Есть такая книга Элизабет Колберт «Шестое вымирание. Неестественная история», в которой как раз упоминается палеонтологическое место, Биг-Боун-Лик.
«Хотя главным девизом книги, пожалуй, можно назвать процитированные слова стэнфордского эколога Пола Эрлиха: “Подталкивая другие виды к вымиранию, человечество рубит сук, на котором сидит”, книгу нельзя считать однозначно пессимистической: в ней представлены точки зрения разных учёных, многие из которых довольно аргументированно утверждают, что наш биологический вид сумеет вырваться с планеты раньше, чем сделает жизнь на ней невозможной.»

За последние 500 миллионов лет Земля претерпела пять массовых вымираний биологических видов. Прямо сейчас происходит Шестое вымирание, и на этот раз оно вызвано исключительно деятельностью человека. Штатный сотрудник журнала The New Yorker, Элизабет Колберт проследила истории нескольких видов, уже безвозвратно исчезнувших и еще живущих рядом с нами, побывав в разных уголках земного шара и побеседовав с ведущими учеными. Почему деятельность человека столь разрушительна для других биологических видов? В силах ли мы остановить Шестое вымирание?
В 2015 году книга американского журналиста Элизабет Колберт «Шестое вымирание. Неестественная история» была удостоена престижной Пулитцеровской премии. На ее страницах автор приходит к неутешительному выводу, что наша планета стоит перед лицом глобальной катастрофы, которая станет причиной вымирания большинства живых организмов.

Катастрофические явления, вызывающие массовую гибель организмов, не редкость в истории нашей планеты. Ордовикско-силурийское, девонское, пермское, триасовое, мел-палеогеновое вымирания, вызванные природными факторами, стерли сотни тысяч видов организмов с лица нашей планеты и направили эволюцию тем путём, который привел к появлению разумной жизни.
Эта «разумная» жизнь в нашем с вами лице продемонстрировала свою незрелость в отношении природных богатств. Человечество успешно разрушает тысячелетиями складывавшиеся экосистемы, уничтожая аборигенные виды и намеренно или неосознанно интродуцируя нетипичных животных и растения в неподготовленные к этому биоценозы.



«Когда Карл Линней вводил свою систему биномиальной номенклатуры, он не делал никакого различия между живыми и вымершими видами, поскольку, с его точки зрения, этого не требовалось. В десятом издании его “Системы природы”, опубликованном в 1758 году, перечислены 63 вида пластинчатоусых жуков, 34 вида брюхоногих моллюсков конусов и 16 видов камбалообразных. И все же в “Системе природы” описывался всего один тип животных – существующие.



Это воззрение сохранялось несмотря на множество свидетельств обратного. Кунсткамеры в Лондоне, Париже и Берлине ломились от следов существования диковинных созданий, которых никто никогда не видел, – остатков животных, известных теперь как трилобиты, белемниты и аммониты. Некоторые аммониты были настолько огромными, что их окаменелые раковины достигали размеров колеса телеги. В XVIII веке в Европу все чаще и чаще стали попадать кости мамонтов из Сибири. Однако и их каким-то образом втиснули в существовавшую систему. Эти кости были очень похожи на слоновьи. Но поскольку в России того времени слоны определенно не водились, решено было, что те кости принадлежали животным, которых на север вынесло водами Всемирного потопа, описанного в Книге Бытия.

В конце концов концепция вымирания возникла (возможно, не случайно) в революционной Франции. Во многом это произошло благодаря одному животному, которое теперь носит название “американский мастодонт”, или Mammut americanum, и одному человеку, натуралисту Жану Леопольду Николя Фредерику Кювье, известному просто под именем Жорж (в честь умершего брата). Кювье – довольно двусмысленная фигура в истории науки. Он сильно превосходил своих современников, однако многим из них мешал; он мог быть обаятельным – и злобным; он одновременно был и первопроходцем, и ретроградом. К середине XIX века многие его идеи были дискредитированы. Однако недавними открытиями оказались поддержаны именно те теории Кювье, которые ранее подвергались самой суровой критике. И теперь его по сути катастрофическое ви́дение истории Земли начинает казаться пророческим.

Точно не известно, когда именно европейцы впервые наткнулись на кости американского мастодонта. Один моляр, найденный в поле в северной части штата Нью-Йорк, был отправлен в Лондон в 1705 году; он получил название “зуб Гиганта”. Первые кости мастодонта, которые подверглись некоему научному изучению, нашли в 1739 году. В тот год Шарль ле Мойн, второй барон де Лонгёй, спускался по реке Огайо во главе четырехсот солдат, некоторые были, как и он сам, французами, но большинство – алгонкинами и ирокезами. Поход был тяжелым, припасов недоставало. Впоследствии один из французских солдат вспоминал, что приходилось есть желуди, чтобы выжить. Как-то, возможно, осенью Лонгёй и его люди разбили лагерь на восточном берегу Огайо, неподалеку от нынешнего города Цинциннати. Несколько индейцев отправились на охоту. Вскоре они набрели на участок болота, источавший запах серы. Со всех сторон к трясине вели цепочки буйволиных следов, а из болотной жижи торчали сотни – а может, и тысячи – огромных костей, напоминавших остов корабля, потерпевшего крушение. Охотники вернулись в лагерь с бедренной костью длиной около метра, гигантским бивнем и несколькими огромными зубами. Корни зубов были с человеческую ладонь, а каждый зуб весил более четырех килограмм.



Лонгёй был настолько заинтригован, что приказал своим людям взять кости с собой. Волоча гигантский бивень, бедренную кость и зубы, солдаты продолжали свой путь по дикой местности. В конце концов они добрались до реки Миссисипи, где встретились со второй группой французских солдат. В течение нескольких следующих месяцев многие люди Лонгёя умерли от болезней, а их кампания – против племени чикасо – закончилась унизительным поражением. Тем не менее Лонгёю удалось сохранить странные кости. Он добрался до Нового Орлеана и оттуда на корабле отправил бивень, зубы и гигантскую бедренную кость во Францию. Находки были показаны Людовику XV, который поместил их в свой музей Cabinet du Roi. Спустя десятилетия карты долины реки Огайо все еще были покрыты огромными белыми пятнами, за исключением Endroit où on a trouvé des os d’Éléphant – “Места, где были найдены кости слона”. (В наши дни это место находится в национальном парке “Биг-Боун-Лик” в штате Кентукки.)

Кости, сохраненные Лонгёем, ставили в тупик всех, кто их исследовал. Казалось, бедренная кость и бивень принадлежат слону или, что по классификации того времени практически одно и то же, мамонту. Однако зубы животного оказались головоломкой. Они не вписывались ни в одну категорию. Зубы слонов (а также мамонтов) сверху плоские с тонкими поперечными бороздками, из-за чего жевательная поверхность напоминает подошву спортивной обуви. У мастодонта же зубы, напротив, заостренные. Они выглядят так, будто принадлежат гигантскому человеку. Первый начавший их изучать натуралист, Жан-Этьен Геттар, даже догадки отказался строить относительно их происхождения.
“Какому же животному они принадлежали?” – печально вопрошал он в отчете, переданном во Французскую королевскую академию наук в 1752 году.

В 1762 году хранитель королевской коллекции Луи Жан-Мари Добантон попытался разрешить загадку странных зубов, заявив, будто “неизвестное животное из Огайо” – вообще не одно животное, а два. Бивень и бедренная кость якобы принадлежали слону, а зубы – абсолютно другому существу. Добантон решил, что это другое существо – возможно, гиппопотам.
Примерно тогда же в Европу – на сей раз в Лондон – прибыла вторая партия костей мастодонта. Эти остатки, также из “Биг-Боун-Лик”, представляли собой то же сбивающее с толку сочетание: кости и бивни напоминали слоновьи, а жевательная поверхность моляров была бугристой. Уильям Хантер, придворный врач королевы, посчитал объяснение Добантона неверным и предложил свое – первое наполовину правильное.
Он утверждал, что этот “предполагаемый американский слон” – совершенно новое животное, “анатомам доселе незнакомое”. Пугающего вида зубы навели его на мысль, что животное было хищным. Хантер назвал этого зверя American incognitum.
Ведущий натуралист Франции, Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон, добавил еще жару в дискуссию. Он утверждал, что эти остатки принадлежали не одному и не двум, а трем различным животным: слону, гиппопотаму и третьему, пока неизвестному. С немалым трепетом Бюффон допустил, что этот последний вид, “крупнейший из них”, похоже, исчез с лица земли. Он предположил, что это единственное наземное животное, которое постигла подобная участь.





В 1781 году в спор оказался вовлеченным Томас Джефферсон. В “Заметках о штате Виргиния”, написанных им сразу после ухода с поста губернатора, Джефферсон выдвинул свою версию происхождения incognitum. Он согласился с Бюффоном в том, что загадочное животное было самым крупным из всех, “в пять или шесть раз больше кубического объема слона”. (Это опровергало тогдашнюю популярную в Европе теорию, согласно которой животные Нового Света были мельче и “вырожденнее” животных Старого Света.) С Хантером Джефферсон согласился в том, что это создание было, скорее всего, хищным. Однако, по его мнению, оно еще где-то существовало. Если его не нашли в Вирджинии, значит, оно бродило в тех частях континента, которые “остаются в их первозданном состоянии, нетронутыми и необследованными”. Когда в годы своего президентства Джефферсон направил экспедицию Мериуэзера Льюиса и Уильяма Кларка на северо-запад, он надеялся, что те найдут в местных лесах живых представителей вида American incognitum.

“Такова уж сила природы, – писал он, – что нет ни одного случая, чтобы она позволила животным какого-либо вида исчезнуть, чтобы она создала где-нибудь в своей огромной работе звено, настолько слабое, чтобы его можно было бы разорвать”.
Кювье прибыл в Париж в начале 1795 года, через полвека после того, как туда доставили остатки из долины реки Огайо. Ему исполнилось двадцать пять лет, у него были широко расставленные серые глаза, большой нос и темперамент, который один его друг сравнил с поверхностью нашей планеты – обычно спокойной, но способной на неистовые землетрясения и извержения16. Кювье вырос в небольшом городке на границе со Швейцарией и почти не имел связей в столице. Тем не менее ему удалось получить престижную должность – благодаря как смене старого режима, так и тщательной заботе о собственных интересах. Один из его бывших коллег впоследствии сказал, что Кювье “выскочил” в Париже “словно гриб”.

Работа Кювье в парижском Национальном музее естественной истории – демократическом преемнике королевской кунсткамеры – официально ограничивалась преподаванием. Однако в свободное время он погружался в музейную коллекцию. Кювье провел много часов, изучая кости, которые Лонгёй отправил Людовику XV, и сравнивая их с другими образцами. 4 апреля 1796 года – или, если следовать революционному календарю того времени, 15 жерминаля IV года – он представил результаты своих исследований на публичной лекции.

Кювье начал выступление с обсуждения слонов. Европейцы давно знали о том, что слоны живут в Африке, где считаются опасными, и в Азии, где они покладистее. Тем не менее слонов воспринимали как единый вид, подобно тому как собаки есть собаки – одни ласковые, другие свирепые. Изучив остатки слонов в музее (в частности, один особенно хорошо сохранившийся череп с Цейлона и второй – с Мыса Доброй Надежды), Кювье пришел к заключению – правильному, разумеется, – что они принадлежат представителям разных видов.
“Ясно, что слон с Цейлона отличается от африканского больше, чем лошадь от осла или коза от овцы”, – заявил он. Одной из многих различавшихся особенностей животных были их зубы.
У слона с Цейлона борозды на поверхности моляров располагаются волнами, а у слона с Мыса Доброй Надежды – образуют ромбы. Понятно, что изучение живых животных не позволило бы увидеть этой разницы – кому хватит безрассудства засунуть голову в рот слона? “Именно анатомии зоология обязана этим интересным открытием”, – заключил Кювье.
Успешно, если можно так выразиться, расчленив слона надвое, Кювье продолжил препарирование. После “скрупулезного изучения” доказательств он пришел к выводу, что принятая теория о гигантских костях из России была ошибочной. Зубы и челюсти из Сибири “не имеют точного сходства со слоновьими”. Они принадлежали абсолютно иному виду. Что касается зубов животного из Огайо, то одного взгляда на них было “достаточно, чтобы понять – они отличаются еще сильнее”.





“Что же случилось с этими двумя видами огромных животных, признаков существования которых в настоящее время никто не находит?” – спрашивал он. В самой формулировке вопроса содержался ответ. Это были espèces perdues, или исчезнувшие виды. Итак, Кювье удвоил число вымерших позвоночных – с (возможно) одного до двух. Но на этом он не остановился.
Несколькими месяцами раньше Кювье получил зарисовки скелета, обнаруженного на берегу реки Лухан к западу от Буэнос-Айреса. Этот скелет, имевший более трех с половиной метров в длину и почти два метра в высоту, был отправлен в Мадрид, где его старательно собрали заново. По зарисовкам Кювье сделал вывод (вновь правильный), что скелет принадлежал какому-то ленивцу невероятных размеров. Кювье назвал его мегатерием, что означало “огромный зверь”. Хотя Кювье никогда не бывал в Аргентине (более того, не ездил никуда дальше Германии), он был убежден, что встретить мегатерия, бродящего по берегам южноамериканских рек, уже невозможно. Этот вид также исчез. То же касалось и так называемого маастрихтского животного10, остатки которого – громадную заостренную челюсть со множеством зубов, похожих на акульи, – нашли в одной из голландских каменоломен (эти ископаемые остатки были захвачены французскими войсками, оккупировавшими Нидерланды в 1795 году).

Кювье заявил, что если есть четыре вымерших вида, то должны быть и другие. Подобное предположение было смелым – учитывая имеющиеся доказательства. На основании изучения нескольких разрозненных костей Кювье предложил качественно новый способ смотреть на жизнь: биологические виды вымирали, и то были не единичные случаи, а широко распространенное явление.
“Все эти факты, согласующиеся друг с другом и не опровергаемые никакими иными сообщениями, как мне кажется, доказывают существование мира, предшествовавшего нашему”, – говорил Кювье. “Но что представляла собой эта первобытная земля? И какая катастрофа смогла ее уничтожить?”
За прошедшие со времен Кювье два с лишним века Национальный музей естественной истории превратился в огромное учреждение с филиалами по всей Франции. Однако его главное здание до сих пор располагается в районе старых королевских садов в V округе Парижа. Кювье не просто работал в музее; основную часть своей взрослой жизни он прожил в большом, украшенном лепниной доме, стоящем на землях, принадлежащих музею. Впоследствии из дома сделали офисное здание. Теперь рядом с ним ресторан, а неподалеку зверинец, где на траве под солнцем в тот день, когда я туда приехала, грелись валлаби. А по другую сторону садов как раз и находится большой павильон с палеонтологической коллекцией музея.





Куратор музея Паскаль Тасси – специалист по хоботным, отряду животных, включающему слонов и их исчезнувших родственников, в частности мамонтов, мастодонтов и гомфотериевых. Я отправилась к нему, потому что он обещал показать мне те самые кости, которые держал в руках Кювье. Я нашла Тасси в его тускло освещенном кабинете, расположенном в подвале палеонтологического павильона. Он сидел в окружении древних черепов, словно в морге. Стены кабинета были украшены обложками старых комиксов про Тинтина. Тасси сказал мне, что решил стать палеонтологом в семь лет, когда прочитал о приключениях Тинтина на раскопках.
Мы немного потолковали о хоботных. “Это потрясающая группа животных”, – сказал он. “К примеру, хобот – поистине необыкновенная анатомическая трансформация лицевой области – возникал независимо пять раз. Два раза – и то удивительно. Но это произошло пять раз независимо! Мы вынуждены это признать, изучая окаменелые остатки”. По словам Тасси, пока выявлено около ста семидесяти видов хоботных, а прослежено назад примерно пятьдесят пять миллионов лет. “И я уверен – это далеко не все”.
Мы отправились наверх, в пристройку, располагающуюся позади палеонтологического павильона и похожую на вагончик. Тасси открыл небольшую комнату, полную металлических ящиков. Сразу за дверью, частично обернутое в целлофан, стояло что-то вроде волосатой подставки для зонтов. Это, как объяснил Тасси, была нога шерстистого мамонта, найденная иссохшей и замороженной на одном из островов на севере Сибири. Присмотревшись, я увидела, что кожа на ноге была сшита кусками, как на мокасинах. Темно-коричневая шерсть казалась сохранившейся почти идеально, хотя прошло больше десяти тысяч лет.
Тасси открыл один из металлических ящиков и выложил содержимое на деревянный стол. Это были зубы, которые люди Лонгёя тащили вдоль реки Огайо. Они были огромными, бугристыми и почерневшими.



“Это Мона Лиза палеонтологии”, – сказал Тасси, указывая на самый большой зуб. “Начало всего. Невероятно, но Кювье собственноручно зарисовал именно этот зуб. Так что он изучил его очень тщательно”. Тасси обратил мое внимание на каталожные номера, написанные на зубах в XVIII веке и с тех пор потускневшие до такой степени, что их стало практически невозможно разглядеть.
Я взяла самый большой зуб в руки. Он действительно производил впечатление. Двадцать сантиметров в длину и десять в ширину – размером примерно с кирпич и почти такой же тяжелый. Бугорки его были заострены, а эмаль почти не тронута временем. Корни, толстые, как канаты, образовывали плотную массу цвета красного дерева.





На самом деле с точки зрения эволюции в молярах мастодонта нет ничего необычного.
Зубы мастодонта, как и большинства других млекопитающих, состоят из дентина, окруженного слоем более твердой, но более хрупкой эмали. Примерно 30 миллионов лет назад ветвь хоботных, которая приведет к мастодонтам, отделилась от ветви, которая приведет к мамонтам и слонам. У последних со временем развились более замысловатые по структуре зубы, состоящие из пластинок, покрытых эмалью и соединенных вместе в форму, напоминающую буханку хлеба. Такая структура намного жестче, что позволяло мамонтам – и до сих пор позволяет слонам – потреблять необычайно грубую пищу.
Что же касается мастодонтов, то они сохранили свои относительно примитивные моляры (как и люди) и продолжали пережевывать то же, что раньше. Как подчеркнул Тасси, Кювье недоставало именно понимания эволюции, что в какой-то степени делает его достижения еще более впечатляющими.
Гравюра с изображением зубов мастодонта была опубликована вместе с описанием Кювье в 1812 году.»
(Элизабет Колберт «Шестое вымирание. Неестественная история».)
















































А еще у них есть «Летающая свинья»! Это ещё одна достопримечательность этого аэропорта и Северного Кентукки, писателя Джона Стейнбека и американского города Цинциннати!



Выражение про летающих свиней часто встречается в массовой культуре – книгах, песнях, фильмах. Например, университетский профессор однажды сказал американскому писателю Джону Стейнбеку (1902—1968), что тот станет писателем, когда свиньи полетят. Впоследствии все свои книги обладатель Пулитцеровской и Нобелевской премий помечал изображением крылатой свиньи "Пигасус (Pigasus)", и использовал ее как личную печать с латинским девизом: «Ad astra per alas porci» («К звездам на крыльях свиньи»).

Слово Pigasus представляет собой гибрид слов «свинья» (англ. pig) и «Пегас» (Pegasus) — мифологический крылатый конь, любимец муз. Пигасус должен был символизировать Стейнбека, как «приземлённого, но стремящегося ввысь … с большим, но недостаточным размахом крыльев». Стейнбек во время автограф-сессий иногда вместе со своим автографом рисовал изображение Пигасуса.
Кроме того, имя Пигасус носит персонаж книг о стране Оз Рут Пламли Томпсон, вышедших в 1930-х годах. Пигасус Томпсон также является крылатой свиньёй. Подобно Пегасу, наездники Пигасуса получают поэтический дар, когда едут верхом на нём. Пигасус у Томпсон впервые появляется в книге 1931 года «Пираты в стране Оз».

Да, с пятачками в этом городе связано многое.
Еще в начале 19 века здесь открыли первую скотобойню, из-за чего Цинциннати получил прозвище "Porkopolis" (Свиной город). Говорят, что однажды, во время переправы свиней над рекой опустился туман. Людям на берегу из-за тумана не было видно баржи, поэтому им казалось, что свиньи плывут над водой. Правда это или легенда - я не знаю, но факт заключается в том, что еще несколько десятилетий назад именно фигурка летящей свиньи стала символом Цинциннати. Скульптуры и фигурки свинок, сувенирная продукция, культурные и спортивные мероприятия, в том числе забег под названием "Марафон летающей свиньи". Говорят, что даже вход в галерею здесь традиционно охраняют не львы, а два борова. А в театре у входа стоит свинья, в образе Гамлета.

«When pigs fly» («Когда свиньи полетят») — известная идиома в английском языке, означающая что-то невозможное или очень трудное в осуществлении. Часто эту фразу используют в юмористическом контексте для высмеивания ничем не подкрепленных амбициозных планов. Примеров ее употребления много: когда неудачник внезапно добивается успеха, его могут назвать «летающей свиньей» или в ответ на диковинное заявление ответить: «И свиньи будут летать».



Впервые летающие свиньи встречаются в англо-латинском словаре поговорок, составленном Джоном Уиталсом в 1616 г. Распространенная в Шотландии в начале 17 в. поговорка звучала так: «Pigs fly in the ayre with their tayles forward» («Свиньи летят по воздуху хвостами вперед»), словно еще раз подчеркивая невозможность. Предполагают, что современная короткая форма «When pigs fly» происходит именно от нее.

Хотя в разных языках есть сопоставимые выражения:
в русском «Когда рак на горе свистнет»,

в румынском «Când o zbura porcul» («Когда свинья полетит»),

в немецком «Wenn Schweine fliegen können!» («Если бы свиньи умели летать», но старую поговорку «Если бы у свиней были крылья, все было бы возможно» используют там чаще),

в финском «Kun lehmät lentävät» («Когда коровы летают», вероятно, из-за аллитерации),

во французском «Quand les poules auront des dents» («Когда у кур будут зубы»),

в итальянском «Quando voleranno gli asini» («Когда ослы полетят»),

в испанском «Cuando las ranas críen pelo» («Когда на лягушках вырастут волосы),

в средневековых еврейских рукописях встречается выражение «Пока осел не взойдет по лестнице».

Но почему свинья? Дело в том, что анатомия и физиология свиньи не позволяют ей достаточно высоко поднять голову, чтобы посмотреть на небо. «У кого в чем счастье, а у свиньи в корыте», говорится в славянской пословице. Многие считают, что свиньи озабочены только поиском еды, бесконечно перерывая двор, они глупые и нечистоплотные животные — им точно не до полета. В реальности это не так.



Но одной свинье небо все-таки покорилось. В 1909 г. английский авиатор и политик (первый профессиональный летчик Великобритании) Джон Теодор Катберт Мур-Брабазон взял на борт аэроплана «Вуазен» поросенка и пролетел с ним почти четыре мили. На корзинке, в которой сидел поросенок, было написано: «I am the first pig to fly» («Я первая свинья, которая полетела»).









Но, в аэропорту Цинциннати есть ещё одна достопримечательность - Skyline Chili.

Skyline Chili — сеть ресторанов из Цинциннати, имеющая более 150 ресторанов в штатах Огайо, Кентукки, Индиана и Флорида.
Основан в 1949 году греческим эмигрантом Николасом Ламбринидесом. Ресторан получил свое название «Skyline Chili» из-за вида на горизонт Цинциннати, который Ламбринидес открывал из своего первого ресторана, расположенного в районе Прайс-Хилл. В 1953 году семья открыла второй ресторан. Успех компании ускорился в 1960-х годах. Когда Николас Ламбринидес умер в 1962 году в возрасте 82 лет, дело продолжили его сыновья. К концу века сеть ресторанов расширилась до более чем 100 заведений. В 1998 году он был продан инвестиционной фирме Fleet Equity Partners, которая, среди прочего, сохранила традиционную линию.




Цинциннати чили можно консервировать или замораживать, также его можно приобрести в других штатах США в магазинах.



Фирменные блюда включают так называемый «Цинциннати Чили», разновидность «Чили кон карне» (густое рагу из фасоли с фаршем, но в соус добавляют еще шоколад, корицу и тмин), который подают со спагетти или хот-догами, обильно посыпая сыром. Благодаря использованию определенных специй перец чили в стиле Цинциннати этой сети ресторанов имеет особенно характерный вкус. Важен рецепт, который официально считается тщательно охраняемой семейной тайной.





Цинциннати чили в булочке (кони) с сыром и чили со спагетти.

Сырой говяжий фарш крошат и варят в воде или бульоне, затем добавляют томатную пасту и приправы и варят смесь на медленном огне в течение нескольких часов до образования жидкого мясного соуса. Чили Цинциннати всегда приправляют корицей, душистым перцем, гвоздикой, тмином, мускатным орехом и порошком чили. Многие домашние рецепты требуют небольшого количества темного несладкого шоколада.  Также соус часто охлаждают ночью в холодильнике, чтобы можно было легко снять жир и дать возможность проявиться вкусу, а затем разогревают перед подачей.







Skyline Chili часто называют рестораном быстрого питания, поскольку процессы в ресторане и приготовление еды такие же рутинные, как и в крупных сетях быстрого питания. Однако по сравнению с ними в Skyline Chili вас обслуживают за столом и пока вы ждете, вы получаете бесплатные крекеры.
В истории рассказывается: «В детстве наш основатель Николас Ламбринидес наблюдал и учился, как его мать с любовью готовила блюда по уникальным семейным рецептам в их родном городе Кастория, Греция. Он восхищался волшебным сочетанием вкусов и мечтал однажды поделиться своими кулинарными изысками со всем миром.
Возможность постучалась, когда семья переехала в Америку. Они поселились в оживленном городе Цинциннати, штат Огайо, на Среднем Западе. И в 1949 году Николас осуществил свою мечту, открыв двери своего первого ресторана, расположенного на вершине Прайс-Хилл в западной части города. Его вид на городской пейзаж в центре города вдохновил на название, и так родился Skyline Chili.»

Название «фастфуд» произошло от английского словосочетания fast food, т. е. быстрое питание. Многие сегодня ассоциируют понятие с процессом «еды на ходу». Фастфуд стал неотъемлемым элементом рациона в современном мире, но еще в античные времена он приобрел огромную популярность. Если древние греки предпочитали сами готовить пищу, то жители Древнего Рима часто полностью отказывались от этого процесса. Были дома, в которых даже отсутствовали кухни, и это – не только дома патрициев, но и жилища обычных горожан. В каждом городке было множество базаров и закусочных, в которых продавалась всевозможная готовая пища.

Весьма популярными были дрожжевые лепешки, которые смазывали оливковым маслом, и пользовались ими, как съедобными тарелками. Через много веков те же самые лепешки, но уже накрытые запеченными овощами, мясом и сыром, стали называться итальянской пиццей. Были у римлян и гамбургеры – жареные лепешки из говядины, съедавшиеся с хлебом. В книге «История пищи» профессор Фернандес-Арместо говорит о том, что обычный древний римлянин употреблял больше фаст-фуда, нежели житель Нью-Йорка наших дней. Только эта еда была более натуральной и полезной, чем современные аналоги.
Несмотря на то, что «быстрая еда» существовала ещё в древности, пионером в этой области считается Америка. Компания «Белый замок» (White Castle), открывшаяся в 1921 году в Канзасе, стала «первооткрывателем» в этой области.
Фирменным блюдом были диковинные для американцев гамбургеры. Приемлемая цена и новизна привлекала большой поток покупателей. Чтобы развеять сомнения о безопасности продукта, владельцы пошли на хитрый маркетинговый ход: наняли людей, одели их в белые халаты и создали тем самым впечатление, что гамбургеры без опаски покупают даже врачи. Однако уже в конце 1940-х White Castle — стали не единственные продавцы «быстрой еды».
Серьёзным конкурентом стала компания братьев Макдоналдов McDonald’s. В 1948 году впервые в мире сформулировали принципы концепции «быстрая еда». А само понятие «фаст-фуд» впервые появилось в 1951 году в словаре «Merriam-Webster».
История развития индустрии быстрого питания насчитывает несколько столетий. Люди всегда старались готовить простые, но при этом сытные кушанья. Самые удачные кулинарные изобретения со временем становились частью традиционной кухни. Так, на улицах Франкфурта в средние века продавались франкфуртёры — сосиски в булочке. Сегодня это знаменитые хот-доги.

Айкан: Неутомимый миллиардер, 2022

Олег Тиньков — новая кровь, 2021

Илон Маск: Настоящий железный человек, 2018

Дуэль братьев. История Adidas и Puma, 2016

Вествуд: Панк, Икона, Активист, 2018

Директор. Эволюция в трех актах, 2013

Человек, который изменил все, 2011

Волк с Уолл Стрит, 2013

Уолл Стрит: Деньги не спят, 2010

Уолл Стрит, 1987

Пираты Силиконовой Долины, 1999

Предел риска, 2011

Самый пьяный округ в мире, 2012

Деньги на двоих, 2005

Корпорация, 2003

Бойлерная, 2000

Продавец, 2009

Мистер Селфридж (сериал 2013 - 2016)

99 франков, 2007

Generation П, 2011

Миллиардер. Секрет Топа (Тинейджер на миллиард), 2011

Здесь курят, 2005

Гленгарри Глен Росс (Американцы), 1992

Джерри Магуайер, 1996

Авиатор, 2004

ПираМММида, 2010

Стартап, 2014

Атлант расправил плечи, 2011 - 2014

Паранойя, 2007

Замерзшая из Майами, 2009

Как поднять миллион. Исповедь Z@drota, 2014

Самый жестокий год, 2014

Джобс. Потерянное интервью
Джобс: Империя соблазна
Стив Джобс

Деньги на двоих, 2005

Аферист, 1999

Дьявол носит Prada, 2006

Афера Томаса Крауна, 1999

Социальная сеть, 2010

Нефть, 2007

Эрин Брокович, 2000

Гражданин Кейн, 1941

Области тьмы, 2011

В погоне за счастьем, 2006

Джой, 2015

Последнее слово, 2017

Игра на понижение, 2015

Операция «Колибри», 2018

Серена, 2014

Феррари, 2023

Air: Большой прыжок, 2023

Сен-Лоран. Стиль - это я, 2014

Гении, 2023

Самый быстрый Indian, 2005

Такер: Человек и его мечта, 1988

Тесла, 2020

Гран Туризмо, 2023

Большая гонка. Ауди против Лянчи, 2024

Ford против Ferrari, 2019

На взводе: Битва за Uber (сериал 2022)

............

What A Wonderful World Duet by Katie Kadan and Chris Weaver -- Music on the Bones Records




Katie Kadan - Without You (Official Video)




Rag'n'Bone Man, P!nk - Anywhere Away From Here (Covered by Sarah Potenza and Katie Kadan)