатся твои мучения и ты, заснув, проснёшься здоровым. - Юран произнёс эти слова и больше не издал ни звука, пока не постучался в дубовую дверь большого дома лекарки.
Дверь отворилась почти сразу после стука, как будь-то Вилена, ждала гостей стоя за дверью. Она, без скрипа широко распахнулась, и в глаза Юрану ударил свет переносной лампы. На пороге стояла Вилена. Красивая сорокапятилетняя женщина, с чудесной гривой соломенного цвета волос, с пронзительным взглядом голубых глаз.
- Не как ты Юран? - на губах Вилены протаяла лёгкая улыбка. - Кого это ты принёс к моему дому, уж не Влад ли решился посетить меня. Да и попахивает от вас так, словно вы из преисподней явились. Это ты его окатил пламенем? - и Вилена рассыпалась задорным смехом.
- Тебе бы только смеяться, Вилена, а человеку помощь нужна! Обгорел он немного... - Ты бы в дом пригласила, а не держала на пороге.
Хозяйка дома, продолжая улыбаться, отступила внутрь дома и пригласила Юрана войти:
- Пожалуйте гости дорогие, - Вилена повернулась и, войдя в дом, поставила лампу на стол, на котором были разложены пучками разные травы.- А Влада положи на этот лежак, - и она указала на широкую скамью, покрытую медвежьей шкурой. Юран подошёл к лежаку и бережно опустил на него своего хулителя
- Вот положи ему под голову, - Вилена протянула Юрану валик из скатанных козьих шкур. Сделав это, Юран повернулся к хозяйке и посмотрел ей в глаза.
- Для тебя нет времени, хозяюшка, всё молодеешь и становишься краше, никак сама Прародительница держит над тобой свою шаль.
В этот момент застонал Влад, и Вилена метнувшись к нему, что-то тихо стала говорить, стараясь уложить его удобнее. Затем Юран услышал её вполне различимые слова, обращённые к Владу.
- Потерпи добрый человек, сейчас я сниму твою боль, - Вилена подошла к громоздкому деревянному шкафу и, открыв его створчатую дверцу, стала перебирать стоящие на его полках баночки и глиняные черепки. - Вот то, что нам нужно и Вилена вернулась к Владу. - А ты Юран присядь пока к столу.
Что Вилена делала с Владом, как и чем она его лечила, Юран не обращал внимания, и только когда она взяла в шкафу какой-то флакон и снова подошла к лежаку, он услышал, как она сказала Владу:
- А теперь тебе, человече, надо выпить это снадобье. Оно даст тебе исцеляющий сон и силы. Спи и ничего не бойся, вон, как затих, словно испугался кого. Здесь нет у тебя врагов, я лекарка, а Юран принёс тебя ко мне. Спи мил человек, завтра будешь, как и прежде. Вилена присела рядом с Владом на топчан, и Юран увидел, как та гладит своею рукою Влада по обгоревшим волосам головы. Так продолжалось несколько минут.
Далее случилось то, что Юран не ожидал увидеть и услышать. Влад поднял свою руку и прикоснулся к руке Вилены.
- У тебя такая ласковая и мягкая рука, Вилена, и тепло от неё убаюкивает меня как рука моей покойной Милицы! Спасибо тебе, я чувствую, как уходит боль с обгоревших частей моего тела. Храни тебя Вседержитель! - Влад втянул в себя воздух и, сделав глубокий выдох, закрыл глаза. Спустя миг он уже спал глубоким сном.
Вилена подошла к столу, и устало опустилась на стул.
- Что притих, Юран, не уж думал, что забьётся Влад как загнанная в клетку птица?
- Он не хотел, чтобы я принёс его к тебе, побаивается твоих чар и колдовства. Так и сказал мне, что я колдун и ты тоже. Бояться тебя люди, хотя и видели от тебя только добро и получали выздоровление и помощь. Вот и я не припомню ни одного случая, чтобы кто-то умер у тебя на руках. Как такое может быть! Неужели нет такой хвори, которую бы ты не смогла одолеть?
- Что ты, Юран, много есть болезней, которые не лечатся, только они не от недуга тела, а от загнивания души и злобы сердечной. Вот и получается что, не исцелив душу и сердце, нельзя прогнать и хворь плотскую.
Пока мне удавалось это, но кто знает, что стоит за порогом дома и вот-вот постучит в неё. Вот с Владом, знаю, всё будет хорошо, уйдёт он из этого дома совсем другим человеком.
- Да, я уже заметил это, - ответил Юран, - я никак не ожидал от него таких слов в твой адрес, а то, что он притронулся к тебе и сравнил тебя со своей Милицей, меня вообще повергло в шок.
- Всё будет хорошо в этот раз! Вот называл ты его другом, когда это случилось между вами у костра,... и он назовет тебя так... уже скоро.
- Откуда знаешь, Вилена, что так называл его, для меня самого это было как-то само собой. Да и слышать этого никто не мог. Одни мы были!
- Земля слух разносит, её надо уметь слушать. Многое услышишь такого, во что ни за что не поверил бы. Да и всё своё человек с собой носит, оно как свет вокруг него или как темень. То журчит как живой родник, то звучит сродни трущимся друг о друга камням.
- Слышал я об этом, Вилена, но не верил, что земля слухом полнится! Даже представить не могу, как ты всё узнала и так подробно.
- Добро и зло, Юран стелется над нами и землею нашей как покрывало. Мы все как под прозрачным пузырём живём, Юран. И кому дано видеть то, что твориться под ним, всё видит как на ладони. Ещё матушка моя покойная научила меня видеть всё это, чувствовать и читать, так что от меня нет тайны в том кто есть кто и что твориться в селении нашем да и не только в нём.
- Наверное, непросто всё это видеть и читать, жить с этим, зная кто, чем дышит?
- Тут ты прав, Юран, нелёгкая это ноша, но если открыл тебе Вседержитель эти таинства, то грех жаловаться на последствия для тебя! Наверное, Он выбирает себе помощников в мире людей, чтобы видеть, слышать и чувствовать то, что есть на самом деле в людях по сравнению с тем, что даровал людям своею Добротой и Любовью.
- Вон как ты завернула, хозяюшка, не уж ты и впрямь сама есть такой избранницей?
- Ты ведь тоже Юран, не простой человек, просто не пришло пока твое время познать мир, но вот именно сегодня, назвав врага своего другом, воззвал к тебе наш Вседержитель и даровал знание.
- Это ты о чём, Вилена? - Юран выпрямил спину и взглянул на хозяйку пристальным взглядом. Не уж и мне доступны твои видения?
- Да что видения, Юран, вот возьми мою руку в свою и закрой глаза, - Вилена через стол протянула Юрану свою руку и её лицо озарила улыбка, от которой у того внутри вспыхнул жар. - Не бойся, я не заразная, вон Влад прикасался и живехонек, спит сном младенца.
Над столом повисла тишина, только пламя свечи и переносной лампы, то вспыхивая, то притухая, отражали напряженность происходящего.
- Да чего мне бояться, хозяюшка, вон на медведя сам выходил и жив остался. Только следы его когтей и остались на мне. Вон Влад на его шкуре лежит, неуж забыла?
- Помню, Юран, твои раны, как забыть, столько сил им отдала, только Матерь господа нашего и помогла мне с ними совладать!
- Да что вспоминать прошлое, хозяюшка, давно всё порослью прошлого поросло, - промолвил Юран.
- Молчи и не открывай глаза, не то ослепнешь... - голос Вилены стал пронзительным и властным. Юрану показалось, что ещё немного и руки его сгорят. Но открытыми глазами он видел, что ничего внешне не происходит, и никакого жара в руках нет. Он с силой смежил веки и прикусил верхнюю губу.
- Спаси и помилуй, Господи Вседержитель, - пробормотал он, почувствовав, как жар уходит из рук, а тело его наливается истомой и каким-то блаженством.
Ещё миг и перед внутренним взором Юрана выплыл из темноты знакомый до боли образ давно ушедшей в мир иной его сестры Дарины. На её лице играла лёгкая улыбка, а глаза светились неземной добротой, свет их проникал в самое сердце Юрана, наполнял его желанием кинуться к Дарине и обнять её.
"Сестрёнка, Даринушка моя дорогая..." - Юран почувствовал, как по его щекам потекли, горячие слёзы.
"Не тужи, братец, - раздался внутри него голос Дарины, - никто не уходит из жизни просто так, на всё есть воля Вседержителя и Его Матери. Вот и для меня Ими выбрана доля такая, но это не неволя, а доверие и дар! Сегодня и сейчас открываются и твои внутренние глаза на мир, что был для тебя сокрыт, и ты сможешь всегда видеть всех нас, ушедших по воле Господа нашего, общаться с нами и упреждать зло и недобро, струящееся до этого с неузнанных тобою рук. Спасибо проводнице твоей, дай ей Бог здоровья и сил жить! Теперь тебе не нужно пугаться контактам с нами, знай, мы живы и всегда были рядом с тобой."
Юран потерял ориентацию, ему казалось, что он парит где-то между мирами, пространство, которого заполненное только им и Дариной, и мир этот только маленькая частичка всего большого, что когда-то он знал как мир людей.
- Разве такое возможно, - произнесли его губы, и Юран попытался открыть глаза. Но веки были сжаты с такой силой, что казалось ничто, не сможет их разлепить.
- Открой глаза, Юран, - услышал он голос Вилены. - Сделав неимоверное усилие, Юран разжал веки и увидел перед собой Вилену. Она мило улыбалась и, склонив голову к правому плечу, звала его пальчиком своей руки к себе.
- Что ты творишь женщина, спросил он, широко откинувшись на стуле.
- Это не я, это прошлое прикоснулось к тебе, открыв врата общения. Разве ты не понял до сих пор, кем стал, Юран? Вставай, и пойдём во двор, - Вилена поднялась со стула и, продолжая манить Юрана пальчиком руки, пошла к двери.
Юран легко встал, удивился этой лёгкости и вышел из дома во двор вслед за хозяйкой. Остановившись, он потянулся и от удовольствия закрыл глаза. И в этот миг что-то изменилось. Лавина звуков, доселе им никогда не слышимая, наполнила мир, но это было не всё - звуки имели каждый свой неповторимый цвет и оттенок, несли с собою разнообразную информацию и историю их возникновения. Юран открыл глаза, и звуки стали тише, но не исчезли совсем.
- Что это со мной, Вилена? - Юран с удивлением вертел головой из стороны в сторону, но привычное подворье дома было, как и раньше, а вот информация о нём и окружающем его мире стала совершенно иной. Её было столько много, что Юран стал трясти головой, в надежде прервать поток поступающей информации вместе с окружающими его звуками. Внезапно он почувствовал на своём боку руку хозяйки и повернулся к ней.
- Вот тебе, Юран и ответы на твои вопросы, откуда я знаю, как ты называл Влада. Да и на многие другие, которые когда-либо у тебя возникали. Отныне ты стал ведающим, ведуном, как и я когда-то в молодости. Вскорости ты научишься отсеивать, фильтровать поступающую информацию, слышать только те звуки, которые нужны и важны на текущий момент. Не пугайся, всё встанет как надо ещё до конца дня. Ты сможешь не только слышать, видеть, но и предвидеть, читать людей и их души, знать их потаённые стремления и желания. Ты увидишь цвета добра и зла и никогда не ошибешься в том, кто стоит или сидит перед тобой. Отныне тебя никогда не тронет никакой, даже самый лютый зверь, не клюнет ни одна птица, но и ты никогда не сможешь поднять руку, чтобы отнять жизнь у любого живого существа. Теперь ты приобщён к знаниям, а это большая ответственность и тяжёлая ноша. Ступай домой, Юран и если возникнут вопросы или нужна будет помощь, ты знаешь, где найти меня!
- Постой, хозяюшка, а как же Влад?
- О нём можешь не волноваться, отлежится и пойдёт домой. Всё с ним будет хорошо. Да ты и сам это знаешь, только ещё не успел сообразить. Но это временно, а теперь иди, уже почти вечер и овцы твои уже дома, слышишь, как они просят пить?! И Юран действительно услышал слабое овечье блеяние!
- Прощай, Виленушка, здоровья тебе и силы! - Юран низко поклонился хозяйке и медленным шагом пошёл со двора.
* * *
Влад понял, что проснулся и почувствовал, что находится не у себя, а где-то в чужом доме. Пахло высушенными травами, настоями из трав и кореньев, но темень в доме почему-то не вызывала в нём страх, но покой, и желание снова закрыть глаза и провалиться в сон. Как озарение пришла мысль, что он в доме Вилены и его сразу бросило в жар. Влад рванулся встать и сесть на ложе, но неведомая сила не отпустила, удерживая его в лежачем положении. Он пошевелил руками, затем ногами, всё его слушалось и не вызывало боли.
'Я же сильно обгорел', - Влад поднял руку к лицу и провёл ею по щекам. Кожа была гладкой и не отдавала болью. На пальцах он ощутил остатки мази, которая пахла приятно и вызывала слабый зуд кожи. 'Вот оно как!' - подумал он, - 'И разве это не магия, ведь борода почти полностью сгорела и кожа почти обуглилась!' Насколько позволяли руки, он стал шарить по себе и обнаружил обгоревшие лохмотья рубашки и портков.
'Да здорово мне досталось!' - подумал Влад и снова сделал попытку сеть на ложе.
- Не торопись ты так гостюшка дорогой! - услышал Влад голос хозяйки и притих. - Дай наступить рассвету и отправишься куда захочешь, поспи ещё немного, утренний сон, он самый сладкий! - Влад услышал, как недалеко от него зашелестели ткани другого ложа и согласно закрыл глаза. Сон навалился как волна на ладью, расшатывая мысли и убаюкивая сознание.
Разбудили его влажные прикосновения. Влад медленно разлепил веки, и увидел сидящую у его изголовья Вилену. Она протирала ему лицо влажной тряпицей, смоченной, в пахнущую травами воду.
- Ну, вот мы и проснулись! Как спалось на новом месте, что видел во сне, Влад? Уж не приснились тебе рогатые с факелами со злобными рожами? - Вилена звонко рассмеялась и окатила лицо гостя из кувшина холодной колодезной водой.
- Вот новая рубашка для тебя и портки. Когда-то заготавливала для своего работника, да не пришлось ему их сносить. Надевай и будь им хозяином! А это пояс с калитой, владей и не поминай мой дом лихом. - Вилена поднялась с топчана и направилась к выходу из дома.
Влад попробовал подняться, ничто его не удерживало и он, упруго подняв тело с топчана сел, потягиваясь и выправляя спину. Взгляд упал на лежащие у изголовья рубашку и портки, а поверх портков свёрнутый клубком лежал красивый плетёный пояс с калитой. Рядом с кроватью, на выскобленном дубовом полу стояли поношенные кожаные туфли. Влад сразу отметил, что хоть они и были в ходу, но износу им не видно совсем. Уж очень добротно они выглядели и сейчас.
'Ну и Вилена, ну и хозяюшка, это за что же мне такой уход и такая ласка не заслуженная!' - Влад подошёл к проёму окна, забранному бычьим пузырём, выглянул во двор, но ничего не увидев, уж очень мутным был пузырь, кинулся к топчану и стал поспешно срывать с себя обгоревшие ошмётки рубашки и штанов. Затем быстро надел новую рубашку, портки, подпоясался и стал пальцами разгребать патлы волос на голове.
'Ну, нет, без лопуха тут ничего не поделать, мыть надобно!' - подумал Влад, и в этот момент в дом вошла Вилена.
- Спасибо, хозяюшка, за доброту твою, за ласку, за целительство твоё, только не заслужил я их от тебя. Прости меня непутёвого! - Влад сник и с горечью низко склонил голову.
- Чего ты заслужил не мне судить, а вот помочь тебе обрести истину и правильное суждение о происходящем, тут я помогла и дальше помогать буду, если ты не отвергнешь помощь мою. Помнишь ли причину, по которой попал в дом ко мне?
- Как не помнить, вот зудят ещё ожоги мои, чешутся бока и ноги обгоревшие. - Влад сделал продольные движения, поглаживая плечи свои, бока и бёдра, скукожился, передернуло его всего и он сел на лежак, сгорбился весь.
- Не тужи ты так, заживёт твоя плоть, не это главное. Понять ты должен, почему так случилось, переболеть этим и исцелиться сердцем и душою своей. И никогда больше не поддаться гневу, несправедливому толкованию поступков тех, кого в жизни встретишь. Ищи причину гнева своего в себе самом, обиду помысли и найди причину простить обидчику. Может и не обида это вовсе. Попробуй понять его, не суди, а найди то, что поможет оправдать его или, простив пройти мимо него, не искупав своё сердце в крови, не замарав в ней свои руки. Понимаешь ли ты, что говорю тебе сейчас?
Влад долго молчал, а Вилена не выказывая нетерпение, ждала его слов. Но вот он выпрямился и тихо произнес, обращаясь скорее к себе, чем отвечая на вопрос хозяйки дома.
- Нет темницы более страшной, чем стены той, что выстроил сам в сердце своём, в своих мыслях. Никому их не разрушить, никто не выведет тебя из их чертогов. Нет из неё двери видимой, только мыслью её создать можно, только волею своею разрушить эти стены возможно. Спасибо тебе, Вилена, за науку твою, за тропинку указанную тобою. Может и выведет она меня на дорогу, на тракт широкий.
- Правильно мыслишь, Влад, чаю не пропадёт моё усилие наставить тебя на путь истинный, глядишь и не споткнёшься более, не допустишь, чтобы темень тебя покорила и вырвалась из тебя наружу! Храни тебя Вседержитель и Матерь Его! Прощавай, а нужна буду, заходи! Надумаешь зайти, знать буду, встречу!
* * *
Выйдя со двора Вилены, Влад вначале остановился в нерешительности куда идти, постоял немного на месте, а потом медленно, но с каждым шагом всё увереннее зашагал к центру селения к своему дому. Селение было вытянутым и состояло из семи - восьми десятков домов разного калибра. В центре селения стояли дома более зажиточных хозяев, а двигаясь к околицам селения можно было увидеть, как дома становятся всё беднее и попроще. Влад считался зажиточным поселенцем в селении, и дом его соответствовал его рангу старосты селения. Большой рубленый из дубовых стволов с крыльцом и вторым этажом с крытой террасой, дом выглядел как княжеский терем. Дом был окружён невысоким забором из поставленных вертикально заострённых кверху сосновых колов и имел добротные ворота. Поравнявшись с ними, Влад на миг остановился, но потом прошёл мимо и, махнув чему-то рукой, двинулся дальше. Подойдя к дому Юрана, Влад замер, потоптался на месте, затем видимо решившись, часто застучал подвешенной колотушкой в ворота. Их долго никто не открывал, но вот послышались шаги и из-за ворот прозвучал вопрос:
- Кого это с утра Вседержитель гостем послал?
- Гостя не держат перед закрытыми воротами. Отвори, Юран, это я, Влад! - Ворота заскрипели, и навстречу Владу шагнул Юран.
- Доброе утро, Влад и тебе не хворать, проходи в дом, гостем будешь. - Затворив за Владом створку ворот, Юран пошёл впереди Влада и, толкнув входную дверь, сделал рукой приглашающий жест войти.
- Постой, Юран, - Влад опустился на колени, глаза его заблестели, но не от злобы, а от рвущейся наружу боли. - Ты прости меня, друг, глуп я был и ослеплен злобой. Не держи зла на меня, прости великодушно.
Юран подошёл к Владу и, протянув ему руку, сказал:
- Нет у меня, друже на тебя ни зла, ни обиды, встань и давай обнимемся, как это делали наши предки, в старину обретая друга и оставив позади вражду. Влад подал руку, опёрся на неё и, поднявшись с колен, сделал шаг к Юрану. Тот, выпустив руку Влада, крепко обнял былого своего хулителя и тот в свою очередь, по-медвежьи крепко обнял Юрана. Так и стояли они, некоторое время, крепко обнявшись, затем троекратно расцеловались и вошли друг за другом в дом.
- Наталья, встречай гостя и накрой на стол, - громко, чтобы услышала жена, сказал Юран. На голос Юрана из спаленки выскочила Лана и, поклонившись Владу, поздоровалась.
- Здравствуйте, Влад Савельевич, храни вас Вседержитель. Сейчас я позову маму, - и она снова скрылась за шторой спаленки.
- Красивая у вас с Натальей дочь и вежливая, добрая, - сказал Влад, присаживаясь к столу на предложенный Юраном стул, - вот только сейчас и рассмотрел. И куда мои глаза смотрели, - Влад жёстко провёл рукой по своему лицу и добавил, - как же я не разглядел такую голубицу, как не поверил словам сына! Горе, грех то какой на мне!
- Успокойся друже, уже всё позади. Настоящее горе в том, что нет с нами более Игоря твоего, оборвалась ниточка его жизни и любви деток наших.
В этот момент из спаленки вышли Наталья и Лана. Наталья подошла к столу и приветливо улыбнувшись, поприветствовала гостя.
- Доброго здоровьица Влад Савельич, храни тебя Бог, поговорите с Юраном, а мы с дочкой сейчас бистро накроем на стол, чем Бог послал.
Через несколько минут на столе появилась горячая гречневая каша с мясом и грибами, пирожки с разными начинками, жареная и копченая речная рыба, мочёные яблоки, квашеная капуста и большой глиняный кувшин с медовухой.
- Приятного аппетита всем, - сказала Наталья и подала Юрану лукошко с деревянными стаканами прекрасной резной работы. Тот расставил стаканы и щедро налил в них хмельной напиток. Лана сидела за столом с низко опущенными глазами, её длинная коса лежала на её груди. Юран поднял свой стакан и провозгласил здравицу, перекрестившись на красный угол с иконой и горящей лампадкой. Дружно выпили и все захрустели вкусной капустой, и с аппетитом закусывая тёплыми пирогами. Затем Лана наложила каждому гречихи и подала мелкие миски для рыбы. Когда всё было съедено, и кувшин наполовину опустел, Юран снова налил себе и Владу.
- Давай, друже помянем сына твоего Игоря, добрая наша память о нём всегда будет жить, пока и мы живы. Хорошим человеком он был прекрасным охотником и верным другом.
Влад поднял свой стакан и, выпив напиток, отодвинул от себя тарелку и стакан. Затем он опустил голову на стол и затих. Лана сидевшая к Владу ближе всех, протянула руку и стала поглаживать его по голове.
- Не горюйте, дядя Влад, мы никогда не оставим вас в вашем горе. - Влад поднял голову, взял руку Ланы в свою руку и сказал:
- Как бы я хотел поженить вас с Игорем, назвать тебя доченькой, Ланушка, но теперь не бывать этому никогда. Как же могло это случиться, горе то какое! И я старый дурак пытался разбить вас, разъединить...
Юран и Наталья затихли и молча, наблюдали происходящее за столом. А Лана взяв руку Влада в свою и поглаживая её произнесла:
- Игорь ушёл не совсем, он остаётся с нами дядя Влад. Жаль, что не сам он может войти в ваш дом, к нам, но Вседержитель даёт другую возможность для этого.
Наталья, услышав слова дочери, прикрыла свой рот рукой, да так и застыла, а Влад, вздрогнув всем телом, уставился на Ладу.
- Как это Ладушка, что ты хочешь сказать? - руки Влада вздрагивали и видно, что его бьёт мелкая дрожь. Говори, не томи! Наталья посмотрела на мужа и увидела его застывшего с раскрытым ртом.
Лада продолжая гладить дрожащие руки Влада, помолчала, а потом тихо ответила:
- Я ношу под сердцем нашего с Игорём ребёночка....думаю, это будет сын, я даже уверена в этом, - твёрдым голосом закончила она своё сообщение.
Влад задохнулся, услышав эти слова, он тихо соскользнул со стула и на коленях пополз к Лане.
- Доченька моя... - только и смог он вымолвить,- Доченька.., - и обняв колени Ланы, горько заплакал. Наталья и Юран оба кинулись к Владу и дочери и, так же как и Влад, упали на колени и обняли Лану и Влада. В комнате стало тихо. Были слышны только всхлипыванья Влада и громкое дыхание Ланы. Через некоторое время, Юран поднялся на ноги и поднял с колен Влада и Наталью.
- Я вижу его и слышу, как бьется сердечко в лоне доченьки и это действительно будет сын, - твёрдо промолвил Юран. У тебя будет внук, Влад, возрадуйся. Юран подошёл к жене и, обняв её, произнёс:
- Теперь все мы одна семья!

КОНЕЦ

Любовь – это чувство, которое сложно описать, т.к. иногда Ты даже не догадываешься, что Ты любишь человека, пока не произойдёт что-то, после чего Ты понимаешь – а этот человек ведь мне нужен, мне без неё сложно..

Захотелось поделиться несколькими историями:

1. Все ведь помнят, как в детстве Вы дружили с компанией во дворе, даже не подозревая, что это не просто симпатия к соседской девушке, а что-то большее.., это Ты начинаешь осознавать уже много лет спустя, когда этого человека уже нет рядом, но в сердце первая любовь остаётся навсегда.

В моём же случае это произошло наверное классе в 4-5, когда мы дружили с девочкой, которая жила в соседском дворе, я всегда рад был её видеть. Всегда как-то было важно узнать – а ... пойдёт сегодня кататься на льду? Нас была компания из человек 5 наверное, всегда почему-то с ней мы оставались дольше всех на улице, т.к. домашку выполняли самые первые, поэтому времени свободного у нас было больше всех.

Как-то в 1 из таких дней мы с ней остались вдвоём, помню этот гастроном, по трубе которого стекала вода и превращалась в лёд, на нём мы и проводили много времени, т.к. очень любили кататься на льду и находиться рядом (так мне казалось). Помню, как она упала, я подбежал её поднять и тогда произошёл наш первый поцелуй...

2. Вторая же история произошла, когда я устроился на практику на 3-ем курсе университета и начал ездить на работу на троллейбусе. Всё чаще и чащё я встречал в этом троллейбусе 1 красивую девушку, которая мне всегда улыбалась, она работала контролёром. Я всегда был стеснительным парнем, поэтому стеснялся сделать первый шаг, НО однажды я решил её найти в интернете и мне это удалось. Я ей написал, оказалось, что у нас были общие знакомые и поэтому мы решили встретиться уже вне троллейбуса...

Самое смешное произошло, когда мы уже начали встречаться и я ехал домой без билета, нас остановила полиция с контролёрами на проверку безбилетников, а у меня в тот день не было денег на билет, поэтому я очень испугался и понимал, что сейчас меня буду штрафовать, но что Вы думаете? В этот самый троллейбус зашли контролёры и 1 из них была моя девушка, которая издалека увидела мои испуганные глаза и пошла в мою сторону, чтобы передать мне билет на 1 проезд..

Вечером этого дня мы вспоминали этот случай с улыбками на лицах, радовались жизни и кушали вкусную пиццу на деньги, которые сэкономили на штрафе, который могли бы выписать, если бы не она..

Flent

Истории из доброй Кунсткамеры



Транспортная история. Я стояла на остановке,
ждала автобус, замёрзла просто жуть как.
В автобусе прямо залетела на сиденье с печкой.
На соседнее место садится мужчина. А он высокий,
крупный такой. Я пытаюсь вытащить из под него подол
своего пальто. Он поворачивается ко мне, извиняется
и пытается чуть-чуть отодвинуться. И тут я с мольбой
в голосе выдаю: "Ой, Вы не отодвигайтесь,
пожалуйста. Вы такой тёпленький."

Мужчина секунды три помолчал, потом повернулся ко мне:
"Меня Слава зовут." В общем, уже пятый год живём.
У нас двое детей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Обнаружив дыру на футболке, я уже было передумал заходить
в лифт и хотел вернуться. Но тут она порылась в сумочке
и, выудив пластырь, заклеила дыру с изнанки. А видимые
части пластыря закрасила черной ручкой. Всё, говорит, заходи.
Вот тогда то я и понял что это моя будущая жена.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Неее, в этот раз я действительно влюбился.
Весь стол сердечками изрисовал.
Она: Чудак, отмывать замучаешься!
Я: проблем-то, пыль вытереть.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
С женой мы познакомились в столовке универа.
У неё не хватало пяти рублей отдать кассиру,
а я стоял после неё, вот она у меня их и попросила.
Тогда я ещё не знал, что это только начало...

Каждый раз, уходя, оставляешь,
Ты в сердечке моём пустоту.
Ночь со мной в этот миг забываешь,
Мою нежность, любовь, доброту.

Поцелуй у двери на прощанье,
На касанье похож мертвеца.
Мимоходом ты дашь обещанье,
С виноватою маской лица.

И надолго опять исчезаешь,
В свой уехав родной городок,
Ты семейный, конечно же, знаешь,
Не отпустит она поводок.

Дверь, закрыв за тобой, я завою,
Внутри боль зазвенит как струна,
Посмеяться бы мне над собою,
Я ведь снова осталась одна.

Горечь правды, мечом опустилась,
И слезами на пол пролилась.
Святой Деве я долго молилась,
И на волю её отдалась...

Когда вновь ты пришёл я сумела,
В своём сердце огонь погасить.
И тебя я с улыбкой посмела,
С лёгким сердцем к семье отпустить.

Сколько лет уж прошло, как уехать пришлось,
Стерлись в памяти прошлые годы.
Лишь однажды мне в жизни опять довелось,
Окунуться в уплывшие воды...

Трех мужчин в мой шатер мне тогда привели,
Все они подлежали расстрелу.
С каждым быстрый допрос перед тем провели,
И никто не скорбел их уделу.

От стола я усталый свой взор оторвал,
Я не чувствовал к ним интереса.
В сердце жалость тот час от себя отогнал,
И судьба их не вызвала стресса.

Лишь один головы не склонил предо мной,
Стоял с ярко пылающим взглядом.
Мне забытое, он вдруг напомнил собой,
И я вмиг оказался с ним рядом.

И чем больше смотрел, тем быстрей узнавал,
В нём черты мной давно позабытые.
Руки к ней протянул, ёё имя назвал,
И увидел ресницы прикрытые.

Я окликнул драгун - тех двоих увели,
И она на меня вновь взглянула.
В глазах снова ромашки как в прошлом цвели
И любовь в них совсем не уснула.

Ночь в шатре для меня пролетела стрелой,
Я любил её снова как прежде.
А когда над полями встал диск золотой,
Она в женской прощалась одежде...

...я смотрю на свечу, пламя тихо дрожит
В полумраке колеблются тени
Кровь вином подогретая в венах бежит
Слёзы капают с глаз на колени.

Вереницею тени плывут за свечой
В них я вижу знакомые лица
Среди них я встречаюся снова с тобой
С сероглазой моей голубицей.

Когда меня любимая не станет,
То все обиды сразу позабыв.
Твоя любовь судить меня устанет,
Себя на полуслове перебив.

Тебе я знаю, больно будет очень,
Так много не терявшей никогда.
И вспомнишь ты не так как между прочем,
Меня, тебя любившего всегда.

Продай всё то, к чему касались руки,
Всё чем я жил лелеял и хранил.
Чтоб всё оно не умножало муки,
Оставшихся не отбирало сил.

И если ж у тебя найдутся силы,
И эту пережить беду.
Над каменной плитой своей могилы,
К тебе я нитью памяти приду.

Исчезнет всё, затихнут в мире звуки,
К твоим губам дыханием коснусь.
А ты, вздрогнув, к лицу подымешь руки,
И я в твоих ладонях растворюсь.

Ещё в один январь, пушистый и красивый,
Морозом, солнцем, постучавшись в дверь,
В дом вошёл весёлый, ласковый, игривый,
Сказочно волшебный и домашний зверь.

Помнишь, день рождения, у тебя, хозяйка,
Учиняй застолье и встречай гостей,
Пусть звучит сегодня, в доме балалайка,
А светлица ломится от родных, гостей.

Вот в хрустальных кубках плещется играя,
Сок земли родимой - красное вино.
Это наша дружба, в сердцах прорастая,
Роднит и сближает нас давным-давно.

Пусть твоё сердечко не болит тоскою,
За прошедшим годом, ускакавшим прочь.
Ведь душа как прежде будет молодою,
Для неё нет старости, не наступит ночь.

Видишь, ведь и время, пред твоей красою,
Укротило силы, придержало власть.
И любимый счастлив, рядом быть с тобою,
Жизнь свою, не думая, за тебя отдаст.

Пусть же будет щедрою, за зимою следуя,
К тебе, моя милая, волшебница весна.
Заколдует, голосом, соловья наследуя,
И остатки зимнего, разметает сна!

Как сегодня я помню тот день,
С неба солнце сияло и пело.
Опустился, неспешно на пень
И заныло уставшее тело.

В мыслях я далеко улетел,
В них к любимой живой прикоснулся.
Я обнять её снова хотел,
И от памяти вновь ужаснулся.

Я ведь знаю, тебя уже нет
Твоей жизни оборвана нить.
Но из прошлого шлёшь ты привет
И приказ не сломиться и жить.

Тех, кто жизни лишили тебя,
Суд, подкупленный, вдруг оправдал.
А я в том стал винить лишь себя
И суду своему их предал.

Нет преступников ныне в живых,
Среди них и отступник судья
Преступивших закон, неправых,
Мрачных вод укатила ладья.

Я давно всё бы мог оборвать
И к тебе воспарить в небеса.
Но я вынужден помнить и знать
Сгинут с памятью все голоса.

А пока мы с тобой говорим,
Мы друг в друге живые всегда.
Мы ведь в памяти снова творим
Чтоб судьбы не угасла звезда...

Я поднялся и снова в пути
Среди моря зелёной тайги.
Мне б по солнцу дорогу найти
Где меня не нашли бы враги.

Я погоню не слышу давно,
С той поры как подался в бега.
Я в лесу слышу только одно
Как над кронами свищет пурга.

Она мерную песню поёт
Усыпляет меня на ходу.
И твой голос всё мягче зовёт
И я движусь почти как в бреду.

Но я верю, там в диком краю
Я тебя обрету, наконец.
И закончив дорогу свою,
Мы получим от Бога венец.

* * *
Грех, который гоню от себя

О, как хочу к тебе я прикоснуться,
Лицом зарыться в волосы твои.
Но лишь могу я с грустью улыбнуться,
Похоронив в себе желания свои.

Такой стремительный поток,
Обрушился внезапно.
То новый осени виток,
Прессует поэтапно.
И разве можно рассмотреть,
Тебя сквозь лик дождя?
И сердце некому согреть,
Из дома выходя.
А может мне остаться дома,
Прислушаться к потоку.
В листах осеннего альбома,
Найти отсчёт истоку.
И лбом пылающим прижаться,
К холодному стеклу.
От слов обиды воздержаться,
И не поддаться злу.
И может счастье усмехнётся,
И сквозь стенУ воды.
Твой облик нежно улыбнётся,
Отринув миг вражды.

Влага на глазах застилает свет,
В кривых зеркалах искажая мир.
От тебя вчера слышала я, "Нет!"
Будь-то из меня, выпил кровь вампир.

Я дрожу как лист на сыром ветру,
Чувствуя лишь боль у себя в груди.
Ключик обещал, к сердцу подберу,
А теперь лишь мрак в жизни впереди.

Потеряла смысл я любовью жить,
Стало для меня всё черным черно.
Чем же мне теперь в жизни дорожить?
В сердце девичье горе внесено.

Год прошел, как боль стала затихать,
Солнышко в сердечке стало вновь гостить.
Стала я с крылечка, запах трав вдыхать,
И твою обиду я смогла простить.

Не судья тебе я, осудил ты сам,
Легко отказавшись от моей любви.
Не любви доверился и не небесам,
"Будь теперь свободен, Бога не гневи!"

Я же стану небо о судьбе молить,
И оно я верю, мне протянет руки
Пошлёт в жизни встречу, я смогу любить,
Растворит сомненья и излечит муки.