Детство Анни Сюзанн Жирардо пришлось на самые драматичные годы европейской истории XX века. Коренная парижанка, она родилась в 1931 году в разгар мирового финансового кризиса, а когда девочке исполнилось 9 лет, началась немецкая оккупация Франции. Вдобавок к этим трудностям, Анни росла в неполной семье: отца девочка не знала, мама работала акушеркой (беспокойная профессия - внезапные звонки, ночные отъезды к очередной роженице).
Анни редко видела мать, много времени проводила в приюте социальных служб и сполна хлебнула той простой жизни, в которой с избытком места для грусти, одиночества и лишений.

Она была слишком независима, слишком талантлива, слишком самостоятельна. Она не то, чтобы диктовала свою волю мужчинам, она заставляла жить по своим правилам. Жирардо не была феминисткой, она просто всегда сама строила свою судьбу и не могла жить иначе. Было ли это свойство характера заложено генетически или своим примером жизненной стойкости воспитала мать, одна поднимавшая в военной время двоих детей... Вообще, мать актрисы была удивительной женщиной. Всю жизнь проработав акушеркой, она отговорила дочь идти по своим стопам. Почувствовала, что призвание дочери в другом и сказала: "Иди пробуй!" Возможно, надеясь на то, что дочь сумеет рассказать и о её выстраданном праве на свободу.

Она прошла вступительный конкурс в театральную школу на улице Бланш, а затем начала учебу в Парижской консерватории драматического искусства. В одном классе с Жирардо занимался юный Жан-Поль Бельмондо.

Будущих суперзвезд французского кинематографа объединяла общая черта - их внешность была далека от«звездной», совершенно обычные парень и девушка с лицами «из толпы».

Эта тема - тема женской независимости, женской духовной, душевной силы - и стала основной в её творчестве. Со всеми вытекающими отсюда последствиями - как положительными, так и отрицательными. Хочешь состояться в жизни, в профессии - ради Бога. Просто за все придется платить. Неоходимостью взваливать на себя ответственность, одиночеством в момент принятия самых тяжелых решений. Платили её героини - женским счастьем, здоровьем, иногда жизнью. Платила актриса.

И все равно оставалась самой собой. Талантливой, обаятельной, свободной. Необыкновенно красивой. Своей особеной "фирменной" красотой, которая в улыбке, в насмешливом блеске глаз, в размашистости угловатых движений, в "мальчишеской" пластике. Будучи красивой, никогда не украшала себя. И тем не менее женщины коротко "под Жирардо" стриглись не только во Франции, но и в России. Жирардо была символом новой женской судьбы.
Примерно так её позиционировал Сергей Герасимов в фильме "Журналист", где она себя сыграла себя, актрису Анни Жирардо, как символ молодой Франции, вместе с Мирей Матье.


По сути, она всегда играла себя - сильную женщину с непростой судьбой. В девяти из десяти случаев скучно стало бы на втором фильме. Но Жирардо легко удерживала зрительское внимание. Она никогда не была однообразной. В её палитре было множество красок, тончайших полутонов. Драмы, триллеры, чередовались с комедиями и мелодрамами. Везде она была убедительна.
Кстати, начинала она с комедийных ролей. "Ей только людей смешить" - говорил её первый театральный преподаватель. А Анни ещё и канкан танцевала, подрабатывала в дешевых кабаре, чтобы побаловать себя дорогим бельем. Это была её единственная слабость - в жизни молодая актриса умела быть неприхотливой.

После академии ее сразу взяли в Comedie Francaise, но через три года она, хлопнув дверью, ушла из театра, предпочтя ему гангстерские фильмы, где ее партнером был Жан Габен. И это несмотря на то, что Жан Кокто объявил ее «самым прекрасным драматическим темпераментом в послевоенном театре». Впрочем, на сцену она возвращалась не раз, чередуя вульгарные водевили с блестящей ролью Фрозин в «Скупом» Мольера или без преувеличения культовой «Мадам Маргерит», которую с перерывами играла в 1974–2002 годах.

• Свою первую роль в кино Анни Жирардо сыграла в 1955 году в фильме Андре Юннебеля «Тринадцать за столом». Снималась в комедийных коммерческих фильмах, а в 1957 году познакомилась с Лукино Висконти.

• Роль в фильме Висконти «Рокко и его братья» принесла молодой актрисе всемирную известность. На счету Жирардо - десятки ролей в кино, призы Каннского и Венецианского фестивалей, три актерских премии Сезар.

• В 1958 году Анни Жирардо снискала огромный успех в спектакле Лукино Висконте по пьесе Уильяма Гибсона "Двое на качелях". Писатель Андре Моруа в журнале "Elle" за 1959 год назвал Анни одной из двух лучших актрис своего поколения (второй была Жанна Моро).

• Свой третий Сезар она получила в 2002 году за роль второго плана в фильме Михаеля Ханеке «Пианистка». Тогда актрису уже реже приглашали сниматься и, получая свой приз, она произнесла слова, которые глубоко тронули многих во Франции: «Я не знаю, не хватало ли меня французскому кино. Но мне его очень не хватало. Безумно, страстно... И, может быть, можно сказать - я говорю: может быть! - что я еще не совсем мертва».

Призы и награды:

• Премия «Suzanne Bianchetti», 1956
• Премия «Sant Jordi», 1962
• Премия «UNICRIT» на МКФ в Западном Берлине, 1972
• Кубок Вольпи на МКФ в Венеции, за главную роль в фильме М.Карне «Три комнаты в Манхаттене» (Three Rooms in Manhattan), 1965 год;
• Премии Каннского фестиваля, 1961
• Премия «Давид Донателло», 1977, Италия
• Премия «7 d'Or», 1987
• Сезар, 1977 год
  Победитель: Лучшая актриса («Доктор Франсуаза Гайан»)
• Сезар, 1979 год
  Номинации: Лучшая актриса («Ключ в двери»)
• Сезар, 1996 год
  Победитель: Лучшая актриса второго плана («Отверженные»)
• Сезар, 2002 год
  Победитель: Лучшая актриса второго плана («Пианистка»)
• Премия на МКФ в Трансильвании, Румыния, 2005

Считается, что именно Жан Кокто, известный французский деятель культуры, первым разглядел необычайное дарование Анни. Кокто предложил молодой актрисе, за которой закрепилось амплуа субретки (комедийный типаж, находчивая служанка) ведущую роль в своей пьесе «Пишущая машинка».

Спектакль вышел в 1956 году и имел большой успех. По совету Кокто актриса сделала короткую стрижку и предстала в образе, который принес ей славу и признание.

Вот как описывает образ Жирардо ее дочь: «В маме есть что-то волшебное. Когда она снималась в каком-нибудь фильме, то всегда было непонятно, похожа ли ее жизнь на этот фильм или наоборот. То и другое сливалось. Анни оставалась собой. У нас не было впечатления, что она играет роль. Это было довольно странно.

Она не репетировала. Когда она приходила на съемочную площадку, она ставила в угол чемоданчик с личными вещами и разгадывала кроссворды, пока устанавливали свет. В ней не было звездности ни на грош. Она была мадемуазель-как-все».


После оглушительного успеха в театре (Жирардо играла на сцене прославленного «Комеди Франсез») Анни выдвинулась в ряд самых модных французских актрис. Последовали приглашения в кино. Триумфальной для актрисы стала роль проститутки Нади в черно-белом киноромане классика итальянского неореализма Лукино Висконти «Рокко и его братья».


По сюжету обедневшая крестьянская семья с юга Италии - мать и четверо сыновей, - отправляется в богатый индустриальный Милан. Судьбы братьев складываются по разному. Ключевое столкновение происходит между удачливым Рокко и непутевым Симоне.
Перцу в отношениях добавляет героиня Жирардо: одного из братьев она любит, с другим живет, терпит от него издевательства, изнасилование и, в конце концов, погибает.


По иронии судьбы, в фильме именно персонаж Сальватори наносит её героине тринадцать ударов ножом. Однако в последующие годы, вплоть до конца 60-х, ничего равного по значимости роли Нади актрисе предложено не было.

Исключение составила лишь роль Кей в фильме Марселя Карне «Три комнаты на Манхэттене», за которую Жирардо получила кубок Вольпи на Венецианском кинофестивале.
Фильм, однако, был дружно обруган критикой и не имел прокатного успеха. По непонятным причинам актрисой совсем не интересовались режиссёры французской «новой волны» (за исключением Александра Астрюка, снявшего Жирардо в фильме Добыча для тени (В погоне за призрачной мечтой) / La proie pour l'ombre / 1961), и её огромное дарование довольно долгий период не было востребовано в полной мере.
Спас положение Клод Лелуш, подаривший Анни Жирардо прекрасную роль в фильме Жить чтобы жить / Vivre pour vivre / 1967.

Актриса сыграла обыкновенную женщину, столкнувшуюся с трудностями во взаимоотношениях в паре. Великолепно сделанная роль, зрелая красота 35-летней актрисы, а также роман с Лелушем, который не удалось скрыть от прессы, выдвинули Жирардо в первые ряды самых востребованных французских звёзд.


В конце 60-х она играет по восемь ролей в год, уделяет много внимания авторскому кино, снимаясь у таких видных его представителей, как Ги Жилль (Guy Gilles), Марко Феррери, Александр Петрович.

Перешагнув порог сорокалетия, актриса постепенно отходит от авторского кино и принимается за роли рядовых француженок, обычных парижанок- темпераментных, взбаломошных, трагичных или забавных, в зависимости от жанра картины. В 1970-е она неоднократно возглавляя рейтинги популярности по опросам кинематографических журналов. Её визитной карточкой стал фильм «Умереть от любви» (1970), повествующий о трагической связи учительницы средних лет с учеником-подростком.

Она также много снималась в комедиях — таких, как «Склока» (1978) с Луи де Фюнесом.
Формально не вступая в феминистское движение, часто играла феминисток. С ней охотно работали создатели популярного французского кино — у Клода Лелуша она снялась в пяти фильмах, у Андре Кайата— в четырёх Филиппа де Брока — также в четырёх.



Анни Жирардо блистала на киноэкране, была музой режиссеров, королевой мужских сердец, но так и не сумела стать счастливой. В ее жизни, по ее собственному признанию, было множество мужчин. Один за другим следовали ее знаменитые кинороманы, начиная с Лукино Висконти... Но самой большой ее страстью был Ренато Сальватори, итальянский киноактер.


«Лукино указал рукой на Анни и сказал: «Проститутка». Потом кивнул на меня: «Бандит». «А теперь, когда я вас представил, может, начнем репетировать?» - так, согласно воспоминаниям Ренато Сальватори, на съемках фильма Лукино Висконти «Рокко и его братья» состоялось его знакомство с Анни Жирардо.
Когда Сальватори впервые посмотрел на Анни, она, по ее собственному признанию, едва удержалась на ногах. Впоследствии она скажет: «Я влюбилась в Ренато за доли секунды. И мое тело успело понять это раньше, чем я сама».

6 января 1962 года Анни Жирардо стала мадам Сальватори, вскоре у них родилась дочь Джулия. Ей показалось, что с появлением ребенка они с Ренато будут связаны навсегда. Увы, не прошло и пяти лет, как она убедилась в своей ошибке. Он изводил ее сначала равнодушием, пьянством, потом открытыми изменами. Многие громкие романы суперзвезды на пике ее славы были продиктованы лишь желанием отомстить неверному мужу.
К тому же Ренато жутко ревновал к ее славе: Анни приходилось сниматься тайком, потому что тщеславный муж не выносил ее успеха.

Сальваторе, наоборот, был востребован все меньше и меньше. Это уязвляло не только его профессиональное, но и мужское самолюбие. Ренато стало казаться, что он потихоньку превращается в «мсье Жирардо». Анни же разрывалась между работой в Париже и Римом, где ее ждал предающийся разгульной жизни муж. Каждый раз после возвращения из Рима ей требовалась сильная эмоциональная встряска, которая хоть на время помогла бы забыть о человеке, бог знает во что превратившем ее жизнь. Анни бросалась за утешением и к алкоголю, и к наркотикам.

Именно в это время Клод Лелюш, режиссер, недавно потрясший весь мир своей картиной «Мужчина и женщина», пригласил Жирардо на пробы - он начинал снимать новый фильм. Он впервые заприметил Анни лет десять назад, на съемках какого-то фильма, и пообещал самому себе, что эта талантливая актриса непременно будет играть у него. На пробах Клод, не таясь, смотрел на Анни влюбленными глазами, а она заметила, какие красивые у него руки… и хотя оба были несвободны, начался служебный роман. Анни знала, что как только будет произнесено привычное «Стоп, снято!», она вернется к мужу. А пока ей надо немного прийти в себя, отдохнуть от гонки за счастьем и почувствовать себя красивой и любимой женщиной.

Когда она встретилась с Ренато после долгой разлуки, его глаза были полны слез. Он уже знал о том, как она жила последние месяцы. Он говорит Анни, что она и Джулия - единственная его радость, что его жизнь кончена, что кино обмануло его надежды. Анни убеждает его не сдаваться и продолжать сниматься - пусть сейчас удача и отвернулась от него как от актера. Понимая всю плачевность своего состояния, обидного для мужчины, Ренато уже не просит жену остаться с ним. Но и в Париж к ней перебраться не может: если в молодости он боялся быть лишь довеском своей знаменитой жены, то теперь ему, опустившемуся, было стыдно появляться с ней рядом.

Вечный маршрут под названием Рим-Париж однажды оборвался, как натянутая струна. В 1988 году, отдыхая на Средиземном море с дочерью и внучкой, Анни вдруг узнала, что муж ее умер. Теперь не будет никаких скандалов, слез, просьб о прощении. Но и жарких примирений тоже не будет. Как и самой любви - истинного и единственного смысла жизни гениальной актрисы. Гораздо позже, в одном из своих интервью она скажет: «В моей жизни была одна-единственная любовь, один-единственный мужчина - Ренато Сальватори.! Что же до остальных мужчин… Конечно, я встречала в жизни потрясающих актеров, режиссеров. Они меня научили лучше самовыражаться в искусстве. Но любовь… она бывает лишь раз в жизни».
Анни Жирардо - о своей жизни
(Отрывок из книги Анни Жирардо «Уйти, вернуться. Сила страстей»)

Анни Жирардо, Джулия и Ренато Сальватори во время съёмок фильма "Жизнь продолжается", 1981 год.

Получив аттестат зрелости, я намеревалась записаться в Сорбонну. Но потом, в течение года поиграв в театре в Риме, я изменила своё решение в пользу драматической карьеры. Возможность предоставилась с этим моим первым фильмом "Жизнь продолжается", в котором мы снимаемся вместе с мамой. Мама играет роль матери троих детей, которая овдовела. И я - одна из её детей".

- Как появилась эта возможность?
- Это мамина идея, которую она толкнула так, для удовольствия, режиссёру Моше Мизрахи. Зашла речь о выборе молодых людей, предназначенных сыграть её детей. Мама предложила: "Почему бы нам не взять Джулию? И, кроме того, она на меня похожа!" Мизрахи тут же согласился. Он меня вызвал для проб нескольких эпизодов, которые очень хорошо прошли, и меня пригласили. Я была счастлива, но мама и папа ещё больше довольны. Представьте, когда мы начали сниматься, папа приехал из Рима, чтобы присутствовать при моём "боевом крещении". Энтузиазм Джулии заставляет Анни оттаять. Её печальные глаза теплеют.
"Но да! Что тут странного? Ренато остаётся единственным мужчиной моей жизни. "
Возможно, ей нравится удивлять, и она всё шире улыбается своей всегда ироничной улыбкой.

Если я хочу двигаться вперед, то надо перестать думать о том, что меня гложет, и заставить умолкнуть все «почему», которые до сих пор звенят у меня в голове… Эти тысячи «почему».
Почему я так и не сказала Ренато (Сальватори), не сказала Висконти еще один, последний раз: «Люблю тебя», а теперь вот каждый вечер учу молодых, чтобы не боялись говорить о своей любви?
Почему я не осталась с мамой, когда она медленно угасала?
Почему не поняла, что она уходит?
Почему я отдала собачку Уфу ветеринару, который усыпил ее? Страшно вспоминать, как она дрожала всем телом, умоляюще смотрела на меня.

Кто может это объяснить? Все эти «почему» не дают мне покоя. Иногда я просто отбрасываю их. Я всегда боялась, что причинила кому-то боль, не оказала уважения, не оправдала чьих-то ожиданий, не поняла чего-то… Эти сомнения преследуют меня, причиняют мне боль. Я ему это сказала? Все ли я сказала? Понял ли он меня? Одно тянет за собой другое, и у меня разыгрываются нервы. Ну все, хватит. Черт возьми, они знают, что я их любила, потому что я продолжаю их любить. И оплакивать…

…После смерти Ренато дом пришлось продать, чтобы заплатить его долги. Всякий раз, когда я прохожу мимо нашего бывшего дома или просто попадаю в этот чудесный квартал, у меня щемит сердце. Рим и Париж: мне нужны были оба этих города, как рельсы, по которым я могла уверенно катить вперед. «У кого два дома, тот теряет голову»,- гласит поговорка. У меня их было три, четыре, пять, непостоянство заменило мне равновесие. Моя жизнь проходила в полетах над Альпами. И была одинаково счастлива, преодолевая их и в том, и в другом направлении. Уйти, вернуться.

…Мы живем дружно, мы верим друг в друга, не правда ли, Джулия, моя любимая дочь, живой портрет моего Ренато, все, что осталось от моей семьи? У тебя, Джулия, когда-то были трудности ты пережила бурную молодость. Ты искала свой путь, пробиваясь сквозь стены, повинуясь только велению сердца,- и ты его нашла. После тяжелых лет, когда ты бунтовала, в том числе и против меня, в твою жизнь вошла нежность. И ты вернулась ко мне, протянула руки мне навстречу. Ты заботишься обо мне, как мало кто сумел бы, хочешь казаться суровой, много повидавшей женщиной, но под этой оболочкой, словно под панцирем, скрывается щедрая любовь, которую я чувствую в полной мере, когда ты заключаешь меня в объятия.

Самая востребованная актриса

В конце 60-х и в 70-е начинается самый бурный период в карьере уже зрелой актрисы. Она снимается не просто много, а очень много. Порой в год выходит до восьми фильмов с ее участием. По воспоминания дочери актрисы, слишком долгие перерывы между съемками изводили Анни.
Я сыграла более чем в сотне фильмов, и не все они были шедеврами. Некоторые даже не вышли на экраны во Франции, о других я предпочла бы забыть.
Часто я снималась, согласившись на любые условия. Но я ни о чем не жалею. Я не могла не работать. Работа была для меня прибежищем, как для других - наркотик. Или любовная страсть. Тут не станешь привередничать. Наверно, надо было научиться говорить «нет». Но я так и не научилась. Подобно многим другим, я позволила себя растиражировать и столько сил потратила впустую. Я шла на уступки, всякий раз надеясь, что фильм получится свежий, оригинальный, талантливый. И часто меня ждало разочарование.

Я сыграла примерно в сорока театральных постановках, я пела, танцевала… Все режиссеры ваяли, моделировали меня по своей прихоти, перед Висконти и Феррери я позировала обнаженной, я была как глина в руках мастера. Или ткань, на которую бережно наносили узор,- так было у Лелюша.

В семидесятые-восьмидесятые годы фильмы часто делались «на меня», потом предложений стало меньше, кто-то сказал, что я приношу неудачу. «Ее карьера пошла зигзагом» - написал один бойкий журналист. Конечно, были роли, которые я с удовольствием сыграла бы, но мне их не предложили, либо я в тот момент была занята. А порой мне хотелось смешать карты, поразить, заинтриговать публику… Мне не в чем было оправдываться. И не о чем жалеть. Успех никогда не кружил мне голову, поражения никогда не пригибали к земле.

…Было время, когда кино отвернулось от меня. Я сказала об этом вслух, и меня услышали. Я страдала от невостребованности, но никогда не чувствовала себя забытой. Потому что в моем давнем романе с публикой не случалось ни ссор, ни измен. Зритель со мной, он не оставляет меня без помощи. Я - часть его семьи. Каждый француз носит меня в сердце. В трудные годы, выходя на улицу или в магазин, я слышала вокруг: «Как поживаете, мадам Жирардо? Когда мы вас увидим на экране?» Мне хотелось поскорее доказать им и самой себе, что я возрождаюсь, что я хочу и могу работать.
И я снималась на телевидении… Кино теперь не то, что прежде. Габен, Вентура, Блие, Одийяр уплыли к другим берегам. Наверняка им там лучше, чем здесь, где все стало таким холодным, жестоким, таким безжалостным…

Я всегда и всем щедро делилась с другими. Мне редко воздавали добром, часто обкрадывали. Из дома потихонечку исчезали вещи. Картины, кресла, ковры - почему бы и нет, могут пригодиться. Однажды умудрились даже вывезти ванну. Я никогда не брала чужого и постоянно лишалась своего. И молча глотала слезы обиды и гнева. Потом я поняла, что делиться - моя судьба, делиться удовольствием, избытком чувства. Всегда и со всеми, ничего не ожидая взамен. На все я себя растрачивала - на людей, на слова, на роли. «Все, что я считал утраченным, возвратилось вновь ко мне»,- поет Жан Ферре.

Ее дерзкая и одновременно обывательская красота, хриплый голос и подчеркнутая простота стиля стали символом французского кино второй половины XX века.

Жирардо часто играла обычных женщин, она стала первой женщиной-врачом в истории кино, первой женщиной-полицейским, первой женщиной-адвокатом. Анни обладала широчайшим актерским диапазоном, свободно себя чувствовала и в драматических и в комических ролях, но даже под маской иронии ее героини оставались хрупкими и ранимыми.




80-е стали для Жирардо началом долгого периода личного, финансового и творческого кризиса. Она значительно реже появляется на киноэкранах, паузы между фильмами порой длились годами, театральные проекты в силу разных обстоятельств проваливались, ставя ее на грань банкротства. Она разошлась с мужем, усугубились проблемы с алкоголем, из-за афер одного из своих любовников практически потеряла все свои сбережения. Тем не менее она нашла в себе силы вернуться на большой экран.

В начале 1980-х годов Анни Жирардо переживала творческий кризис, связанный с провалом одного из её театральных проектов- мюзикла «Исправлено и дополнено». Режиссёром и автором текстов песен к мюзиклу был Боб Деку, на тот момент возлюбленный Жирардо. Анни участвовала в ещё одном шоу Деку «Маргарита и другие, или Жизнь без антракта», которое имело успех у зрителей, но актриса получила травму непосредственно во время представления, и последующие спектакли пришлось отменить.

Проекты Боба Деку практически разорили Жирардо, и, чтобы не попасть в долговую яму, она вынуждена была продать огромную квартиру в центре Парижа. Отношения актрисы с большим кино усложняются- режиссёры не предлагают ничего стоящего, однако Жирардо остаётся любимицей публики, снимаясь на телевидении.

«Она анализировала свои поступки, иногда даже впадала в панику. Она обдумывала смену рода деятельности: открытие ресторана или какого-то своего дела. Маме нужно было чувствовать себя способной обеспечить безбедное существование тех, кто зависел от нее. Это была обязанность, которую она сама себе навязала», — вспоминает Джулия, дочь Жирардо.
В 1963 году она сыграла в Товарищи / I compagni (The Organiser) / 1963 режиссёра Марио Моничелли и Порок и добродетель / Le vice et la vertu / 1963(реж. Роже Вадим).

В фарсе-притче Марко Феррери Женщина-обезьяна (2 версии) / La donna scimmia (The Ape Woman) / 1963, играя женщину, обезображенную густой растительностью на лице, актриса создала почти трагический образ.



С этого времени она постепенно меняет своё амплуа, переходя от сложных психологических образов к характерным комедийным персонажам. Её излюбленными героинями становятся подсвеченные доброй улыбкой средние француженки за порогом сорока лет – умные, практичные, независимые, но в глубине души страдающие от недостатка мужского внимания и чёрствости окружающих. Перенося этот образ из фильма в фильм, актриса добавляет в него новые штрихи и оттенки. Вместе с тем её не раз привлекали роли с острым социальным-политическим контекстом, как в фильмах В Сантьяго идет дождь (Полная режиссерская версия) / Il pleut sur Santiago / 1976, и Муссолини и я (4 серии из 4) / Mussolini and I / 1985.

В 1990 году Анни получает французскую телевизионную премию «7 d’or» за роль в минисериале «Ветер жатв».

21 сентября 2006 года, чтобы пресечь многолетние слухи об алкоголизме Анни Жирардо её дочь актриса Джулия Сальватори вынуждена была сделать официальное заявление о болезни матери – болезни Альцгеймера.


Вернуться в большое кино актрисе удалось только в середине 90-х. Анни блистательно исполнила роль мадам Тенардье в нашумевшей экранизации «Отверженных» режиссера Клода Лелуша, картина получила отличные отзывы в прессе и «Золотой глобус» за Лучший фильм на иностранном языке.

Депардье встретился с Жирардо на съемочной площадке кинокартины «Просто друзья» в 2005-м году, когда Анни уже страдала от болезни Альцгеймера также, как и герой «Я не забыл» Конрад Ланг…

«Она мне сказала: «Да ну! Ты всё ещё пожарный?». Очень серьёзно так спросила. Я ответил: «Нет, я больше не пожарный, Анни». Она спрашивает: «Ты сбрил усы?» — «Да, я сбрил усы». Я не собирался ей перечить и говорить: «Но я никогда не был пожарным!» В то время у Анни как раз был кризис…»

Анни Жирардо не раз бывала в России: именно в Москве в 2006 году она отпраздновала своё 75-летие. Так уж получилось, что одной из последних ролей в фильмографии великой актрисы стала роль в российской ленте. В 2009 году на Первом канале стартовала многосерийная сага «Воротилы», рассказывающей о становлении в России класса олигархов. О проекте громко заговорили задолго до начала показа. И не только потому, что тема щекотливая - в нашей стране богатых не любят. Большое внимание съемки фильма привлекли участием в них звезды французского кино Анни Жирардо. Она сыграла журналистку, проникшуюся судьбой одного из «воротил».

- Она играла французскую журналистку мадам Жирард, пишущую книгу о российском бизнесмене, попавшем в заключение, - рассказывал исполнительный продюсер картины Леонид Дзюник. - И как потрясающе играла!


Снимали эпизод прогулки Бородина и мадам Жирард. Она рассказывает, что ее сын погиб в автокатастрофе. В тот момент, когда Анни заговорила об этом, у нее потекли слезы.

В январе 2009 года я был в Париже, останавливался у бывшего менеджера Анни - Валере. К тому времени Анни уже полгода находилась в доме престарелых, куда ее отправила дочка Джулия. Мы поехали к ней. То, что я увидел, поразило. Старенькая бабушка, абсолютно седая, с потухшим, ничего не выражающим взглядом. Я преподнес ей букет цветов и поздоровался по-французски. Она посмотрела и сказала: «Я тебя знаю, вот только не помню, откуда». Через три месяца я разговаривал с Валере, и он сказал, что Анни уже даже не садится, только лежит…



Впервые болезнь проявила себя в 1998 году, когда Жирардо по ходу пьесы забыла свой текст. Провалы в памяти стали повторяться и, после медицинского обследования, прозвучал страшный диагноз — болезнь Альцгеймера.



Несколько лет родные Анни скрывали от прессы правду о ее болезни, но в 2004 году диагноз был обнародован. Жирардо прожила еще семь лет и скончалась 28 февраля 2011 года в родном Париже.


… Я счастлива, я в мире с собой. Я чувствую в себе энергию пятидесятилетней женщины. Меня часто упрекали в том, что я легко поддаюсь иллюзиям. Это не совсем так. У меня были мечты, которые я пыталась воплотить в жизнь. И я хотела, чтобы другим людям была от этого польза. Моя личная жизнь, в зависимости от характера мужчин, которых я встречала, была чередованием прекрасных и ужасных, но одинаково бурных любовных историй. Слишком простые, удобные варианты меня не устраивали. Страсть оставила на мне ожог. Но я не жалею ни о чем, как малышка Пиаф. Ни обиды, ни угрызений совести.
Многие пытались требовать от меня отчета.

Они приказывали мне, отчитывали меня, осуждали. По какому праву? А сейчас я живу спокойно, никто больше не будет меня обкрадывать, не будет осыпать затрещинами. Мне не придется больше жить с мужчиной, ложиться с кем-то в постель. Я больше не буду заниматься любовью. Мне не хочется. Я даже не хочу показываться людям. Я стала бестелесной…Хочу наслаждаться каждой минутой, каждым мгновением. Изучать взгляды мужчин, улавливать в их глазах тот огонек, который зажигала сама в молодые годы. Лицо у меня такое, как есть. Я его не подправляю, но осталась моя улыбка - для тех, кого я люблю. И, пока желание еще живет во мне, взгляд не угаснет.

…Теперь для меня имеет значение только сегодняшний день, настоящая минута. Ни завтра, ни послезавтра для меня уже не существуют. Завтра - вещь ненадежная. Настоящая минута - это единственное, что еще мне принадлежит. Я хочу, чтобы остаток моей жизни состоял из настоящих минут.


…Мишель Одийяр, рано ушедший из жизни, Луи де Фюнес, Симона Синьоре, Жан Габен, Лино Вентура, Марсель Карне, Висконти, Роми Шнайдер, Ив Монтан, Жан Карме. Они исчезли, и это бесконечно удручает меня. Их смерть сокращает мою жизнь. Но я еще не умерла, говорю я себе сквозь слезы. Теперь я не употребляю глаголы в прошедшем времени. Только в настоящем. Вчерашний день кончился; наступит ли завтрашний, пока не известно, посмотрим. Я свободна и готова ко всему - или к ничему.
Я безмятежно смотрю вперед: там видится что-то светлое. Похоже, я успокоилась, собрала вещи и жду сигнала к отправлению. Звучит хлопушка, взвивается занавес. Моя внучка Лола тоже в труппе бродячих комедиантов, она принимает у меня эстафету. Все в порядке, или почти все.

Она всегда считала себя оптимисткой и приучила других видеть в ней сильную и уверенную в себе женщину. Жан Кокто называл ее "самым прекрасным драматическим темпераментом в послевоенном театре". В СССР она воплощала саму Францию. Во Франции была народным идолом: взбалмошная, искренняя, забавная, трагическая, нелепая. Естественная, кого бы ни играла — таксистку, следователя, служанку, учительницу, погибающую от любви к ученику. Каждый раз, когда ее списывали со счетов — будь то в середине 1960-х или в середине 1980-х,— она возвращалась к жизни и работе.
Потому что, по ее словам, "французское кино, наверное, может без меня обойтись, но я без него — не могу".
Одна из самых «незвездных» звезд мирового кинематографа, Жирардо - актриса простого жеста, комедии и драмы, невероятно трудолюбивая и охочая до работы, она запомнилась выдающимися, чувственными и страстными образами в шедеврах европейского авторского кино и в ролях многочисленных «простых женщин» в развлекательных фильмах, которые мы все так любим.

“Вот увидишь, когда-нибудь мы вернёмся в родной край…” Как прекрасно звучали эти слова, Лукино, когда их произносил младший из братьев! Все понимают, что в родной край им не вернуться никогда. И кто мог знать это лучше тебя? Но как хорошо, что в конце фильма ты дал прозвучать той фразе, ведь и в кино, и в жизни самое главное - это надежда. Все мечты не сбудутся, это невозможно, как невозможно вернуться в край твоего детства, - таков закон жизни. Но каждый человек, каждый зритель может услышать эти слова, всплакнуть и поразмыслить над ними: ты сделал нам прекрасный подарок, Лукино. Это лучший финал, какой только может быть у фильма." - Отрывок из книги Анни Жирардо “Уйти, вернуться. Сила страстей”

anniegirardot.blogspot.de, sobesednik.gdesigngroup.org, april-knows.ru, eg.ru