«Новая» предлагает вспомнить десять проколов, которые произошли еще до того, как в декабре 2014 года немецкий телеканал показал первый фильм Хайо Зеппельта, привлекший внимание к тому, что происходит в российской атлетике.
Но сначала цитата олимпийского чемпиона и писателя, великого штангиста Юрия Власова, который в интервью «Комсомольской правде» еще в 1987 году шокировал руководителей советского и мирового спорта вот таким откровением: «Примерно с конца 60-х в большой спорт широко вошли медицинские препараты, главным образом такие, как анаболические. Анаболики — это гормональные препараты, стимуляторы биосинтеза клеточного белка. Короче говоря, они сверхинтенсивно наращивают мышечную массу, резко повышают энергию организма. Такие препараты обычно назначают ослабленным, послеоперационным больным и при других заболеваниях. Нащупали это американцы. По-моему, американские метатели впервые стали применять анаболики — ретаболил, нерабол… Ныне в обиходе уже куда более мощные препараты».
2000 - Фуросемид Кабаевой и Чащиной
Примадонны художественной гимнастики преподнесли всем своим поклонникам перед Новым годом неприятный сюрприз. Оказалось, что и повторные пробы, взятые Австралийской антидопинговой лабораторией у Алины и Ирины после Игр Доброй воли, дали положительные результаты и подтвердили наличие в организме препарата под названием фуросемид (диуретик, с помощью которого можно избавиться от следов различного допинга). Мастерицы обруча и ленты были лишены всех наград брисбенских Игр и чемпионата мира 2001 года. Изначально питомцам Ирины Винер светило два года отлучки от ковра, но впоследствии их отстранили на 12 месяцев, а вторая часть срока была условной: выступать они могли, но находились в течение всего 2003 года под пристальным взором допинговых офицеров.
2002 ГОД - Темная лыжня Лазутиной и Даниловой
Скользкая история двух лыжниц 17 лет назад вышла на первые полосы всех газет. Допинг в их крови обнаружился в разгар Олимпиады-2002, из-за чего женскую команду не допустили к эстафете. А в ноябре с новостей из Лозанны, где заседает Арбитражный спортивный суд, начинались все новостные программы по ТВ. Несмотря на то, что Ларису и Ольгу защищал сам Анатолий Кучерена, добиться снисхождения не получилось. За употребление дарбепоэтина они были дисквалифицированы на 2 года. Ко всему прочему Лазутиной пришлось отдать золотую медаль Солт-Лейк-Сити за победу в гонке на 30 км и два серебра (позже, на заседании МОК, принято беспрецедентное решение отнять у пятикратной олимпийской чемпионки все награды, добытые после декабря 2001 года). Результаты Даниловой на Белых Играх-2002 также были аннулированы (она лишена золота и серебра). Как и в случае с Кабаевой и Чащиной, российские СМИ посчитали, что лыжницы стали жертвами заговора, и высосанный из пальца приговор им был вынесен абсолютно незаконно. «Я разуверился в объективности судей Лозанны», – заявил тогда Николай Дурманов, возглавлявший в то время антидопинговую инспекцию ОКР.
2004 ГОД- Бромантан Егора Титова
Капитан «Спартака» и любимец болельщиков оказался в годичном офсайде после того, как попался на психостимуляторе под названием бромантан (этот препарат был разработан советскими медиками для применения в Афганистане с целью повысить общий иммунитет и выносливость солдат в условиях жары). Как выяснилось позднее, в народной команде времен тренера Чернышева и президента Червиченко эти таблетки принимали на завтрак и ужин. И если бы не обязательная проверка после первого стыкового матча футбольной сборной с Уэльсом, то никто бы ничего и не узнал. Валлийские чиновники требовали засчитать России техническое поражение и лишить ее путевки в Португалию. К счастью, ни сборная, ни клуб не пострадали, если не считать штрафа в размере 12 800 евро, выписанного «Спартаку». Сам Титов заплатил в казну ФИФА 6 400 евро, пропустил Евро-2004 и обвинил во всем клубного врача Артема Катулина.
Невероятно, но факт: бромантан был включен в запретный перечень еще перед Олимпиадой-96 в Атланте. Кстати, именно за бромантан на два года была дисквалифицирована наша знаменитая лыжница Любовь Егорова после победы в гонке на 5 км на чемпионате мира в Тронхейме-97 (золото перешло нынешнему президенту ФЛГР Елене Вяльбе), после чего ее карьера пошла на спад.
2004 ГОД - Ирина Коржаненко и ядро со станозололом...
Чемпионка Европы-2002 и чемпионка мира-2003 в помещении на Играх в Афинах на Древнем стадионе красиво толкнула ядро дальше всех, но через 48 часов радость сменилась разочарованием: допинг-проба засекла станозолол (один из самых известных и «популярных» допингов в спорте). Поскольку в 1999-м Ирина уже подвергалась наказанию, ее дисквалифицировали пожизненно.
Коржаненко неоднократно заявляла, что виновной себя не считает, утверждая, что положительный анализ был не ее, так как перед турниром ее проверяли и ничего не нашли: «Аппаратура показала уровень допинга такой, как будто я сделала укол накануне. Полный идиотизм». К слову, свою медаль, несмотря на все угрозы и вопреки правилам, Ирина так и не отдала и хранит в банковском сейфе.
2006 ГОД - Карфедон Ольги Пылевой
Биатлонистка выбила на Играх в Турине серебро в индивидуальной гонке на 15 км. Но уже через пару дней награду пришлось возвращать, так как сразу две пробы выявили повышенную концентрацию карфедона (препарат, повышающий физическую активность и применяющийся для лечения амнезии). У Пылевой, которую за месяц до этого уже ловили на карфедоне (но тогда удалось доказать обоснованность его применения) отобрали лыжи и винтовку на традиционные два сезона. А личного врача Ольги Нину Виноградову, назначавшую ей фенотропил (другое название лекарства) без согласования с докторами сборной, отлучили от работы со спортсменами на 4 года. Хотя, по словам Александра Тихонова, являвшегося тогда вице-президентом IBU, Пылева просто-напросто не предупредила медиков о приеме лекарства…
Отбыв наказание, биатлонистка сумела вернуться в большой спорт и на Олимпиаде в Ванкувере уже под фамилией Медведцева завоевала золотую медаль в эстафете.
2006 ГОД - Грязные штанги...
Сразу шесть отечественных штангистов, среди которых были олимпийский чемпион Афин-2004 Дмитрий Берестов, двукратная чемпионка Европы Светлана Подобедова и лучшая тяжелоатлетка мира-2001 и спортсменка года-2001 в России Валентина Попова, были пойманы на применении запрещенной субстанции. Все получили двухгодичные «отпуска», а Федерация тяжелой атлетики была оштрафована на 250 000 долларов.
После «отсидки» Берестов фактически завершит карьеру, а Подобедова сменит гражданство, выиграет золото Лондона-2012 для Казахстана и вскоре лишится этой медали за применение станозолола. Валентина Попова незадолго до пекинских Игр «отметится» еще одной положительной допинг-пробой и будет дисквалифицирована пожизненно. Информация к размышлению: с 2008-го года более 30 наших тяжелоатлетов попались на допинге, в результате чего у России отняли 8 олимпийских медалей.
2009 ГОД - Биатлон в эритропоэтине
Альбина Ахатова, Екатерина Юрьева и Дмитрий Ярошенко прекрасно скользили и выбивали мишени весь 2008 год, радуя себя и болельщиков. Казалось, что на чемпионате мира в Корее нас ждет очередной триумф. Но ждало совсем другое. После новогодних праздников выяснилось, что у стреляющих лыжников обнаружили эритропоэтин (стимулятор, улучшающий доставку кислорода к мышцам). И, несмотря на то, что с пробирками опять вышла какая-то провокационная, на взгляд наших спортсменов история (якобы проба «В» была вскрыта неправильно), расплата за прежнюю меткость последовала незамедлительно: всех троих отстранили от Олимпиады в Ванкувере-2010. Ахатова с Юрьевой долго боролись в судах за свою репутацию, но все их апелляции (они подавали жалобу даже в Верховный суд Швейцарии) были отклонены. «Наличие в допинг-пробах спортсменок рекомбинантного эритропоэтина можно считать научно-доказанным фактом» – таков был вердикт CAS. Ахатова завершила карьеру почти сразу, Ярошенко – в 2013-м, а Юрьева, опять попавшаяся на допинге перед Сочи-2014, годом позже. Причем Международный союз биатлонистов уже покинувшую спорт Екатерину дисквалифицировал на 12 (!) лет.
2014 ГОД - Не те пилюли Юлии Ефимовой
Одна из самых красивых пловчих России и обладательница двух серебряных наград на Олимпиаде в Рио в конце 2013-го завалила допинг-тест: монреальская лаборатория нашла у нее дегидроэпиандростерон. Ефимова не стала инициировать вскрытие контрольной пробы «В», а рассказала, что купила пилюли для борьбы с лишним весом в аптеке, не прочитав инструкцию, в которой было указано, что вещество, содержащееся в таблетках, чистой воды допинг. К счастью, адвокат Юли сработал прекрасно, и подозреваемая получила всего 16 месяцев дисквалификации, лишившись, правда, всех наград и призовых чемпионата Европы. Пловчиха вернулась на дорожку в феврале 2015-го, но ровно через год вместе с теннисисткой Марией Шараповой, фигуристкой Екатериной Бобровой и другими нашими спортсменами попала в мельдониевую ловушку и на 4 месяца опять вынужденно «вылезла из бассейна».

Исполнительный комитет Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) 9 декабря единогласно проголосовал за отстранение России на четыре года от всех крупных соревнований, включая Олимпийские игры и чемпионаты мира.

Российские спортсмены смогут выступать только в нейтральном статусе, без флага и гимна. Причиной отстранения стали изменения в базе Московской антидопинговой лаборатории, которые вносились, чтобы скрыть положительные допинг-пробы российских спортсменов.

Нынешний глава РУСАДА Юрий Ганус, который занял этот пост в 2017 году уже после начала российского допингового скандала, предполагал, что изменения в базу допинг-проб поручили внести влиятельные российские чиновники.

— Вы ожидали настолько жесткого решения ВАДА? Многие ожидали более мягких мер в отношении России.

— Это [российские] спортивные власти предлагали такую повестку. Я никогда не говорил о более мягких санкциях. Все, что произошло, произошло предсказуемо. Это все прописано в документах, ВАДА опиралась на это. Нечего даже добавить.

— Есть шанс, что Россия сможет оспорить это решение?

— Нет, этого шанса нет. Можно делать все, что угодно, но практика такова — это не работает. Апелляция просто отсрочит вступление решения в силу. Доказано, что в базе допинг-проб есть изменения, которые были сделаны в январе 2019-го, декабре 2018-го.

— Зампред комитета Госдумы по международным делам Светлана Журова заявила, что решение ВАДА еще не означает отстранения России от Олимпиады. Это так?

— Это вопрос ответственного отношения к своим словам. Можно пребывать в иллюзиях и верить в светлое будущее. Но, может, лучше выяснить, кто довел до этого? Все должны понять, что время [на которое Россию отстранят] зависит от того, когда решение вступает в силу. Четыре года же не будут поглощаться судебным процессом. Наступит момент окончания судебного спора, все останется в силе и [только тогда] начнется исчисление четырех лет.

— То есть запрет на участие России в соревнованиях может продлиться дольше четырех лет?

— Если не соглашаемся [c решением ВАДА] и идем в суд, то исчисление начнется — в случае проигрыша — после завершения судебного производства. Сколько оно продлится с учетом сложной экспертной технической составляющей — одному богу известно.

— Звучали прогнозы, что спортсмены начнут массово уезжать из России, если страну не допустят до Олимпиады. Что вы об этом думаете?

— Нам нужны новые лидеры, которым спортсмены поверят. Те, кто принимал решения по выводу страны из допингового кризиса, были неэффективны.
— Я получаю письма поддержки. Они поддерживают мою позицию, она честная. Я уже говорил, должны быть новые лидеры, которые должны показать свою программу и показать, что у спортсменов есть будущее. Только тогда спортсмены останутся.

— Две недели назад вы сказали, что мы — то есть Россия и ее спорт в этом скандале — еще не достигли дна. Теперь достигли?

— Нет, еще не достигли. Худшее [может случиться], если будет неправильная реакция на весь тот ужас, который произошел.

— Неправильная — это какая?

— Давайте я не буду комментировать.

— Вы говорили, что изменения в электронную базу Московской лаборатории могли вноситься в интересах бывших спортсменов, которые сейчас занимают высокие должности. Понятно ли сейчас, в чьих конкретно интересах были внесены изменения?

— Установлены фамилии спортсменов, чьи данные были удалены.

— Можете их назвать?

— Не могу.

— Ждете ли вы, что давление на РУСАДА теперь усилится?

— Любое давление на РУСАДА — против интересов страны. Мы держим строй. Если вы внимательно читали документы, которые вышли в ВАДА, то там четко сказано: ВАДА будет контролировать независимость РУСАДА, отсутствие давления на нее со стороны властей.
Если давление на нее будет, то санкции будут усиливаться. Мы действуем в интересах страны, при этом история показывает, что некоторые чиновники могут защищать свои интересы, подменяя ими интересы государства, используя свое служебное положение.

— Министр спорта Павел Колобков сегодня заявил, что РУСАДА тоже должно было участвовать в передаче базы допинг-проб ВАДА, но не «изъявило желания». Это так?

— Он был ответственным за передачу, [Московская антидопинговая] лаборатория находится в его ведении. За какую базу я должен был отвечать? Лаборатория находится в его подчинении, и является независимым от нас субъектом. Поэтому, к сожалению, он вводит всех в заблуждение.

— Премьер-министр Дмитрий Медведев говорил, что допинговый скандал — это «антироссийский сериал». Вы как относитесь к этой точке зрения?

— Дмитрия Анатольевича, судя по всему, не полностью информируют. Допинг — это международная проблема, и с ним идет повсеместная борьба. Например, федерация лыжных гонок Финляндии была полностью перезагружена из-за допинга, а это для них основной вид спорта.

Допинг — это про ценности. Во всех религиях сказано — надо быть честным. Поэтому это не санкции против страны. Это [допинг] все очень сильно въедается, разрушает ценности и авторитет спорта. У нас великое спортивное прошлое, и нам этот скандал наносит непоправимый ущерб. И то, как мы выходим из этого скандала — тоже. Мы всегда были на стороне правды.

— Многие российские политики связывают отстранение России от соревнований с «антироссийской истерией». Вы разделяете это мнение?

— В том, что у нас происходило последние три года, разбирались эксперты мирового уровня. Судя по тому, что они получили при передаче данных Московской антидопинговой лаборатории, у нас серьезные проблемы.
У нас есть шанс опровергнуть обвинения в Спортивном арбитражном суде, доказать, что они не имеют под собой никакой почвы. Но я рассуждаю исходя из того, что больше всех страдают невиновные спортсмены. Для них это судьбоносное решение, которое повлияет на всю дальнейшую жизнь.

— Почему после Олимпиады-2018 в Пхенчхане, на которой наша сборная уже выступала под нейтральным флагом, не было сделано все для того, чтобы подобного не повторилось?

— Мы вернули ВАДАту базу данных, которую должны были отдать еще перед Пхенчханом. Она была арестована. Так что ничего нового не произошло. Это не я принимал решение, у меня нет информации о том, что там происходило. Хотя разобраться должен был, например, парламент нашей страны. Но те парламентские слушания, которые были назначены, отменялись — к сожалению. Хотя для кого-то — к счастью.

— Как вы думаете, кому было нужно что-то менять в базе данных московской лаборатории?

— Ну откуда я знаю? Я не понимаю, что там поменяли, зачем это поменяли и, естественно, не понимаю, кому это могло быть выгодно. Мне кажется, если бы мы ни в чем не сомневались, то, наверное, надо было эту базу не арестовывать, а сразу ее отдать. Наверное, не было бы вопросов, которые мы сегодня обсуждаем.
Зачем было столько времени ее держать и попасть вот в эту историю — мне это непонятно.

— Многие спортсмены, дисквалифицированные за употребление допинга, теперь занимают различные позиции в госструктурах — от министерств спорта до Госдумы.

— Давайте я не буду это комментировать. Я понимаю, что вы хотите от меня услышать, но это мои коллеги.

— Вы долгие годы изнутри наблюдали за тем, как работает российский спорт. До этого много лет вы провели в НХЛ и видели, как функционирует американская спортивная система. Может, проблема в том, что в России государство играет слишком большую роль в спорте?

— Без государства в нашей стране сложно создать инфраструктуру. У нашего бизнеса пока вкладываться в это желания нет — тем более, и закон ему в этом плане не помощник. У нас исторически так сложилось, что государство является главным плательщиком всего — и зарплат спортсменов, и полного их обеспечения. И понятно, что государство несет ответственность за все, что связано с развитием спорта, в том числе за антидопинговую политику. Это даже прописано в должностных обязанностях министра спорта.

У нас есть целое министерство, которое отвечает за все, что происходит в спорте — и это тоже нам предъявляют, потому что в большинстве стран мира федерации — главные по развитию спорта. В Америке федерации живут за счет взносов, за счет спонсорства больших компаний, которые получают привилегии в налоговой сфере.

В свое время, когда я руководил российским спортом, мы стали частью мирового спорта, участвовали в формировании его политики, доказали, что являемся цивилизованным государством. Если бы мы не соответствовали стандартам, нам не дали бы права проводить Олимпийские игры. Хотя в 2002 году, когда я пришел, был такой же бардак, как и сейчас. Мы планировали потихоньку передавать полномочия вместе с деньгами тем федерациям, которые уже имеют и нормальную структуру, и команду, и понимают свою ответственность за развитие спорта в стране.

Но, к сожалению, после меня пришли другие люди, которые, наоборот, все под себя подмяли — в том числе и федерации, и Олимпийский комитет. Не совсем разбираясь в том, что делают, они пошли совершенно другим курсом — ужесточения вертикали контроля со стороны государства.

— Вы имеете в виду Виталия Мутко, который сменил вас на посту руководителя российского спорта?

— Конечно, а кого еще? Он же рулил спортом. Он, кстати, сказал, при вступлении в должность, что все, что было до этого, — это глупости, а он знает, как все должно работать, у него есть команда, стратегия и понимание. Человек совершенно не спортивного образования, он, оказывается, знал, как работает мировая система. Ну, мы все пожелали ему успеха — и мы имеем сейчас то, что имеем.
— С приходом Виталия Леонтьевича вертикаль стала хуже, чем в «совке». Все меньше и меньше слушают профессионалов, все больше — чиновников.
В Советском Союзе был Госкомспорт, где работало от полутора до двух тысяч человек, насколько я помню. Руководили сплошь комсомольские лидеры, но 99,9% людей, которые там работали, были заслуженными тренерами, заслуженными мастерами спорта, заслуженными врачами, массажистами и так далее. То есть спортивными деятелями, которые имели опыт и понимание того, как все функционирует.
Я это точно знаю — у меня теще 83 года, она работает в спорте и сейчас, и работала в то время, и говорит: «Да, они были управленцами, но с нами советовались». Именно спортивные деятели были основными докладчиками на заседаниях и советах. И руководители принимали решения с подачи профессионалов. Я считаю, это была замечательная система. Спорт — та отрасль, которая требует понимания деталей и нюансов. Не думаю, что обычный управленец, не будучи спортсменом или тренером, сможет их понять. Нюансы и определяют чемпионов.

— В те времена, когда вы руководители российским спортом, насколько серьезна была проблема допинга?

— Я же принял спорт, когда в 2002 году мы опозорились на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, где были не только допинговые скандалы, вплоть до того, что хотели оттуда уехать, обидевшись на всех. Мы в 2002 году не участвовали ни в разработке документов, не платили взносы, не участвовали ни в каких рабочих группах — были изгоями, которые сами себя устранили от работы в этом [антидопинговом] направлении.
Мне удалось вернуть [Россию в процесс], я не только стал президентом Конвенции сторон ЮНЕСКО в борьбе с допингом, но и возглавлял три года подряд комитет спортсменов Всемирного антидопингового агентства — это избираемая должность, когда спортсмены мира [выражают свое доверие] уважаемому человеку, у которого безупречная репутация.

Так что, да, проблемы были — они и будут в дальнейшем, но все зависит от того, насколько ты как руководитель понимаешь проблематику, насколько ты просчитываешь все риски. Человеческий фактор никто никогда не отменял. Кстати, единственный, кого я выгнал из Росспорта, как раз отвечал за допинг. К сожалению, [ушел он] не по статье, а по собственному желанию. Этот человек потом много чего натворил в нашей истории.

— Когда началось назначение «смотрящих» и ответственных за развитие различных видов спорта из числа крупных бизнесменов и чиновников? И как это влияет на спорт?

— Спорт — такая вещь, которая должна управляться спортсменами. Я точно знаю, что ни один хозяин хоккейного клуба в Национальной хоккейной лиге никогда не влезает в спортивные дела.
Может быть, какие-то трансферы одобряет или нет, но для того, что происходит в повседневной жизни, есть профессиональный президент клуба, генеральный менеджер, который на сто процентов не понаслышке знает вид спорта и добился в нем результата. Ну и тренеры, которые, естественно, приходит не из бизнеса. У нас же большой бизнес старается рулить в спорте по-своему — мне не кажется, что это правильная история.

— Сейчас, спустя пять лет после того, как в России начался допинговый скандал, в стране сформировалось нетолерантное отношение к допингу?

— У нас по-прежнему нарушения, причем очень грубые и банальные, вроде употребления дешевых анаболиков. Спортсмены попадаются на том, что просто не являются для сдачи проб, а это обязанность всех спортсменов мира.
Но самое интересное — даже предоставляются справки от несуществующих врачей несуществующих больниц. Это вообще запредельная история. И все это ложится в общую копилку негодования всех спортсменов мира — они сейчас больше всего озабочены тем, что сейчас у нас происходит.

— Что нужно сделать для нормализации ситуации?

- Надо возвращать доверие к российскому спорту, к российским спортсменам, которые сегодня честно тренируются. Это очень трудный процесс, очень непростая задача. Нужен человек, который должен быть авторитетным, его должны знать, он должен иметь репутацию — и внутри страны, и за пределами. Надо искать такого человека.