|
 Для всех, кто говорит по- русски, Всегда любимым будет Пушкин. Так тайна соединившихся слов Проникла в души всех людских слоёв. Мелодия и смысл его стихов Близка российскому народу. Он заслужил народную любовь, Раскрыв душевную природу. В его произведениях слова Несут пророческие мысли. В его поэмах каждая глава- Фрагмент из настоящей жизни. Он так изобразил дворянский быт, Что никогда не будет он забыт. Себе он памятник нерукотворный Воздвиг в союзе с музою бесспорно. |
 Пушкин Анна Ахматова Кто знает, что такое слава! Какой ценой купил он право, Возможность или благодать Над всем так мудро и лукаво Шутить, таинственно молчать И ногу ножкой называть?.. |
 Так иногда лукавый кот, Жеманный баловень служанки, За мышью крадется с лежанки: Украдкой, медленно идет, Полузажмурясь подступает, Свернется в ком, хвостом играет, Разинет когти хитрых лап И вдруг бедняжку цап-царап. Влюбленный граф в потемках бродит, Дорогу ощупью находит. Желаньем пламенным томим, Едва дыханье переводит, Трепещет, если пол под ним Вдруг заскрыпит... вот он подходит К заветной двери и слегка Жмет ручку медную замка... Александр Сергеевич Пушкин «Граф Нулин» Cкрытый текст - |
15 июня Всемирный день ветра
 Ветер перелетный обласкал меня Ветер перелетный обласкал меня И шепнул печально: "Ночь сильнее дня". И закат померкнул. Тучи почернели. Дрогнули, смутились пасмурные ели. И над темным морем, где крутился вал, Ветер перелетный зыбью пробежал. Ночь царила в мире. А меж тем далеко, За морем зажглося огненное око. Новый распустился в небесах цветок, Светом возрожденных заблистал Восток. Ветер изменился, и пахнул мне в очи, И шепнул с усмешкой: "День сильнее ночи". Константин Дмитриевич Бальмонт Дух ветров Дух ветров, Зефир игривый Прошумел среди листов, Прикоснулся шаловливый К нежным чашечкам цветов. И шепнул неуловимый, И волною шевельнул, К арфе звучной и незримой Дланью быстрою прильнул: И с беспечностью ребенка, Не заботясь ни о чем, Он играл легко и звонко В ясном воздухе ночном. И влюбленные наяды Показались из волны, И к нему кидали взгляды В свете гаснущей Луны. Нимфа с нимфою шепталась, О блаженстве говоря. А за Морем пробуждалась Розоперстая заря. Константин Дмитриевич Бальмонт Я вольный ветер, я вечно вею Я вольный ветер, я вечно вею, Волную волны, ласкаю ивы, В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею, Лелею травы, лелею нивы. Весною светлой, как вестник мая, Целую ландыш, в мечту влюбленный, И внемлет ветру лазурь немая, Я вею, млею, воздушный, сонный. В любви неверный, расту циклоном, Взметаю тучи, взрываю море, Промчусь в равнинах протяжным стоном - И гром проснется в немом просторе. Но, снова легкий, всегда счастливый, Нежней, чем фея ласкает фею, Я льну к деревьям, дышу над нивой И, вечно вольный, забвеньем вею. Константин Дмитриевич Бальмонт. 1897 Cкрытый текст - |
 Есть волшебник на нашей планете, С воздухом творит он чудеса. Всем известен под именем ветер, Часто так меняет голоса. То бывает ласковым и нежным, Называем его ветерок. Но когда с метелью дует снежной У него суровый голосок. Крутят крылья мельницы ветра, В электричестве все мастера. Ветры в жизни всякие нужны, Знаем, ветры всякие важны. |
 Марина Цветаева Другие — с очами и с личиком светлым, А я-то ночами беседую с ветром. Не с тем — италийским Зефиром младым, — С хорошим, с широким, Российским, сквозным! Другие всей плотью по плоти плутают, Из уст пересохших — дыханье глотают… А я — руки настежь! — застыла — столбняк! Чтоб выдул мне душу — российский сквозняк! Другие — о, нежные, цепкие путы! Нет, с нами Эол обращается круто. — Небось, не растаешь! Одна — мол — семья! — Как будто и вправду — не женщина я! 1920 г. |
Сижу в кафе, пью капучино И вдруг ловлю невольно взгляд, За третьим столиком мужчина, «Сверлить» меня, как видно, рад. Я в телефон быстрей уткнулась, Шаги заслышав вдалеке, Глоточком кофе поперхнулась... Ах, чашка дрогнула в руке! А дальше, что? Мужчина дерзкий, Смельчак по виду, подошел, Остыл мой кофе в чашке резко, И задрожал в испуге стол... «А не хотите ли вы рома, Здесь подают прекрасный ром?», — Его слова подобны грому, Терзаюсь в приступе немом.. Вот он подсел, свободный стульчик, Под ним скрипит, как тот диван, Где спит моя подруга Юльчик, А ней сожитель, тучный Ян.. Перебираю в мыслях вяло, Ходы, сдаюсь. Какой позор! Рассвет. Мой номер. Так и знала, Он был заезжий гастролёр.. |
Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин
О, города Евфрата!
О, улицы Пальмиры! Леса колонн среди пустынь великих, Что стало с вами? Когда переступили вы Положенные смертным рубежи, Пожрал вас яростный огонь, Низвергнутый с небес; Вы превратились в дым. А я теперь сижу под облаками Недвижными, спокойными, под сенью Раскидистых дубов, Где бродит лань, и чуждыми И мёртвыми мне кажутся Блаженные духи. Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин (1770—1843)
— выдающийся немецкий поэт.  Немецкий поэт-романтик Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин (Johann Christian Friedrich Hölderlin) родился 20 марта 1770 года в городке Лауффен на берегу Некара. Впрочем, для него самого это обстоятельство было трагическим недоразумением. Он всегда чувствовал, что родился не тогда и не там, что, по жестокой иронии судьбы он заброшен в бездарную и бездушную эпоху, унылую и чужую страну, где обречен влачить свое существование среди убогих филистеров. И мог ли он, стремился ли он сколько-нибудь сносно обустроить свое пребывание в этом времени и в этой стране?  Поток в оковах Ты спишь, ты дремлешь, скованный юноша, Ты молча ждешь у хладного берега, Внемли, рождённый Океаном, Зову Отца и друзей-титанов! Посланец моря, ветр жизнедышащий Спешит к тебе, - но вести не внемлешь ты. Тебя недремлющие боги Властно зовут, - ты не слышишь зова... Но громче, громче сердце стучит в груди. Он вспомнил день, когда он из каменных Родился недр; он вспомнил, властный, Силу свою, он гудит и стонет, Медлитель, он оковы свои дробит, Он крутит камни, бьёт и кидает их О звучный брег; и вот уж дали Слышат его гневно-шумный голос. И пробудились горы, внемля ему, Шумят леса; ущелья глубокие Волнуются, и дух творящий В лоне земли пробудился снова. Весна приходит; вновь зеленеет мир. А он спешит, спешит к небожителям, И Океан-родитель примет Бурные воды в свои объятья. Ночь Тени, тайн приюты, вам привет мой Привет вам, нивы, спящие окрест; Луна, не слышишь ты, как клевета крадется, Твой блеск жемчужный пламенит мне кровь. К вам из мира, где глупцы глумятся, Вокруг бесплотных призраков трудясь, Тот, кто не сутолоку суетного мира, Но добродетель возлюбил, бежит. Лишь с тобою здесь душа познает Ту истинную радость, счастья миг, Алтарь которого фальшивым блеском манит, И алчно ожидает новых жертв. Звёзды, выше вас она взмывает, Верша свой серафический полет, На Землю мимо вас глядит священным взором, Где в грёзах обрела себе покой... Тем, кто добродетели блаженной Открылся сердцем, золотые сны Ты посылаешь. И бессильных рук пожатье Несёшь протянутым к тебе рукам. Ведомы им муки бедных братьев; Их плачем плача - тем утешив их,- Так каждый говорит ещё: "Дан одному ль мне Весь мир? Нет, я и для других живу". Движимы не суетной гордыней, Они раздетых греют, кормят тех, Чей вопиет скелет о голоде, и образ Небесный восхищает их сердца. Благодать лежит на них. Рабов же Порока совесть жжет, и смертный страх К их ложу мягкому приник, где сладострастье Само взвивает над собою бич. Дубы К вам из садов я пришел, питомцы горной вершины, К вам из садов, где природа живёт, послушная людям, Прежде взрастившая их и трудом их взращенная ныне. Только вы, могучие! Вы словно племя титанов, В мире, давно прирученном, себе лишь подвластны и небу, Небу, вспоившему вас, и земле, что вас породила. И ни один из вас не бывал в ученье у смертных. Гордые, вырвались вы из неволи корней разветвлённых, Будто добычу орёл, охватив дерзновенно пространство Мощным размахом ветвей, и тёмным тучам навстречу Рады вы обратить озарённые солнцем вершины. Каждый из вас - это мир, вы живёте, как звёзды на небе, Каждый из вас словно Бог, вы едины в содружестве вольном. Если бы рабство я мог сносить, к тебе, о дубрава, Зависти я б не питал и с людьми искал бы союза; Если бы не был душой я прикован к союзу людскому Стойкой силой любви, я охотно остался бы с вами. * * * По мне же, все превозносимые представители немецкого духа принадлежат, откровенно говоря, к величинам декоративным. За два стихотворения Гёльдерлина я отдам всего Шиллера, да и Фихте в придачу, - Герман Гессе. |
| Часовой пояс GMT +3, время: 17:19. |
vBulletin v3.0.1, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd.
Русский перевод: zCarot, Vovan & Co
