|
Цитата:
«От Маяковского» Письмо Татьяне Яковлевой В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть. Я не люблю парижскую любовь: любую самочку шелками разукрасьте, потягиваясь, задремлю, сказав - тубо - собакам озверевшей страсти. Ты одна мне ростом вровень, стань же рядом с бровью брови, дай про этот важный вечер рассказать по-человечьи. Пять часов, и с этих пор стих людей дремучий бор, вымер город заселенный, слышу лишь свисточный спор поездов до Барселоны. В черном небе молний поступь, гром ругней в небесной драме,- не гроза, а это просто ревность двигает горами. Глупых слов не верь сырью, не пугайся этой тряски,- я взнуздаю, я смирю чувства отпрысков дворянских. Страсти корь сойдет коростой, но радость неиссыхаемая, буду долго, буду просто разговаривать стихами я. Ревность, жены, слезы... ну их!- вспухнут вехи, впору Вию. Я не сам, а я ревную за Советскую Россию. Видел на плечах заплаты, их чахотка лижет вздохом. Что же, мы не виноваты - ста мильонам было плохо. Мы теперь к таким нежны - спортом выпрямишь не многих,- вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих. Не тебе, в снега и в тиф шедшей этими ногами, здесь на ласки выдать их в ужины с нефтяниками. Ты не думай, щурясь просто из-под выпрямленных дуг. Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук. Не хочешь? Оставайся и зимуй, и это оскорбление на общий счет нанижем. Я все разно тебя когда-нибудь возьму - одну или вдвоем с Парижем. Одна из самых трогательных историй в его жизни произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов. Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один. От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму- Одну или вдвоем с Парижем!» Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз, орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что oн регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы... Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом. Она уже не понимала как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, ocтавленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова про его смерть. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского». Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, yлыбаясь улыбкой заговорщков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, пока однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж. Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными. В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о когдатошнем романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь? И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца... [i][color=Navy][color=Indigo] [color=blue][url="https://www.facebook.com/Gudsi/photos/pcb.1128630967167585/1128630867167595/?type=3"][IMG]file:///C:UsersLEONIDAppDataLocalTempmsohtml1 |
[quote=ctradnik010][spoiler]Спинку ( но не только же ), конечно. А муз. вкус мой примитивный: моё - не моё. Но я отвлёкся. Мне вдруг попалась на глаза удивительная история... правда, не знаю, насколько она реальная, но хочется верить...
«От Маяковского» Письмо Татьяне Яковлевой В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть. Я не люблю парижскую любовь: любую самочку шелками разукрасьте, потягиваясь, задремлю, сказав - тубо - собакам озверевшей страсти. Ты одна мне ростом вровень, стань же рядом с бровью брови, дай про этот важный вечер рассказать по-человечьи. Пять часов, и с этих пор стих людей дремучий бор, вымер город заселенный, слышу лишь свисточный спор поездов до Барселоны. В черном небе молний поступь, гром ругней в небесной драме,- не гроза, а это просто ревность двигает горами. Глупых слов не верь сырью, не пугайся этой тряски,- я взнуздаю, я смирю чувства отпрысков дворянских. Страсти корь сойдет коростой, но радость неиссыхаемая, буду долго, буду просто разговаривать стихами я. Ревность, жены, слезы... ну их!- вспухнут вехи, впору Вию. Я не сам, а я ревную за Советскую Россию. Видел на плечах заплаты, их чахотка лижет вздохом. Что же, мы не виноваты - ста мильонам было плохо. Мы теперь к таким нежны - спортом выпрямишь не многих,- вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих. Не тебе, в снега и в тиф шедшей этими ногами, здесь на ласки выдать их в ужины с нефтяниками. Ты не думай, щурясь просто из-под выпрямленных дуг. Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук. Не хочешь? Оставайся и зимуй, и это оскорбление на общий счет нанижем. Я все разно тебя когда-нибудь возьму - одну или вдвоем с Парижем. Одна из самых трогательных историй в его жизни произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов. Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один. От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму- Одну или вдвоем с Парижем!» Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз, орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что oн регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы... Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом. Она уже не понимала как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, ocтавленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова про его смерть. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского». Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, yлыбаясь улыбкой заговорщков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, пока однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж. Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными. В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о когдатошнем романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь? И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца... [i][color=Navy][color=Indigo] [color=blue][url="https://www.facebook.com/Gudsi/photos/pcb.1128630967167585/1128630867167595/?type=3"][IMG]file:///C:UsersLEONIDAppDataLocalTempmsohtml1 |
Цитата:
Расскажи, конечно, моя хорошая... желательно со стихами. Мне очень интересен Маяковский-поэт и стихи классиков вообще. Только не перепутай с Лилей Брик, которой он посвятил бОльшую часть своей любовной лирики. |
Цитата:
|
"Ты не женщина, ты-исключение" Владимир Маяковский и Татьяна Яковлева
"В мире, по-моему, ничего нет лучше красивой женщины. Лучше красивой женщины только красивая мысль. Они обе трудно приходят, но обе возникают целиком и сразу. И все-таки красивая женщина - это больше, чем внешность. Это и тепло, и ум изнутри. Это свечение," - всё сказанное умнейшим мужчиной Жванецким относится к Татьяне целиком и полностью. Между тем в России о Татьяне Яковлевой мало что известно. О романе с Владимиром Маяковским, случившемся в Париже в 1928 году, стали говорить только спустя сорок лет. Между тем поэт был по-настоящему влюблен. Хотя она родилась в Санкт-Петербурге, в 1911–25 годах Татьяна Яковлева жила в Пензе, окончила здесь школу. Семья была интеллигентной, жаждущей всего французского - культуры и роскоши и с трудом пережила суровые годы революции и голода. Татьяна с сестрой Людмилой и гувернанткой. Пенза, 1908 г. За полтора с небольшим года до знакомства с Маяковским Т.Яковлева приехала из России в Париж по вызову дяди, художника А.Е.Яковлева. Двадцатидвухлетняя, красивая, высокая, длинноногая ("...вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих"- читаем мы в "Письме Татьяне Яковлевой"), с выразительными глазами и яркими солнечными, словно светящимися волосами, пловчиха и теннисистка, она, фатально неотразимая, обращала на себя внимание многих молодых и немолодых людей своего круга. Точно известен день знакомства - 25 октября 1928 года. Вспоминает Эльза Триоле - известная французская писательница, родная сестра Лили Брик: "Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей: "Да вы под рост Маяковскому". Так, из-за этого "под рост", для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной.Маяковский же с первого взгляда в нее жестоко влюбился". А ещё в мемуарах Эльза напишет, что сделала это для того, чтобы Маяковский не скучал в Париже. Но существует мнение, что встреча была организована с другими целями - отвлечь поэта от американки Элли Джонс, родившей ему дочь и задержать поэта в столице Франции, где Маяковский щедро оплачивал житье-бытье Эльзы и Луи Арагона. Через 21 день после отъезда Маяковского, 24 декабря 1928 года, Татьяна отправит письмо матери в Россию: "Он такой колоссальный и физически, и морально, что после него - буквально пустыня. Это первый человек,сумевший оставить в моей душе след..." Татьяна уклонялась от уговоров Маяковского ехать в качестве его жены в Москву... И еще одно обстоятельство настораживало Маяковского: он читает в русском обществе Парижа посвященные любимой стихи - она недовольна, он хочет напечатать их – она, не торопясь вносить полную ясность в отношения с поэтом, не дает согласия на это. Ее уклончивость и осторожность были восприняты Маяковским как замаскированный отказ. В стихотворении сказано об этом прямо и резко: Не хочешь? Оставайся и зимуй... Больше месяца длилась их первая встреча. Перед отъездом Маяковский сделал заказ в парижской оранжерее - посылать цветы по адресу любимой женщины. И уехал в Москву один. От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви нам осталось волшебное стихотворение "Письмо Татьяне Яковлевой". Он чуть ли не сам думал перебраться в Париж. В итоге ему было отказано в выезде за границу. Одна из подруг Маяковского Наталья Брюханенко вспоминала: «В январе 1929 года Маяковский сказал, что влюблен и застрелится, если не сможет вскоре увидеть эту женщину». Эту женщину он не увидел. А в апреле 1930 года нажал на курок. Есть ли какая-нибудь связь между этими событиями - точно не скажет никто. Развязка случилась весной. Еще в октябре 1929 года Лиля в присутствии Маяковского вслух прочитала в письме сестры Эльзыо том, что Татьяна собирается замуж за виконта дю Плесси. Хотя на самом деле речь о свадьбе зайдет лишь месяц спустя. Яковлева с горькой иронией однажды признается,что даже благодарна Лиле за это. В противном случае она, искренно любя Маяковского, вернулась бы в СССР и сгинула бы в мясорубке 37 года. Дядя Татьяны, Александр Яковлев, выпускник императорской Академии художеств, за год до приезда Татьяны был удостоен ордена Почетного легиона. Оформить вызов для племянницы ему помог господин Ситроен, владелец автоконцерна, с которым художник согласился сотрудничать в обмен на ходатайство о Татьяне. Первые месяцы 19-летняя девушка провела на юге Франции, где лечилась от туберкулеза, полученного в голодные послереволюционные годы в Пензе. А затем вернулась в Париж и поступила в школу моды. Вскоре Татьяна пробует свои силы в моделировании шляпок и преуспевает в этом. Дядя вводит ее в мир светского Парижа. На ее глазах разворачивается роман Коко Шанель с Великим князем Дмитрием Павловичем, она играет в четыре руки на рояле с Сергеем Прокофьевым, знакомится с Жаном Кокто, которого через несколько лет спасет от тюрьмы. Кокто, поселившегося в одном гостиничном номере с Жаном Маре, арестует полиция нравов. И Яковлева примчится в полицейский участок Тулона и заявит, что ее любовника Кокто арестовали по ошибке. Великого драматурга немедленно освободят. Общаясь с самыми выдающимися представителями русской культуры - за ней ухаживает Федор Шаляпин, свои рисунки дарят Михаил Ларионов и Наталья Гончарова, - встречу с Маяковским Татьяна воспринимает совершенно спокойно. До наших дней дошли только письма поэта к ней. В октябре 1929-го Эльза Триоле заботливо сообщила Татьяне о том, что поэту не дают визу. Вероятно, не преминула рассказать и про его новое увлечение актрисой Вероникой Полонской… Что ж, Танина жизнь только начиналась... Она приняла предложение одного из поклонников– молодого французского дипломата Бертрана дю Плесси, только что получившего назначение торговым атташе в Варшаву. Там, на четвертом месяце беременности, она и узнала о самоубийстве «абсолютного джентльмена». Брак с виконтом Бертраном дю Плесси стал для Яковлевой, по ее словам, «бегством от Володи». Она понимала, что Маяковского больше не выпустят за границу, и хотела нормальной семьи. И так же честно признавалась, что никогда не любила дю Плесси. В 1930 году у них родится дочь Фрэнсин. Миловидный, похожий на звезду немого кино Рудольфа Валентино, музыкант, пилот, знаток антиквариата, дю Плесси был прекрасным человеком, обожавшим свою жену. Спустя три года семейная идиллия дала основательную трещину: вернувшись домой в неурочный час, Татьяна застала мужа в постели с подругой - Катей Красиной, одной из трех дочерей бывшего народного комиссара и дипломата Леонида Красина. Брак не распался, но семейная жизнь с Бертраном отныне будет лишь номинальной. К тому же у самой Яковлевой в скором времени появится новое увлечение - Александр Либерман. Встреча случится в 1938 году, когда Алекс и Люба Красина, дочь советского посла во Франции, на которой он собирался жениться, приедут отдохнуть на юг. Там же восстанавливала свои силы и Татьяна, попавшая за год до этого в автокатастрофу. Увечья её были такими страшными, что тело отправили в морг. Там она пришла в себя и, к ужасу санитаров, начала стонать. В больнице Яковлевой пришлось пережить тридцать пластических операций. И поездка на море была весьма и весьма кстати. Красина сама разыскала Татьяну и познакомила с Александром. Как потом будет вспоминать Либерман, между ними «мгновенно возникло притяжение». И больше они не расставались... Официально женой Либермана Татьяна станет в 1941-м году после гибели дю Плесси *- над Ла-Маншем его самолет был сбит фашистскими зенитчиками. Из рук генерала де Голля Яковлева, как вдова героя, получит орден. И вместе с Алексом и дочерью Фрэнсин переедет в Соединенные Штаты. Татьяна с дочерью Фрэнсин в Коннектикуте Судьба всегда была к ней благосклонна. Недаром в 20-х годах Татьяна писала матери: «Мне на роду написано «сухой из воды выходить». Даже во время оккупации, когда Яковлева организует приют для 123 беспризорных детей, ей удастся получить помощь от самих немцев. Генерал Херинг - немецкий комендант Тура - был поражен красотой Татьяны и… фамилией дю Плесси. Он спросил Татьяну, не потомок ли она кардинала Ришелье, носившего то же родовое имя. Татьяна ответила, что скорее предпочтет быть потомком Дамы с камелиями. Комендант оценил ответ – он был профессором французской литературы. Именно он выправил ей пропуск на отъезд. Отец Татьяны, Алексей Евгеньевич Яковлев, исчез с горизонта своей бывшей семьи еще до революции.Было известно, что он уехал в Америку, но где он, что с ним – никто из родственников не ведал. Но у бабушек есть способность находить иголку в стоге сена. Оказалось, Алексей Евгеньевич, превратившись в Эла Джексона, претерпел за океаном немало невзгод. Когда Татьяна, Алекс и Франсин в январе 1941года из Лиссабона на португальском пароходе приплыли в Нью-Йорк, на пристани их встречали двое мужчин, как бы поменявшихся социальным статусом. Бывший советский ответственный работник Семен Либерман, отец Александра, превратился в американского предпринимателя и вел буржуазный образ жизни. Алексей же Яковлев, дворянин, выпускник петербургского кадетского корпуса, архитектор, автомобилист, авиатор и бонвиван, стал пролетарием и жил в рабочем поселке. В первые месяцы пребывания в Нью-Йорке дворянская фамилия еще раз сыграла Татьяне на руку. Ей удалось устроиться дизайнером женских шляп как «графине дю Плесси». Ее шляпки носили Марлен Дитрих, Эдит Пиаф, Эсти Лаудер и другие состоятельные женщины. Секрет ее успеха дочь Фрэнсин объясняет «культурным уровнем и знанием законов общества, которые намного превосходили ее дизайнерский талант. Она была талантливым самодеятельным психиатром и могла убедить любую, что она красавица». Татьяна соглашалась с дочерью. «Они уходят от меня,уверенные в себе, как призовые лошади», - говорила она о своих клиентках. Шляпки от Татьяны Алекс, бывший в Париже сначала художником, а затем главным редактором модного журнала «Vu», получил предложение из американского журнала «Vogue». В течение последующих пятидесяти лет он будет арт-директором холдинга Конденаст и автором самых выдающихся журнальных обложек. Так, в 1989 году именно ему пришла в голову идея поместить на первой полосе знаменитое фото обнаженной Деми Мур, находившейся на тот момент на 8-м месяце беременности. Семейство Либерманов было довольно состоятельным. В Нью-Йорке они занимали многоэтажный дом и владели роскошным поместьем в Коннектикуте, которое Джордж Баланчин называл страной Либерманией. Гостями Либермании становились многие известные русские, приезжавшие в Штаты. Знаменитый историк моды Александр Васильев так вспоминает о своем визите в дом Яковлевой-Либермана: «Это было накануне Рождества 1986 года. В их поместье в Коннектикуте меня привез Геннадий Шмаков, секретарь Яковлевой, автор известной в Америке книги «Звезды русского балета». Татьяна рекомендовала Диору нового секретаря. Им был молодой Ив Сен-Лоран. Без него она не могла и шагу ступить. Геннадий готовил ей по утрам каши и другие вкусные вещи и находился при ней неотлучно. Говорил все время «мы»: «Мы с Татьяной ездили в город», «Мы легли спать»… Яковлева производила впечатление строгой женщины, ее можно было испугаться. Прямая, величественная. И это можно было понять - ведь ее муж Алекс занимал очень высокое положение: был одним из руководителей издательства Конде-наст и скульптором, который пользовался в Америке такой же поддержкой властей, как у нас Церетели. Татьяна была крашеной блондинкой, носила прическу а-ля Мирей Матье и очки-стрекоза в стиле 70-х. Из одежды предпочитала брюки и блузку. У нее был прекрасный маникюр, длинные ухоженные ногти с ярким лаком. Дом был оформлен в стилистике 30-х годов: все было белым. Я обратил внимание, что на столике лежала подшивка журналов «Дом и усадьба» за 1914–1917 годы. На стенах висели рисунки Михаила Ларионова, на которых были изображены Дягилев и Нижинский. Когда я заметил хозяйке, что рисунки выцветают на ярком свету, Яковлева ответила: «На мой век хватит». Я ей не понравился - был в высокой шапке из куницы, а в волосах носил черный бант в стиле XVIII века. «Как у ненавистного Лагерфельда», — сказала Татьяна. Оттаяла она только на третий день, когда согласилась сфотографироваться со мной и поболтать. Но фаворитом я ее не стал. Меня приблизил Алекс, который пригласил в свою мастерскую, показал работы, а потом дал заказ для журнала «Вог». Яковлева была знаменита своими афоризмами. «Норка - только для футбола, а для леди - только соболя», - как-то сказала она. Имелось в виду, что в норковой шубке можно ходить только на стадион, а в свет выходить позволительно в соболях. Она дружила с музами других русских поэтов. Была лучшей подругой Валентины Николаевны Саниной, музы Вертинского. Была близка с леди Абди,урожденной Ией Ге, племянницей художника Ге, музой Алексея Толстого, который вывел ее в образе героини романа «Аэлита». Одним словом, подруг она выбирала себе под стать. К заслугам Татьяны Яковлевой относится восхождение Кристиана Диора и появление Ив Сен-Лорана. Талантом своим они обязаны, разумеется, не ей. Но пресса заговорила об этих кутюрье после того, как Яковлева сказала мужу, что гении - именно они. Она дружила с Иосифом Бродским, Александром Годуновым, Михаилом Барышниковым, Натальей Макаровой. Охотно принимала у себя беглецов из советской России. Дома была прислуга, которая говорила по-английски. Когда я остановился у Яковлевой, утром следующего дня горничная спросила у меня, не хочу ли я киселя. Я удивился предложению, так как кисель последний раз пил на полднике в детском саду. «А Татьяна всегда пьет его по утрам», — ответили мне. Вкусы в еде у нее остались русскими. Что меня поразило - это огромная тарелка с черешней, привезенной из Чили, которая ярким пятном выделялась на рождественском столе». Чета Татьяны и Александра была одной из самых известных в Нью-Йорке. Гостями на их шикарных приемах становились все сливки города. При этом семейная жизнь Яковлевой и Либермана тоже казалась идеальной. Автор книги «Татьяна. Русская муза Парижа» Юрий Тюрин, первым проливший свет на судьбу Татьяны Яковлевой, так описывает свои впечатления от супругов: «В обыденной жизни Алекс был консервативен: сорочки шьются только у портного в Англии, красное вино заказывается во Франции, тридцать лет по утрам овсянка на воде, полвека одна женщина. «В течение прожитых лет в общей сложности мы не были вместе пять дней, - признается Алекс. - Но это были самые черные дни моей жизни». С дочерью и мужем Его глаза всегда светились любовью. Они даже ссорились удивительно спокойно и уважительно. Алекс недоволен тем, что Татьяна не притронулась к завтраку. Он ворчит, что она уже и так потеряла за неделю три фунта. В ответ протяжно-просительное: «Алекс, не начинай». И все. Никаких эмоциональных взрывов, обиженных глаз, надутых щек. Даже если кто-то из них на чем-нибудь зацикливался, другой умело переводил ситуацию в юмор… Татьяна жалуется, что Силия положила на стол не те салфетки. Алекс примирительно: «Дорогая, ты дрессируешь ее уже семнадцать лет, и она, слава богу, научилась отличать бумажные от текстильных. Еще через семнадцать все будет по правилам». Татьяна в ужасе: «Ты думаешь, что мне еще так долго мучиться на этом свете? Нет, если ты настоящий джентльмен, то пропусти даму вперед». Из ее памяти так и не стерся краткий роман с Маяковским. В середине 70-х годов один знакомый сказал ей, что едет в Москву и увидится там с Лилей Брик. Татьяна вышла на минуту в спальню и вернулась с белым кружевным носовым платком, который попросила передать Лиле. «Она поймет», – сказала Татьяна. «Я поняла», – горестно закивала Лиля, получив неожиданный подарок. Это был белый флаг, знак капитуляции. В предсмертной записке Маяковский назначил Лилю Юрьевну распорядителем своих бумаг и рукописей. В ванне своей квартиры Лиля сожгла все до единого письма Татьяны. Она приняла смертельную дозу снотворного в 1978 году, сломав шейку бедра – ей было 86 лет, в таком возрасте кости уже не срастаются. Ей удалось остаться если не единственной,то главной музой Маяковского. Но до его писем Татьяне она добраться не могла. Татьяна хранила их в запечатанном пакете, не публиковала и никому не показывала, но разрешила сделать это дочери. Дочь Франсин дю Плесси. Накануне 85-го дня рождения у Татьяны произошло кровоизлияние в кишечник. Операцию было делать бессмысленно. Через несколько дней Яковлевой не стало. На надгробном камне жены Алекс Либерман приказал выгравировать: «Татьяна дю Плесси-Либерман, урожденная Яковлева, 1906–1991». Муж хотел быть похороненным в одной могиле с Татьяной и даже приготовил надпись для себя:«Александр Либерман, 1912-…» Но жизнь распорядилась по-другому. После перенесенных инфаркта и клинической смерти он женился на филиппинке Милинде, одной из медсестер, ухаживавших в последние годы за Татьяной. И завещал развеять свой прах над Филиппинами. В 1999 году его воля была выполнена… Вопреки воле покойницы, отец упрямо не отдавал Франсин письма Маяковского – утверждал, что не помнит, где лежит пакет. Он не сказал этого даже на смертном одре, и Франсин поняла:ревность Алекса была сродни ревности Лили, он хотел остаться единственным в жизни Татьяны. Франсин нашла бумаги сама: 27 страниц писем, 24 телеграммы и автографы некоторых стихотворений...Архив парижского романа. Эпилог В дневниковых записях М.Я.Презента, найденных в архивах Кремля литературоведом Валентином Скорятиным, есть упоминание о том, что поэт рано утром 14 апреля 1930 года, за три часа до выстрела, поехал на телеграф и дал в Париж на имя Татьяны Яковлевой телеграмму: "Маяковский застрелился". Слухи? Легенда? Факт? Трудно сказать... |
Ну и на десерт - стихи:
Аркадий Рывлин Цветы от Маяковского "Я всё равно тебя когда-нибудь возьму, одну или вдвоём с Парижем!" Из письма В.Маяковского к Т.Яковлевой Париж говорит о её осанке: - Русская, но парижской чеканки. И взгляд у неё, как весна распахнут, И чем-то похожа она на яхту. А он ледокол из страны Советов, Таранящий время и лёд планеты. И я никогда себе не предствлю,- Что где-то и кем-то он вдруг оставлен. I Что ледоколу льдинки ломкие И что ему бураны яростные?! Но от него уходит тонкая, Но от него уходит парусная, Уходит самая красивая, ЛЮБИМАЯ, но мало любящая. И сдерживать себя не в силах, Я кричу ей в прошлое из будущего: - Не уходите! Нет! Не надо! Ведь это флагман, а на вахтах Как важно для такой громадины, Чтоб рядом - тоненькая яхта. И с точки зрения поэзии Я сразу отвергаю мнение, Что гению всего полезнее, Когда любовь бросает гения. Я ПРОТИВ! И, неуспокоенный, Я не хочу, чтоб у ПОЭТА Такой ценой, ценой пробоины Рождалось новое "Про это". И нового не надо "Облака" Ценой крушенья в человеке, Но женщина, всех краше обликом. УШЛА. И НАВСЕГДА. НАВЕКИ. II. Был отказ её, как удар. Он уехал в рассветном дыме, Но парижский свой гонорар Он оставил парижской фирме. И теперь - то ли первый снег, То ли дождь на стекле полосками - В дверь стучится к ней человек, Он с цветами от Маяковского. И теперь, как просил поэт, Ей букеты вручают броские,- То ли чёрных тюльпанов свет, То ли лунных гортензий свет, То ли пармских фиалок свет, - Со словами: - от Маяковского. Стук рассыльных, как всякий стук. Но нелепо, нежданно, странно. Маяковский - и астры вдруг! Маяковский - и вдруг тюльпаны! Маяковский - и розы чайные! Что в них - нежность или отчаянье?! Или сила, что не расплескана?! Или рыцарство Маяковского ?! Или ревность, что не отточена, Что любой букет - как пощёчина?! III. И, может робок и не смел, Я не был прав, когда поэта Сберечь хотел, укрыть хотел От этой боли без ответа. Всё было б чище и ровней Цветы б не шли со звёздной силой Так, может быть, спасибо ей?! Спасибо, что не полюбила?! Спасибо, что идут цветы... Но как бессмысленно решенье, Что, может, высшей красоты - Нет без высокого крушенья. Мне горько, что другим я был, Что слишком ровен и спокоен - Я от крушений уходил. Я хоронился от пробоин. IV. Цветы! Она их то клянёт! А то, смущаясь поневоле, Берёт, но не цветы берёт, А, кажется, букеты боли. В них лучами освещённых, Ей робко светят, обнаружась, И вся его незащищенность, Беспомощность и неуклюжесть. И пусть один под звёздным крошевом, И пусть навек любимой брошен он, Но я завидую по совести Той боли и неразделённости. Завидую, что - нежен, груб ли я, - А нет ни вьюг, ни ветров дымных, Свераккуратно, сверхвзаимно Завидую обиде рубящей, Да и цветам свежей, чем губы... Он шлёт их даже и нелюбящей, А я не шлю и той, что любит! V. У рассыльных привычный труд, - Снег ли, дождик ли над киосками, - А букеты его идут со словами: - от Маяковского. А потом этой смерти бред Застрелился... Весна московская Маяковского больше нет... А букеты - от Маяковского. Эти фирменные, усадебные, Что вовеки не станут свадебными, Эти самые бесподобные! Только всё-таки не надгробные! Жизнь ломается. Ветер крут. А букеты его идут, А букеты его идут, Хоть Париж уже под фашистами, А букеты его идут, И дрожат лепестки росистые. И чтоб выжить, она пока Продаёт их - зима ли лето ли! Эти чёрые облака, Эти белые облака, Эти красные облака, Что зовут его букетами! VI. А потом несёт букеты Чёрных угольных брикетов И морковок двух букет, Как однажды нёс поэт. "Не домой, не на суп, А к любимой в гости Две морковинки несу За зелёный хвостик". Две морковки, как чудо, Может, он их на рассвете Из 20-го, оттуда Ей доставил в 43-й ... И розы вдруг не пахнут розами, Пусть даже их недавно срезали, А пахнут буднями и прозою Куда скорее, чем поэзией. И хризантем осенних золото Воспетых красками и строфами, Когда в глазах темно от голода,- Вдруг пахнет хлебом и картофелем. Или чашкою кофе,или запахом крема... Не букеты, а строфы лепестковой поэмы. Строфы не рифмовались, А скорей продавались, Но без этой поэмы Очень многое немо. Без такого сиянья Без такого свеченья, Как не полно собранье Всех его сочинений. И завидую снова, Что похожих на эти Ни полстрочки, ни слова Я не создал на свете. Яхта! Яхта! В глазах - слеза. И сейчас через годы вижу я Были алыми паруса, - Стали красными и рыжими. И всё чаще теперь, наверное, О Москве она вспоминает, - А любовь, что была отвергнута, И её, и Париж спасает... Вот уже и Берлин берут, А букеты его идут, Жёны мёртвых уже не ждут, А букеты его идут. И хоть старости лет маршрут, Старость сумрачна и сурова, А букеты его идут - От живого и молодого. И за жизнь, за любовь разгубленную, Это ими он голосует, Недолюбленное долюбливает И к любимой своей ревнует. И равняться с ним, видно, нечего, Но коль встречу судьбу такую, Чем же я долюблю ушедшее?! Чем же я тогда доревную?! |
Цитата:
Говорят, что это чуть ли не последнее его стихотворение и в котором всё-таки о любви... Музыка Давида Тухманова. |
Это ты зачем мою любимую поставил? На 8-ое мая Москва собирается, однако. Почему не хочешь? А сюда всегда приходи, когда будет не по себе. Сашулька, я всегда рад твоим непонятным визитам.
|
"Ой, ви очі волошкові"-гурт "Експрес"
|
Тина Кароль - Сдаться ты всегда успеешь.!
|
Привет, Лёнечка! А мы вот с девочками к тебе в гости заглянули
|
Приветик, моя девочка! Я не знаю, что делать с Ирой Понаровской... Она для меня пока «терра инкогнита»... Я помню, как она сумасшедше начинала... Не моя она, Ласточка...
Моё это: |
Цитата:
Ну что ж, Солнышко, не твоя - значит, не моя. Ира сказала, что с этим горем справится Ну вот наконец-то он пришёл, жемчужный май, такой нежный, такой тёплый и началось моё любимое и такое долгожданное время года, с чем я себя и поздравляю И тебя, Лёнечка - ты ведь тоже любишь май Пусть твоё настроение весь год будет по-майски ярким и цветущим! Ах, до чего же он желанный, красавец-май благоуханныйЁ Сад, опьяневший от цветенья, справляет новый день рожденья. По вечерам дышу сиренью и наслаждаюсь птичьей трелью, а майской алою зарёю мечта стремится за мечтою... Май часто пишут акварелью, а иногда ещё пастелью, воздушный, лёгкий, нежный месяц наполнен счастьем, словно песня! ПыСы. Картинки, как обычно, кликабельны |
Цитата:
https://www.youtube.com/watch?v=TVc6...=RDTVc6AmfU4jU Но... сегодня День Матери в Украине и День Победы. Они для меня слились в гениальные строки Конст. Симонова: Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок, Не той, что была по учебникам пройдена, А той, что пылала в глазах воспаленных, А той, что рыдала,- запомнил я Родину. И вижу ее, накануне победы, Не каменной, бронзовой, славой увенчанной, А очи проплакавшей, идя сквозь беды, Всё снесшей, всё вынесшей русскою женщиной. Для меня это - женщина в оккупации. Не та, что на фронте, питающаяся очень хорошо пайками ( тока не кидайтесь на меня ). А та, которая - уж не знаю как, ибо еды не было, как и в Голодомор, - спасала свою семью и своих детей. И надо было ещё не попасть на улице под 10-ую или 100-ую случайность под расстрел. А их цинично бросили, отступая и сдаваясь в плен миллионами - из-за бездарного руководства... Я очень хочу, чтобы женщинам в оккупации поставили памятник... огромный-преогромный. А, ну да, сегодня праздник... Тогда поехали... со мной... А ладно... такое настроение: |
Цитата:
Я для себя поняла только одно - те, кто могут достаточно спокойно говорить и рассказывать о войне, им, как правило жилось не плохо, но в большинстве своём ветераны, которые прошли именно через УЖАСЫ войны , у каждых они были разные, но были. Те, как правило молчат, плачут и не могут смотреть фильмы, тем более современные, и слушать песни военных лет и о войне.... И не нам судить кому было тяжело и кто привнёс и страдал больше! Они совершили свой ПОДВИГ! Кто на передовой, кто в тылу, а кто в оккупации. Лично я могу лишь сказать СПАСИБО и пожелать здоровья и достойной жизни. И да, не музыка - стихи: Юрий Воронов. Ленинградские деревья. Им долго жить — зелёным великанам, Когда пройдёт блокадная пора. На их стволах — осколочные раны, Но не найти рубцов от топора. И тут не скажешь: сохранились чудом. Здесь чудо или случай ни при чём… …Деревья! Поклонитесь низко людям И сохраните память о былом. Они зимой сжигали всё, что было: Шкафы и двери, стулья и столы. Но их рука деревьев не рубила. Сады не знали голоса пилы. Они зимой, чтоб как-нибудь согреться — Хоть на мгновенье, книги, письма жгли. Но нет садов и парков по соседству, Которых бы они не сберегли. Не счесть погибших в зимнее сраженье. Никто не знает будущих утрат. Деревья остаются подтвержденьем, Что, как Россия, вечен Ленинград! Им над Невой шуметь и красоваться, Шагая к людям будущих годов. …Деревья! Поклонитесь ленинградцам, Закопанным в гробах и без гробов. |
Цитата:
"За годы блокады погибло, по разным данным, от 400 тыс. до 1,5 млн человек. Так, на Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тысячи человек. Только 3% из них погибли от бомбёжек и артобстрелов; остальные 97% умерли от голода". Я бы добавил - и холода. Это цитата. Ели детей, в городе не было кошек и собак - их съели, даже крыс, до селе поедавшие остатки зерна и разносящие инфекцию. Деревья не цвели, п.ч. съели все почки. Зачем это было нужно? Сейчас и у вас, и у нас эта тема затронута - не лучше ли было сдать Ленинград, как Кутузов - Москву... Ещё раз - это отдельная тема. А я лишь выделил свою больную тему - женщина в оккупации, про героизм которых никто до сих пор не поминал. Но в этом году у нас вспомнили всё-таки о женщинах - и на фронте, и даже в оккупации. И почему это не нам судить, "кому было тяжело и кто привнёс и страдал больше!"? А кому судить? Что - всем заткнуться? Настоящих фронтовиков осталось чуток - тех, кому под 90 и за 90. А есть и квази-фронтовики. Поэтому позволь мне, Ириска, думать, как я считаю нужным. ЗЫ. А про пайки и оккупацию - моё личное, знаю не по наслышке. И это к ленинградской блокаде не относится. ЭТО ОТДЕЛЬНАЯ ТЕМА. |
Цитата:
" Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет."... Только не советских в данном случае.... Я то же могу наковырять гадостей и про "немецких подстилок", но не буду... Как уже не раз говорила ранее... В любом обществе ( национальности) есть хорошие люди и уроды. И наше ГОРЕ, когда мы начинаем судить о людях лишь посмотрев на последних. ИМХО. Больше ни слова не напишу. Прощай. |
Цитата:
Тот самый длинный день в году С его безоблачной погодой Нам выдал общую беду На всех, на все четыре года. Она такой вдавила след И стольких наземь положила, Что двадцать лет и тридцать лет Живым не верится, что живы. В нелёгкое военное время горя, страданий, лишений, голода, холода с избытком хватило на всех и на фронте, и в оккупации, и в тылу. Но женщинам всё же везде пришлось гораздо труднее, чем мужчинам, и в первую очередь на фронте - не наше женское это дело воевать... Очаг беречь, детей рожать и растить, о своих мужчинах заботиться - это мы умеем. А бомбёжки, обстрелы, смерть, физические и моральные перегрузки, "мужской" быт войны... Слишком уж хрупкие у нас плечи... Но "если Родина в опасности, значит, всем идти на фронт". И женщины тоже шли. И воевали наравне с мужчинами - без всяких скидок. Я читала, что не было такой военной специальности, которую в годы Великой Отечественной женщины не освоили бы так же хорошо, как их мужья, братья, отцы. А тебя, Лёнечка, почитать - так на фронте для женщин был чуть ли не санаторий. Вот что мифы состряпанные делают!.. Цитата:
Обычно так говорят те, кто испытал на себе. Так и хочется спросить: Лёнь, неужели ты в то время и на фронте, и в оккупации побывал, причём в совсем другом качестве, чем сейчас? Да, в оккупации женщинам приходилось нелегко, но уж никак не тяжелее, чем женщинам в тылу или на фронте. Это не моё суждение. Обеих моих бабушек, которые вот уж действительно не понаслышке знали, что говорили - потому что в полной мере ощутили на себе тяготы оккупации и в тылу успели поработать по 14 часов в сутки, и послевоенная разруха легла на их плечи. И детей в войну растили. Помню с детства рассказы своих бабушек о войне, но слова жалобы ни разу в них не прозвучали. Наоборот, они всегда были оптимистками. Те, кто в полной мере испытал на себе все тяготы войны, на жизнь не жаловались. Они довольствовались малым. Уже в далёкие от войны 80е бабушка, мамина мама, говорила: "Были бы кусок хлеба и кружка кипятка - и я сыта буду." Цитата:
Цитата:
|
И моё восхищение советскими женщинами, героинями фронта, тыла и оккупации - без них, таких хрупких и таких мужественных, не было бы Победы. Эти стихи - о них:
Женщинам-фронтовичкам посвящается Война и женщина – слова несовместимы, Но жизнь диктует нам свои права. И сколько их, любимых, нежных, милых, Та страшная година унесла. Хрупка, тонка и в самом нижнем чине, Ты на войне творила чудеса. Была поддержкой сильному мужчине, С тобою рядом слабым быть нельзя. Ты сколько сильных вырвала у смерти, Тебя запомнит тот, кого спасла, Мы понимаем, что ты испытала, За что награды Родина дала. Радисткой, санитаркой, партизанкой И лётчицей отважною была. Везде нужна: на суше и на море – Ты шла туда, куда звала страна. Война для всех – суровая година, В тылу, в плену война для всех – война. Мы пропоём тебе отдельно славу: Ты фронтовичкой, смелою была! Любовь Лодочникова Русской женщине ...Да разве об этом расскажешь В какие ты годы жила! Какая безмерная тяжесть На женские плечи легла!.. В то утро простился с тобою Твой муж, или брат, или сын, И ты со своею судьбою Осталась один на один. Один на один со слезами, С несжатыми в поле хлебами Ты встретила эту войну. И все - без конца и без счёта - Печали, труды и заботы Пришлись на тебя на одну. Одной тебе - волей-неволей - А надо повсюду поспеть; Одна ты и дома и в поле, Одной тебе плакать и петь. А тучи свисают всё ниже, А громы грохочут всё ближе, Всё чаще недобрая весть. И ты перед всею страною, И ты перед всею войною Сказалась - какая ты есть. Ты шла, затаив своё горе, Суровым путём трудовым. Весь фронт, что от моря до моря, Кормила ты хлебом своим. В холодные зимы, в метели, У той у далекой черты Солдат согревали шинели, Что сшила заботливо ты. Бросалися в грохоте, в дыме Советские воины в бой, И рушились вражьи твердыни От бомб, начинённых тобой. За всё ты бралася без страха. И, как в поговорке какой, Была ты и пряхой, и ткахой, Умела - иглой и пилой. Рубила, возила, копала - Да разве всего перечтёшь? А в письмах на фронт уверяла, Что будто б отлично живёшь. Бойцы твои письма читали, И там, на переднем краю, Они хорошо понимали Святую неправду твою. И воин, идущий на битву И встретить готовый её, Как клятву, шептал, как молитву, Далёкое имя твоё... Михаил Исаковский |
https://www.youtube.com/watch?featur...&v=y-oBC32cX9E
Cкрытый текст - На этом позвольте откланяться! АВТОРСКИЙ БЛОГ ЗАКРЫТ! ( 14.02.2015. - 11.05.2016. ) ЗЫ. Но жизнь продолжается. Я передаю этот блог моей Ласточке, которой здесь были посвящены все мои любимые песни и стихи. Она всегда была моим соавтором. В надежде, что нежность и душевность напоят наш блог новыми красками. |
Цитата:
|
Цитата:
Ты знаешь, моя Радость, эта песня очень глубокая, проникнутая чувствами и нежностью. Сейчас таких не сыскать. Я так тебя понимаю... Замечательное превью-лейтмотив... :love: |
В МИРЕ ЦВЕТОВ
В мире цветов так тепло и прохладно. Целый букет ароматов и звуков… Каждый цветок – он по-своему нарядный… В форме изысканных праздничных кубков. В мире цветов я желала б остаться, Стать героиней рассказов и сказок, Чтоб красотой каждый день любоваться, Слиться с гармонией света и красок. Лариса Кузьминская ЛАНДЫШ - цветок богини весны Остары и излияния сердец: легенды, предания, обычаи «Распустились почки, лес зашевелился,
Яркими лучами весь озолотился; На его окрайне, из травы душистой, Выглянул на солнце ландыш серебристый...» Что может быть проще и в то же время прелестнее ландыша? Несколько беленьких, как из фарфора, колокольчиков на длинном стебельке и пара светло-зеленых листьев - вот и все; а между тем как это красиво, как изящно! Особенно же красив ландыш в своей лесной обстановке, на лужайке среди редкого леска, окруженный массой ярко-зеленой листвы. Или как красив он в букете, обложенном бордюром из своих листьев! Но всего лучше в нем - упоительный запах. Это один из самых тонких приятных запахов, с которым может сравниться разве только запах фиалки и резеды. Правда, ландыш никогда не надо оставлять в комнате, где спят, — от его запаха может разболеться голова. Но зато как приятно вдыхать его освежительный аромат на воздухе, особенно в лесу, когда он приносится дуновением ветерка! Древние римляне считали, что ландыш - это капельки душистого пота богини охоты Дианы, падавшие на траву, когда она убегала от влюбленного в нее Фавна. В других легендах говорится, что ландыши выросли из бусинок рассыпавшегося ожерелья Белоснежки. Они служат фонариками для гномов. В них живут маленькие лесные человечки - эльфы. В ландышах прячутся на ночь солнечные зайчики. Из ещё одной легенды узнаём о том, что ландыши - это счастливый смех Мавки, жемчужинами рассыпавшийся по лесу, когда она впервые ощутила радость любви. Кельты полагали, что это - ни больше, ни меньше, как сокровища эльфов. По их легенде, молодые охотники, устроив засаду на диких зверей в лесной чаще, увидели эльфа, летевшего с тяжелой ношей в руках, и выследили его путь. Оказалось, что он нес жемчужину на гору перлов, высившуюся под старым раскидистым деревом. Не устояв перед искушением, один из охотников решил взять себе крохотный перламутровый шарик, но при прикосновении к нему гора сокровищ рассыпалась. Люди кинулись собирать жемчужины, забыв о предосторожности, и на шум их возни прилетел эльфийский король, обративший весь жемчуг в душистые белые цветы. И с тех пор эльфы мстят алчным людям за потерю своего клада, а ландыши любят настолько, что каждый раз натирают их салфетками, сотканными из лунного света... Многие народы уважают это растение как символ весны. Было время, и время очень давнее, когда ландыш был посвящен у древних германцев богине Остаре - богине восходящего солнца, лучезарной зари и провозвестнице весны. В честь нее на Пасху (а Пасха и до сих пор от ее имени называется по-немецки Ostern) зажигались костры и устраивались празднества, на которых все молодые девушки и парни украшали себя ландышами - как цветами любви и счастья. Праздник этот продолжался, пока держались ландыши, а затем, когда цветы увядали, их бросали в костры и жгли, как приятную Остаре жертву. Немецкий поэт Ф. Вебер в своей поэме «Тринадцать лип» об этом говорит: «Бог любви, о белый Бальдер, благосклонно наш привет прими, цветы чистые, как наше сердце, мы кладем к твоим стопам…» И, обходя жертвенный камень, они бросали священные травы, белые колокольчики (ландыши) - эти светлые хлопья, эти яркие искры в костер...» С цветами же этими девушки и молодые женщины отправлялись с ранней зарей накануне празднества к священному ключу и умывали водой себе лицо, чтобы сохранить как можно дольше его свежесть и прелесть. Средневековое поверье это глубоко укоренилось в некоторых местностях Саксонии, как, например, в Альтмарке, где и теперь можно видеть девушек, идущих на Пасху умываться ключевой водой с целью сберечь свою красоту. С исчезновением язычества богиню Остару заменила в народном сказании Пресвятая Дева; и теперь существует поверье, что в светлые лунные ночи, когда вся земля объята глубоким сном, Царица Небесная, окруженная венцом из блестящих, как серебро, ландышей, появляется иногда тем из счастливых смертных, которым готовит какую-нибудь нечаянную радость... А в Англии, в Суссексе, сложилось интересное предание о сражении при Толбиаке св. Леонарда (одного из сподвижников Хлодвига, обратившегося в христианство) со страшным драконом Син. Три дня, день и ночь, св. Леонард неустанно боролся с ним, иногда совсем теряя силы и надежду справиться. Но, наконец, с помощью Божьей, на четвертый увидел с удовольствием, как страшное чудище, влача длинный хвост, исчезло в глубине лесов, чтобы никогда более не появляться. Это была победа христианства над языческою поганью. Борьба эта дорого обошлась св. Леонарду: его руки и тело были жестоко изранены клыками и когтями дракона, и на местах борьбы можно было видеть следы истекшей из его ран крови. Но Господь отметил эти пятна пролитой крови и освятил их, вырастив на их месте цветы непорочности и святости - ландыши. В ирландских мифах цветы считается, что цветы ландышей служат ступеньками лестницы для фей. По корзинкам из колокольчиков феи взбираются к тростнику, собирают его и плетут колыбели. Англичане рассказывают свою историю о ландышах, в которой этот цветочек слушая песни соловья, влюбился в эту птичку. И, стесняясь показать свои чувства, стал скрываться в высокой траве, чтобы наслаждаться соловьиной песней из укрытия. А когда соловей, вдохновляемый нежным чарующим ароматом цветка, почувствовал, что остался один, то сказал, что ему не для кого больше петь и улетел. С тех пор существует поверье, что соловьи начинают петь почувствовав в воздухе аромат майского ландыша, или когда эти душистые цветы расцветают у всех на виду. Как отголосок средневековых обычаев ещё в начале ХХ века встречалось в некоторых деревнях Франции обыкновение справлять ежегодно «праздник ландышей». Это бывало всегда в первое майское воскресенье. В этот день после полудня жители нескольких соседних деревень собирались в ближайший лес за ландышами. Отправлялись не только молодые, но и старики, чтобы не оставлять молодежь одну. В лесу шли толпой, стараясь в нем далеко не расходиться, и, набрав возможно большее количество ландышей, к ночи возвращались домой. На другой день собранными ландышами украшали в домах окна, камины и столы, причем нередко к ландышам примешивали и цветы сирени. Затем накрывали столы, ставили закуску и приглашали молодежь на завтрак. Все закусывали, весело болтали, смеялись, пели песни в честь виновника праздника - ландыша, являющегося в то же время и символом весны, и устраивали танцы. Вот тут-то ландыш и начинал играть свою роль. Приглашение на танцы шло, как и всегда, со стороны парней, но свое согласие девушки выражали не при помощи слов, как обыкновенно, а при помощи ландыша. Это происходило следующим образом. Парни и девушки имели каждый по букетику ландышей. Девушки прикрепляли его к лифу, а парни - в петличку сюртука. Когда парень приглашал девушку на танец, то девушка в знак согласия давала ему свой букетик, который он вдевал в петличку и в свою очередь передавал ей свой, который она прикалывала к лифу. Раз выбрав друг друга, молодые люди уже не расставались весь вечер и все танцы танцевали вместе. В начале ХХ века такой выбор выражал только взаимную симпатию и ограничивался лишь танцами во весь вечер; но в прежнее время букетик ландыша имел гораздо более глубокое значение: он выражал некоторым образом согласие молодых людей вступить в брак, и самый вечер этот обыкновенно заканчивался объявлением, кто за кого выходит и кто на ком женится. Если парень, например, желал выказать девушке свои чувства, то он просил у нее булавку и пришпиливал ее букетик на груди. Отказ дать ему булавку означал, что девушка не хочет быть его женой. Если же парень был горд или застенчив, то раньше, чем попросить у девушки булавку, он предлагал ей свой букетик. Девушка, принявшая букет и приколовшая его к своей груди, тем самым выражала ему свою симпатию и свое согласие вступить с ним в брак. Бросить ландыш на землю имело различное значение: так можно было выразить и просто холодность чувств, и несогласие на брак, но ступить при этом на него ногой - обозначало антипатию, отвращение и даже злобу. Еще более отдаленным отголоском средневекового обычая являются устраивавшиеся в двадцатых годах XIX столетия пикники и прогулки жителей города Ганновера в загородный лес Эйлерейде, в котором ландыши росли в таком изобилии, что образовывали местами сплошные поляны. Прелесть усыпанных, как снегом, этими цветами полян и несшийся с них упоительный запах, как рассказывают современники, не поддавались никакому описанию. На месте пикников разбивались палатки для питья кофе, лимонада и других прохладительных напитков, а равно палатки для курения и для закусок. Празднество заканчивалось, как и во Франции, танцами, излюбленным среди которых являлся так называемый немецкий вальс. Все дороги в лес были в эти дни заполнены массами горожан всех возрастов, бродивших с раннего утра и до позднего вечера по лесу и собиравших ландыши. И никто не возвращался домой без громадных букетов этих цветов, которыми затем украшали все комнаты и даже входные двери домов... В начале прошлого века ландыш являлся любимым цветком и парижан. И 1-го мая, когда некоторые рабочие, желая выразить свою солидарность с остальными рабочими мира, появлялись с красной гвоздикой в петлице, остальные парижане ходили украшенные белыми ландышами как эмблемой «излияния сердец», потому первое мая носило в Париже название Дня ландыша. В этот день спрос на ландыши бывал так велик, что их привозили из провинции целыми вагонами, не считая тех миллионов цветов, которые выращивали в теплицах в окрестностях Парижа. На того, у кого не было в этот день в руках, на груди или в петлице ландышей, в Париже все смотрели с недоумением... После цветения ландышей на месте осыпавшихся лепестков появляется крупная красная ягодка. И о ней тоже существует легенда. Весна наделила юношу по имени Ландыш любовью к жизни, и он всегда благодарил ее теплыми, ласковыми словами. Весна полюбила Ландыша, но ненадолго. Всю свою жизнь путешествуя с юга на север, она не находит себе покоя и, рассыпая всем ласки, ни с кем долго не задерживается. Мимоходом она приласкала и Ландыш. Однако вскоре ушла и оставила весенний цветок жаркому лету. Юноша Ландыш так плакал о покинувшей его любимой Весне, что слезы превратились в белые цветочки, а кровь сердца окрасила ягоды. Еще по одной легенде, ландыш так горько оплакивал быстро прошедшую весну, что кровь выступила из "сердца" и подкрасила зеленые слезы в красный цвет. Ягоды ландыша ядовитые. С ландышами связаны в некоторых местностях Германии также сказания о Белой Деве, указывающей тайные клады. Белая Дева эта появляется там в лунные ночи с букетом ландышей и держится близ места клада. Такое появление, например, наблюдалось через каждые семь лет близ замка Вольфарствейлер в Гессене, и, что самое любопытное, некоторые участки, принадлежащие нескольким волостям этих мест, были обязаны по заключенному когда-то договору вносить ежегодно в качестве процентов за пользование землей по букету ландышей. Очевидно, когда-то существовал благородный барон - владелец этих земель, который, не желая отягощать крестьян за пользование его землями денежной податью, постановил взимать с них ежегодно оброк в виде букета ландышей. Сам барон и договор этот давно исчезли, но предание сохранилось, и арендная плата в виде букета этих цветов продолжает так же аккуратно вноситься, как и прежде. С древних времен человеческая молва приписывала этому оригинальному пахучему цветку множество целебных свойств и поверий, что отражается в многочисленных сказках и народных преданиях Этому послужила колокольчиковидная, напоминающая капли форма цветов ландыша. В пояснение надо заметить, что в средние века целебность растений, по очень странному взгляду, определялась по их внешней форме. Так, имеющие форму завитка или кренделя растения (полынь, кровохлебка, вероника) считались прекрасным средством против головных болей; имеющие тонкие волосовидные листья (спаржа, укроп) - средством, укрепляющим волосы; цветы, форма которых несколько напоминала глаз (роза, маргаритка, очанка), - лекарством от глазных болезней. Тимьян и аконит), несколько похожие на ухо, считались средством от ушных заболеваний; щавель, лист которого имеет сходство с языком, - от болезней языка, а крапива, покрытая жгучими волосками, - прекрасным средством от колотий. Вследствие всего этого и ландыш, имеющий форму капель жидкости, считался прекрасным средством от паралича. Для приготовления лекарства надо было цветы собирать до восхода солнца, пока они еще покрыты росой, и настаивать на мальвазии (вине). Этот настой был знаменитым средством, носившим название Aqua apoplectica Hartmanni («Вода от апоплексии» Гартмана). Кроме того, в далёком прошлом англичане делали из настоя цветов ландыша на воде еще эликсир, известный под названием золотой воды, так как он продается в золоченых и посеребренных флаконах, и служащий для укрепления нервов и против головных болей. Эликсир этот одно время употреблялся даже как предохранительное средство от разного рода заразных болезней. Однако, несмотря на высокую известность и популярность, только в 1861 году ландыш официально вошёл в медицину. Случилось это после его успешного применения в лечении профессором Боткиным С П, о чём написала Московская медицинская газета. Он провел исследования и определил, то цветок обладает свойствами помогать при кардионеврозах и сердечной недостаточности, при этом его применяют в комбинации с другими препаратами -такими, как валерианой и боярышником. Также его применяют в лечении эндокардитов, аритмии, при беременности, для усиления памяти и развития интеллектуальных способностей. Однако, принося в том или другом виде пользу человеку, цветы эти крайне вредны для домашней птицы. Бывали не раз случаи, когда куры и другие птицы, наклевавшись их, отравлялись и даже умирали. Кроме того, запах ландыша является убийственным и для некоторых цветов. Впрочем, такая, если можно так выразиться, вражда одних цветов к другим, проявляющаяся посредством запаха, замечена и у других цветов. Так, резеда и роза не выносят друг друга. Чтобы убедиться в этом, стоит только сорванные их цветы поместить в стакан воды. Не пройдет и полчаса, как находящиеся рядом цветы станут вянуть, между тем как помещенные тут же цветы других растений будут сохранять свою прежнюю свежесть. Точно так же убийственно действует своим запахом на другие цветы и ландыш: он немилосердно убивает почти всех своих пахнущих соседей; особенно же не любит сирени, и потому сирень, помещенная в одну вазу с ландышем, всегда быстро блекнет. Но если некоторые цветы так угнетающе действуют на своих соседей, то бывает иногда и обратное. Так, например, резеда прекрасно сживается с гелиотропом и даже как бы способствует усилению его запаха. Точно так же и ландыш отлично сживается с незабудкой и даже придает ей особую свежесть и прелесть. В Саксонии и Силезии ландыш носит название «струп» - кора. Говорят, им с успехом там лечили в прежнее время от струпьев - парши, а в немецкой Богемии (Чехословакия) ландыш зовут цавка - «булочка», оттого что ряд его висячих цветочков несколько напоминает собой ряд булочек-розанчиков. В этих же землях, а отчасти, как говорят, и у нас в России соком его корня девушки натирали себе щеки, чтобы вызвать румянец. Немало поэтов и писателей увлекались этим прелестным цветком, но особенно любил их французский писатель Анри Мюрже, знаменитый автор «Жизни богемы» и «Латинского квартала», отправлявшийся каждую весну любоваться ими в окрестности Парижа. Однажды он пришел в контору журнала с рукописью романа, которого от него никак не могли дождаться. - Где же Вы пропадали, что с Вами? - воскликнул редактор этого журнала Бюлоз. - Мы совсем уже потеряли надежду Вас увидеть. - Я жил в ландышах, - отвечал с увлечением Мюрже. - В Ландышах? Где же это такое, я что-то не знаю такой местности. - Это не местность, - отвечал, улыбаясь, Мюрже, - я был в лесу в Фонтенбло, куда езжу каждую весну любоваться, как цветут дорогие моему сердцу ландыши; любовался ими по целым часам и теперь. - Дитя! - воскликнул с презрением Бюлоз, который ничего не признавал, кроме своего журнала, - истинное дитя! Но дитя это было поэтом - поэтом, проникнутым любовью к природе, находившим среди нее отдых, находившим, как это можно видеть из его прелестного романа «Каникулы Камиллы», в ней свое утешение. Старый роман этот позабыт, но всякий любитель природы прочтет его и теперь с удовольствием. В заключение приведем еще маленькую немецкую загадку о ландыше, в переводе она звучит так: «Я знаю хорошо один колокольчик, он блестит ярко по всей стране. Из серебра он кажется вылитым, а между тем вырос из земли; снабжен он и язычком, но никогда никто не слыхал его звона. Не висел он также ни на одной из колоколен. Он только блестит и красуется в глубине». |
Есть просто и сложно... и одних других не понять...
Ну, просто нельзя обойтись без этого шедевра - и ничего, ведь, нет лучше: Конечно, ландыши обуяли, ибо необъяснимо, почему снова хочется этого: И этого: Да, собственно, и этого: ЗЫ1. Просто она уходит... ЗЫ2 ( как итог нонешнего муз. настроения ): |
Очень люблю ландыши - эти хрупкие, нежные жемчужинки на тонкой изумрудной веточке, эти брызги счастливого смеха лесной нимфы Мавки. Поэтому именно с ландышевой поляны начинается парк цветов, которым хочу украсить наш блог. Этот парк волшебный, цветы в нём благоухают, радуют глаз и услаждают обоняние круглый год. На этой неделе в нашем парке бал ландышей, и их упоительный аромат нежным флёром окутал все аллеи, дорожки, беседки и фонтаны парка.
Ландыш - чистота поцелуя жемчугами нот Я хочу Вам стихи подарить, Чтоб звенел в них, как ландыши в чаще, Добрых помыслов отзвук звенящий В лучезарном сиянье зари. Я хочу Красоту подарить. Я хочу светлой вестницей быть, В рупор лилии белой трубить, Звоном ландышей тихих звенеть, На заре переплавленных в медь. Звук в стихи перелить, не дыша, Чтоб у Вас окрылилась душа. Вы слыхали, как на рассвете Шепчут ландыши белые эти? Я хочу Красоту подарить, Пусть расправятся скорбные плечи, Пусть Вас добрый мой Лекарь излечит Светлым пламенем хрупкой зари. Я хочу Вам её подарить. От неё я затеплю свечу, Чтобы пламя у губ Ваших билось, Чтобы скорбь до конца растворилась, Красоту подарить Вам хочу! Елена Влади (Никобадзе) В зарослях орешника, в низине, Где журчит по камушкам ручей нежный Цвет живёт в тени лощины, убежав от солнечных лучей. Словно символ Божьей благодати, Вдалеке от стрессов и тревог, Раскрывает он свои объятья Пестуя зелёный стебелёк. Дарит Маю тонкую подвеску, Пусть цветки вплетает в свой наряд. И арабской вязью в арабеске Белые бубенчики звенят. По песчинке убегает время, В горку насыпается песок. Красота останется, поверь мне, Этот лес, цветок и ручеёк. Будут так же ландыша ладоши Обнимать родимый стебелёк, а прохожий, на меня похожий отдохнуть присядет на пенёк. Юрий Соловьёв С утра жара. Но отведи Кусты, и грузный полдень разом Всей массой хряснет позади, Обламываясь под алмазом. Он рухнет в ребрах и лучах, В разгранке зайчиков дрожащих, Как наземь с потного плеча Опущенный стекольный ящик. Укрывшись ночью навесной, Здесь белизна сурьмится углем. Непревзойдённой новизной Весна здесь сказочна, как Углич. Жары нещадная резня Сюда не сунется с опушки. И вот ты входишь в березняк, Вы всматриваетесь друг в дружку. Но ты уже предупреждён. Вас кто-то наблюдает снизу: Сырой овраг сухим дождём Росистых ландышей унизан. Он отделился и привстал, Кистями капелек повисши, На палец, на два от листа, На полтора - от корневища. Шурша неслышно, как парча, Льнут лайкою его початки, Весь сумрак рощи сообща Их разбирает на перчатки. Борис Пастернак Лист ланцетовидный, край игольчат, Кончики листов заострены, А цветок - шуршащий колокольчик – Позабытой снежной белизны. В песне - навсегда приписан к маю, Но цветёт в июньскую теплынь, Аромат - нежнее не бывает - На меду настояна полынь. Отыскать - морока и мытарство, Не любой способен и горазд… Он - и яд сердечный, и лекарство - Кто сорвёт, и как его подаст. Марина Чекина |
Цитата:
Я добавлю своё. Ландыш по-украински - конвалія. Я не представлял, насколько этот цветок популярен в украинских песнях и музыке... Веселі скрипки - Не топчіть конвалій (1963) Конвалія Василия Косенко Ot Vinta-Пісня конвалій Конвалия "Сказочный вальс" Ерко - Конвалії білі, 2005 |
Цитата:
|
Ну вот и промелькнула первая летняя неделя, всегда такая долгожданная, как, впрочем, и само лето - манящее, полное надежд, чудесно-яхонтовое, солнечно-золотое, пахнущее сочным горько-медовым разнотравьем, полыхающее миллионами жарких лучей и пылающее молниями гроз… Верно поётся, что это маленькая жизнь. Так вот, лето у нас в этом году отличное, хоть пока и слегка капризное - уж очень плакать любит... Жаль только загар через куртку не совсем ровно ложится Но уже совсем скоро лето освоится, перестанет капризничать и станет ласковым, как котёнок... в летнем воздухе смешаются ароматы сладкого варенья рубиновых оттенков - и душистого лугового клевера, речного свежего камыша – и сочных свежих листьев гранатового цвета, прохлада бриллиантовых родников – и золотой блеск ночных светлячков. Всё в лете перемешано в дивный радостный и разноцветный коктейль, всё в нём броско, пышно и красочно. И ни остановить, ни унять, ни обуздать дурманящее манящее лето - оно танцует! Танцует Лето, радужное Лето! В загар зелёный без стыда одето, Гоняет в синем небе облака, Швыряет солнца золотые блики На бархат моря, кипарисов пики, И ловит чаек белокрылых крики, И тёплым ветром мчит издалека... Танцует Лето, радужное Лето! Купаясь в красках и потоках света, Лучами озаряя небосвод... Накатывает на песок волнами, И брызгами, как будто жемчугами, Кокетливо заигрывает с нами, И парусом бежит за горизонт... Танцует Лето, радужное Лето! Подмигивая зорями рассвета, Алмазы рос так на траве горят!.. Чарует ягод спелых ароматом И, опьяняя запахом крылатым, В жару тенистым соблазняет садом, Где над беседкой зреет виноград... Танцует Лето, радужное Лето! И кружится зелёная планета, Бросаясь фейерверками цветов... Щебечет голосами дивных пташек, В венке из трав и солнечных ромашек Букетом васильков нам с поля машет, Поёт прохладным звоном родников... Ирина Майская Как хочется, чтоб лето было вечным - Весёлым, восхитительно беспечным, Чтоб петь легко подобно юрким осам, Кружащимся над сладким абрикосом Про солнечные дождики грибные И радуги над лесом кружевные, Про пышные некошеные травы И ласточек, в зенит летящих браво! Как хочется, чтоб лето было длинным - Клубнично/ежевиково/малинным, С жасминным, белоснежным звездопадом, С простором незабудковым над садом; Медовым, ароматным, словно груша, Чтоб тешило теплом и светом душу, И щекотало розовые пятки, Когда несёшься к речке без оглядки! Как хочется, чтоб лето было чудным - Волшебным озорным и безрассудным, Пухово/одуванчиково/нежным, Безбрежным и по-детски безмятежным! Ося Беленький ПыСы. А под каждой фоткой музыкальный сюрпрайз |
Цитата:
Ужасно хочу, чтобы у тебя, моя девочка, было такое лето, чтобы у тебя была Ялта... А я, как ты знаешь, люблю май и сентябрь, и ещё - летние дожди. А лето моё это - это: И пух тополиный летит летом: Отвлекусь чуток, однако. Философически-риторический вопрос. Я никогда не понимал, почему от таких без ума?... Ведь они на одну ночь... |
Для настроения.
Борис Мокроусов - Николай Глейзаров - Владимир Трошин Вечерком За окном В синем небе мерцает звезда. Каждый раз в этот час О тебе я тоскую всегда. Вижу в сумерках я В платье белом тебя, - Ты рядом, Ты рядом со мной, дорогая, И все ж далека, как звезда! Без твоих Голубых, Ясных глаз я прожить не могу, Ты во сне Снишься мне Незабудкой на светлом лугу. Только вот на беду Нужных слов не найду, Но песня, Но песня тебе все расскажет, О чем я сказать не могу. Час пробьет, Ночь пройдет, И погаснет звезда за окном… Знаю я, Никогда В сердце ты не погаснешь моем. И для нас вешним днем Расцветет все кругом, Мы рядом, Мы рядом с тобою, родная, Счастливой тропинкой пойдем. |
__________________________________________________
|
Цитата:
|
Цитата:
Я сказал тебе не те слова... Сколько слов у любви... Пускай ты выпита другим... Письмо к женщине Старый романс... Прости меня... Одинокая гармонь... Над заливом... ЗЫ. Вообще, мне плохо без тебя, без твоего щебечущего голосочка, без твоей далёкой красоты... И тогда я ставлю это. Это - ассоциации о тебе, моя Ласточка: ЗЫ2. А ещё сегодня, моя Мурлышечка, я вдруг увидел нечто. Пожалуй, это открытие: только те, кому за 50-ть, могут так любить... и сочинять ( чувствовать ) такие песни... |
Цитата:
Солнышко, ты меня так вдохновил, что теперь я сделаю то, что давно обещала Итак, орхидеи! |
Ода орхидее
К нам сойдя из утопии сказок, В дивном парке цветут орхидеи. Бал цветов всех оттенков и красок.. . Как невесты, от скромности рдея. Восхищаюсь природы искусством, Что создАла для нас орхидею, Волю дав своим краскам и чувствам, Мастерством в совершенстве владея. Страсть, любовь, иль сомнений прохлада В простоте - гениальность идеи. Власть и кровь, боль и горечь, услада, Всё смешалось в тебе, орхидея. Борис Терушкин Орхидея... Нежная, загадочная, прекрасная. Поистине аристократка цветочного мира. Законодательница мод. Правительница цветочного бала. Первые упоминания об этих цветах относятся к IV веку до нашей эры. Очарованный красотой, нежностью и изысканным ароматом орхидей, великий Конфуций назвал их «королевами благоуханных растений». Он так высоко ценил эти растения, что часто упоминал их в своих трудах и подчеркивал: общение с хорошими людьми - это все равно что пребывание в комнате, полной орхидей. Цветов и оттенков у этого растения множество. Сегодня в мире насчитывается до 30 тысяч только дикорастущих видов орхидей. И всех их объединяет одно - загадочность и изысканность, необычайная красота. Такие цветы не оставляют равнодушными никого - им посвящено несметное количество стихов, песен, баллад и прочих произведений народного и авторского творчества. Неудивительно, что издревле орхидеи были овеяны множеством легенд и сказаний. Все прекрасное мгновенно обрастает мифами. Божественно прекрасное вплетается в канву мифов о божествах. В разное время легенды об орхидеях возникали и в Китае, где они известны с 8 века до н. э., и в Латинской Америке и позднее в Европе. Легенды о происхождении орхидей Существует легенда, что как-то прекрасная Венера, предаваясь любовным утехам, обронила туфельку. Туфелька богини любви обратилась в восхитительный цветок, символизирующий сексуальность. А цветку этому дали название - орхидея. Во все времена этим цветам приписывали волшебные свойства, а из лепестков и семян орхидеи даже готовили приворотные зелья. Красивая легенда - о происхождении орхидей - зародилась в Новой Зеландии. Племена маори, очарованные красотой орхидей, были уверены в их божественном происхождении. Давным-давно, задолго до появления людей, единственными видимыми частями земли были заснеженные пики высоких гор. Время от времени солнце подтаивало снег, заставляя тем самым воду бурным потоком спускаться с гор, образуя при этом восхитительные водопады. Те, в свою очередь, бурлящей пеной неслись в сторону морей и океанов, после чего, испаряясь, образовывали кучерявые облака. Эти облака в конце концов совсем заслонили от солнца вид на землю. Однажды солнцу захотелось проколоть этот непроницаемый покров. Пошел сильный тропический дождь. После него образовалась огромная радуга, обнявшая все небо. Восхищенные невиданным доселе зрелищем бессмертные духи - единственные тогда обитатели земли - стали слетаться к радуге со всех даже самых отдаленных краев. Каждому хотелось отхватить местечко на разноцветном мосту. Они толкались и бранились. Но потом все уселись на радугу и дружно запели. Мало-помалу радуга прогибалась под их тяжестью, пока наконец не рухнула на землю, рассыпавшись при этом на несметное количество мелких разноцветных искорок. Бессмертные духи, доселе не видевшие ничего подобного, затаив дыхание наблюдали за фантастическим разноцветным дождем. Каждая частичка земли с благодарностью приняла осколки небесного моста. Те из них, которые были пойманы деревьями, превратились в орхидеи. С этого и началось триумфальное шествие орхидей по земле. Разноцветных фонариков становилось все больше и больше, и уже ни один цветок не осмеливался оспаривать право орхидеи называться королевой цветочного царства. Легенда о происхождении названия орхидеи Известно предание, проливающее свет на происхождение названия цветка. Как-то очень давно стройный юноша по имени Орхис воспылал чувствами к божественной Афродите. День за днем юноша сгорал от страсти, но богиня лишь подшучивала над ним. Однако ей было не свойственно так долго испытывать чувство восторженного юноши и, сраженная его упорством, она наконец ответила благосклонностью. Не веря обрушившемуся на него счастью, Орхис потерял сознание и умер от избытка эмоций. На месте смерти печальная Афродита повелела вырасти прекрасному цветку, который бы обессмертил его имя. Так и случилось: редкий по красоте цветок имел стройный стебель, выходящий между двух округлых клубеньков. Легенда о белой орхидее
Юноша по имени Жуан получил королевский приказ, найти в джунглях Южной Америки редкую орхидею экзотического цвета для украшения дворца. Поиски оказались опасными и трудными и несколько недель спустя, в бреду и лихорадке, полуживой, Жуан добрался до деревни. Деревенские жители дали ему кров в небольшой деревенской церквушке и позаботились о нем, как смогли. Когда Жуан пришел в себя, он был изумлен, увидев великолепную белую орхидею, растущую прямо на кресте церковной крыши. Он попросил священника отдать ему это растение, но получил твердый отказ. Священник пояснил это, тем, что во времена страшного голода, которые сопровождались длительной засухой, деревенские жители начали колебаться в своей христианской вере. И чтобы вернуть назад жителей деревни от их язычества священник пообещал, что дожди наступят, как только жители деревни пожертвуют храму их наиболее ценную вещь. Поверив священнику люди принесли великолепную орхидею, которую они сняли с алтаря своих языческих богов и прикрепили на церковный крест. Как только они это сделали, небо затянулось тяжелыми тучами, и начался ливень. Когда гроза закончилась, деревенские жители с удивлением заметили, что дождь смыл всю окраску с лепестков орхидеи и теперь цветы стали белыми и прозрачными, как луна. Элегантный Букет Орхидей ...Перламутром тончайшим пленяя, Элегантный букет орхидей Сердце алой зари покоряет Обаяньем жемчужных лучей... Лепестков юных шёлк белоснежный... Ароматные брызги любви... Невесомость бутонов сверхнежных... Всё способно мечты воскрылить! ...И оттенками белого цвета, И природной своей простотой, В столь роскошное платье одетой, Нарушают они грёз покой... Выразительной дымкой соцветий, Подчиняясь лишь зову планет, Сотворяют из неги рассветной Нечто сказочное... Как во сне! ...В свет одевшись, искрят орхидеи... Блеском грёз ослепляя глаза... И трепещут, смущённо бледнея... И любви раскрывают сердца... Странной робости вдруг отдаваясь, Замирают... Не смея дышать... Им приятна тоска заревая – В облака воспаряет душа! ...Грациозно-хмельная воздушность Зачаровывает красотой! Безупречной... Волшебной... Гламурной... С затаённой хрустальной слезой... Елена Буторина |
Орхидея... – кто ты?.. фея?..
вниз сорвавшаяся нота?.. ввысь взлетающая птица, ожидание полёта?.. ...Зацелованная солнцем – нереальна, иллюзорна словно звёзды - зёрна или целомудренное порно?.. Золотая... – кто ты?.. чудо?.. Ведь тебя едва лишь тронешь пудрой нежно - золотистой покрываются ладони... Ночь вкрадётся чёрной кошкой: месса, дьявольские скрипки... – нет чужих здесь!..орхидеи!.. фаворитки!.. фаворитки!.. Дамы в перьях, дамы в кожах, здесь танцуют на пуантах, здесь язык кошачий, птичий и немножко... эсперанто. Маргарита Элго "Видом орхидей следует наслаждаться так же, как наслаждаются, целуя женщину или слушая стихи. Посмотрите на нее долгим, внимательным взглядом. Полюбуйтесь нежностью контуров и разнообразием узоров. От отдельных частей перейдите к созерцанию пышной композиции в целом. Погрузитесь в богатство тонов и вкусите его с самозабвением, с каким отдаются хорошему настроению. Пусть от вас не ускользнет ни один из его оттенков, образующих пеструю гамму, омут цветов, в который хотелось бы нырнуть и не всплывать" Чешский садовод Ян Сатрап Картины Марины Подгаевской Розовая орхидея Розовая орхидея-2 Белая орхидея Весеннее настроение (Ьелая орхидея) Белая орхидея. Зима Жёлтая орхидея. Осень Венера Орхидея олицетворяет великолепие, благосклонность и роскошь. В китайской символике это совершенный человек, гармония, изысканность, любовь, красота, женское обаяние, затворничество ученого. Орхидея также является китайским символом плодородия и талисманом против бессилия, а также эмблемой красоты, учености, изысканности, дружбы. На китайских картинах орхидеи в вазе символизируют согласие. С орхидеями связано множеств легенд и преданий. В Китае очень любили этот прекрасный цветок, а во многих странах Латинской Америки, например, в Коста-Рике, Венесуэле, Гватемале и Панаме орхидеи стали национальным цветком и эмблемой Дикари Африки считают орхидеи деликатесом и употребляют в пищу. В Азии эти цветы используют в качестве аксессуаров, вплетая в волосы. В Европе и США их выращивают в оранжереях и оформляют с их помощью интерьеры. Орхидея давно стала еще и эротическим символом. Ее дикий цветок распускается в названии популярной любовной киноистории и красуется в эмблеме лучшего женского белья. Особенность орхидей заключается в том, что их лепестки могут иметь любую фактуру - от гладкого холодного мрамора и полупрозрачного воска до нежнейшего шелка и искрящегося велюра. Даже на одном растении не бывает двух одинаковых цветов. Почти все орхидеи обладают ароматом изысканным, тонким и в то же время наполненным целой гаммой оттенков, напоминающих тропические фрукты и даже восточные пряности. Орхидеи завоевали Европу относительно недавно. Долгое время из рассказов моряков и путешественников было известно, что удивительные и прекрасные цветы растут в тропических лесах на деревьях, но первые попытки переправить их через океан закончились неудачей. Растения гибли в таких количествах, что Англию стали называть "могилой орхидей". Первая живая орхидея была прислана в Британию с Багамских островов в 1793 году, затем капитан Блай привез из морского похода 15 цветущих растений. Европу они буквально свели с ума, так что к концу XVШ века Старый свет пережил первый орхидейный бум. В непроходимые леса Африки и Южной Америки для сбора коллекций снарядили сотни экспедиций, не отставали от них и авантюристы-одиночки. Многие становились жертвами лихорадки и диких животных, погибали от укусов ядовитых змей. Тем не менее, количество охотников от этого не уменьшалось: все знали, что в случае удачи могли приобрести целые состояния, поэтому скрывали места своих находок, уничтожая оставшиеся растения, чтобы добыча не досталась конкурентам. Цветок орхидеи Там, где ветер игриво щекочет траву, Где природа, как дива, чудесна, Горы сыплют лавиной песок-куркуму В пасть открытой всеалчущей бездны. Там, где голову солнце нещадно печёт, Где лишаются смысла идеи, Там мужские сердца в безрассудство влечёт Бесподобный цветок орхидеи. Пеньюаром её прикрывает туман, И смутится неопытный, рдея, Сколько юных, от страсти сведённых с ума На счету на твоём, орхидея! Она прячет в своих лепестках от людей Чашу, полную сладких мистерий, Через чары её черный дух Асмодей Увлекает в пасть жалящих прерий. С крутобоких вершин неприступнейших гор Манит спелой живительной влагой. Благородные вина и святый кагор Рядом с нею покажутся брагой. За цветком этим лезут и рыцарь, и плут, Будто в горы влекут чародеи, На вершине блаженств ради пары минут Не губите красу орхидеи. И лишь вы, кто в венцах перешли в этот край, Не воруя средь тёмной аллеи. Словно кубок, в котором весь чувственный рай, Пригубите цветок орхидеи. Наталья Кротова |
Цвела торжественно и ярко,
Ей вторил в звуках саксофон, Не знаю лучшего подарка Для тех, кто искренне влюблён... Ничуть расцветок не жалея, Меняя форму, запах, фон, Цвела, ликуя, орхидея, Ей вторил в звуках саксофон! Магия орхидеи и саксофона клин на картинку |
Я всё, моя девочка, прочитал внимательно. И чтобы на это всё прекрасное ответить, конечно, нужно время... особенно учитывая, что орхидеи с некоторых пор мои любимые цветы. И теперь у меня нет проблем с презентами-подарками Танюшке на ДР и 8-ое Марта. Это - орхидеи. Проблема только в одном: вся лоджия уже в цветах... Вот смотри сегодняшнее:
ЗЫ. Постепенно буду и далее... |
Я буду импульсивным... Я долго искал, кто из классиков писал про ОРХИДЕИ. Нашёл только Игоря Северянина:
ОРХИДЕЯ. Изменить бы! Кому? Ах, не всё ли равно! Предыдущему. Каждому. Ясно. С кем? И это не важно. На свете одно Изменяющееся прекрасно. Одному отдаваясь, мечтать о другом – Неиспробованном, невкушённом, Незнакомом вчера, кто сегодня знаком И прикинется завтра влюблённым... Изменить – и во что б то ни стало, да так, Чтоб почувствовать эту измену! В этом скверного нет. Это просто пустяк. Точно новое платье надену. И при этом возлюбленных так обмануть, Ревность так усыпить в них умело, Чтобы косо они не посмели взглянуть, - Я же прямо в глаза бы посмела! Наглость, холод и ложь – в этом сущность моя. На страданья ответом мой хохот. Я красива, скользка и подла, как змея, И бездушно–суха, как эпоха. 22 декабря 1928 |
Ты же знаешь, моя Ласточка, как я не люблю в поэзии анонимов, инетовских сочинителей, и вообще не классиков в моём понимании. Но бывают, естно, исключения. Мне очень понравилась женщина-поэт в инете - Наталья Кротова и её Цветок орхидеи,который ты выше разместила ( за повтор пробач! )
Cкрытый текст -  ЗЫ. Кстати, у Натальи Кротовой огромное количество стихотворений. Надо бы пройтись по ней... |
| Часовой пояс GMT +3, время: 10:25. |
vBulletin v3.0.1, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd.
Русский перевод: zCarot, Vovan & Co