Поэзия – тайна соединившихся слов

Для всех, кто говорит по- русски,
Всегда любимым будет Пушкин.
Так тайна соединившихся слов
Проникла в души всех людских слоёв.

Мелодия и смысл его стихов
Близка российскому народу.
Он заслужил народную любовь,
Раскрыв душевную природу.

В его произведениях слова
Несут пророческие мысли.
В его поэмах каждая глава-
Фрагмент из настоящей жизни.

Он так изобразил дворянский быт,
Что никогда не будет он забыт.
Себе он памятник нерукотворный
Воздвиг в союзе с музою бесспорно.

Пушкин

Анна Ахматова

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..

Так иногда лукавый кот,
Жеманный баловень служанки,
За мышью крадется с лежанки:
Украдкой, медленно идет,
Полузажмурясь подступает,
Свернется в ком, хвостом играет,
Разинет когти хитрых лап
И вдруг бедняжку цап-царап.

‎Влюбленный граф в потемках бродит,
Дорогу ощупью находит.
Желаньем пламенным томим,
Едва дыханье переводит,
Трепещет, если пол под ним
Вдруг заскрыпит... вот он подходит
К заветной двери и слегка
Жмет ручку медную замка...

Александр Сергеевич Пушкин
«Граф Нулин»

Cкрытый текст -

 

Было время, процветала
В мире наша сторона:
В воскресение бывала
Церковь Божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.

Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста;
И селенье, как жилище
Погорелое, стоит, —
Тихо все. Одно кладбище
Не пустеет, не молчит.

Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
Боязливо Бога просят
Упокоить души их!

— Отрывок из произведения «Пир во время чумы»
Александр Сергеевич Пушкин

Клеветникам...

Ветер перелетный обласкал меня

Ветер перелетный обласкал меня
И шепнул печально: "Ночь сильнее дня".
И закат померкнул. Тучи почернели.
Дрогнули, смутились пасмурные ели.

И над темным морем, где крутился вал,
Ветер перелетный зыбью пробежал.
Ночь царила в мире. А меж тем далеко,
За морем зажглося огненное око.

Новый распустился в небесах цветок,
Светом возрожденных заблистал Восток.
Ветер изменился, и пахнул мне в очи,
И шепнул с усмешкой: "День сильнее ночи".

Константин Дмитриевич Бальмонт

Дух ветров

Дух ветров, Зефир игривый
Прошумел среди листов,
Прикоснулся шаловливый
К нежным чашечкам цветов.

И шепнул неуловимый,
И волною шевельнул,
К арфе звучной и незримой
Дланью быстрою прильнул:

И с беспечностью ребенка,
Не заботясь ни о чем,
Он играл легко и звонко
В ясном воздухе ночном.

И влюбленные наяды
Показались из волны,
И к нему кидали взгляды
В свете гаснущей Луны.

Нимфа с нимфою шепталась,
О блаженстве говоря.
А за Морем пробуждалась
Розоперстая заря.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Я вольный ветер, я вечно вею

Я вольный ветер, я вечно вею,
Волную волны, ласкаю ивы,
В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,
Лелею травы, лелею нивы.

Весною светлой, как вестник мая,
Целую ландыш, в мечту влюбленный,
И внемлет ветру лазурь немая,
Я вею, млею, воздушный, сонный.

В любви неверный, расту циклоном,
Взметаю тучи, взрываю море,
Промчусь в равнинах протяжным стоном -
И гром проснется в немом просторе.

Но, снова легкий, всегда счастливый,
Нежней, чем фея ласкает фею,
Я льну к деревьям, дышу над нивой
И, вечно вольный, забвеньем вею.

Константин Дмитриевич Бальмонт. 1897

Cкрытый текст -

 

Есть волшебник на нашей планете,
С воздухом творит он чудеса.
Всем известен под именем ветер,
Часто так меняет голоса.

То бывает ласковым и нежным,
Называем его ветерок.
Но когда с метелью дует снежной
У него суровый голосок.

Крутят крылья мельницы ветра,
В электричестве все мастера.
Ветры в жизни всякие нужны,
Знаем, ветры всякие важны.

Марина Цветаева

Другие — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!

Другие всей плотью по плоти плутают,
Из уст пересохших — дыханье глотают…
А я — руки настежь! — застыла — столбняк!
Чтоб выдул мне душу — российский сквозняк!

Другие — о, нежные, цепкие путы!
Нет, с нами Эол обращается круто.
— Небось, не растаешь! Одна — мол — семья! —
Как будто и вправду — не женщина я!
1920 г.

Сижу в кафе, пью капучино
И вдруг ловлю невольно взгляд,
За третьим столиком мужчина,
«Сверлить» меня, как видно,
рад.

Я в телефон быстрей уткнулась,
Шаги заслышав вдалеке,
Глоточком кофе
поперхнулась...
Ах, чашка дрогнула в руке!

А дальше, что? Мужчина дерзкий,
Смельчак по виду, подошел,
Остыл мой кофе в чашке резко,
И задрожал в испуге стол...

«А не хотите ли вы рома,
Здесь подают прекрасный ром?», —
Его слова подобны грому,
Терзаюсь в приступе немом..

Вот он подсел, свободный стульчик,
Под ним скрипит, как тот диван,
Где спит моя подруга Юльчик,
А ней сожитель, тучный Ян..

Перебираю в мыслях вяло,
Ходы, сдаюсь. Какой позор!
Рассвет. Мой номер. Так и знала,
Он был заезжий гастролёр..