Хайлигенбайль – восточно-прусский Сталинград вермахта
В марте 1945 г. разыгралось последнее действие Розенбергско-Бранденбургской наступательной операции (10 февраля — 29 марта 1945 г.), приведшее к разгрому хайлигенбайльского котла, этого восточно-прусского Сталинграда.
Заключительная фаза сражения по разгрому группировки противника, прижатой к заливу Фришес-Хафф юго-западнее Кенигсберга, возобновилась 13 марта. Это сражение не вошло в энциклопедические справочники по Великой Отечественной войне, но оно было самым тяжелым и кровопролитным во всей Восточно-Прусской стратегической наступательной операции.
Здесь, в этом котле, гитлеровцы ощутили и прочувствовали на себе весь ужас и страдания, которые в 1941-м принесли на нашу землю.
Из воспоминаний бывшего военнослужащего дивизии «Герман Геринг»:
«Полковой командный пункт передислоцировался в Гросс-Хоппенбрух, разместившись в здании школы. Вся деревня превратилась в военный лагерь. Многочисленные дома, сараи и прочие строения были переполнены ранеными. Пришло время оценить наше положение. То что я увидел на карте, потрясло меня. Перед нами, приблизительно в 4 км, находился Хайлигенбайль, а в 2-х км за нами – Бальга и залив.
Итак, дальнейшее отступление стало невозможным. Наши нынешние позиции — последние. Битва за Восточную Пруссию близилась к концу. Мы, простые солдаты, впервые задумались о своей дальнейшей судьбе. Все разговоры постепенно свелись к одному вопросу: «А вытащат ли нас отсюда?».
Многие годы спустя мне всё ещё снились кошмары, связанные с воспоминаниями о том страшном времени. Такое невозможно забыть.
16 марта 1945 года полностью прекратилась радиосвязь. Начался заключительный акт трагедии, разыгравшейся в районе населённых пунктов Волиттник, Мюкюнен, Гросс-Хоппенбрух, Хайлигенбайль. Повсюду в воздухе слышался страшный вой, взрывались снаряды, к небу вздымались фонтаны грязи. Русские вели практически беспрерывный, постоянно усиливавшийся ураганный огонь. Как можно было выдержать всё это?! Наши пулемёты молчали. А стволы русских пушек, думаю, раскалились до красна.
Наступил полдень. Мы уничтожили радиостанцию, поскольку тащить её с собой не имело смысла. По радиосвязи уже давно никто не отвечал. Вся округа в районе боевых действий была в прямом смысле слова выжжена и усеяна воронками – настоящий лунный пейзаж. Меня охватил страх и ужас. Только бы не задохнуться газами от взрывов! Внезапно перед глазами закрутились огненные круги. Они вращались всё быстрее, увеличиваясь в размере. Мне вдруг подумалось, что всё происходящее вокруг, — сон. Внезапно кто-то резко потянул меня за руку. Через мгновение я узнал своих боевых товарищей Е. Роока и В. Бранда. И снова они спасли жизнь, мою жизнь…
Я, сильно шатаясь, пошагал дальше. Это было утром 21 марта 1945 года. Перед деревней Гросс-Хоппенбрух я обернулся и посмотрел назад, на нашу прекрасную родину – Восточную Пруссию. Я увидел, что у одного из зданий находившегося рядом имения взрывом снесло крышу. Внутри здания лежали раненые солдаты, в холоде, без всякого отопления. Был ли там медперсонал, сказать не могу. В полночь один из раненых попросил меня найти санитара, поскольку больше не мог терпеть адскую боль. Даже самый сильный ветер с Балтийского моря не смог бы развеять дыхание смерти, царившей вокруг.
А ведь здесь, в Восточной Пруссии, ветер дует 365 дней в году. Повсюду чувствовалось удушающее зловоние войны. Иногда я думаю: а нужно ли так подробно описывать всё это? И отвечаю себе: да, необходимо. Ведь война всегда издаёт зловоние, и лишь описание всех ужасов позволяет представить масштаб и глубину трагедии.
https://pulse.mail.ru/article/hajlig...=pulse_mail_ru