Девушки, будьте внимательны к ласковым прозвищам, которыми вас награждают ваши партнеры! Все "имена" по алфавиту.

Бэби – Ваш партнер активно вызывает вас на контакт, но ваши настоящие чувства ему мало интересны.

Бегемотик – Чувства вашего партнера поглощены вами, он внимателен, уважает вашу самостоятельность, но не прочь поиграть.

Детка – Ваш партнер конкретен и не склонен ничего усложнять. Возможно, ему не хватает чувства юмора.

Дорогая, дорогой – Ваш партнер в отношениях ценит уверенность и определенность. Чувства для него стоят на втором месте.

Дурында – Ваш партнер готов простить вам любую ошибку. Он энергичен и готов взять ситуацию под свой контроль.

Ежик, ежонок – Ваш партнер придает вашим отношениям особую значимость. Иногда он бывает несдержан, но в глубине души
боится вас потерять.

Жабка – Ваш партнер энергичен и игриво напорист, однако в глубине души он очень дорожит вашими отношениями.

Жизнь моя – Пафос выдает склонность вашего партнера к перебору. На всякий случай проверьте, нет ли у него еще одной «жизни» где-то на стороне.

Заяц, зайчонок, зая, зайка – Ваш партнер склонен к азарту и не прочь поиграть с вами. Не обманывайтесь его видом – в глубине души он ревнив и пристально наблюдает за вами.

Золото, золотко, золотце – Ваш партнер подчеркивает значимость ваших отношений, хотя разум у него преобладает над чувствами.

Киса, киска, кисонька, кысик – Ваш партнер настроен на близкий контакт и не хочет усложнять ситуацию.

Козлик, козочка, козявочка – Ваш партнер чувствует с вами полную близость. Вы для него очень родной человек, хотя он и не прочь вас поддразнить.

Конфетка – Осторожнее: ваш партнер очень остро реагирует на ваше поведение и, похоже, считает вас своей собственностью.

Котенок, котик, котя, котятина – Партнер чувствует с вами близость и неразрывную связь. Он хочет, чтобы вы ему верили, или старается убедить вас в своей верности.

Крокодильчик – Ваш партнер подчеркнуто энергичен. Он не настроен ходить вокруг да около и не склонен долго сдерживать эмоции.

Крокозябра – Ваш партнер готов простить вам любую ошибку. Часто он бывает несдержан и придирчив, но обиды не держатся у него долго.

Кукла, куколка – Ваш партнер увлечен вами, но едва ли придает вашим отношениям слишком большое значение.

Лапа, лапуля, лапусик – Ваш партнер очень активен и готов работать и жить ради вас.

Ласточка – Ваш партнер очень внимателен и абсолютно уверен в вас.

Лисенок, лисичка, лисена – Все внимание вашего партнера поглощено вами и того же он ждет от вас.

Любимая, любимый, любовь – Ваш партнер склонен к чувственному перебору и готов действовать решительно и напористо.

Ляля, лялик – Ваш партнер совершенно не склонен сдерживать свои чувства.

Маленькая, маленький, масик, мася – Чувства вашего партнера очень глубоки, он готов быть заботливым и внимательным.

Малыш, малышка – Чувства, которые вы вызываете у партнера, безмерны. Вы поглощаете все его внимание, и от вас он ждет того же.

Медвежонок – Ваш партнер очень чувственный человек, но не настроен торопиться. Он осмотрителен и не хочет вас потерять.

Милая, милый – Ваш партнер обещает вам прочные отношения. Его чувства находятся в равновесии с разумом.

Муля, муся, мусипусечка – Чувства, которые вы вызываете у партнера, очень сильны. Он склонен увлекаться и часто не знает меры.

Мышка, мышонок – Чувства вашего партнера выходят за рамки, даже если это и не видно по его поведению. Иногда он бывает несдержан, но он очень привязан к вам.

Пампушка – Ваш партнер рассчитывает на полную близость и взаимодействие.

Пончик – Ваш партнер всеми силами хочет привлечь ваше внимание. Подсознательно он стремится оградить себя от возможных соперников.

Пузо, пузик, телепуз – Ваш партнер явно настроен на создание и обустройство семейного очага, и эта мысль увлекает его.

Пупс, пупсик, пусечка, пуся – Ваш партнер ищет с вами полного контакта, но скорее всего, за этим стоят не столько чувства, сколько практический интерес.

Рыбка – На ваши отношения партнер смотрит скорее по-деловому. На первое место он ставит не романтику, а практический интерес.

Свин, свинюшкин, свинка – Ваш партнер энергично вызывает вас на контакт и готов взять ситуацию в свои руки.

Сладкая, сладкий – Ваш партнер сознательно подчеркивает свою эмоциональность. В то же время в душе он уравновешен и спокоен.

Слоненок, слоник – Ваш партнер придает большую важность вашим отношениям. Его эмоции сосредоточены на вас, и он ждет полной взаимности.

Солнце, солнышкин, солнышко – Ваш партнер испытывает к вам неподдельную нежность и живой интерес.

Тигра, тигренок – Ваш партнер уважает вашу самостоятельность. Он не прочь пошутить над вами, но на самом деле предлагает вам равноправный союз.

Хомячок – Ваш партнер склонен к импульсивным поступкам и легко может поддаться сиюминутным порывам.

Цыпа, цыпленок – Ваш партнер предлагает вам активный контакт, но, возможно, в глубине души чего-то опасается.

Чудо, чудовище – Ваш партнер буквально требует вашего внимания, подчеркивая важность ваших отношений.

Шоколадка – Ваш партнер предлагает вам простые, легкие отношения, но на самом деле вы поглощаете все его внимание и от вас он в глубине души ждет того же.

Ягодка – Ваш партнер энергичен, уверен в себе и ценит свою независимость. Чувства для него стоят на втором месте.

Интересное в русском языке

Знал все поодиночке, все вместе - нашел впервые.

Слова с 5 согласными подряд: агентство, вредительство, носительство, издательство, строительство, ангстрем, бодрствование, вальдшнеп.
Слово с 6 согласными подряд: адъюнктство.
Слово с 6 согласными подряд и одной гласной; взбзднуть.
Слово с 7 согласными подряд: контрвстреча (возможно придуманное).
Слова, заканчивающиеся на 3 согласные подряд: регистр, алебастр.
Слово с 3 гласными подряд (так называемое зияние): сияет.
Слово с 4 гласными подряд: радиоаэронавигация.
Слова с 3 буквами е подряд: длинношеее, змееед.
Слова с 3 буквами о подряд: зоообъединение, доооновский.
Слова с 3 буквами щ: защищающийся, ощущающий.
Слово с 4 буквами я: появляющаяся.
Слова с 2 мягкими знаками: сельдь, вскользь.
Слово с 3 мягкими знаками: мультифункциональность.
Слово с 3 буквами й: кайнозойский.
Слово с 3 буквами ю: клюющую.
Слова с 3 буквами ы: выигрышный, вырытый (все гласные ы).
Слово с 4 буквами ы: выпытываемый.
Слова в корнях которых 2 одинаковые согласные: жжет, ссыт.
Самое длинное односложное слово: вскользь.

Палиндромы — слова и фразы, которые одинаково читаются как в прямом, так и в обратном направлении:
• топот
• потоп
• дед
• тартрат
• шабаш
• шалаш

• А роза упала на лапу Азора
• А лис, он умен — крыса сыр к нему носила
• Аргентина манит негра
• Умер, и мир ему.
• Кулинар, храни лук.
• Он в аду давно.
• Кабан упал и лапу набок
• Лена набила рожу мужу, муж орал и банан ел
• Им я иранец со сценариями, имя и ранец со сцен ариями. (палиндром-равноритмица)

Палиндромы-оборотни, в которых фразы в прямом и обратном прочтении не совпадают. Например, неприличный палиндром: Улыбок тебе дед Мокар.

Пантограммы (равнорифмица, гетерограммы) — фразы, которые одинаково читаются на слух, но отличаются различным положением разделителей:
• Пойду, шаман, долиною — пой, душа, мандолиною!
• Горда ль гор даль?
• Утро пылает догмой, у тропы лает дог мой.
• Задело — за дело.
• И дико мне — иди ко мне.
• Покалечилась — пока лечилась.
• Мы женаты — мы же на ты.
• Ты жеребенок — ты же ребенок.
• Несуразные вещи — несу разные вещи.
• Ему же надо будет — ему жена добудет.
• Надо ждать — надо ж дать.
• Бери гитару — береги тару.
• Уста ли — у стали — у ста ли — устали?

Операция

Мама, опять ты здесь!? Сколько раз я просил не приходить в операционную, когда я делаю операцию. Я же велел вахтерам тебя не пускать. В окно влезла? Но у нас 12 этаж! По пожарной лестнице? Почему на тебе халат нашего главврача? Ты его одолжила, пока он был в туалете? Какой бульончик? Мама, неужели нельзя подождать, а? у меня сложнейшая операция. Мама, эту штучку, что ты показываешь, вырезать нельзя, это сердце. Еврейское? Не знаю, для меня все все пациенты одинаковы. Я давал клятву Гиппократа. Я не знаю, как его отчество. Нет, он не еврей. Он грек. Хорошо, хорошо, пусть будет еврей, только уйдите, ради Бога. Да, он сказал что ко всем пациентам надо относиться одинаково. И к пациенткам. Я не знаю, замужем ли она. Какая девочка? Это старшая операционная сестра. Национальность? Какая разница, она хорошо работает. Я не собираюсь на ней жениться, с чего ты взяла? Мама, не надо так махать руками, ты заденешь аппаратуру. И вообще - убери руки из брюшной полости оперируемого. И Ради Бога, не надо мне расссказывать, как делать операцию на сердечном клапане. Ты таки старший бухгалтер, у тебя грамота профкома, но это немножко не по твоей части. Я не могу сейчас смотреть фотографии тети Рахель из Чикаго. Кто крутится без дела? Это анестезиолог. Нет, он не еврей. Похож на дядю Зюню? Мама, успокойся, это кашерный мясной скальпель, я им сыр не режу.
Нет, мама, извини. Мне для родной мамочки ничего не жалко, но скальпель я тебе не дам. Хорошо, я попью бульончик, но дай обещание, что сразу после этого ты уйдешь.
Что ты делаешь? Ты жаркое тоже принесла? И компот? Но это же операционный стол! Здесь чище? Больной, конечно, не убежит, но... Ты и электроплитку принесла? Мама, давай чуть попозже, а? Руки? Конечно мыл, перед операцией. Хорошо, но у меня заняты руки, я открою рот, ты мне положишь. Ммммм. Да, утром я кушал. И рыбу. И косточкой не подавился. И уши вымыл. И шею. Я сейчас не могу показать, у меня руки заняты. Что значит «Отрежь что нибудь для Тузика»? Я знаю, что наш Тузик - чистокровный еврей, но с собаками в операционную нельзя! Мама, направь прожектор на брюшную полость. Спасибо. Дай зажим. Скальпель. Еще зажим. Теперь ... Мама, что ты делаешь?! Откуда ты знаешь, как это делается?! Много раз смотрела, как я делаю? Мама, закончи шов, мне надо в туалет. Мама, что то я неважно себя чувствую, следующего больного ты будешь оперировать сама.
Ураганы называют женскими именами. Но еще ни один ураган на назвали Сара Абрамовна.
Еврейские мамы – дай им Бог здоровья.

Марьян Беленький , Михаил Волков

Отправил начальник меня как-то в командировку в Америкосию. Летел не один, с коллегой, звать - Леха, жуткий ра****дяй с неиссякаемой тягой к асоциальным приколам. Прошли контроль, сидим в экономе, в хвосте, пассажиры почти все русские, кислые все... Перед нами сидит активно лысеющий дядька со своей второй, более весомой и тихо трындящей половиной. Скукота, вобщем. По знакомому и нехорошему блеску в глазах Лехи понимаю, что терпелка у него уже лопнула, и щас начнется аттракцион невиданного стеба. Только набрали высоту, как Леха достает из портмоне 20 американских рублей и, дотронувшись до плеча впереди сидящего дядьки, с невинным видом протягивает ему бумажку:

- Будьте добры, передайте за проезд!

Дядька на автомате берет баксы, зависает на пару секунд, а потом, просветлев лицом и заговорщицки подхихикивая, то же самое проделывает с пассажиром перед ним. Под нарастающий гул и смех в салоне Лехина двадцатка дошла до упора и попала в руки к симпатичной барышне. Дядька тут же прокомментировал: мол, и барышне приятно, и весь самолет поржал всего за 20 баксов...

История на этом должна была и закончиться, если бы не барышня. Та, кивнув тому, кто передал деньги, встает с кресла и с серьезным видом скрывается за ширмочкой, где тусуются стюардессы. В салоне стало тихо, как в морге перед Новым годом. Леха впервые в жизни впал в ступор: неужто барышня вообще без мозгов? Где-то через минуту (за которую Леха открутил все пуговицы у себя на пиджаке) барышня возвращается и все с тем же невозмутимым видом отдает двадцатку тому, от кого получила, и что-то негромко ему говорит.

Теперь уже волна ржача пошла в обратную сторону и дошла до нас в виде Лехиной же двадцатки, которую он получил от рыдающего дядьки вместе со словами:

- У пилотов мелочи нет, просили без сдачи!..

Советы безнадежно здоровогоЛично я здоров, как бык. И не смотрите, что я чуть-чуть приволакиваю ногу. Такая манера ходить у меня появилась после того, как в детстве папа уронил меня спьяну на пол. И не важно, что не хватает трех зубов спереди. Те, что выпали, были молочными, а коренные еще растут.

Сегодня я сам буду вас лечить. Я не буду ставить вам клизму или пускать кровь, пусть этим занимаются другие. Если организм в самом деле задумал скопытиться, его трудно от этого отговорить даже такому светилу, как я.

Меня часто спрашивают, где я научился проводить лечебные сеансы. Лечебный сеанс, отвечаю, проводить очень легко. Труднее заставить больного дожить до его конца.

Еще меня часто спрашивают, в чем секрет моего здоровья. Я откладываю костыли в сторону, вынимаю стеклянный глаз, долго протираю его платочком, вставляю его на место, а потом прошу повторить вопрос, так как я не успел включить слуховой аппарат.

Вы спрашиваете, как лечить болезнь. Я отвечаю, а зачем ее лечить. Чтобы она была здорова? Зачем вам нужна в теле здоровая болезнь?

Если вы задумали стать абсолютно здоровым, сначала спросите себя, зачем это вам нужно. Если человек абсолютно здоров, это не может его не пугать. Как же так, все направо и налево дохнут как мухи, а ты так неприлично здоров? Это делается подозрительным. Постоянно ждешь подвоха. Только расслабился, почувствовал себя сильным и бодрым, а тут, раз! Здравствуйте! Саркома мозга. Или. О! Привет! Давно не виделись. Полный паралич.

Нет более мерзкого ощущения, чем чувство абсолютного здоровья. Страх его потерять подавляет. Резко ухудшается аппетит, появляется бессонница, головные боли. Здоровье способно свести в могилу даже самого выносливого. Поэтому уж нет, пусть чего-нибудь там тихо себе побаливает, тихо поламывает, зато можешь быть уверенным, что организм не умрет внезапно, не подав об этом сигнала.

И начинаешь чувствовать себя просто замечательно. Время от времени спрашиваешь: "Эй вы там, внутри! Вы как?" Отвечают: "Мы нормально, мы еще здесь. Желудок ведет смертельную борьбу с язвой, почки с камнем, мочевой пузырь с жутким недержанием, прямая кишка с жутким наоборот".

И не приведи Господь, быть вам здоровым. Здоровый вы никому не интересны. С вами даже нечего обсудить за едой. "Передайте, пожалуйста, эту колбаску. Спасибо. Кстати, а как ваш стул? Не беспокоит? А мой что-то совсем разболтался. Положите, если не трудно, мне еще этой ветчинки. А резекцию вы себе давно делали? А трепанацию? А я, знаете ли, регулярно. Вот посмотрите, у меня даже для удобства сверху крышечки нет, видно как мозги под тонкой кожей шевелятся - это они думают".

И не надо никакого здоровья, просто необходимо постоянно тренировать организм, чтобы он мог противостоять разрушениям, наносимыми удовольствиями. Вчера напился до потери сознания сегодня побегай трусцой до глубокого обморока. Так оно все и уравновешивается.

И до старости доживет только тот, кто не устанет каждый раз собирать себя по частям. И если в пути отвалится челюсть или, допустим, выпадут волосы, надо тщательно подобрать их и заботливо приладить на место. Что-то приживается, но бывают и потери.

Помню, танцевал я с девушкой в гостях. Открыл рот, чтобы ее поцеловать и случайно выронил вставную челюсть. Все гости на коленях весь вечер мою челюсть искали. Не нашли. А без челюсти с девушкой особенно не поцелуешься. И так всегда - то в самый ответственный момент протез руки отцепится, то припадок слабоумия помешает. Так до сих пор холостой и хожу.

Но вообще, мне важно не только вылечить пациента, но и чтобы после этого он еще немножечко пожил.

А здесь главное - правильно поставить больному диагноз и выписать лекарство. Например, часто спрашивают, что делать, если ломит спину. Надо выснить, кто ломит, за что. Или стреляет в затылок. Одно лекарство, если вам стреляет в голову вчерашний одеколон, и совсем другое, если отличник боевой и политической подготовки. Вы спрашиваете, а как правильно разобраться в лекарствах. Отвечаю, с лекарствами разобраться очень легко. Запомните, анальгин - это от головы, а слабительное - это от жопы.

Вот недавно я старушку лечил. Родственники меня пригласили. Говорят, мы знаем ваши замечательные методы лечения, очень просим вас старушку окончательно вылечить. А то мочи нашей, говорят, больше нету - всемером на тридцати метрах с совмещенным санузлом. И так подмигивают мне, мол, за ценой мы не постоим. А старушка и вправду трудный случай: глухая, немая, трясется вся и последние двадцать пять лет с постели не встает.

Прописал я ей по три раза в день купание в проруби. Она просила глазами сразу пристрелить, но я был непреклонен. К здоровью надо идти постепенно - шаг за шагом.

Как с постели ее сняли, так она сразу трястись перестала. Оказывается, у нее за железной кроватью розетка неисправная была.

Все родственники, как один, помогали мне ее к проруби носить. А еще говорят, у нас нет заботливых детей - так увлеклись лечением, что вынимать не хотели.

Голос у старушки после первого же купания прорезался, через неделю у нее слух обнаружился - стала слышать зовущий голос с небес. Месяц спустя она бегала к проруби самостоятельно. А еще через месяц она прибежала с купания вместе с таким же розовым старичком и об'явила, что она беременна, и этот юный отец будет жить теперь с нею.

Видите, какие потрясающие результаты. Только родственники остались чем-то недовольны. Ни копейки, подлецы, не заплатили, да еще ноги переломать обещали. И что интересно, слово сдержали.

И теперь, если у вас возникнут какие вопросы, пишите, отныне я лечу только заочно. Здоровье оно, знаете ли, дороже. И помните, здоровых людей нет, есть те, которых еще не лечили.

©Андрей Смирягин

Самые распространенные мужские заблуждения о представительницах прекрасного пола

1. Женщина сама не знает, чего хочет.
Это заблуждение. Женщина отлично знает, чего хочет, она вчера это видела в магазине.

2. Для женщины главное в жизни – семейный очаг.
Это не совсем так. Без семейного очага женщина, худо-бедно, но может жить годами. Без новых сапог может обходиться месяцами, а вот без кислорода – не дольше минуты. Так что главное в жизни женщины – это кислород.

3. Если женщина начнёт собираться раньше, то она сможет выйти из дома вовремя.
Ничего подобного! Если она будет собираться дольше, то на сборы просто уйдет больше времени.

4. Если женщина пошла «налево», значит ей дома чего-то не хватает.
Опять-таки неверно! Дома всегда всего полно. В частности, полная мойка. И вообще полно дел.

5. Женщин нельзя пускать за руль автомобиля.
Чушь. Когда вы вдвоём в гостях, она просто обязана ехать домой за рулём, она же так замечательно водит!

6. У женщин короткая память.
Неправда. Не может человек с короткой памятью помнить день свадьбы, день, когда вы познакомились, когда впервые поцеловались, помнить, когда и что вы ей наобещали, в каком состоянии вы припёрлись месяц назад, какую гадость сказали её маме на юбилее тестя, помнить, что вы уже третий раз за год отмечаете на работе день рождения шефа и что среди ваших сослуживцев нет никакой Светланы!

7. Из проституток получаются отличные начальники ЖЭКов.
А вот это как раз не заблуждение! Знаем мы одну.

8. После секса нужно сразу жениться на женщине.
Это серьёзная ошибка. После секса надо сразу курить.

9. Женщина может простить измену за шубу.
Всё наоборот. Шуба будет как раз напоминать ей о вашей измене до тех пор, пока не появится новая шуба.

10. Если она узнает, что я ей изменил сто тридцать два раза, она оставит меня.
Это просто смешно. Рассказывай какой-нибудь другой дуре про свои героические сто тридцать два раза! А лучше – сходи за картошкой!

11. Женщины не нанимались мыть посуду и готовить на всю шоблу.
Это не совсем верно. Они, конечно, не нанимались это всё делать. Но будут.

12. Все женщины – по-своему красивые.
Ерунда. Есть и, по-моему, страшные.
13. Любая женщина проведёт с тобой ночь за кольцо с бриллиантом в тысячу карат.
На самом деле это не так. Чёрта с два ты кому-нибудь отдашь такое кольцо, верно?

14. Женщины – хрупкие и нежные создания.
Бред. В Сингапуре женщина выпала с балкона двадцать восьмого этажа и осталась целёхонька.
В Нарьян-Маре одна женщина села на колени мужчине и сломала ему ноги.
Или вот ещё: в Красноярске женщина избила и вышвырнула из дому водителя «КрАза».

15. Женщины в первую очередь обращают внимание на ягодицы мужчины.
И это утверждение тоже, к сожалению, неверно. Многие женщины сперва обращают внимание на то, оплатил ли он проезд, а уж только потом на ягодицы.

Рады приветствовать мецената ресурса!
 

Ты заходи...
(Весь мир- ИНЕТ, а люди в нём- АйПишки!)
Ну дароф, "молодая поросль", гражданинтоварищьбарин!

Нужное- подчеркнуть, но забыть. Не выделяться. Ибо-нефиг) Тут или за, или против, которых сексуальное меньшинство. Иногда- ОНО, как та Кончита Колбаса - вроде и борода, да не туда...*Но это сугубо единичные экземпляры. Ведь даже в Европе пока ещё не все леди с бородой. Ну клеить жарко, а свою завести - не адаптировались. Хирургически вростить страшно и дорого. Точнее- страшно дорого и страшно. Хотя- выгодно. Если нет ни рожи, ни кожи- надо выделиться хоть чем-то. Но не голосом. Но не красотой. Но не интелектом. Это низзя. Нефиг ерундой выделяться. Должен быть или как все, или как никто. Ибо ты- в ОПЕ.com! Объединение Пользователей Европы точка ком, то есть айда, алга, гей, камон камарад!
Удивился? А как же? Интернет-союз всех стран и народов под эгидой тех, кто может и хочет помочь тебе в этом пути. Только путь МЫ тебе покажем. Да, светлый. Да, поможем. Ускорения придадим. Отмотивируем по самый финиш. Ага. Конечно ценим. Каждый твой пост навеки запечатлён в наших серваках, сердцах и сейфах. Не в бабках, а в "сейфах", в мемори то есть, не оговорка это. Конечно- медали, заслуги, звания, привилегии. Не. Не зарывайся, сначала бабки-а потом без очереди. Как Бендер. Ага. Нет, полгода. Ага. Но если без залётов. Нет. Какие доходы? Мы и так платим, чтобы рекламу разместить! Ага. Седьмой без соли, но мы-ресурс!!! Почётно. ОПЕ в Топе! Нет, не на Ж. Ни первое, ни второе. Тем более не меняя местами. Ну не совсем... Мы знаем- остальным не надо. Нет. Не стоит. Кому надо- знают и предпринимают меры, деньги уже... О чём это я? А, да, сможешь ровнять и строить. Всех. Всех, кого скажем. Нет. Только кого надо. Кого не надо-тоже, но кого нам не надо.
Ну почему не честно? Всё по заслугам- ты нам, мы- тебе. Но опять- как у Бендера, помнишь? Утром деньги- вечером стулья! Можно наоборот- но деньги вперёд!! И стулья мы заменим. На что? Привилегии конечно! Ну погоди, сейчас и решим, просто никто до стульев, как и до чтения лицензии не доходил... Возможность заливать! Общительный честный форум! Пару торентов и цвет в профиле! И шарик по праздникам! Не, конечно ещё и Ёлочку- но пока один торент. Договорились? Продано! Ты заходи, если что...

"Ваш аккаунт зарегистрирован и по вашему электронному адресу можете активировать регистрацию!" Приветствуем в ОПЕ!

Стул доктору!

В первый рабочий день на скорой помощи меня прикрепили к бригаде некоего Самсонова.
- А он опытный врач? – спросила я.
- Гигант! – заверил меня Михаил Иванович, заведующий отделением. – Ну, пошли, я тебя с бригадой познакомлю.

В комнате отдыха он подвёл меня к развалившемуся на низком кожаном диване детине.
- Принимай стажера, Андрей! Это Маша, наш новый сотрудник. Пока с вами поездит, а там видно будет.
Детина окинул меня флегматичным взглядом, глубоко вздохнул и спросил:
- А Веньяминыч в курсе?
- Вот ты и просветишь, - заявил ему заведующий и ушел.
Андрей указал мне на место рядом с собой, откуда-то из-под бока вытащил краснощекое яблоко, потер его о полу форменной куртки и протянул мне:
- Будешь?
Я отрицательно помотала головой.
- Напрасно отказываешься! – сказал он, отхватил треть плода, и с причмокиванием захрумкал.
- А кто такой этот Веньяминыч? – спросила я, проглотив слюну.
Андрей хмыкнул, как бы, дивясь, моей неосведомлённости.
- Запомни, дэвочка, - сказал он, изображая кавказский акцент, - Самсонов Давид Вениаминович - лютчий реаниматолог Москвы и Московской области! А я – ближайший друг и сподвижник. Фельдшер. Тоже – лучший.
Он выудил ещё одно яблоко, протер тем же самым способом, что и первое, ткнул мне под нос и сказал:
- Да ты не стесняйся, кушай яблочко. Это из собственного сада, этим утром ещё на ветке болталось, - и указал на вошедшего в комнату упитанного рыжего коротышку, в необыкновенно высоком медицинском колпаке:
- А вот, кстати, и шеф!
Первое, что мне бросилось в глаза - борода! Ржавого цвета по-боярски окладистая, она торчала, как приставленная к задранному вверх подбородку, придавая доктору театрально-задиристый вид. Он подошел, ожег нас темно-медовым взглядом и строго произнёс:
- Ну, ч-чи-то расселись? П-паехали!

Нас ждал гипертонический криз, его сменили почечные колики, потом – подозрение на прободную язву.
Первым в квартиру вступал Самсонов, неудержимый, как ледокол, спешащий на выручку мореплавателям, потерпевшим кораблекрушение среди льдов. За ним следовал Андрей, навьюченный необходимым медицинским оборудованием, ну а в арьергарде – я, с чемоданчиком медикаментов. Работали эти двое – залюбуешься! Действовали быстро, слаженно, понимая друг друга, что называется, с полуслова, и я на протяжении дня не единожды мысленно благодарила заведующего отделением за возможность поработать в составе этой бригады.
Вызов, о котором я хочу рассказать, случился в самом конце смены.
Нас встретила заплаканная женщина лет пятидесяти. Рассказала, что её восьмидесятилетняя мать внезапно грохнулась в обморок. Старушка пришла в себя, но жалуется на нестерпимую головную боль. Вдобавок, от переживания за жену, резко поплохело отцу. Старик уже несколько лет частично парализован. И давление у обоих – до небес.
Нас проводили в узкую кишкообразную комнату. Справа от входа высился полированный платяной шкаф, слева приткнулся секретер середины прошлого века, далее, вдоль стен, друг против друга, стояли две односпальные кровати с деревянными изголовьями, между ними узкий проход, упирающийся в стоящий у окна стол, застеленный потертой клеёнчатой скатеркой.
На одной кровати, опершись спиной на высокие подушки, полулежал высохший, обтянутый коричневой кожей, старик. Напротив, жалобно постанывала старушонка с мелко трясущейся головой.
Давид Вениаминович, бегло осмотрев стариков, уступил место Андрею с кардиографом, а сам остановился у секретера, огляделся и повелел:
- С-стул доктору!

Дочь метнулась куда-то вглубь квартиры, притащила деревянный венский стул, по виду - ровесник революции, и услужливо сунула прямо под зад нашему эскулапу. Тот, с размаху плюхнулся на сидение, раздался треск, и, спустя мгновение, пятая точка Вениаминовича, проломив хрупкую сидушку, спикировала на пол. Тело сложилось в позу эмбриона, борода растрепанным веером разложилась на сомкнутых коленях, руки беспомощно повисли по бокам, словно два весла, вольно болтающиеся вдоль лодки.
Всё произошло так быстро, что никто, включая самого доктора, и ахнуть, не успел.
Несколько секунд Самсонов не шевелился. Наконец, у него дернулась борода, потом руки, ноги, он закряхтел и попытался встать. Бесполезно. Нижняя часть туловища, как пробка, впечаталась в обруч сидения на уровне коленок и подмышек.
- Ы-ы-и-и, - визгливо закричал доктор. - Что з-за-а-стыли? Тяните, тяните же меня!

Мы с хозяйкой схватили его за руки и, что было силы, рванули на себя. Задние ножки стула оторвались от пола, Самсонов качнулся, и вдруг, резко кувырнувшись головой вперед, рухнул лицом в паркет и замер, распластавшись в позе черепахи. Из центра того, что ещё недавно было полноценным стулом, теперь торчала докторская задница, плотно обтянутая синими форменными штанами.
- Ой, мамочки! - схватилась за сердце хозяйка квартиры.
Я вжалась в полированный шкаф и стояла, боясь пошевелиться.
- Андрей! Г-гы -де, ты? - сдавленно прохрипел Давид Вениаминович из-под опрокинутого раритета.
Фельдшер, в это время присоединяющий аппарат к телу пациентки, развел руками:
- Так я, вот, бабушку спасаю!
- Д-дурак! – взвыл поверженный Самсоныч. - Доктора, д-доктора спасай!
- Так, бабушка же… – растеряно промямлил Андрей.
- Да, … с ней, с бабкой! – заорал врач. - Она с-сто лет прожила и ещё сы-ы-только же проживет! Меня, меня с-спасай, с-сы-ы-волочь!
И добавил пару крепких фраз без малейшего намёка на заикание.
Андрей с неожиданной для своей комплектности ловкостью перескочил через провода кардиографа и, оценив степень падения начальства, бодро заявил:
- Никаких проблем, Веньяминыч!
Общими усилиями мы вернули стул в первоначальное положение. Андрей, подобрал с пола докторскую шапочку и попытался ею промокнуть потное, раскрасневшееся лицо Самсонова, но тот воспротивился, боднул руку фельдшера головой, и прошипел:
- Т-тащи…
- Ты только не волнуйся, шеф! Я тебя мигом, как репку…
Скомандовав, чтобы мы держали стул (да покрепче!) он схватил шефа за предплечья и с силой дернул на себя.
Результат, как в русской народной сказке: «...тянет-потянет, вытянуть не может!»
- Может МЧС вызвать? – робко спросила хозяйка.
- Сами справимся! – твердо ответил Андрей. – Извини, Веньяминыч, - сказал он Самсонову, - но придется немного потерпеть!
Мы опять перевернули доктора задом кверху.
- Так, девушки, готовьтесь: я его подтолкну, а вы – примите!
Упершись спиной в стену, а ногой в задницу шефа, Андрей напрягся и буквально с первой попытки вытолкал пленника из западни. На этот раз и мы с хозяйкой не сплоховали - вовремя подхватили эскулапа, не позволив ему снова пропахать бородой половицы.
И вдруг: «Кхе–хе-хе!» - послышался глухой клёкот. Смеялся старик. Широко раскрыв беззубый рот, роняя слёзы на пергаментные щёки.
«Хи-хи-хи!» - следом тихонечко захихикала старушка. Их дочь удивленно уставилась на родителей и вдруг, громко прыснув, залилась хохотом. Следом заржал Андрей, да и я больше не могла удерживаться от смеха. Мы хохотали до колик, до слёз, пока Вельяминыч, с грохотом, не швырнул многострадальный стул оземь, в смысле, об паркет, окончательно превратив раритет в кучку деревяшек и, указывая на стариков, произнес:
- Нем-медленно за работу!
Бабушку пришлось госпитализировать. Дочь поехала ее сопровождать. Временами, на кого-нибудь из нас нападал смех, и мы, заражаясь друг от друга, опять и опять заходились от хохота. За рулем прыскал Николаич, наш водитель, которого Андрей исхитрился посвятить о происшедшей с шефом конфузии, и даже бабушка, нет-нет, да растягивала страдальчески сложенные губы в подобие улыбки.
- Если… хоть одна живая душа… - свирепо сверкая глазами, пригрозил Самсонов, когда мы подъехали к больнице.
Мы синхронно поклялись хранить тайну до гробовой доски.
Но на следующий день, как только Самсонов появился в служебной столовке, его встретил дружный коллективный возглас: «Стул доктору!»
Кто проболтался - не известно. Я точно никому не говорила. Да и кому я могла что-то рассказать в первый рабочий день? Андрей утверждал, что не сдал бы шефа даже под пытками. Николаевич в ответ на обвинения шефа утверждал, что он вообще - сторона! - его там и близко не стояло.

Остается бабушка. Точно, она! Больше некому!

© Елена Лозовая

Затерянные на раёне

"Пропала жена. Ушла гулять с собакой и не вернулась. Просьба вернуть собаку за вознаграждение."

Прочитал объявление, вспомнил Вову. У Вовы тоже были жена и собака. Они жили на съёмной квартире, в какой-то момент хозяин решил свою недвижимость продать, и Вове пришлось подыскивать новое жильё. Жену с собакой на время переезда, что б не путались под ногами, отвёз к маме в Калугу. Нашел квартиру, обустроился, привёз обратно. Привёз значит, туда-сюда, дело к вечеру, Вова что-то там по хозяйству ковыряется, вещи разбирает, а жена говорит — пойду, говорит, с собакой погуляю. Окрестности посмотрю, где что, магазины, мне как раз в аптеку надо. Вова говорит — дело нужное, ключи не забудь!

И она пошла.

Идут, один магазин, другой, аптека, сбербанк, почта, дворы, дворы, дворы, нагулялись короче, да и время уже позднее, пора обратно. Идут, опять дворы, дворы, почта, сбербанк... И тут она замечает, что почта вроде не совсем та. Да и сбербанк не особо похож. Встали, огляделись. Ещё прошли. Снова встали. И тут она понимает, что даже не знает, в какую сторону дальше идти. Заблудились. И главное — адрес. Адрес-то то новой квартиры она у Вовы даже не спросила! Ну что делать? Надо звонить. По карманам хлоп-хлоп... А телефона-то — тю-тю! Выскочила и забыла.
И тут до неё начинает медленно но верно доходить вся пикантность момента. Телефона нет, чужой район, на дворе ночь, в кармане мелочь, на поводке собака, куда идти непонятно. Редкие прохожие дружелюбием и отзывчивостью явно не страдают. Смех малолеток, такой безобидный днём, заставляет вздрагивать и ёжиться. Уже очень хочется писать. И что делать? Начинается самый неприятный момент любой чрезвычайной ситуации. Паника. В виске бьётся одна мысль. Что делать? Что делать? И в конце концов она решает, что единственный в этой ситуации для неё реальный и безопасный выход, — искать ближайшее отделение милиции. И писать заявление на пропажу самой себя. Потому что Вова отправится на поиски не раньше чем через месяц. Тут даже и думать нечего. И то на поиски не её, а собаки.
Но милицию тоже ещё найти надо. И тут на её счастье навстречу попадается такой же полуночник с овчаркой на поводке. Собачник собачнику глаз не выклюет.
— Мужчина! Мужчина! — окликает она. — Доброй ночи! Не подскажете, где тут ближайшее отделение милиции?
Мужик говорит
— Ну вот так, наискосок, через три дома опорный пункт. А что случилось-то?
— Так заблудились! — говорит она.
Ну, и в двух словах рассказывает всю печальную историю. Мужик говорит.
— Эка проблема! Возьмите да позвоните своему Вове!
И протягивает телефон. Какое счастье!
— Вот спасибо, — говорит она, — Как вы меня выручили!
Берёт телефон, несколько секунд тупо смотрит в экран, и тут ночную тишину московского спального района разрывает нечеловеческий крик.
— Бииииииииииииииин!
— Что такое?! — подпрыгивает от испуга мужик.
А ничего такого. Просто Вовиного телефона наизусть она тупо не помнит.
— Ну ничего-ничего! — успокаивает мужик — Не расстраивайтесь! Мы что нибудь непременно придумаем! Чей-же нибудь телефон вы наверняка помните?
— Свой! — внезапно говорит она.
— Свой? — говорит мужик, — Ну так отлично! Звоните на свой!
Она снова хватает телефон, судорожно набирает номер, подносит к уху, слушает, и через несколько секунд тишину спального района снова накрывает как сиреной воздушной тревоги.
— Блиииииииииииииин!
— Что такое? — опять вздрагивает мужик вместе с овчаркой.
— У меня блокировка стоит на незнакомые номера! — уже впадая в лёгкую истерику сквозь слёзы говорит она.
— Таааак!... — мужик на секунду задумывается. — А эсэмэску? Эсэмэску послать? На эсэмэски блокировка вроде не распространяется.
Она берёт телефон и пишет.
ВОВА! СРОЧНО! МЫ ЗАБЛУДИЛИСЬ! СРОЧНО ПЕРЕЗВОНИ НА ЭТОТ НОМЕР!
В ожидании ответа они нервно ходят по кругу, и мужик её успокаивает.
— Да вы не волнуйтесь! Он обязательно позвонит! Главное адрес узнать. А я вас провожу. Я тут вырос, весь район как свои пять пальцев...
Раздаётся звонок. И тут её совсем клинит на нервной почве.
— Что? Что я должна узнать? — судорожным шепотом кричит она мужику.
— Адрес! Просто узнайте адрес! — шепчет тот в ответ.
Она кивает, нажимает клавишу приёма вызова, подносит телефон к уху, слышит знакомый голос, и что есть мочи орёт в трубку.
- ВОВА? ВОВА! ТЫ, СВОЛОЧЬ, КАКОГО ХРЕНА ЭСЭМЭСКИ НА МОЁМ ТЕЛЕФОНЕ ЧИТАЕШЬ?!

© raketchik

Однажды ...
Однажды в телевизоре появился бледный как смерть Министр Финансов и заявил:
- Финансовый кризис нас не затронет. Потому что. Я вам точно говорю.
Население, знающее толк в заявлениях официальных лиц, выматерилось негромко и отправилось закупать соль,спички и сахар.

На следующий день в телевизоре появился смущенный донельзя Министр Торговли и сказал:
- Запасы хлеба и товаров первой необходимости позволяют нам с гордостью утверждать, что голод и товарный дефицит нам не грозит. Вот вам цифры.
- Ох! – сказало население и докупило еще муку и крупы.

Министр Сельского Хозяйства для убедительности сплясал на трибуне и сказал радостно:
- Невиданный урожай! Надежды на экспорт! Возрождаемся! Закрома трещат!
- Во даже как! – ужаснулось население и побежало конвертировать сбережения в иностранную валюту.

- Цены на недвижимость упадут! Каждому студенту по пентхаузу! В ближайшем будущем! – не поморщившись выпалил Министр Строительства.
- Да что ж такое, а? – взвыло население и побежало покупать керосин, керосиновые лампы, дрова и уголь.

- Современная армия на контрактной основе. Уже завтра. И гранаты новой системы. В мире таких еще нет. – солидно сказал Министр Обороны. – Ну а чего нам? Денег же – тьма тьмущая. Резервы, запасы и вообще профицит.
- Мама!...- пискнуло население и начало копать землянки.

- Все о-фи-ген-но! Вы понимаете?! О-ФИ-ГЕН-НО!!! – внушал Президент. – Мы уже сегодня могли бы построить коммунизм. Единственное что нас останавливает – нам всем станет нефиг делать. Потому можете спать спокойно! Стабильнее не бывает! Пенсионеры покупают икру ведрами! Предвижу качественный скачок, рывок и прыжок. А количественный – вообще бег! Семимильными шагами к достатку и процветанию. Карибы становятся ближе. Отсель грозить мы будем миру. По сто тридцать центнеров роз с каждой клумбы. Надои будем вообще сокращать. Коровы не могут таскать вымя. Население возмущено дешевизной. Южная Америка просится в состав нас на правах совхоза. Ура!

- Да что ж вы там такое готовите, звери?! – закричало население и на всякий случай переоделось во все чистое.

© frumich

Жила-была в коммуналке одна бедная семья — муж и жена. Настолько бедная, что даже холодильника своего у них не было. Как-то раз жена сказала:
— Что ж мы так плохо живём? Давай хоть холодильник себе купим.
На новый холодильник, понятное дело, денег нету. Решили по объявлению найти. Взяли газету… То ли «Всё для вас», то ли «Из рук в руки». Везде холодильники очень дорогими были. Только в одном объявлении удалось найти низкую цену. Прошли по соседям, знакомым, собрали деньги. Чуть-чуть только не добрали. Ладно, думают, сторгуемся.
Приезжают по адресу. Старенькая хрущёвка, дверь, обитая обшарпанным дермантином… Рядом кнопка звонка. Нажали, стали ждать… Ждут, ждут… Минуты через три слышат за дверью приближающееся шарканье. Дверь открыла дряхлая старушка, которую годы согнули настолько, что она была чуть выше дверной ручки.
— Э-э, здравствуйте… Мы по поводу холодильника…
— А-а-а?! Чего? Говорите громче — я плохо слышу!
— Здравствуйте!!! МЫ ПО ПОВОДУ ХОЛОДИЛЬНИКА!!!
— А, холодильник… Холодильник. Да, конечно… Проходите.
Старушка сделала шаг назад, пропуская гостей внутрь. Наши герои зашли и огляделись. Несмотря на кажущуюся бедность, квартирка была уютно и со вкусом обставлена, да и по площади была немаленькой — три комнаты, большой коридор.
— Проходите, проходите, — засуетилась старушка. — Я вам сейчас чайку поставлю…
Гости прошли на кухню. Пока старушенция ставила чайник, внимание гостей занимал только потенциальный объект покупки. Холодильник, не менее обшарпанный, чем входная дверь, рычал в углу, будто загнанный зверь. Его внутренности наверняка помнили и водку по рупь-двадцать, и колбасу по два-пятьдесят. Короче, холодильник был если не ровесником супругам, то ненамного их моложе. Но делать было нечего — больше за эту цену ничего не представлялось возможным найти.
Пока пили чай, старушка поведала им, что этот холодильник с ней очень давно, многое повидал и посему ей превелико дорог. И что продаёт она его только потому, что собралась не сегодня — завтра помирать. А сын её уже собрал вещички, готовясь переехать в эту квартиру, как только бабка коня двинет.
На улице темнело…
— Ладно, пора нам и честь знать, — молвили гости.
— Да? Ну ладно, давайте денежки и забирайте холодильничек.
— Вот…
Муж полез было в карман, но, смутившись, остановился.
— Только… Вы знаете, у нас там не хватает немного.
— Да ладно, — засмеялась старушка, — забирайте! Я бы его и даром отдала, да на похороны надо денег набрать…
Обрадованные супруги расплатились, поблагодарили хозяйку и пошли домой.

Поставив холодильник в своей комнате, герои нашего рассказа (кстати, давайте как-нибудь их назовём… скажем, Лена и Коля) подумали, что неплохо бы «обновить» холодильник и хотя бы что-то положить внутрь. Жена вышла в коридор и спросила у соседки по коммуналке Доры Соломоновны немного денег взаимы. Та начала ворчать, мол, холодильник себе купили, а сами денег требуют… Тем не менее, денег она-таки дала, но только после того, как Лена пообещала, что вымоет вместо Доры Соломоновны лестничную площадку, когда придёт её очередь… Занятые деньги были отданы Николаю, который пошёл в магазин и, перед самым его закрытием, купил полкило самых дешёвых сосисок. Гулять, так гулять! Сосиски были принесены домой и торжественно водружены в морозилку свежекупленного предмета обихода. После этого довольные супруги уснули, несмотря на рычание и хрюканье своего холодильника…

На следующее утро Колян пробудился и, почёсывая тощий живот, торчащий из дырки в майке, стал мучать себя мыслью, что бы такого съесть. Неожиданно он вспомнил про сосиски и растолкал спящую жену, чтобы она ему их приготовила…
Жена, ворча, встала, надела байковый домашний халат и подошла к холодильнику. Через секунду из недр обшарпанного монстра раздался удивлённый голос:
— Это почём же ты эти сосиски брал?
— А тебе что, мало? — огрызнулся муж. — Я, между прочим, самые дешёвые брал…
— Да нет, я у тебя, наоборот, спрашиваю — зачем ты их СТОЛЬКО взял? Тут не меньше килограмма!
— Ты чего, рехнулась? — зевнул Николай. — Полкило всего…
— Ты мне мозги не пудри! — взбеленилась жена. — Чай, не первый год на свете живу! Чего я, на глаз килограмм от полкило не отличу?
Николай встал, подошёл к холодильнику и, взяв в руки сосиски, тщательно их пересчитал. И правда, выходило раза в два больше, чем должно было быть. Он снова почесал пузо, потом затылок… Пересчитал ещё раз.
Вдруг он хлопнул себя по лбу, бросил сосиски в холодильник и закрыл дверцу. Подождал пару секунд, и, с торжествующим видом, снова её распахнул.
Внутри лежало… — никогда не поверите — ДВА килограмма сосисок!
Николай захохотал и снова хлопнул дверцей холодильника. Количество сосисок вновь удвоилось, а у жены, которая наблюдала за всеми этими действиями, глаза полезли на лоб.
Лена и Коля тут же побежали по соседям, спрашивая у них взаймы разные продукты. Приходя домой, они кидали всё это в холодильник. Холодильник работал. Продукты удваивались. Довольные супруги наелись до отвала и сели отдышаться. Тут Лена неожиданно воскликнула:
— Ну-ка, а вот так?
Она сняла с пальца обручальное кольцо и метнулась к холодильнику. Через мгновение в её руках сияло два абсолютно одинаковых кольца.

Жизнь у супругов резко изменилась. Холодильник исправно копировал всё, кроме денег. Точнее, деньги он тоже копировал, но только номера у банкнот были одинаковыми. Разбогатев, наши герои решили приобрести собственную квартиру. Целью стала трёхкомнатная квартира в новостройке в перспективном районе города. Оформив документы, супруги наняли бригаду рабочих, чтобы те сделали там евроремонт, а сами решили где-нибудь отдохнуть. Одна туристическая компания предложила им дорогой тур на Гавайи, с проживанием в фешенебельном пятизвёздочном отеле.
Получив билеты на авиарейс, Елена Владимировна и Николай Иванович собрали вещи и отправились в аэропорт. Холодильник они тоже взяли с собой, поскольку оставлять его без присмотра было бы весьма рискованно. Они бы взяли его с собой даже в салон самолёта, но правила авиакомпании этого, по понятным причинам, не разрешали.
Итак, вещи были сданы в багажное отделение, а супруги заняли свои места.

…Самолёт летел над бескрайним океаном, иссиня-чёрная гладь которого была видна в окошки между пушистых белых облаков… Наши пассажиры прильнули к иллюминатору, стараясь запомнить в деталях каждый миг полёта. Но вдруг раздался резкий звук, самолёт тряхнуло, и он немного накренился на правое крыло. Пассажиры запаниковали. Тут и там раздавались испуганные возгласы. В салон вышла стюардесса и сделала объявление:
— Уважаемые пассажиры, без паники. У самолёта отказал один двигатель, но остальные три работают нормально, мы долетим до места назначения на них.
Не успела она это произнести, как самолёт вновь тряхнуло. Стюардесса побледнела и убежала в кабину пилота. Через минуту по громкой связи в салоне раздался её голос:
— Уважаемые пассажиры, просим сохранять спокойствие. Только что у нас отказал второй двигатель, из-за чего нам пришлось сбросить высоту, но Гавайи уже близко и мы доберемся до них, если немедленно выбросим бОльшую часть багажа.

Услышав эту новость, наши герои встрепенулись и, вспомнив о своём холодильнике, побежали в багажное отделение. Они успели вовремя. Два дюжих молодца в форме авиакомпании тащили их холодильник к открытому люку. Муж набросился на одного из них, жена прыгнула на плечи другому, тот споткнулся и бросил холодильник. Второй, не в силах удержать один, тоже отпустил его. Пол багажного отделения был сильно накренён, поскольку самолёт снижался, поэтому холодильник покатился на своём эмалированном боку прямёхонько к люку и, несмотря на вопли супругов, упал вниз…

Ровно тринадцать лет назад в том же самом месте произошла другая авиакатастрофа. Погибли все члены экипажа и пассажиры, кроме мальчика четырёх лет и девочки трёх лет. Им чудом удалось выжить — они зацепились за кусок обшивки и спланировали на ветви пальмы, которая росла на одном из необитаемых островов Тихого океана. Детей подобрали и выкормили обезьяны.
Дети росли. Росли, наслаждаясь величавым спокойствием океана в штиль, его могучим буйством в часы шторма… нежным белым песком, покрывающим пляжи острова… стройными пальмами, в тени которых можно было укрыться от невыносимо жаркого солнца… шумом тропических ливней…
Но по мере того, как они росли, они всё чаще стали задумываться, есть ли в этом мире другие люди…
— Давай построим плот и поплывём вперёд, — предложил парень.
Девушка задумчиво посмотрела на него и кивнула. С тех пор они стали всё своё свободное время тратить на постройку плота. Так как у них не было топоров, чтобы срубить деревья, им приходилось ждать, пока за них это сделает шторм. Они собирали сухие ветви, доски, выброшенные океаном на берег, специальным образом сушили лианы — так, чтобы они не теряли своей гибкости…
Наконец, плот был построен. Он был большим и очень крепким — настолько крепким, насколько было возможно его таким сделать… Парень спустил плот на воду, и во время отлива его вынесло в океан. Грести они могли лишь узкими дощечками, поэтому не могли побороть силу течения и отдались на его милость. Их медленно относило прочь от острова.
Парень сидел и восхищённо смотрел на девушку, понимая, что с каждым днём она нравится ему всё больше… Они были уже довольно взрослыми — парню семнадцать лет, а девушке шестнадцать, — поэтому природа брала своё.
И парень сказал:
— Я хочу быть с тобой всю жизнь, до конца своих дней, делить с тобой все радости и беды…
— Я тоже этого хочу, — ответила девушка и улыбнулась.
Парень радостно засмеялся и скользнул с плота в солёную воду… Ему хотелось отблагодарить свою любимую за то, что она существует, за то, что она делает этот мир таким прекрасным…
Он нырнул и нашарил на дне раковину, из которой достал жемчужину. Вынырнув, он внимательно рассмотрел её и выбросил со словами: — Нет, эта жемчужина недостойна такой девушки!
Он нырнул ещё раз и пробыл под водой гораздо дольше. Появившись на поверхности, он долго фыркал, прежде чем смог отдышаться и рассмотреть как следует свой улов. Новая жемчужина не понравилась ему своей структурой и цветом. Её он тоже выбросил, сказав, что она недостойна его девушки…
Он нырнул в третий раз. Он пробыл на дне столько, сколько ему могли позволить его лёгкие и отыскал там огромную чёрную жемчужину, которая была прекрасна даже на глубине. Её насыщенный цвет притягивал к себе взгляд, гипнотизируя любого, кто увидел бы её. Коллекционеры на Большой земле отдали бы за неё не только все свои деньги, но и свои жизни.
И вот, когда в лёгких нашего ловца жемчуга уже не осталось воздуха, а в ногах стало покалывать, он вынырнул на поверхность, тут же зажмурившись от яркого солнечного света.
И вот он, наконец, отдышался и открыл глаза, предвкушая, что сейчас вновь увидит свою любимую и сможет сделать ей такой поистине королевский подарок…
А ВОКРУГ КРОВИЩА, И ХОЛОДИЛЬНИК НА ПЛОТУ СТОИТ!!!

Нам бы день простоять

7-00.
Бабушка облила всех водой и сообщила, что сегодня трудный день. Список покупок уместился всего на трех листах формата а1. Папа прочитал весь список и моментально поседел. Бабушка, в ответ на просьбы сократить список, горько плакала, призывала в свидетели Всевышнего, обещала уйти из дому навсегда. На мороз. Босая. Чтобы всем стало стыдно. Когда папа сказал, что кредит сегодня ему никак не дадут, бабушка пошла на попятную и вычеркнула две пачки салфеток из пяти. Папа всплакнул, но за покупками ушел.

Всем остальным на завтрак предложили чай и валить немедленно из кухни.

9-00
Звонил Папа и уточнял «десять килограмм соленых огурцов» — это ошибка или все-таки всем хана? Бабушка ахнула и сказала «Ахтыоспади. Совсем забыла.» и увеличила количество до 15 килограмм. Было слышно как воет в трубке папа. Дети попросили бутерброд, были прокляты и получили еще по чашке чая.

10-00. Бабушка точит ножи, протирает мясорубку, терку и прочие страшные приборы. На кухню входить все боятся. Звонил папа, жаловался на грыжу и нищету. Требовал постелить ему немедленно, потому что он всегда мечтал умереть в постели. И скоро вернется домой, ляжет и моментально умрет. Бабушка сказала, что если папы не будет через полчаса – она найдет его, где бы он ни был, и убьет его там.

10-25. Папа вернулся и занес первую порцию пакетов. Бабушка утащила пакеты на кухню и загнала туда же маму.

10-50. Папа принес наконец все покупки, выслушал традиционное «Где-нибудь там положи, а то тут места нет», оглядел прихожую в пакетах, негромко чертыхнулся и пошел ложиться на диван. Мама выждала целых тридцать секунд, вышла к папе, обозвала его тунеядцем и велела немедленно вставать пылесосить и убирать все вокруг. Папа пригрозил суицидом, но деваться было некуда. Детей выгнали гулять, чтоб не воровали еду из пакетов.

11-30. Вырвавшаяся из кухни мама поинтересовалась у папы, почему он, собственно, так долго телится с этим пылесосом и до сих пор не поставил стол. Потому что на кухне уже места нет совсем. Папа ругался так, что ему позвонили из ЖЭК-а и пригласили читать курсы корпоративной этики. Но зашевелился быстрее.

12-00. На столе уже выросла сорокалитровая кастрюля с оливье, ведро винегрета, таз отбивных и тазик фаршированных помидор. Папа сказал, что не может больше делать ничего, поскольку ему уже отбили обе руки за попытки стащить отбивную. Детям в окно дано строгое указание гулять еще часа три, как минимум. Судя по звукам из кухни, там открылось кузнечное производство. В комнату заходила бабушка и испугала папу огнем безумия в глазах. Папа пытался сбежать в гараж, но под крики «Знаем мы ваше на минуточку» был оставлен дома в ожидании указаний.

12-30. Папа дождался указаний, после того, как у стола поломалась ножка. Папу отправили в гараж за крепким столом. Папа предложил верстак, был дважды проклят и отправлен с наказом «без стола не возвращаться». Папа потребовал поллитра, иначе, мол, никто и разговаривать не станет. Папу обозвали подлым шантажистом, но бутылку выдали.

14-30. Папы еще нет. В зале не видно ковра из-за тарелок. На ароматы из кухни уже восемь раз забегала соседка сверху. То за солью, то за луковицей, то за перцем. Всякий раз пробовала то одно, то другое. Наевшись, пыталась уснуть на кухне, но была с позором изгнана, потому что на табуретку нужно было что-то положить.

15-20. Папа с другом Василием принесли из гаражей крепкий дубовый стол, перегар и безудержное веселье. Вежливые женщины вынесли Василию стопку, а папе – строгий выговор с занесением в домовую книгу. Василий, чтоб получить вторую стопку починил ножку хлипкого стола. Они с папой установили этот стол в прихожей под бутерброды. На пятом бутерброде под магарыч лопнуло терпение у мамы и соседу Василию пришлось спасаться бегством. Папа тоже хотел спастись бегством, но у мамы такие варианты, в последний раз, проходили лет восемь назад и повторять ошибки она не собиралась. Поэтому папа был остановлен и отправился трезветь на балкон.

16-00. Вернулись с прогулки голодные дети. Пока бабушка шла из кухни в прихожую, бутерброды со шпротами в прихожей закончились. Детей загнали в детскую с наказом не выходить оттуда даже в случае землетрясения. Папу застукали за поеданием мясного рулета, который охлаждался на балконе, и предали анафеме. Папа, сгибаясь под тяжестью вины, ушел спать в спальную.

17-45. Запахи горячего разбудили папу. Из детской слышно голодное рычание. Мама, с криками «Потерпите! Это на Новый Год!», держит дверь детской. Бабушка безумствует с приправами и фигурной нарезкой сыра. Крепкий дубовый стол угрожающе поскрипывает под пятью ярусами еды.

18-00. Пришли гости. Дети снесли маму вместе с дверью. Прозвучало ритуальное «А давайте сперва покормим детей!», заглушаемое чавканьем детей. Папу отправили к соседям за стульями. Папа ушел под незаглушаемое ничем шипение «Только смотри мне там! Бегом чтобы! И ни-ни!». Папа поклялся здоровьем бабушки. Бабушка сказала «Вот так вот, да?» и ушла обижаться на кухню.

19-00. Первый тост.
19-05. Второй тост.
19-10. Третий тост, по традиции, за родителей.
19-30. Темпы исчезновения еды со стола упали вдвое. У бабушки с мамой на лице тревога. Папа, как всякий интеллигентный человек, прекратил закусывать после пятой и намекает, что с такими перерывами между тостами, старый год вряд ли уйдет.

20-00. Гости начинают понимать, что «А давайте я вам салатику положу» означает килограмма три еды. Человек, которому положили «немного картошечки» и тарелкой придавили руку, подумывает о том, чтобы отгрызть себе руку и бежать. Папа по-прежнему сомневается, что старый год уйдет, но, после угроз, шипения и пинков ногой под столом, пошел на компромис и закусывает огурцами. Дети подозрительно тихо сидят в детской. Либо мебель жгут, либо в окно игрушки кидают.

21-00.
Кто-то из гостей, не будучи в состоянии встать, пытается укатиться к двери. Его, с криками «А на посошок?», нагоняют, быстро возвращают к желанию закусить и прикатывают обратно. Остальные безысходно едят. Папа уверен, что старый год никуда не уйдет и предлагает либо иметь совесть, либо вообще все отменить. Потому как люди уже дерутся, а у нас тут ни в одном глазу. Дальний Восток уже вовсю гудит, а тут застой и уныние. Гостям становится стыдно и старый год начинает потихонечку собираться.

22-00. Старый год уходит настолько активно, что мама с бабушкой начинают сомневаться, что новый придет. Гостям и папе предлагается чай. Папа с негодованием отвергает это предложение и предлагает сделать коктейли на базе водки, коньяка и шампанского. Один из гостей обладает бурным воображением и засыпает сразу после озвучивания рецепта. Бабаушка подогревает горячее. Дети выпросили торт и сидят подозрительно тихо. Либо тортом стены мажут, либо дерутся.

22-30. Политинформация. Все машут руками и не понимают, как можно быть такими близорукими. Буженина закончилась вся. И гусь. И икра. И селедка. Бабушка с гордостью смотрит как исчезает холодец. Гости женского пола записывают бабушкины рецепты на салфетках. Мама говорит, что салфеток надо было брать больше и укоризненно смотрит на папу. Папе плевать на салфетки, потому что он как раз говорит о мировом правительстве, заговоре и о неизбежности победы.

23-00. Решено все-таки проводить старый год. Бабушка в запале гостериимства разогрела в микроволновке селедку. Многим понравилось. Женщины записывают рецепт горячей сельди. Папа дошел до экономических и социологических основ олигополий и у него теперь нет слов. Есть только горечь и боль просвещенного человека. Дети таскают маслины и отбивные.

23-30. Решено закусить, потому что скоро новый год и будет не до того. Кто-то из гостей плачет, но ест.
23-50. Речь президента. Слушается по традиции стоя.

00-00 Шампанское и троекратное «Ура!». Две бутылки коньяка, три шампанских, мясная и сырная нарезка, маслины, рюмки и бокалы – все что нужно, чтобы бахнуть салютом. Все выходят.

00-05. А не. Еще детей надо с собой. Это ж детям. Все возвращаются, одевают детей, все выходят.

00-25. А не. Еще и фейерверк надо было взять. Папа возвращается, кричит с балкона «А где оно все? Куда положили, спрашиваю?», находит фейерверк и выходит в тапочках.

01-45. Все возвращаются погреться, выпить и закусить.

02-20. Соседи торжественно вносят босого папу. Папа уверен, что с такими темпами старый год никогда не уйдет и что на улице всяко интереснее, чем этих смотреть по телевизору...

9-00. Легкий завтрак. Еда всего в три яруса. Папа предлагает встретить новый год как полагается... Гости стонут, но соглашаются.

© frumich

12 открытий о совместной жизни от женщины с хорошим чувством юмора.
Я завела себе мужчину. Впервые в жизни. У всех моих подруг они уже были, а я как-то обходилась. Нет, конечно, знакомые мужчины у меня в разное время были, но все они существовали вне пределов моей квартиры, появляясь в ней лишь эпизодически. Но вот однажды...
Утром я вошла в туалет и увидела, что сиденье унитаза поднято. Так началась новая эра моей жизни. В доме поселился мужчина. Хотя сначала я думала, он не приживется: они же капризные...
Первым делом он заявил, что раз уж мы решили жить вместе, то пользоваться презервативом теперь просто негуманно. Правда, не уточнил, по отношению к кому. Напрашивались три варианта. Любимого, похоже, интересовал только он один. Меня это не устраивало. Я обвинила его в эгоизме и беспечности. Он посоветовал купить вибратор. Я напомнила, что мы живем в эпоху СПИДа. Он сказал, что он не такой. Я покрутила пальцем у виска. Он запихнул галстуки в чемодан. Я криво улыбнулась. Он хлопнул дверью. Я перекрасила волосы. Он открыл своим ключом.
— Едва успел до закрытия аптеки. Вот, — протянул тоненькую упаковку.
— А разве ты была рыжей?..

Итак, мы стали жить вместе. Возвращаясь вечером домой, я уже не пугалась, если видела в собственных окнах свет. И уже не говорила в телефонную трубку: «Вы не туда попали», если кто-то произносил его имя. Ко всему прочему, моя подушка пахла его одеколоном. Возлюбленный храпел ночью, тянул на себя одеяло, одеяло падало на пол. Ни себе ни людям... Он читал в туалете Маринину, а потом кричал в щель:
— Бумагу!
— Вырви первую главу! И чтоб я этой дряни больше в доме не видела!..
А в гостях он цитировал Канта. И ежедневно наступал коту на хвост, и ежедневно уверял, что это нечаянно. Учил меня ориентироваться по звездам, отваживал от дома моих подруг. Зачем-то подарил мне надувную лодку, робел перед моей мамой:
— Светлана Алексеевна...
— Светлана Александровна, — в который раз хмурилась мама.
Он будил меня по ночам поцелуями, умываясь, фыркал. Забрызгивал зеркало в ванной зубной пастой, зимой дарил мне клубнику. Короче, он был неотразим. В моем доме появились музыкальный центр и гантели. Музыка звучала с утра до вечера. Гантели бездействовали. Пылесося ковер, я каждый раз переставляла их с места на место. Гости постоянно натыкались на них. Соседка Катя сказала, что «эти железяки» портят эстетический вид гостиной. Не выдержав, я предложила убрать этот фаллический символ в кладовку. Любимый воспылал праведным гневом. Напомнил, что здоровый дух бывает только в здоровом теле. И вообще он, оказывается, уже присмотрел подходящую штангу в «Спорттоварах».
— Бицепс надо прокачивать... — доверительно сообщил он мне.
Но зато теперь у меня под рукой всегда была пена для бритья. К тому же я могла полноправно участвовать в разговорах подруг на тему «А мой-то вчера»:
а) до утра играл в компьютерные игры,
б) целый день пролежал под машиной,
в) съел недельный запас котлет,
г) разбил чашку и заменил перегоревшую лампочку,
д) опять курил в туалете,
е) сказал, что сериалы отупляют,
ж) весь вечер смотрел бокс,
з) спрятал мою телефонную книжку,
и)... сволочь и кровопийца.
Короче говоря, совместное проживание с мужчиной приносило массу открытий. Приятных и не очень.

Открытие первое: он — есть.
Открытие второе: он постоянно хотел есть! Кофе и мандаринка на завтрак его не устраивали. В доме появились ненавидимые мною прежде продукты: сливочное масло, сало, сахар, водка, макароны. Рейтинг майонеза взлетел до небес. В женских журналах я стала обращать внимание на кулинарные рецепты. А вечный вопрос «Что приготовить на ужин?» терзал меня почище гамлетовского. Я зверела. Я безостановочно что-то жарила, варила, терла и пробовала. Я поправилась на три кило. Любимый был сыт, весел и всегда готов к приему пищи. Когда он с фразой «У нас есть что-нибудь вкусненькое?» лез в холодильник через пять минут после обеда, мне хотелось дать ему сзади пинка! И захлопнуть дверцу. Я стала мечтать, чтобы на прилавках магазинов появились пакеты с надписью «Еда мужская. 10 кг». Купила — и день свободна...

Открытие третье: он прятал носки. Надеюсь, что не от меня. То, что он их носил, конечно, не было для меня тайной. Свет моих очей никогда не обматывал ноги портянками и не ходил босиком. Он пользовался текстильно-чулочными благами цивилизации, но... Придя с работы, он первым делом выискивал места поукромней и там, как бурундучок заначку, прятал их, предварительно свернув в форме компактных загогулинок. И никакие внушения не могли его заставить относить эти «улитки» хотя бы в ванную. С маниакальным упорством мой мужчина парковал носки под диваном, под креслом и, похоже, готов был отдирать плинтус, чтобы там схоронить свои сокровища.

Открытие четвертое: он составлял завещание каждый раз, когда у него болел зуб или начинался насморк. Он стонал и охал, как раненый бизон. Он задыхался при слове «поликлиника» и взывал к моему милосердию. Требовал добить его, чтобы избавить от нечеловеческих страданий. Держа меня за руку, он благородно советовал перед продажей покрасить старенький опель. И, как настоящий мужчина, сдерживая рыдания на смертном одре, прощался с милыми его сердцу вещами: музыкальными дисками, мобильным телефоном и газетой «Спорт-экспресс».

Открытие пятое: он умел молчать. Он мог целый вечер просидеть перед экраном телевизора и не проронить при этом ни слова. Дай ему волю, он, знающий два языка и имеющий высшее образование, ограничил бы общение со мной тремя фразами: «Доброе утро, дорогая», «Что у нас на ужин, любимая?» и «Иди ко мне...». Справедливости ради надо отметить, что его общение с мамой или телефонные разговоры с приятелями тоже не отличались особым красноречием. А его взаимоотношения с лучшим другом строились на совместном просмотре футбольных матчей и произнесении емких комментариев:
— Пас! Пас, я сказал!.. Ну-у, говнюк!.. Вить, дай пива...

Открытие шестое: умея молчать, он не выносил тишины. Этого парадокса я так и не разгадала. Мало того что к музыкальному центру он прикасался чаще, чем ко мне, — он практически никогда не отходил от телевизора, переключая каналы со скоростью света. От начала до конца мой любимый смотрел только новости и спортивные передачи. Все остальное время он щелкал пультом. Картинки в телевизоре мелькали, как в жутком калейдоскопе. У меня кружилась голова. И упаси господи стать на линию между ним и телевизором. Тут же следовал резкий дипломатический демарш:
— Уйди с экрана!

Открытие седьмое: он ревностно охранял свою территорию. Его владениями считались: место за столом — раз — и любимое кресло — два. Даже гости не могли сесть на его табуретку в кухне. А бедный кот пулей вылетал из мягкого кресла, едва заслышав знакомую тяжелую поступь. Я границ не нарушала. Женская интуиция подсказывала мне, что лучше не посягать на мужской трон, его священную кружку и державные тапочки. Зато можно спрятать ненавистные гантели. Или даже сдать их в металлолом — мой драгоценный спортсмен пропажу вряд ли заметит.

Открытие восьмое: надзор и контроль.
— Ты с кем это говорила по телефону?.. Кто этот очкарик на фотографии?.. Ты где была с четырех до пяти?.. Откуда у тебя эти сережки?..
— С подругой. Мой брат. В парикмахерской. Ты подарил...

Открытие девятое: я уже не могла часами лежать в душистой ванне. Мой девяностокилограммовый зайчик пытался прорваться в помещение. То ему срочно нужна была зубная щетка. То возникала экстренная необходимость осмотреть уже два месяца текущий кран. То его интересовало, поместится ли он рядом со мной и сколько воды вытеснят при этом наши тела по закону Архимеда. То ему просто было скучно одному, и он поскуливал под дверью, взывая к моей совести:
— Я страдаю от отсутствия общения!
Но стоило только мне выйти — страдалец тут же удовлетворенно возвращался к своему креслу.
— Эй, а как же закон Архимеда? — спрашивала я.
— Душ приму, — сообщал милый и утыкался носом в газету.

Открытие десятое: у него росла щетина. Росла она, конечно, и до нашего, скажем старомодно, сожительства. Но раньше на свидания мой герой приходил гладко выбритым, а теперь я наблюдала его почти круглосуточно... У меня начала шелушиться кожа на лице.

Открытие одиннадцатое: он не помнил наших праздничных дат! Совсем. Амнезия. Выборочные провалы в памяти. Он помнил День взятия Бастилии, день техосмотра и день собственного ухода в армию, но дата моего рождения никак не могла закрепиться ни в одном из его полушарий. Впрочем, он пропустил бы даже Новый год, если бы не повсеместный ажиотаж.
— На улицах появились тетки с елками. Пора закупать шампанское, — делал он глубокомысленные выводы.

Открытие двенадцатое: он оказался страшно непрактичен. Он не умел планировать наш бюджет. Уйдя за едой, приносил пять бутылок пива, пакетик чипсов и стаканчик мороженого. Стеснялся брать сдачу. На рынке не умел торговаться. Покупал все, что впаривали ему ушлые бабуси. А однажды вместо картошки принес розы. Я только вздохнула.
— Я тебя люблю, — сказал он, протягивая цветы.

Открытие двенадцатое с половиной: он меня любит... В общем, жизнь с мужчиной — это как игра в шахматы. Непрерывный блиц с не вполне ясными правилами.
— Так конь не ходит.
— Глупенькая... А как, по-твоему, ходит конь?
— Буквой «гэ»...
— Это пусть сосед буквой «гэ» ходит. А я пойду вот так...
— С каких это пор новые правила?
— С прошлой минуты... Я сказал. Ходи, любимая...

[right]

Один день из жизни моих соседей сверху

— Дорогой, уже 5 утра, пора вставать!
— Но мы же не ходим на работу, зачем опять в 5 утра?
— Да, но у тебя все равно много дел. Я сточила ножки у наших чугунных табуреток, таская их по полу. Нужно высверлить из этих чугунных глыб новые!
— Но ведь мне еще нужно доделать стену-соты! И ходи, пожалуйста, погромче, на пятках. Вечно ты подкрадываешься, как индеец. Из-за моего нового перфоратора «Пенетратор 999» я тебя не слышу, и ты меня пугаешь!
— Хорошо, я буду ходить на пятках в своих новых свинцовых тапках! Кстати, стена-соты скоро будет готова? Третий год уже сверлишь!
— Ну еще год-два, там еще много дыр влезет. Приготовь-ка что-нибудь поесть и включи Орбакайте или Диму Маликова, я еще не выучил все их песни наизусть, а мне нужно тренировать память.
— Хорошо, но сначала я в душ. Правда, в ванной лежат жестяные тазы моей мамы. Надеюсь, я не уроню их, когда буду вынимать... хотя уроню, конечно... всегда роняю... Все 32, по три раза каждый. Эх...
— Надеюсь, на обед, как всегда, отбивные?
— И на завтрак тоже. Бутерброды с отбивными. В обед отбивные с пюре и суп из отбивных. А на ужин отбивные с салатом из отбивных!
— Прекрасно! Кстати, где вся коробка с бусами, которые я тебе подарил в прошлом месяце?
— Ой, я такая растяпа, я их все порвала. Зато они так весело скачут по полу!
— Ну ты даешь. Ладно, я пока буду ровнять кривые гвозди, чтобы приколотить полку к полке в комнате с полками. Можно я буду ровнять их на жестяном тазу твоей мамы?
— Ну, конечно! Иначе попортишь наш новый напольный кафель. Кстати, мама приедет вечером, наверное, устроим скандал или пьянку.
— После ваших с ней скандалов мы тоже постоянно скандалим. Может, она будет приезжать не чаще двух раз в неделю?
— Не драматизируй. Лучше подумай, как еще можно передвинуть абсолютно всю мебель в квартире. Уже два дня не было перестановки.
— Ладно, но у меня сегодня еще много дел, поэтому раньше двух ночи не сможем начать.
Где-то в районе трех ночи:
— Уфф, ты просто супер! Наш пятиминутный секс еще никогда не был таким страстным, как сегодня.
— Это потому, что наша мраморная кровать на новом месте! На новом месте всегда все лучше идет.
— Точно. Ладно, давай спать. Завтра рано вставать.
— Ага, ну ничего, за два часа выспимся, спокойной ночи!

© Сеть

В доме №3 по Голещихинскому переулку пропала вода. Приехал экскаватор, выкопал во дворе яму двухметрового роста, искал трубы, но не нашел. Рабочие посмотрели в яму, огорчились, плюнули и решили завязать с археологией до утра.

Поздно вечером дядя Митя шел домой и упал в яму. Он не знал, что она есть во дворе, просто шел наугад и нашел ее. Правда, рабочие оставили ограждение в двух местах — с передней стороны ямы, и с задней, никто ведь не предполагал, что дядя Митя зайдет с флангов.

Оказавшись внизу, дядя Митя захотел выбраться на волю, в пампасы, но потерпел неудачу. Дядя Митя начал громко кричать то, что полагается кричать при падении в яму. Вы знаете все эти слова, я не буду их перечислять.

От звуков родной речи проснулись соседи, вышли на балконы, всем хотелось знать источник трансляции. Живое существо, попавшее в яму, всегда вызывает живейший интерес у своих собратьев. Всем любопытно, как оно будет оттуда выкарабкиваться. Если существо умеет еще и материться, от этого шоу только выигрывает.

Потом из дома вышел дядя Боря, протянул страдальцу руку помощи. Дядя Митя потянул его за эту руку и уронил вниз на себя. Оба стали кричать дуэтом, хотя и немного невпопад. Дядя Митя винил дядю Борю в неустойчивости. Дядя Боря тоже нашел какие-то аргументы, очень убедительные, в основном относившиеся к генетической ущербности дяди Мити. Потом они как-то нашли общий язык, один подсадил другого, и мало-помалу оба выбрались на поверхность планеты. Зрители на балконах, ожидавшие большего накала драмы, разошлись разочарованные.

На следующий день, ближе к вечеру, рабочие с экскаватором вернулись обратно. Оказалось, что вчера копали не в том месте, стало ясно, почему ничего не нашли. Яму во дворе закопали, и выкопали новую, на этот раз со стороны улицы. Уже на глубине полутора метров стали встречаться признаки погребенной цивилизации, в частности телефонный кабель. Кабель пал жертвой раскопок прежде, чем его успели заметить.

После краткого обсуждения было принято решение остановиться на достигнутом и уйти. Был вечер, а сложные решения лучше принимать на свежую голову.

Вы уже догадались, да? Поздно вечером дядя Митя шел домой.

Он помнил, что во дворе дома в земной коре зияет двухметровое отверстие, и решил обойти дом с другой стороны. Утром, когда он выходил из дому, яма во дворе еще была, а на улице ямы не было. Дядя Митя не знал, что в его отсутствие приходили рабочие и поменяли ямы местами.

Он упал вниз в яму и нашел там порванный телефонный кабель. Если кто не знает, в момент вызова напряжение в телефонной линии достигает 110 вольт, в этом кроется разгадка тайны, почему связисты не любят зачищать провода зубами. Дядя Митя в падении нащупал кабель руками. Так совпало, что как раз в этот момент кто-то пытался дозвониться до дома № 3 по Голещихинскому переулку. Кабель был поврежден, до телефонного аппарата вызов не дошел. Вызов принял дядя Митя.

Когда-то очень давно дядя Митя получил образование электрика в ПТУ, там ему рассказали, что делать, если произошло короткое замыкание человека с электричеством. Теперь полученное образование ему пригодилось. Дядя Митя издал звуки слияния человека с возбужденной телефонной линией. На этот раз ему не потребовалась помощь дяди Бори, чтобы выбраться из ямы. Получив заряд бодрости, дядя Митя одним прыжком одержал убедительную победу над гравитацией. В предыдущей яме ему было намного комфортнее.

Оказавшись снаружи ямы, дядя Митя наложил на археологов такое витиеватое проклятие, что Тутанхамон умер бы от зависти еще раз. Весь дальнейший путь до квартиры дядя Митя проделал, держась одной рукой за стену, а ногами прощупывая почву перед собой. Даже в подъезде он на всякий случай проверял на ощупь каждую ступеньку. Он уже ни в чем не был уверен.

На следующее утро, сразу после обеда, к дому № 3 по Голещихинскому переулку вернулись рабочие. Хотели засыпать вчерашнюю яму, но в ней сидели обозленные связисты с местной телефонной станции. Очень сердитые. Произошел конфликт, связисты предложили рабочим искать свои трубы в другом месте, неподалеку от фаллопиевых.

Рабочие так далеко уходить не стали, просто выкопали еще один шурф, пятью метрами левее предыдущего. На этот раз трубы нашлись. Рабочие обрадовались, очень увлеклись и прорыли траншею, длинную, как добротный удав. Траншея пересекла тротуар и захватила даже немного проезжей части. Для удобства пешеходов через нее был переброшен мостик из трех досок. Внизу, под досками, плескался беломорканал.

Как обычно, поздно вечером дядя Митя шел домой.

Вообще-то будни электрика заканчиваются в шесть-ноль-ноль, после шести дядя Митя свободен, как Анджела Дэвис. Но так сложилось, что в понедельник дяде Мите выдали зарплату. Электрик тоже человек, он слаб. Он не может противиться искушению купить поллитру и употребить ее внутриутробно. Поэтому дядя Митя возвращался домой поздно.

Был ведьмин час, на небе светила луна, и в лунном свете прямо перед дядей Митей внезапно появилась траншея.

Случись это днем раньше, он не колеблясь упал бы в нее. Но сегодня все чувства дяди Мити были обострены, он знал о коварстве трубокопателей и был морально готов к траншеям. Дядя Митя прошел по мосткам грациозно, как мисс Вселенная по подиуму, только небритая и с перегаром. Оказавшись на другой стороне подиума, дядя Митя воскликнул:

— Ха! Съели, землеройки?

Когда мудрый царь Соломон говорил: «Гордость предшествует падению», он имел в виду конкретно дядю Митю. Ослепленный гордыней, дядя Митя сделал несколько шагов, и упал в яму с телефонным кабелем.

Буквально через несколько секунд об этом его приключении узнал весь дом. Падая, дядя Митя сломался в хрупком месте, и в свой крик вложил всю экспрессию, на какую способен сорокалетний электрик.

На балконы вышли заинтригованные соседи. По отдельным звукам и словосочетаниям им удалось установить суть происходящего, кто-то вызвал скорую помощь. Пока она ехала к Голещихинскому переулку, дядя Митя успел обогатить русский язык шестью новыми отглагольными прилагательными и просклонять слово «яма» одиннадцатью разными способами.

Приехал врач, посветил в яму фарами, поразился, как низко может пасть человек. Дядю Митю извлекли из ямы и красиво оформили в гипс.

Следующие два месяца дядя Митя своими белыми округлыми формами напоминал фарфоровую кису. Первую неделю ему мучительно хотелось выпить, остальное время он провел, мечтая почесаться. Под гипсом дядя Митя сросся на славу, когда его вынули наружу, он сразу пошел и купил поллитру. Накопилось много дел, он стремился наверстать.

А через неделю в доме № 7 по Голещихинскому переулку тоже пропала вода.

Приезжал экскаватор, искал трубы.

Не нашел.

Накатило на меня вчера вот это самое ненавистное состояние, когда "Чего-то хочется, блин, а чего - не пойму". Накатило, и сидишь такая, сама с собой в угадайку играешь: "Может, сладенького тебе хочется? В холодильнике эклерчики есть. Хочешь, а?" - "Дай подумаю. Хочу. Хотя нет, эклерчики не хочу. А ещё что есть?" - Есть красная икорка, солёненькая, вкусная. Хочешь солёненького? - Хочу. Но не икорку. Хотя, не, солёного вообще не хочу. - А чего ты хочешь, старая рыжая гадкая баба? В жопу ты вот например сходить не хочешь, а?"

И тут меня осеняет: я же хочу блинов! И не абы каких, а кружевных, в дырочку, мягоньких, дрожжевых. Сначала я их хочу со сгущёнкой, а потом можно и с икоркой. Ничего удивительного, у меня ПМС. Я ту икорку могу даже в сгущёнку вывалить, и всё это с удовольствием съесть.

Время - без десяти одиннадцать вечера. Через 10 минут магазин закрывается. Бегу по лужам в тапочках сына 44-го размера и в майке с надписью "Хочешь похудеть - спроси меня как". Бегу, прибегаю, и лезу со своими дрожжами-сахарами-молоками без очереди в кассу, крича, что у меня дома все помирают, блинов просят. Мужики с водкой аж расступились уважительно. Не баба, а огонь ваще.

Ну, принесла я добычу домой, и давай тесто мутить. А тесто для блинов, ну вот чтоб блины так блины, а не мука-два яйца-три ложки сахара - мутится два часа. Зато это потом и не тесто даже, а натурально кислородный коктейль: пенка с пузырьками.

Намутила теста, выждала два часа. Время - второй час ночи, а мне пофиг, я блинов хочу. Ну и давай их печь.

...Первые штук 30 пожарились так нормально, на энтузиазме, под песню "Ели мясо мужики, пивом запивали" - я всегда пою, когда готовлю. Вторые 50 блинов жарились уже без энтузиазма, и под песню "Белые обои, чёрная посуда". Третья партия ваще пошла плохо, и с ненавистью. Тесто не кончалось. Не уменьшалось в объёме ни на сантиметр. Но вылить же рука не поднимается. Там же мои труды, надежды, чаяния, дрожжи, три стакана муки, четыре яичка, полстакана манки, молоко, сливки, и всякое вот такое. Готовые песни все закончились, новые сочинялись прям на ходу: "Нафига ж мне те блины шалула лу ла, кто ж их будет столько жрать, шуба-дуба, шуба-дуба?"

Тесто не кончалось. Блины пеклись. Ночь сменялась днём, день сменялся ночью, умер Брежнев, родился Максим Галкин, блины пеклись, шли годы, вышел шестой айфон, Пугачёва родила Галкину двойню, тесто не кончалось, блинами заполнилась вся посуда в квартире, включая тазы и вазы.

И тут у меня сдали нервы. Я наклонилась над бездонной кастрюлей с тестом, сказала туда: "Сука-сука-сука!", и вылила его в унитаз. А потом пошла есть блины.

Съела три штуки. Два со сгущёнкой, один с икрой. И всё. И больше не хочу. Позвала сына. Молча, руками, объяснила ситуацию. Сын сказал, что блинов он не хочет, и вообще какая-то я странная сегодня. Убежал. Догнала. Прижала к стенке, спросила: "А не завтра ли твоя Маша к нам в гости приедет, а? А?" Сын нехотя признался, что да. Завтра. Приедет Маша.

Я возликовала и сказала: "Как знала, как знала! Заставь её есть блины, иначе убью обоих!" Сын вырвался и заперся в комнате.

Ночью я спала плохо. Снились блины и тесто. Посмотрела в соннике: это к чему? Говорят, к успеху и процветанию.

Не иначе, рубль в Спортлото выиграю. Ненавижу блины!

© Лидия Раевская

Тётя Мина - всемирная свахаМина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил:
- Мина Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? Это Хайт!
- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке "смирно" или пойти помыть шею?
- Не надо, - сказал я. - Можете ходить с грязной.
- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного?
- Если можно, то без малинового.
- Пожалуйста! У меня всё есть.
Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и печенье, и конфеты - как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.

Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама.
Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
- Куда я попал?!
- А куда Вы целились? - спрашивает тётя Миня.

Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.
- Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, - тупой, как одно место. Кончил в этом году школу - и что? С его знаниями он может попасть только в один институт - в институт Склифосовского!

Я иногда начинал её дразнить:
- Но мы же с вами избранный народ!
- Мы - да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.

- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. - Реклама - это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука. И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.
- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать.

- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо будем искать. Может быть, что-то откопаем.

- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить. Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни - уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали:
- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!
- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!
И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту "Шереметьево" фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле.
Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет - хотя бы узнать, где она похоронена.

На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
- Тётя Миня! - заорал я. - Это Вы?
- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?

Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.
- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. - Всё как было. Даже профессия у меня та же.
- Как? Вы и здесь сваха?
- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.
Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини:
- Алло? Слушаю!... Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счёт в банке "Хапоалим" - я вам нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!

- Алло? Боке ртов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт. - Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив трубку. - Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!.

- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у неё есть ребёнок. Какой позор?... В чём позор?...Ах, ребёнок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?...

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется.
Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире!

Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу - и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:
- У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?... Какие олени?...Нет, он сошёл с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь - и у вас рога будут больше, чем у оленя!

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:
- Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: "Пока жизнью недоволен - она и проходит мимо нас."

© Аркадий Хайт

Не вешайте трубочку!...

Пару дней назад раздался телефонный звонок.
- Здравствуйте, Майя! – послышался бодрый голос.
- Здрасьте, — говорю.
- Вы делаете страховые отчисления? – этот вопрос был задан для того, чтобы лишить меня всех иллюзий: звонили точечно и адресно.
- Ну, делаю.
- Тогда у меня для вас прекрасная новость, не вешайте трубочку!
Обычно я сразу же вешаю трубочку, но в этот раз я была в благодушном настроении и вяло сказала:
- Ну, говорите.
- У меня для вас прекрасная новость! Согласно новой поправке к Закону о страховании, вам полагается страховка по потере трудоспособности!
- Отличная новость.
- Ага. В случае полной потери трудоспособности, то есть, стопроцентной инвалидности, вам полагается ежемесячная выплата в размере 4000 шекелей. И время ожидания первой выплаты – всего 14 дней, а не три месяца, как раньше!
- Звучит оптимистично.
- Ага. Но и это еще не всё! В случае производственной аварии вам полагается сделать анализы в течение 72 часов, а не трех суток, как раньше.
- Это, видимо, пункт для идиотов.
- Ага. Но и это еще не всё! У вас кто-нибудь раком болеет?
- Вроде нет.
- А вы?
- Тоже вроде.
- Ну ничего, — утешил меня голос. – Если вы заболеете раком, то вам полагается – и это только в нашей страховой компании, учтите – вам полагается бесплатный волонтер, который будет сопровождать вас на всех процедурах и даже заполнять за вас документы!
- Очень заманчивое предложение.
- Ага. Но и это еще далеко не всё! В случае смерти все расходы по транспортировке трупа мы берем на себя!
- Супер! И сколько стоит это удовольствие?
- Всего 79 шекелей в месяц (~20$)! Только сейчас и только два дня! По самой аттрактивной цене! — голос совершенно ошалел от счастья. Видимо, мало кто дослушивал это заманчивое предложение до конца. — Ну что?
- Ничего.
- Берем?
- Ни в коем случае.
- Почему? – голос, кажется, обиделся.
- Меня один пункт смущает.
- Какой же?
- Вот про транспортировку трупа.
- И что же вас смущает?
- Вы чей труп будете транспортировать?
- Ваш, наверное, — неуверенно сказал голос.
- Вот это мне и не нравится.
- А что вас не устраивает?
- Да за такие деньги я, пожалуй, еще поживу!

© Майя Гельфанд

Обсуждали тут с Самсоновой, как усложнился секс после 40 лет. Вернее, Вика рассказывала, а я слушала и грустила.
В молодости же как? Страсть, гормоны, и «ой, только не в меня!!!»
А после сорока всё гораздо сложнее.
Во-первых, тебе «не шешнадцать, и не первый» ©, а значит, будешь кобениться месяц. Ну, чтоб не думал, что ты лёгкая добыча какая-то. Нет, цветов-подарков в принципе не надо, но всё равно надо. Если ты не мудак. Рестораны, фотобиеннале, выставки Ван Гога, разговоры о поэзии Серебряного века и об Акунине.
Ладно, не мудак, допустим. Хороший мужик, можно ехать в гости. И едешь. И с порога начинаешь палить всякие признаки женского проживания на данной территории. Даже если мужик думает, что его бывшая всё вывезла, включая даже магнитики с холодильника — он ошибается. По-любому в ванной будут валяться ватные диски, закатившиеся под стиральную машинку карандаши, а на кухне непременно найдётся кружка с надписью «Мой самец Вова!»
И ты такая: Ага, с бабой недавно расплевался. С одной стороны это хорошо, с другой — геморройный мужик. Баба щас посидит-посидит, пятницы дождётся, набухается, начнёт названивать и рыдать «Вова, я в говнооооо, забери меня отсюдааааааа!» — и Вова сорвётся же забирать, потому что чувства ещё не остыли и всё такое. Ну и кружка, опять же. А тебе скажут: Малыш, прости, я всё ещё её люблю.
так что нужно быть настороже.
Что ещё можно спалить на раз-два? Гору носков под креслом. Значит, привык, что это всё обычно выгребает баба, ругается и стирает. Несамостоятельный мужик. Сраный прям вот даже мужик-то. Ненадёжный. Всего Ван Гога с Акуниным прям перечеркнул разом.
Если повезёт — можно найти место, где у мужика лежат лекарства. Потому что лекарства есть у каждого мужика. И ладно, если это анальгин какой, или аспирин. А то, бывает, там такая аптечка, что аж зависаешь как Пентиум один: и от поноса, и от запора, и Виагра, и трихопол с нистатином, и мазь от лишаёв, и свечи от геморроя, и валидола ведро.
И всё с ним сразу понятно: желудок слабый, сердечко тоже, про остальное вообще страшно и думать уже. И не стоит, и больное всё. Плюс геморрой, и лишай под вопросом.
Вот как с таким отношения заводить? А замужи идти? А никак. Надо валить отсюда под любым предлогом. Кроме предлога: «Что-то у меня голова болит». Этот аптекарь тебя тут же накормит всеми своими валидолами-пирамидонами, которых у него воз и тележка. Так что врать нужно про убежавшее молоко и утюг.
Обратная ситуация и с бабой, к которой мужик в гости пришёл. На этом месте мы с Самсоном перечислили все позорные женские провалы, включая лифчик с тройным пушапом, висящий в ванной, крем от варикоза, таблетки от давления, термомаску от целлюлита, шампунь от облысения и парик на трёхлитровой банке. То есть вот закосить под молодую-здоровую-бесцеллюлитную и пышноволосую девочку не получилось однозначно.
И всего ведь не предусмотришь. Проколоться можно на чём угодно. Поэтому нормальные люди за 40 предпочитают свидания в гостиницах или на съёмных квартирах.
И вот как жить-то вообще? Как семьи создавать? Все ж уже умные такие, прошаренные, глаз намётанный. И никаких тебе загадок: ни в женщине, ни в мужчине.
Одно радует: Любовь всё-таки существует. И вот если это она и есть — то плевать тебе и на аптечку его, и на кружку, и на носки. А ему плевать на крем от варикоза и на поролон в твоём лифчике, которого там больше чем в диване.
Я не верю в любовь, которая случается в 18 лет, я верю в ту, которая случается после 40.
Думаю, объяснять почему — не надо.
Всем любви в этот четверг.

Лида Раевская

Страшный сон Ксении Собчак.

-Ксения Анатольевна, беда! Беда!
Все каналы, отказались покупать ваш последний проект - "Плечевая звезда. Битвы автостопа."!

-Что?!?!?! Почему?!?!? Они вообще ...ли, что ли?!?!?! Вы им показали пилотный проект?!?

- Конечно! Но они, настояли на своём выборе фокус-группы! И пилота завалили 100% голосов!

- Где список, группы?!?! Давайте сюда! Я им покаж... Что это?!?!?! Что ЭТО, я вас спрашиваю?!?!?
Но ведь в группе ни одного гея, ни одной домохозяйки! Что это - военный лётчик, медик, агроном,
фрезеровщик, химик, биолог, водитель, учитель, моряк, инженер?!?!? Где и кто их набрал?!?!? Кто пустил?!?!?
С каких это пор, ЭТИ, будут решать, что им смотреть?!?!?

-Ксения Анатолиевна, не сердитесь пожалуйста... руководство каналов решило, что именно эти люди
являются показателем... эдаким срезом общества... и на основании их мнения, меняется вся сетка
вещания... из показа убираются все битвы - салонов, риэлтеров, клубов и страшно сказать - даже гей-клубов!

- К-к-к-к-к-ак-к-к-к?

-Водички... водички выпейте, Ксения Анатольевна... не всё пропало...
"Дом-2" оставили... только передвинули в сетке на пять утра...

- К-к-к-к-к-ак-к-к-к?

-Водички! Водички! Сейчас я вам карвалольчику накапаю... Пейте, пейте! И телевизор не смотрите...
там нет ни танцев, ни цирка, ни фигурного катания со звёздами - там сейчас сплошной "Танковый биатлон",
"Авиадартс", да "Вежливые люди", что вежливо просят... А битвы остались... но только битвы
фрезеровщиков да зоотехников, экскаваторщиков да бульдозеристов... Кстати - очень даже ничего снято!
Никогда б не подумал, что можно сделать такие сложные штуки, да и у нас, а не в Японии... и не роботы,
а люди работают... а как экскаваторщик ковшом кубик Рубика собирает!
Ну, а нам - надо либо уходить на кабельные каналы, либо что-то подобное начинать снимать...

- Нееееееееееееееееееееееееееет!

Она проснулась от собственного крика и сев в кровати, ещё долго смотрела в никуда широко открытыми глазами...

Нашарив пульт, чуть поколебавшись... включила телевизор...

На экране, появились народные герои Дома-2...

И тут её отпустило...

- Б...ь! Приснится же такое!

https://cont.ws/post/273724

Миллионер

Двое пьют. Длинный стол, который празднично сервирован.

СТАС

Хорошо! Честно. Вадик! Вот как на духу! Обещаю: я больше не буду спать с твоей женой.

ВАДИК

Поклянись самым дорогим, что у тебя есть.

Cкрытый текст -
https://cont.ws/post/275931

Карма

Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно.
Инсульт произошел во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате
с множеством других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное.
Потолкавшись среди народу и выяснив что к чему и где, Анна Валерьевна протиснулась к
большому справочному бюро, которое сначала направило ее обратно в очередь, потом на выход и только
с третьего подхода (к вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов штурмом брали)
операционист удосужился пробить ее по базе данных и сообщил:

Cкрытый текст -

Припарка

— Я твою маму е… л! — заявил вдруг Жора Сароян Сереге Митрохину, и выжидательно уставился на него своими выпученными черными глазами с поволокой.
Серега опешил. Они сидели в курилке после ужина в солдатской столовой. Кроме Жоры и Сереги, «Примой» дымили, сплевывая себе под сапоги, еще рядовые Колян Петров, Серик Конакбаев и Стас Опанасенко.
Сидели и травили анекдоты — времени до вечернего построения оставался еще целый час. Больше всего ржали над анекдотами Сереги Митрохина — он умел их рассказывать особенно комично. Жорик тоже встрял с парой каких-то нелепых баек, которые были встречены усмешками и ироничными переглядываниями пацанов, отчего он набычился и со все большим раздражением поглядывал на находящегося в центре внимания Серегу. А потом не выдержал и вот так, без видимых причин, бросил ему в лицо это оскорбление.
— Жорик, ты это мне? — на всякий случай переспросил в наступившей тишине Серега.
— Да, я твою маму е… л! — с вызовом повторил Жора, вставая с места. Вскочил с жесткой лавки и Серега. С Сарояном он был одного роста, но значительно уже в кости, так что форма сидела на нем мешковато. А Жорик был раза в полтора шире, в его почти квадратной, слегка ссутуленной фигуре с покатыми плечами, толстой шее, распирающей ворот гимнастерки с белой полоской подворотничка, чувствовалась недюжинная природная сила.
Несмотря на это, Серега отважно бросился на Жору, целясь ему кулаком в подбородок. Но тот легко отбил его руку, а сам, стремительно нагнув коротко остриженную черноволосую голову, ударил ею Серегу прямо в лицо. Серега от этого чудовищного удара, сразу же разбившего ему нос в кровавую лепешку, отпрянул назад и, перевалившись через спинку деревянной лавки, вывалился из курилки и упал на землю.
Жора не спеша вышел из курилки и еще пару раз пнул пытающегося встать с земли Серегу. А потом ушел, не оглядываясь, в роту. Только после этого ошеломленные пацаны выскочили из курилки и помогли Сереге встать.
— Уйдите, на фиг! — пробормотал Серега и, растолкав сослуживцев, побрел к летней умывалке, сооруженной сразу за казармой их третьей роты. Там он тщательно умылся, стараясь меньше задевать распухший нос, еще покурил, размышляя как теперь жить дальше.
Дедовщины в их стройбатовской части как таковой не было — она была целиком из одного призыва, и была вновь укомплектована для строительства ракетных площадок в этом глухом уголке костромского леса. Состав батальона был самый разношерстный — русские, хохлы, киргизы, узбеки, удмурты, чеченцы, крымские и казанские татары, несколько армян, даже корейцы затесались. И не было среди них никакого деления на салаг, черпаков и прочих представителей солдатской иерархии по сроку службы — все были равны друг перед другом и подчинялись только своим бригадирам (они же командиры отделений, ефрейторы) и командирам взводов — сержантам срочной службы и прапорщикам-сверхсрочникам.
Это поначалу. А позже из всей этой разношерстной массы все же стали выделяться те, кто был посильнее, посплоченнее, и постепенно стали подминать под себя соседей по взводу, роте. Худо пришлось второму взводу, в котором служили сразу пятеро чеченцев — взвод уже практически подчинялся не сержанту Михаилу Палию, а кандидату в мастера спорта по вольной борьбе Лече Магомедову и его нахрапистым землякам. В четвертом взводе, глядя на чеченцев, головы подняли было шестеро киргизов, но их отмудохали, скооперировавшись, крымские и казанские татары, и взвод остался строго под «игом» прапорщика Махмута Калимуллина.
А вот в первом взводе до сегодняшнего случая все было спокойно. Самая многочисленная нацменская группа была армянская — ар было четверо, и они вели себя вполне достойно. Никогда ни во что не вмешивались, но и себя в обиду не давали. В общем, нормальные были парни. Но вот эта вспышка агрессии Жоры Сарояна по отношению к куда более слабому Сереге Митрохину сегодня была явно показательной. И то, что остальные парни не заступились за него, для Сереги означало одно — он остался один против Сарояна, и тот не оставит его в покое, пока полностью не сломит его волю и не заставит пахать на себя. А там армяне быстренько подомнут под себя и остальных — Сароян теперь уже знал, что сделать это будет несложно. Отмудохает на виду у всех еще одного-другого пацана, и никто ведь и пальцем не пошевелит, чтобы встрять. И все, первый взвод будет под армянами. Так было во втором, и теперь там чеченцы только делают вид, что работают — за них пашет весь взвод.
На вечернем построении роты все уже знали о стычке Митрохина и Сарояна, и потому почти никто не обращал внимания на распухший нос Сереги. Только комвзвода старший сержант Артур Филикиди, мельком взглянув на занявшего свое место в строю Митрохина, тут же велел ему «отбиваться» без участия в вечерней поверке, чтобы командир роты не увидел. А сам отвел к окну казармы Сарояна и сердито что-то выговаривал ему, время от времени показывая скрещенные в решетку пальцы, наверное — дисбатом пугал.
После этого на какое-то время все стихло. Митрохин даже повеселел — все, отстал от него Сароян, хотя и косил недобро в его сторону своим выпученными воловьими глазами. В субботу был банный день — мылись, как обычно повзводно.
Баня, как и все строения в их части, была поставлена самими же солдатами. Неказистая, деревянная, с печкой-каменкой, на которой булькала в большом котле горячая вода, а холодная стояла в обыкновенной железной бочке, с большим предбанником и несколькими скользкими лавками, на которых могли одновременно мыться человек тридцать, она, тем не менее, была гордостью их роты, потому что оказалась самой жаркой в батальоне, и в ней даже можно было париться.
Серега помылся в этот раз очень быстро — он хотел успеть перед ужином ответить на пару писем, пришедших ему от матери и от его девчонки. И когда, уже ополоснувшись прохладной водичкой и оставив на лавке перевернутый вверх дном тазик, пошлепал по мокрому полу к выходу, моющийся на соседней лавке в компании своих земляков Сароян схватил его за руку.
— Постой, брат! — проникновенно сказал Жорик Сароян. — Принеси-ка мне, пажалста, теплой вадички. Видышь, кончилась.
И он для пущей убедительности повозил по лавке пустым тазиком.
— Сам сходишь, — буркнул Митрохин, вырывая свою кисть из цепкой руки. — Что я тебе, прислуга какая?
— А я гаварю — принеси! — уже с угрозой повторил Жорик. Он оглянулся по сторонам — комвзвода рядом не было, они обычно мылись своей сержантской компанией. - Или снова хочишь па морде?
Весело гомонящий до этого взвод притих. Все ждали, чем кончится этот новый конфликт между кряжистым Сарояном и тощим субтильным Митрохиным, настолько тощим, что его можно было использовать как пособие по анатомии.
«Суки! — в бессильной злобе подумал Серега про своих трусливых малодушных сослуживцев. — Какие же вы суки! Хотя бы один вякнул!».
Земляки Сарояна на всякий случай подобрались на своей лавке, хотя и знали — некому в этом разрозненном, недружном взводе заступиться за Серегу, которого так почему-то невзлюбил Жора. Такими вот странными были эти жалкие подобия мужчин, призванные из разных уголков огромной страны, абсолютно не умеющие постоять ни за себя, ни за своих земляков. Все жили по принципу — меня не трогают, и хорошо.
— Ладно, — вдруг миролюбиво сказал Митрохин. — Принесу. Мы же должны помогать друг другу, верно?
— Канешна, брат! — почти так же миролюбиво и поощряющее ответил сбитый с толку Сароян. — На вот тэбе.
И он толкнул свой тазик к Митрохину. Серега взял его за теплую жестяную ручку и, фальшиво насвистывая, пошлепал к каменке. Там он дождался, пока стоящие перед ним двое пацанов наберут себе ковшом воду, смешивая холодную с горячей. И когда остался перед каменкой один, оглянулся и аккуратно, чтобы не капнуть себе на голое тело, набрал почти полный таз исходящего паром кипятка.
И, не обращая внимания на быстро разогревшиеся и начавшие обжигать ему пальцы ручки таза, подхватил его и бодро пошлепал к лавке Сарояна. Жора в это время что-то гортанно и со смешками рассказывал своему земляку, Мише Гукасяну, одновременно натирая ему смуглую спину мочалкой. И сидел он к подходящему Сереге спиной.
Серега, аккуратно ступая босыми ногами по мокрому полу, чтобы не поскользнуться и ненароком не упасть, не дошел до их лавки с метр и, громко выкрикнув: «Ну,
ёкарный бабай!» и сделав вид, что поскользнулся, выплеснул весь кипяток на широкую, покрытую черной растительностью спину Сарояна. Досталось, видимо, и Гукасяну, потому что от сдвоенного их рева все находившиеся в бане солдаты испуганно подскочили на своих лавках.
Покрывшегося чудовищными волдырями Сарояна в тот же день отправили в Костромской госпиталь, и в часть он так больше и не вернулся — говорили, что его выдернули домой богатые родственники. Гукасян пострадал меньше, и его лечение ограничилось недельными валянием на койке Островской районной больницы.
А Митрохину ну ничегошеньки не было — на внутреннем дознании он сказал, что нес кипяток к себе на лавку, чтобы отпарить натоптанные кирзачами мозоли на пятках и поскользнулся.
После этого случая командование части, в целях усиления мер безопасности, разорилось и купило для всех бань резиновые пупырчатые коврики, которые были брошены на пол у каждой лавки. А во взводе Сереги Митрохина вновь воцарилось равноправие, против которого никак не возражали даже опасливо косившиеся на Митрохина, особенно в банные дни, оставшиеся в их взводе армяне, и которое продержалось до самого его дембеля…

Марат Валеев

Письмо девушки в техподдержку и гениальный ответ от неё

Если бы все проблемы в семье можно было решить с помощью запроса в техподдержку, это бы значительно
облегчило жизнь всем нам. Как минимум, подняло бы настроение. Потому что доля правды здесь точно есть.

Однажды, в поисках решения семейных проблем, одна девушка, не зная, с кем посоветоваться, отправила письмо в техподдержку.
Там, как известно, тоже не роботы сидят, поэтому ответили девушке честно, доступно и по существу:

«Дорогая техподдержка!
В начале года я обновилась с Бойфренд 5.0 до Муж 1.0 и обнаружила существенное замедление работы системы.
Это особенно касается приложений Цветы и Драгоценности, которые под Бойфренд 5.0 работали просто идеально.

Кроме того, в Муж 1.0. не оказалось таких полезных программ, как Романтика 9.5 и Личное Внимание 6.5,
зато установилась куча ненужных программ типа Премьер-Лига 5.0, НХЛ 3.0 и Бильярд 4.1.

Общение 8.0 перестало работать, а Уборка Дома 2.6 при попытке запуска валит всю систему.
Я пыталась использовать Нытье 5.3, чтобы починить их, но это не сработало.

Что мне теперь делать?»

Отчаявшаяся

Дорогая Отчаявшаяся!
«В нашей лицензии указано что Бойфренд 5.0 — это развлекательный пакет, а Муж 1.0 — операционная система.
Попробуйте запустить утилиту «Я думала, ты любишь меня.exe», загрузите приложение Слезы 6.2 и не забудьте
установить обновление системы Чувство Вины 3.0. Если вы сделаете все правильно, система Муж 1.0 автоматически
запустит приложения Драгоценности 2.0 и Цветы 3.5.

Однако учтите, что, если вы будете слишком часто использовать эти приложения, система запустит Гнетущее Молчание 2.5,
Друзья 7.0 или Пиво 6.1. Что касается Пиво 6.1 — это опасная программа-вирус, которая без вашего
ведома загрузит приложения Громкий Храп Бета.

Но, как бы там ни было, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не устанавливайте приложение Теща 1.0
(оно запускает вирус, который отбирает у вас управление всей системой и вы теряете над ней контроль).
В дополнение к сказанному — не пытайтесь заново установить Бойфренд 5.0. Они несовместимы с Муж 1.0, и это вызовет крах системы.

Напоследок: Муж 1.0 — отличная программа, но у нее ограниченные ресурсы памяти, и она очень медленно
запускает любые новые приложения.
Чтобы увеличить память и улучшить работу системы — предлагаем вам купить несколько новых программ.
Мы рекомендуем: Готовка 3.0 и Красивое Нижнее Белье 7.7.

Удачи вам!»

Спасение рядового дестроера

Британский ультрасовременный эсминец проекта Type 45 destroyer («разрушитель») вышел из строя
в Персидском заливе из-за слишком высокой температуры забортной воды, пишет The Daily Mail.
Поломка случилась из-за того, что газотурбинные двигатели эсминца не выдержали условий прохождения
миссии в Персидском заливе.
Из-за достаточно высокой температуры воды в море они перегрелись и вышли из строя,
что привело к общей неисправности корабля.
Эсминцы проекта Type 45 destroyer обладают управляемым ракетным вооружением.
Стоимость каждого эсминца Type 45 превышает миллиард фунтов стерлингов.
………………….

Cкрытый текст -
Green Tea

Мисс Дзен. История о нахальной попутчице с эпичным концом

Друг ночью приехал из Воронежа. Расчехлился, сумки закинул и увлек на кухню чаи гонять.
Сна, говорит, ни в одном глазу, пока не расскажу, как доехал, не успокоюсь.
Итак, дальше от его лица:



Cкрытый текст -
Стянуто с КОНТа

Сказка о принцессе и стамеске

История о том, что мешает женщине быть женственной.

— Принцесса! Прин-цес-са-а-а-а! — заорали под окнами. — Прекрасная принцесса здесь живет?

Она раздраженно вздохнула и высунулась из окна:
— Чего тебе?!

Внизу стоял принц. Обыкновенный прекрасный принц, конь в комплекте.
Принц задрал голову:
— Принцесса, говорю, здесь живет?

Она поморщилась и заорала в ответ:
— Нет ее! Гуляет во полях, да во лесах, цветы собирает. Завтра приходи!

Принц внимательно посмотрел наверх, потом вытащил кусок пергамента и сравнил рисунок с белобрысой головой,
которая сейчас торчала из окна:
— Я тебя узнал! Ты же принцесса, зачем обманываешь?!

Принцесса сняла платок, устало потерла лоб:
— Не уйдешь, значит?

Принц упрямо мотнул головой:
— Я жениться приехал! Открывай!
— Ну раз жениться — то поднимайся.
Щеколду чуть на себя потяни, и только потом вверх, — заедает она, — объяснила принцесса и скрылась в окне.

Принц спешился, аккуратно привязал коня, несколько мгновений поборолся с непокорной щеколдой — и,
в конце концов, оказался в светлой, просторной комнате.

У окна сидела принцесса и что-то мастерила из полена.

Как только принц появился, девушка подняла на него глаза и задумчиво спросила:
— У тебя стамески нет?

Принц немного опешил, потому что у него были с собой каменья драгоценные, ткани бархатные и нити жемчужные.
А стамески не было.
— Ну нет, так нет, — кивнула принцесса. — Жениться, значит?

Принц откашлялся:
— Прекрасная принцесса, вести о вашей красоте и доброте дошли до нашего королевства.
И решил я, что вы должны быть моей женой!

— Прекрасный принц, я тебя вижу первый раз в жизни, и вести о тебе никак не дошли до моего королевства! — съязвила принцесса.
— Я не могу сейчас замуж! У меня скоро сплав по высокогорной реке — мне надо готовиться! И поход на байдарках!
И вот — конкурс резьбы по дереву еще, а стамеску папенька с собой увез!

Принц совсем растерялся. Он представлял себе все это несколько иначе.
Совсем по-другому, если быть откровенным.

В его мечтах прекрасная принцесса бросалась к нему в объятья и, сияя улыбкой, благодарила его за каменья,
ткани и нити, которые он привез ей в подарок!
А вовсе не требовала стамеску и уж точно не перечисляла какие-то дикие способы времяпрепровождения!

Принц был в ужасе и думал, как теперь объяснить отцу, почему он вернулся без невесты.
Ну не говорить же правду, в самом деле!

Принцесса смотрела на все эти мытарства и думала, что ей опять попадет от папеньки.
Потому что папенька каждый раз ругался и сетовал, что ей надо было родиться мальчиком,
а то и вовсе в какой-нибудь другой королевской семье!

— Может быть, скажем, что я влюблена в кого-то другого? — неуверенно предложила она.

Принц пожал плечами:
— Глупости какие! Влюблена, скажи пожалуйста! Нет, когда дело касается политики двух королевств — тут не до любви!
Да и батюшка не поверит. В меня все всегда влюбляются с первого взгляда, понимаешь?

Принцесса окинула его внимательным взглядом и кивнула:
— Ну да, ты симпатичный. Но у меня сплав! И байдарки!

— И резьба по дереву! — развеселился принц. — Ты драконов случайно не укрощаешь в свободное время?

Принцесса радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:
— Ну точно, ты умница! — воскликнула она.
Принц непонимающе улыбнулся.
— Скажешь, что меня похитил дракон! Трехглавый! И что освободившему меня принцу — полкоролевства и несметные сокровища.
С драконом я договорюсь — он мне в карты проиграл и за ним долг.
У него пересижу пока, а там уж и зима настанет, дорогу к нам заметет, можно будет до лета не волноваться.

Принц закивал, думая о том, что с такими вестями домой воротиться не стыдно.
Перепрыгивая через ступеньки, спустился во двор, вскочил на коня и обернулся.
Принцесса махала ему из окна рукой.

— И скажи, что на дракона лучше со стамеской ходить! — прокричала принцесса, сложив руки рупором.
Принц махнул на прощанье рукой и поскакал прочь.

Принцесса села у окна, спрятала под стол полено и подперла подбородок рукой:
— Все принцы одинаковые! Хоть один бы кулаком по столу стукнул, сказал бы: «Никаких больше байдарок, ты принцесса или кто?!»
Нет же, все верят, уезжают, а я сиди тут, вырезай по дереву! Чертова колдунья, чтоб ей провалиться сквозь землю!
Всего-то раз к ней в брюках вышла, а в результате — «Прокляну-прокляну, будешь всю жизнь сидеть и ждать,
пока настоящий мужик приедет! А до этого — сиди с поленом».
И хоть бы стамеску оставила!

Гениальная записка от мамы
Записка сыну на холодильнике - классика воспитательного жанра:

«Дорогой сынок!

Если ты читаешь сейчас эту страницу, это означает, что у тебя наконец-то закончился интернет.
Не пытайся звонить нашему провайдеру или копаться в настройках браузера.

Тебе нужно сделать следующее:

♥ Сходи в аптеку на углу, купи лекарства для дедушки — рецепты лежат в прихожей, на тумбочке под зеркалом.
Кроме этого, зайди в супермаркет — возьми два пакета 1,5% молока, нарезной батон и пачку чая.
В овощном киоске, который рядом с остановкой, ещё купи пару килограмм картошки, полкило лука и кочан капусты.
Все чеки сохрани.

♥ Я забыла мобильник. Позвони папе на работу, скажи, что фотографии сегодня ещё не будут готовы.
Заодно передай, что я просила его забрать бельё из прачечной по дороге домой.
Перед звонком запусти программу с иконкой телефона (на десктопе в правом верхнем углу) и запиши
папин ответ в файл с расширением *.wav.

♥ Сделай уроки — хоть тебе и задали одну математику, это не повод её откладывать на поздний вечер.
Страницы учебника — 116, 121 и 118. Учти, в третьей задаче нужно составить уравнение, а не подгонять под ответ,
который в конце (к тому же в нём опечатка). К остальным задачам, кстати, ответов не приводится.

♥ После этого займись уборкой в своей комнате. Когда разложишь всё по своим местам, пересчитай все детали
конструктора в пластмассовой банке, количество дисков с игрушками на полке, сколько машинок в коробке.
После этого можешь открыть браузер и вбить в адресную строку http:// полученные числа, разделённые точками.

♥ У тебя откроется таблица управления аккаунтами нашей домашней сети. Чтобы получить доступ к её изменению,
вводи в окошке «пароль» ответы для второй, третьей и первой задачи из учебника.
Найди в левой колонке наш IP и аккуратно вводи в окошко рядом (где способ оплаты — карточка) по две последних
цифры из магазинных чеков (из кода, который в самом низу): общий за овощи, чай, молоко+ хлеб, сустак,
флексалис + настойка пустырника. Оставшееся пространство забей нулями и нажми кнопку «ОК».

♥ После этого можешь пользоваться интернетом дальше. Если вдруг позвонит злой дядя, скажет, что он
«системный администратор» и будет ругаться в трубку, прокрути ему запись папиного ответа из файла.

♥ Надеюсь, у тебя всё получится. А я приду вечером и расскажу тебе сказку, как одна маленькая хакерша во главе
своей группы когда-то ломала сервера Майкрософта и арабских террористов.

Целую! Твоя мама.»

Источник

Россия без ядерного оружия

Если завтра, в результате необъяснимого катаклизма, в России исчезнет всё ядерное оружие, то послезавтра она будет
лежать в руинах, а её население резко сократится до нескольких миллионов человек.

Но цивилизованное человечество не оставит без внимания эту страшную трагедию, нет.

Те, кто так думает – злые, бессердечные и циничные люди.

Знайте, что после этого катаклизма по всему цивилизованному миру пройдут массовые марши скорби и памяти
по людям, которых тиран довёл до гибели.

Эйфелеву башню подсветят в цвета российского флага.

Пользователи сетей разместят на своих аватарках балалайки и медведей.

На крупнейших концертных площадках США и Европы пройдут шоу, посвящённые памяти почившего российского народа.

Будут петь лучшие группы, Стинг споёт "Рашенз ловед чилдрен ту" и стадион засветится экранами тысяч мобильников.

Хиллари Клинтон заявит, что сегодня она и вся её семья – русские. Те, настоящие, русские, которые пытались
предотвратить эту катастрофу, но, увы, не успели (слёзы крупным планом с трёх камер).

Резко станет модным всё русское. Парижские Дома моды выпустят "русские" коллекции, а в лучших ресторанах
пройдут недели русской кухни.

Все книги русских классиков будут переизданы ведущими издательствами под рубрикой ЮНЕСКО
«Памятники исчезнувших цивилизаций».

Голливуд снимет блокбастер "Вынужденная мера" о событиях по уничтожению РФ, в котором будет и рыдающий
над кнопкой капрал Коллинз: "Нет, я не могу!", и лейтенант Джонсон, который, еле сдерживая слёзы,
кричит: "Это, мать его, приказ, капрал! Надо, Джонни! Ради твоей жены Сьюзи, ради твоих малышей, ради твоей
собаки – разве они не достойны того, чтобы жить в безопасном мире?!»

Рыдая, они нажмут кнопку вместе.

Потом фильм покажет, как солдаты НАТО самоотверженно вытаскивают из оплавленных руин российских детей,
рискуя получить смертельную дозу радиации, и кто-то её обязательно получит и будет минут десять умирать на экране
со светлой улыбкой и словами: "Надеюсь, эти дети, когда вырастут, построят на островах Ледовитого океана
Новую Свободную и Демократическую Россию!"

Все СМИ печально и строго объяснят западному обывателю, что это, конечно, ужасно, но иначе было никак.

По всем мировым каналам покажут найденную в Секретном Кремлёвском Бункере нечёткую видеозапись, на которой
Путин и Шойгу, адски хохоча, открывают ядерный чемоданчик, но не успевают, буквально, секунду.

"Мы успели в последний момент!" – сурово объяснят американские эксперты и аналитики. И все зрители охотно поверят.

Через пять лет кто-то из отставных генералов Пентагона признается, что Россия не собиралась нападать, что видео было
поддельное, что удар США был превентивным и что ему, как человеку, чертовски жаль этих русских, но, как военному, нет.

«Ядерное оружие русских как внезапно пропало, так могло и так же внезапно появиться, вы поймите!» – пояснил он.

Пара сотен антиглобалистов обязательно устроят в знак протеста сидячие демонстрации у «Макдональдса».

«Гринпис» обвинит транснациональные корпорации в сокращении ареала обитания сибирских медведей, а «Хьюман райтс вотч»
решительно выступит против охоты топ-менеджеров «Шелл» и «Экссон» на незарегистрированных сибиряков с геликоптеров.

В ООН выступит новый президент США и торжественно скажет, что мир пережил ужасную трагедию, сравнимую с трагедией
Второй Мировой, когда мир потерял несколько десятков миллионов человек из-за агрессивности Сталина.
И что теперь мир потерял свыше ста миллионов россиян из-за агрессивности Путина.

– Вам разве этого мало? Может быть, уже хватит невинных жертв? – патетично воскликнет президент.
– Может быть, миру пора измениться?

ООН единогласно примет резолюцию о том, что любая критика в адрес США отныне приравнивается к угрозе
существованию Мира и Человечества.

И где-то в заснеженных степях под Херсоном, будут жаловаться на очередное урезание пайков и на очередную
эпидемию холеры, несчастные и никому ненужные свидомиты, обитающие в своих резервациях.

А ещё через двадцать лет на острове в Ледовитом океане, в заброшенной холодной шахте, несколько пытливых людей,
при помощи деталей реактора ржавого ледокола «Арктика», старого ноутбука и какой-то матери – соберут машину времени
и отправятся в американское 4 июля 1776 года.
Они прихватят с собой компактную водородную бомбу в двадцать мегатонн, чтобы асимметричным и незабываемым
салютом отметить подписание Декларации Независимости США, где-нибудь в районе разлома Сан-Андреас.

…………….

– Так что без вариантов, Барак, при любом раскладе, – сказал Путин, закончив свою негромкую, добрую речь.
– Это Россия, пойми. Ты там этим своим кандидатам так и передай.

Обама тихо и как-то безнадёжно заплакал.

Green Tea

Решил я как-то научиться вязать. Крючком. Ну, а чо, прикольно подруге подарить сноубордическую шапку, связанную мужскими грубыми руками. и такое оно медитативное, это занятие, что часы пролетали незаметно. А тут как раз на работу на электричке ездил — дорога стала намого веселее я, конечно, ожидал какой-то реакции от окружающих, наблюдающих за сим занятием 30-летнего программиста немелких размеров с щетиной, но удар пришел с неожиданной сторон 22.04, электричка Москва-Зеленоград. Напротив меня садятся два гопаря и начинают на соответствующем диалекте перетирать события из жизни братвы. Бритые, с семками — классика. И вот один из них всю дорогу пялится на мое вязание. А я в это время расстраиваюсь, что нитка, сцуко, толстая — не под размер крючка, и петли приходится вытягивать :(
в общем, через полчаса один их бритых вежливо так касается руки: — Слышь, братишка… Тебе бы крючок не три с половиной, а четверочку — ну что ты мучаешься…
Я, блин, в шоке.

Вот так мы и выжили
 

Двойной удар Судьбы.



Воспоминания "тащат" меня в "пучину" лихолетья. Кто со мной? Смелее, Друзья!

Итак, год 1993-й от Рождества Христова, и 17-й от моего.

Я ещё молод, глуп, счастлив (а иногда, - несчастлив, оттого что "она, на меня не посмотрела"), не разборчив в музыке

(слушая всякий "шрот", который кто-то из корешей, у кого-то переписал на кассету "говёной" фирмы (в "говёном" качестве).

А "видака" у меня не было.


Cкрытый текст -

Стащено у Andr, с КОНТа

ПОСЛЕ ДРАКИ КРАСНАЯ АРМИЯ ЖАЛОБАМИ НЕ МАШЕТ



Даже советская традиция драк пехоты с флотом и та скрепляла нерушимое братство родов войск.
Так как правильное воспитание не позволяло им доносить друг на друга.
Считалось это делом сугубо военно-личным.
На одном таком загляденье посчастливилось побывать и мне.

Это сегодня чуть коснись новобранца, он телефонограммы о синяке в Следственный комитет шлет.
Немного прикрикни на курсанта, тут тебе группа правозащитников с журналистами выпрыгивает в социальные сети.
А тогда, на 23 февраля 1986 года, получилось красиво во всех отношениях. Эх, смартфонов при СССР не было.
Усмотрелись бы сегодня, в юбилей, тридцать лет спустя.

То произошло на Васильевском острове, на его Большом проспекте, в Доме культуры имени Серго Орджоникидзе.
Соорудили там, понимаешь, танцы в честь Красной Армии, а какая-то мудрая голова пригласила военно-морских
курсантов училища имени Фрунзе плюс курсантов училища имени Можайского, что ракетами увлекаются.
Вот к вечеру в мой кабинет и влетел заместитель начальника уголовного розыска Виктор Ткачевский. Кричит, мол,
кто живой – все на "Газик" и хором на заявку. Подлетаем, выскакиваем и, в общем-то, понимаем, что погорячились.

Возле входа куча и совсем не мала, а внутри явно похлеще будет. Но отступать как-то нам было стыдно, тем более,
что оперативная обстановка налицо. Исходя из экипировки бьющихся, мы поняли – черные против светло-зеленых.
То есть море против суши. Самый опытный из нас – старшина, он же водитель, вылезать не стал. А отогнал машину,
двигатель не выключил, а двери распахнул. Чтоб нам при побеге полегче было в салон впрыгивать.

Капитан милиции Ткачевский, нервно отпихнув от себя пару военных тел, шагнул через двери клуба, и мы все
оказались в просторном зале. Там происходило примерно тоже самое. Человек под тридцать в черных кителях
пытались победить полроты пехотинцев. А кругом бескозырки и фуражки, как конфетти. Что потрясло,
что уничтожали они друг-дружку без воплей и ругательств. Молча и сопя, у них выходило. На нас никто не
обратил внимание. Понимаем: курица – не птица, милиционер – не офицер.
Постояв несколько секунд, капитан Витя принял решение.

Он вынул пистолет Макарова и всю обойму выпустил в потолок. Если вы представили шум, вызванный восемью
выстрелами, а также штукатурку, что обвалилась нам же, в основном, на головы то, как вы думаете, какова была реакция?

Все остановились или бросились на нас?

Вот именно. Никто даже не обернулся. То есть ни один курсант. Настоящие солдаты.
Такие при пальбе из гаубицы под стволом храпеть могут.

Тут я потянул начальника за рукав и так ласково ему предлагаю: "Виктор Васильевич, пошли отсюда". А капитан уже
вынул вторую обойму и философски ее вертел в пальцах. А на нас по-прежнему никто не глядел. Парни все
также делом занимались. В этот момент нам под ноги залетел курсант с Можайки. Он, словно накаутированный боксер,
приподнялся на колене, посмотрел на нас, понял, что мы – штатские, потерял интерес и с полуприсяда прыгнул
обратно в толпу. До сих пор помню его хрип в полете: "Жабы!". Надеюсь, это он не о нас тогда так подумал.

В толпе мелькали и ремни. Кстати, немного краеведческих наблюдений: у солдат были ремни из кожезаменителя,
а у курсантов – кожаные. Свистят легче – гибкие, зараза.

- Валим, - скомандовал капитан, и мы вышли. А если честно, то практически выбежали.
Когда запрыгнули в "Газик", старшина, вжав газ, так прокомментировал: "Хорошо, ума хватило никого не задерживать".

Он, кстати, уже по радиостанции посвятил в тему дежурного. Дежурный позвонил наверх, верх поднял в ружье
роту внутренних войск в/ч 5402, что квартируется до сих пор возле Эрмитажа.

Как поется, мент конвойному - не кент. И это верно, так как когда подкатили их грузовики, приятно было глазу.

- Касимов с бойцами, туда! – орал лейтенант.

- Сержант Джумабеков, туда!

Они тут же окружили тех, кто барахтался на панели, и вошли правильным клином в клуб. Вскоре картинка
была ровная: коридор из ВВ, а они все были казахи и киргизы, и гарканье: "Налево! Направо!". То есть
сортировали их по цвету. Очень удобно, оказалось.

- Подбородки прижать! Руки за спину! – да, это тебе, не "берите стул, присаживайтесь".

Вскоре прибыли и их отцы-командиры из училищ. Тут уж мат стоял такой, какой и милиции не снился.

- Сопли подотрите! От ментов убежать не сумели – флот позорите, - поучали их каперанги.

- Вас в двое больше, а навалять матросне не могли! – поддакивал преподаватель из Можайского.
Был к тому же немного не трезв, но то был праздник.

И двумя колоннами, повели касатиков по казармам. Моряков на набережную Лейтенанта Шмидта, ракетчиков на Петроградку.

А кто-то из очень старших офицеров остался в клубе, чтобы решить вопрос с поломанной мебелью. Ее потом,
так сказать, импортозамещали из тех же училищ. Нам же руководство объяснило, что рапортов писать не надо,
так как гражданским урон нанесен не был. Это сегодня бы к утру были новости на всю Россию, а тогда
"Вечерний Ленинград" не посчитал это интересным.

Те прибывшие офицеры нас заверили – ни одной жалобы к нам не поступит, потому, как ни одной ссадины зафиксировано не будет.

Так оно и вышло. Вот это школа. А нынешние все стонут и в любую секундочку потерпевшие.

"Прекращения огня", как новое слово западной военной мысли

Россия больше не согласится на односторонние шаги для прекращения огня в Сирии, заявил постоянный
представитель РФ при ООН Виталий Чуркин на экстренном заседании Совета Безопасности. (с)

Январь 1943 года.

В ответ на предложение немецкого генерального штаба о необходимости размежевания умеренных сил вермахта от неумеренных,
было достигнуто соглашение о прекращении огня и приостановке окружения 6-й армии Паулюса под Сталинградом,
с целью недопущения гуманитарной катастрофы.

Был открыт воздушный мост, по которому гуманитарные миссии шведского и швейцарского Красного креста
приступили к оказанию масштабной помощи умеренным солдатам вермахта, а так же мирному населению
6-й армии – писарям, интендантам, ездовым и санитарному персоналу.

Международная организация «Дер Гринписенн», в свою очередь, приступила к экологическому мониторингу в районе
окружения 6-й армии, выявив серьёзный ущерб нанесённый природе артиллерийскими и авиационными ударами Красной армии.
Выяснилось, что разрушены тысячи муравейников, разбужены сотни медведей и уничтожены редкие виды берёз и осин.

В свою очередь, международная организация «Хьюман рейхс вотч» поведала миру о голодных и обмороженных жителях 6-й армии,
а так же о дальнобойщиках 4-й танковой армии, замерзающих в снежных полях из-за грабительских тарифов на проезд иномарок,
введённых политруком Клочковым ещё под Москвой.

Одновременно, на заседании Лиги Наций, японский представитель призвал СССР к введению под Сталинградом и на советском
Дальнем Востоке бесполётной и бестанковой зоны, добавив, что только так СССР сможет загладить вину за свои
гнусные деяния в Сталинградском котле.

Его поддержал рейхсекретарь Йохан фон Керри, заявив, что в любом случае, всегда виновата Россия.

Эти заявления горячо приветствовали представители Италии, Испании, Румынии, Венгрии, Португалии и других
государств-членов коалиции по мирному урегулированию конфликта в СССР.

В итоговой резолюции, СССР призвали к скорейшему разрешению конфликта, разгоревшегося в результате вторжения
государств-членов коалиции в СССР с целью недопущения разгорания конфликта, вызванного этим вторжением.

Во время ответной речи представителя СССР представители стран западной коалиции демонстративно вышли из зала,
чтобы пообщаться с журналистами независимой и свободной прессы: «Штюрмер», «Фёлькишер беобахтер»,
«Ди дойче вохеншау» и «Фашингтон Пост».

Через две недели толстые и повеселевшие умеренные солдаты 6-й армии Паулюса прорвали кольцо и сожгли три хутора вместе с жителями.

………………..

Николай Фёдорович Ватутин вздрогнул и проснулся.

«Приснится же такое…» – удивлённо подумал командующий, надел фуражку и подошёл к телефону.
Связавшись с Рокоссовским, Василевским и Ерёменко, и уточнив последние детали операции «Уран»,
он приказал своим войскам начинать.

При этом, он добавил странную фразу, о которой до сих пор спорят военные историки: «Чтобы эти уроды ещё и всех
наших зайцев не пожрали с голодухи, а то, как потом Дер Гринписенну в глаза смотреть?»

Green Tea

Гостиница называлась…
А впрочем, какая, читатель, тебе разница, как она называлась?
Ведь для того, что произошло в ней в этот удивительный день, название гостиницы уж точно никакой роли не играло.

…Марк Игоревич был, как любил говорить о себе Карлсон, мужчина в расцвете сил. Разве что без пропеллера. Зато - с остатками былых кудрей на голове.

После дежурного завтрака в гостиничном ресторане он неспешно дефилировал к лифту, чтобы подняться в номер.
Его едва не сбила девушка, влетевшая с улицы в холл гостиницы с объемным ящиком, обернутым плотной бумагой. Но судя по тому, какой летящей походкой она подбежала к лифтам, ящик не был тяжелым.

Марк Игоревич подсознательно, то есть - на уровне члена, отметил стройность фигуры и достойные формы девушки. С грустью подумав о том, что давно не вкушал молодых плодов.

Раскрылись двери подъехавшего лифта.
Марк Игоревич галантно помог девушке с ящиком. Тот действительно был подозрительно легок.
Лифт начал подниматься.

«Эх! Был бы моложе, слова б сами нашлись!» - с грустью подумал Марк Игоревич, стараясь не пялиться на призывно выпирающие из майки девичьи соски.
И вдруг…

Лифт резко дернулся и замер. Явно между этажами.

«Вот и повод будет! Познакомиться!» - обрадовано подумал про себя Марк Игоревич.

Тут же он проявил большую активность. Энергично нажал на кнопку вызова диспетчера. Четко и внятно, с отмеренной дозой наигранного возмущения обрисовал ситуацию.

- Ждите! Щас вызову лифтеров! - подозрительно бодро ответила тетка из динамика. И отключилась.
- Вот же б…ой, черт! - раздраженно сказала девушка.
- Опять на работу опоздаю. Чертов лифт! Уже третий раз застряла. Хорошо, хоть вниз не полетели!
- А вы здесь работаете? - учтиво спросил Марк Игоревич.
- Да! Горничной на десятом этаже, - ответила дивчина.

Через пять минут Марк Игоревич уже знал, что девушку зовут Ингой. А Инга узнала, что разговаривает с солидным человеком, приехавшим к ним в командировку из столицы. По важному делу.
Через некоторое время почти светский разговор вдруг заглох.

Инга начала вести себя как-то странно. Круговыми движениями она начала массировать живот, постанывая при этом. Потом закусила губу,- было видно, что она еле сдерживается.

Марк Игоревич, как человек деликатный, интеллигентный, подражая американским киногероям, участливо спросил у Инги:
- Что-то не так? Я могу чем-то помочь?
Та, закатывая глаза, прошептала: - Йобаные сырники…
- Что-что? - не расслышав, переспросил Марк Игоревич.
- Усираюсь, не могу больше! - срывающиеся голосом почти крикнула Инга.

Марк Игоревич мгновенно проявил лучшие качества джентльмена.
Без раздумий он протянул Инге полиэтиленовый пакет, который до этого мял в руках: - А вы постелите в уголку и …Не стесняйтесь, одним словом! А я отвернусь!
Сказано - сделано!

По характерным звукам, а также распространившемуся по лифту густому, - а может - и жидкому запаху, Марк Игоревич понял, - безвыходных ситуаций не бывает.
Эх! Как сказал поэт, - и дым Отечества нам сладок и приятен…

Через какое-то время процесс, видно, подошел к логическому завершению. И Марк Игоревич опять услышал смущенный девичий голосок: - А салфеточки у вас не найдется?
- Чего нет, того нет! - растерянно ответил Марк Игоревич. И тут он услышал, что в запакованном ящике, который он помог Инге затащить в лифт, что-то или кто-то шевелится. Его немногочисленные волосы на голове встали дыбом.
- Что там?! - испуганно спросил он.
- Да это утята, - раздался голос Инги из-за спины. - Напарница попросила из села привезти, для своих родичей, вот я и тащила. Как дура! - добавила она обиженным тоном.
- Позвольте, позвольте! - вдруг обрадовано нашелся Марк Игоревич. - Не знаю, читали вы или нет, но был такой писатель, - Рабле. Так вот, он писал, что как раз маленькими утятами лучше всего…
- Что лучше всего?
- Прошу прощения… подтираться!
Повисла пауза.
Ловкая, неловкая, - не нам судить. Скажите спасибо, что нас там не было. Можно подумать, вы сырники с несвежей сметаной никогда не ели!

Марк Игоревич услышал нежное девичье: - Ну, тогда достаньте мне парочку! Там сбоку есть дверца с крючком..

Марк Игоревич по очереди достал из ящика двоих лапчатых желтых пушистиков с широкими носами и, не оборачиваясь, протянул их Инге.
Сначала недовольно крякнул первый, потом, судя по голосу, пришла очередь второго поучаствовать в процессе, - и дверца за ними опять закрылась.

- Можете поворачиваться! - сказала Инга. Лежащий в углу пакет хоть и был туго завязан вверху, но воздух в лифте, конечно, не озонировал.
Обоим было неловко.
Хотя, казалось бы, - почему? Дело то житейское!

Марк Игоревич опять нажал кнопку связи: - Ну долго еще?
- Да уже на подходе, через пять минут будут! - ответил динамик женским голосом.

Марк Игоревич застенчиво посмотрел на Ингу.
Как ни странно, после того, как девушка просралась, она даже похорошела. Щечки стали пунцовыми. Губы так же заманчиво блестели помадой.

Более того, по брошенному на него взгляду Марк Игоревич понял, что отношения после происшедшего стали между ними почти родственными.

Человек такая скотина, что ко всему быстро привыкает. А тем более, к такой мелочи, как запаху. Вот он был, а вот уже вроде как и нет. И чуйства опять расцветают цветком надежды.

Инга, тоже видно вспомнив зарубежный кинематограф, решила брать быка за рога.
- Я вам так благодарна! Вы такой джентльмен! Я могу вас как-то отблагодарить? Чисто по - человечески?
Марк Игоревич приосанился. Мысли идти в отказ даже не возникло. Тем более, по-человечески… это ж, неужели?!

Инга сразу все поняла. Единственное, она высказала маленькую просьбу.
- Вы знаете, я сегодня в новых колготах, и на пол становиться коленями не хотелось бы. Вы не могли стать как-то выше?
- Но как?
- А становитесь на ящик с утятами! Он крепкий. Я наклонюсь, и у нас все получится.
- Но мне как-то неловко, - вон у ящичка какая красивая упаковка. Следы останутся. Я, пожалуй, сниму обувь. И носки, пожалуй, тоже.
- Ну, если вы такой щепетильный, - разбувайтесь.

Марк Игоревич снял обувь и носки, пошевелил зачем-то пальцами ног. Далее он осторожно встал на ящик с цыплятами и застенчиво застыл в неведении, - она или он должен высвободить его хуй, который он интеллигентно называл словом член.

Инга, явно далекая от этимологии и «страданий Вертера», очень быстро распоясала и опустила ненужное тряпье к подрагивающим в коленках от нетерпения ногам Марка Игоревича.

- Ух ты, обрезанный! Мне всего лишь третий раз попадается! – прокомментировала она хозяйство Марка Игоревича.
Затем, крепко обхватив его быстро твердеющий агрегат ладонью правой руки, сделала несколько фрикций.

Потом сжала рукой яички, круговым движений кончика языка провела по головке членохуя Марка Игоревича и, не выпуская ее со рта, заглотила мускул любви чуть не до основания.
Дальше?
Вы не читатели, а извращенцы какие-то!
А вот - хуюшки!
Гениальный оборот в свое время придумал Николай Васильевич, - мое перо не в силах описать…

Вот так бы, наверное, и стонали Марк Игоревич и Инга еще долго, изнемогая, как писали давеча дамы от литературы, от сладострастных ласк и утех, но увы…
Не все, как пишут в священных скрижалях, коту масленица.

Кабинка лифта вдруг резко двинулась вниз, но тут же остановилась. Одновременно, не с обычной плавностью и шелестом, а с грохотом и лязгом открылись двери.

В результате такого непредвиденного маневра подлого лифта членохуй Марка Игоревича выскочил из заслюнявленного рта Инги. Но при этом не растерялся, ибо был он уже на пределе творческих конвульсией, и выстрелил перед собой, чем мог.
А поскольку давно не ебался, то смог он много.

Часть капель субстанции, покрупнее, осела на прическе Инги, в силу неожиданности ситуевины не успевшей подняться.
Остальной же части, размерами помельче, но числом поболе, удалось прицельно испачкать комбинезоны обоих лифтеров.

Те стояли напротив лифта и так удачно, а главное - вовремя, сунули свои мужественные ебальники настоящих мастеров своего дела в раскрытые створки кабинки.

Будто два гинеколога, желающих получше рассмотреть нетривиальный случай.

Марк Игоревич, как стоял на ящике с цыплятами с опущенными брюками и трусами без обуви и носков, так и застыл в ожидании неминуемого дальнейшего пиздеца, позора и всего того, чего он больше всего боялся на своем чиновничьем поприще.

Лифтеры отшатнулись от лифта, потому что кроме вулканического выброса Марка Игоревича, в нос им ударило амбрэ от остатков сырников.
- Картина Репина…, - только и смог вымолвить черноусый, повыше и постарше, похожий на популярного комедийного актера.
- Маслом! - угрюмо дополнил тот, что был моложе, брезгливо смахивая с комбеза похожие на сопли прозрачные капли.

Немую мизансцену громким писком лишь нарушали расшумевшиеся утята.

Марк Игоревич ступил босыми ногами на пол лифта. Вспомнил свой кабинет.
И вдруг негромко затянул: - Ле-е-е-е-тя-я-я-я-т утки…

...деревенское

Пару лет назад на окраине деревни горела изба Симаковых. И сгорела. Полыхало так, что из пяти ближних домов еле-еле отлили три, а два так и остались калеками: один лишился пристроя с кухней, второй пугал обуглившимся дочерна фасадом.

Стали собирать всем миром для погорельцев. Понятно, что страховки нет, а занялось, потому что выпивали в честь отсутствия праздника. У Симаковых всегда гуляли на совесть: тяжеловесно, с мучительным надрывом, без этого вашего пошлого веселья. То ноги друг другу переломают, то шарика дворового прирежут с пьяных глаз, то беременную бабу пихнут неудачно. Или удачно – это уж как посмотреть. В принципе, дед Симаков всегда говорил, что хватит с него этих выродков.

Народ, конечно, пошумел, потому что зять Симакова, как выяснилось, баловался с паяльником, оттого и загорелось. И нет бы для дела использовал – пытал там кого-нибудь или просто кошку мучал. А то по дурости, солдатикам игрушечным головы поотшибал, поменял местами и пытался заново припаять. В процессе уснул, естественно.
Кое-кто бормотал, что лучше бы он себе голову отшиб. Но сбора средств это всё равно не отменяло.

Ну, деньги собрали, Симаковы отстроились.
И, в общем, чёрт бы с ними.

Сегодня с матушкой обедаем – стук в калитку.

Выхожу. Бродяга: тощий, обгоревший. В наколках, ясное дело. Лицо как скомканная газета их архива: если приглядываться, можно много любопытного прочитать о прошлых временах. Как его занесло-то в нашу глухомань.

"Хозяюшка, рабочие руки не нужны? У тебя вон на бане, смотрю, мужики трудятся. Я б посодействовал".

А там всей работы с той крышей – двоим на три дня. Если очень постараться, то на неделю.

Нет, говорю. Спасибо, работников хватает. Но по мелочи помочь можете. Есть борщ, хлеб и сладкий чай, они по такой жаре завтра испортятся, их съесть бы надо, а сами не справляемся.

Во двор он не пошёл, хотя звали. Сел на спиленной березе у забора, съел тарелку супа, хотя съел – не совсем точное слово для процесса уничтожения борща за полторы секунды. Ликвидировал. То же самое со второй порцией, чаем и бутербродами.
Поблагодарил, спросил дорогу на Павлово и ушел.

Через пятнадцать минут – снова стук в калитку. Выхожу.

А там делегация. Лучшие люди города. Дед Симаков. Зять его. А также землевладелец Вязин и два безымянных товарища, у которых на лицах написано, что они здесь самые ответственные за чужую безответственность.
О чем мне и заявляют.
Разведка, говорят, доложила, Алена Иванна, что вы привечаете бомжей. Так вот: вы здесь человек пришлый. Каких-то тридцать пять лет живете. Правил наших не выучили. А правила наши таковы, что всякую шваль прикармливать не надо, если только не в целях последующего истребления. Всякая шваль – мы по себе знаем! – к местам кормления очень привязчива, и хрен вы её потом прогоните. Вы, Алена Иванна, невзирая на худобу, все-таки женщина, и женским вашим слабым умом соображаете чуть дальше вышивки крестиком. Поэтому запишите себе на канве: больше так делать не надо. Иначе будут последствия.

Я молчу. Снаружи. А внутри усиленно занимаюсь тем, что топлю в сиропе кротости и смирения внутреннего Халка. Потому что я-то уеду, а матушке потом заново растить цветы взаимопонимания на грядке, удобренной соседскими кишками и кровью.

И тут из-за спиленной березы поднимается спящий там до этого Вася.
Вася – фигура эпического размаха. Местная легенда. Старше меня всего лет на восемь, но выглядит как вечный энт: огромный, седой, с руками-ветками и вороньим гнездом на голове. Слово "бухает" и близко не отражает той глубины отношений, которая сложилась между Васей и водкой.

Вася был задуман Создателем для разрушения крепостей и уравнивания городов с рельефом местности, но где-то в небесной канцелярии что-то напортачили, и он родился в поволжской деревушке. Где занимается тем же самым, но в совершенно не удовлетворяющих его душу масштабах.

Ещё до всех этих наших интернетов с котиками у Васи была любимая угроза: "Ты у меня щас разродишься котятами". И пару раз при виде драки с его участием я была близка к мысли, что уже пора нести щипцы, зажимы и что там ещё используют акушеры.
Вася страшный, нелепый, бестолковый, пьющий и трогательный.
А ещё он до смешного привязан к нашей семье.

– От вы сучары! - приветственно начинает Вася.

И затем толкает речь. Она начинается с буквы ё, заканчивается буквой хэ, между ними поместились сто сорок семь букв неизвестного науке, но интуитивно понятного любому колхознику алфавита. Квинтэссенция Васиного обращения сводится к предложению всем незаинтересованным лицам очистить помещение, город, область, мир от своего бренного существования, пока он сам не начал способствовать. Иначе тут все захлебнутся в котятах.

Лучшие люди деревни утекают прочь, напутствуемые пожеланиями, от дословной передачи которых запылал бы фейсбук. Через две минуты только пыль покорно оседает, со страхом косясь на Васю: типа, можно я тут побуду, нет? я тихонечко.

Вася садится на траву.
– Чо смурная какая? – благодушно спрашивает он.
Будто не орал только что так, что наличники потрескались.
Тошно мне, говорю, Вась. Тридцать с гаком лет, как мы тут живем, а ничего не меняется. И рыла всё те же, и говорят всё то же.

– Ты посмотри на это дело с другой стороны, – предлагает Вася. – И тридцать лет назад я б этих гнид уделал. И сейчас я их уделываю. На голодный желудок, между прочим! Сообразила, к чему это я?
– Сообразила, – говорю. – Пойдем борща тебе налью, матушка только утром сварила.
– Я к тому, – говорит Вася, с жалостью глядя на меня, – что если где-то не меняется что-то плохое, то там же не меняется и что-то хорошее.

Сплюнул во вздрогнувшую от ужаса траву, помахал мне лапой и пошёл.


© Эйлин О'Коннор

Покой нам только снится

У нас есть кот. В коте десять килограммов.
Есть кровать. У кровати высокая мягкая спинка шириной 10-15 сантиметров.
Ночью кот запрыгивает на спинку кровати и ходит по ней. У кота ночной променад. Но поскольку кот в прошлой жизни был коровой и некоторые особенности перенес в нынешнюю инкарнацию, на четвертой-пятой ходке он теряет равновесие и шмякается вниз.
Если мне везет, кот падает рядом. Если не везет, на мою голову приземляются десять килограммов кота, причем почему-то всегда задницей.

Вопрос: как отучить кота от этой привычки?
Были перепробованы:
— липкие ленты, разложенные на спинке кровати. (В итоге полночи отдирали их от ополоумевшего кота, чуть без скальпа его не оставили).
— нелюбимый котом аромат иланг-иланга. (Кот наплевал на то, что аромат у него нелюбимый).
— мандариновая кожура в больших количествах (Кот брезгливо посшибал шкурки мне на голову, в процессе упал за ними сам).

Что еще можно сделать? Решили мы спросить совета на форуме.
Получила много советов. Два пошли в дело сразу же.

Я люблю простые и легко реализуемые идеи. Поэтому предложения прибить полочку к кровати, к коту, к своей голове, чтобы ему было удобно на нее падать, были отложены на потом.
Для начала я взяла у ребенка шесть воздушных шариков, надула и зажала пимпочками между стеной и кроватью. Получилось очень красиво. Мы с мужем полюбовались на них и легли спать.
В середине ночи грохнул выстрел. Спросонья я решила, что муж застрелил кота (хотя единственное оружие в нашем доме — это водяной пистолет).
Когда включили свет, кот сидел на полу в окружении ошметков синего шарика и недовольно щурился. Ему дали пинка, сдвинули шарики и снова легли спать. Это была наша стратегическая ошибка, доказывающая, как мало мы знаем о котах.
Второй и третий шарики он взорвал минут через двадцать и ускакал, издевательски хохоча. Муж настойчиво попросил меня все убрать и закончить на сегодня с экспериментами. Пока я прятала шарики в шкаф, кот подкрался к самому большому и стукнул по нему лапой.
В чистом итоге: минус четыре шарика, минус два часа сна, минус восемь метров нервных волокон на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.

Тогда в дело пошел запасной вариант. Вся спинка кровати была проложена фольгой в несколько слоев, чтобы шуршало громче. Я заверила мужа, что теперь он может спать спокойно: на фольгу кот точно не сунется — побоится.
В общем, почти так и случилось. Кот пришел через пару часов, когда мы заснули. Прыгнул со шкафа на фольгу. Фольга зашуршала, кот страшно перепугался, взвился в воздух и упал на мужа.
В чистом итоге: минус десять метров фольги, минус сорок капель пустырника на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.

Мы решили не останавливаться.
После того, как фольга и шарики не сработали, я стала думать в другую сторону: как не пускать кота по ночам в спальню.
Первым был использован отпугиватель котов. К сожалению, кот не понял, что это отпугиватель. Зато понял муж, который морщился, принюхивался и в конце концов попросил проветрить комнату. Так что у меня теперь есть отпугиватель мужей, кому нужно — могу отдать.

Примерно такой же глупостью оказался тазик с водой. Мы поставили его с тем расчетом, что кот будет плескаться и забудет про кровать (он любит воду).
Расчет оправдался наполовину: кот плескался, но про кровать не забыл.
Ночью он прискакал к нам, тряся мокрыми лапами. Мне спросонья показалось, что их у него двадцать две. Десятью он наступил мне на лицо, остальными пробежался по одеялу и простыне. Напоследок звонко поцеловал мужа в нос, ткнувшись в него мокрой мордой, с которой капала вода.

После этого муж сказал, что черт с ним, с интерьером, он согласен на полочку.
Принес вечером лакированную доску с бортиком, возился два часа, ругал безвинную кровать и, наконец, присобачил. Я хотела сказать, что пусть лучше на нас падает кот, чем эта фиговина (из-под нее живым бы никто не вылез). Но посмотрела на лицо мужа и решила промолчать. Ладно, думаю, одну ночь поспим — а потом я ее сниму от греха.
Вдобавок перед сном прибежал ребенок и набросал на нее свои игрушки. Я махнула рукой и не стала ругаться, потому что размышляла, кто из родственников будет растить ребенка, если нас погребет под полочкой.
(Надо сказать, что волновалась я зря: как выяснилось, муж приколотил ее на совесть).
Ночью на полку пришел кот. Вальяжно прогулялся до середины полочки и тронул лапой одну из игрушек.
Это оказался интерактивный хомяк «жу-жу петс».
От прикосновения кошачьей лапы хомяк включился. Призывно воскликнул:
«Абузююююю-зы! » и побежал на кота, светясь любовью.
Я бы с радостью рассказала о том, что было дальше. Но врать не стану: мы этого не видели. И вообще кота до утра больше не видели. Хомяк добежал до края полочки и самоубился, как лемминг, прыгнув со скалы в тазик с водой.
Результат: полочку мы сняли.
На спинке кровати теперь сидит сторожевой хомяк.
Кот в комнату не заходит. А если ему случается увидеть хомяка в приоткрытую дверь, он раздувается до размеров манула и в ужасе отступает...

© Эйлин О'Коннор

Ёжик

Григорий Горин

Папе было сорок лет, Славику — десять, ежику — и того меньше.

Славик притащил ежика в шапке, побежал к дивану, на котором лежал папа с раскрытой газетой, и, задыхаясь от счастья, закричал:

— Пап, смотри!

Папа отложил газету и осмотрел ежика. Ежик был курносый и симпатичный. Кроме того, папа поощрял любовь сына к животным. Кроме того, папа сам любил животных.

— Хороший еж! — сказал папа. — Симпатяга! Где достал?

— Мне мальчик во дворе дал, — сказал Славик.

— Подарил, значит? — уточнил папа.

— Нет, мы обменялись, — сказал Славик. — Он мне дал ежика, а я ему билетик.

— Какой еще билетик?

— Лотерейный, — сказал Славик и выпустил ежика на пол.

— Папа, ему надо молока дать..

— Погоди с молоком! — строго сказал папа. — Откуда у тебя лотерейный билет?

— Я его купил, — сказал Славик.

— У кого?

— У дяденьки на улице… Он много таких билетов продавал. По тридцать копеек… Ой, папа, ежик под диван полез…

— Погоди ты со своим ежиком! — нервно сказал папа и посадил Славика рядом с собой. — Как же ты отдал мальчику свой лотерейный билет?.. А вдруг этот билет что-нибудь выиграл?

— Он выиграл, — сказал Славик, не переставая наблюдать за ежиком.

— То есть как это — выиграл? — тихо спросил папа, и его нос покрылся капельками пота. — Что выиграл?

— Холодильник! — сказал Славик и улыбнулся.

— Что такое?! — Папа как-то странно задрожал. — Холодильник?!.. Что ты мелешь?.. Откуда ты это знаешь?!

— Как — откуда? — обиделся Славик. — Я его проверил по газете… Там первые три циферки совпали… и остальные… И серия та же!.. Я уже умею проверять, папа! Я же взрослый!

— Взрослый?! — Папа так зашипел, что ежик, который вылез из-под дивана, от страха свернулся в клубок. — Взрослый?!.. Меняешь холодильник на ежика?

— Но я подумал, — испуганно сказал Славик, — я подумал, что холодильник у нас уже есть, а ежика нет…

— Замолчи! — закричал папа и вскочил с дивана. — Кто?! Кто этот мальчик?! Где он?!

— Он в соседнем доме живет, — сказал Славик и заплакал.
— Его Сеня зовут…

— Идем! — снова закричал папа и схватил ежика голыми руками. — Идем быстро!

— Не пойду, — всхлипывая, сказал Славик. — Не хочу холодильник, хочу ежика!

— Да пойдем же, оболтус, — захрипел папа. — Только бы вернуть билет, я тебе сотню ежиков куплю…

— Нет… — ревел Славик. — Не купишь… Сенька и так не хотел меняться, я его еле уговорил…

— Тоже, видно, мыслитель! — ехидно сказал папа. — Ну, быстро!..

Сене было лет восемь. Он стоял посреди двора и со страхом глядел на грозного папу, который в одной руке нес Славика, а в другой — ежа.

— Где? — спросил папа, надвигаясь на Сеню. — Где билет? Уголовник, возьми свою колючку и отдай билет!

— У меня нет билета! — сказал Сеня и задрожал.

— А где он?! — закричал папа. — Что ты с ним сделал, ростовщик? Продал?

— Я из него голубя сделал, — прошептал Сеня и захныкал.

— Не плачь! — сказал папа, стараясь быть спокойным. — Не плачь, мальчик… Значит, ты сделал из него голубя. А где этот голубок?.. Где он?..

— Он на карнизе засел… — сказал Сеня.

— На каком карнизе?

— Вон на том! — и Сеня показал на карниз второго этажа.

Папа снял пальто и полез по водосточной трубе.

Дети снизу с восторгом наблюдали за ним.

Два раза папа срывался, но потом все-таки дополз до карниза и снял маленького желтенького бумажного голубя, который уже слегка размок от воды.

Спустившись на землю и тяжело дыша, папа развернул билетик и увидел, что он выпущен два года тому назад.

— Ты его когда купил? — спросил папа у Славика.

— Еще во втором классе, — сказал Славик.

— А когда проверял?

— Вчера.

— Это не тот тираж… — устало сказал папа.

— Ну и что же? — сказал Славик. — Зато все циферки сходятся…

Папа молча отошел в сторонку и сел на лавочку.

Сердце бешено стучало у него в груди, перед глазами плыли оранжевые круги… Он тяжело опустил голову.

— Папа, — тихо сказал Славик, подходя к отцу. — Ты не расстраивайся! Сенька говорит, что он все равно отдает нам ежика…

— Спасибо! — сказал папа. — Спасибо, Сеня…

Он встал и пошел к дому.

Ему вдруг стало очень грустно. Он понял, что никогда уж не вернуть того счастливого времени, когда с легким сердцем меняют холодильник на ежа..

Таки про Красную Шапочку


«Псевдоодесские байки»

— Деее-дааа! Дееее-даа! Дее-даааа! — маленькая Риточка надрывалась уже несколько минут, ни в какую не желая засыпать.

Старый Моня громко вздохнул, поставил на столик свой ежевечерний стакан кефира и повернулся к жене, колдующей с утюгом над кучей свежестираной детской одежды.

— Бася, мэйдэле, таки подойди до внучки, пока она, не дай Бог, не охрипла от своих песен, как старый биндюжник на поминках портового пурыца! Иначе я не знаю, шо ты будешь петь ее матери, когда она вирвет мне последний золотой зуб за такой цурэс!

Бася поставила утюг на доску и выплыла из гостиной. Некоторое время из Риточкиной спальни доносилось воркование, а потом Риточкин голос снова завел свое «Дее-дааа! Дееее-даа!». Бася безоговорочно капитулировала:

— Все! Ша! Я уже иду за этим ленивым старпером, твоим дедом, который достался тебе за то, шо ты так плохо кушаешь! — Бася вышла из спальни, бурча себе под нос. — А мне он за шо достался, я себя спрашиваю? Шоб свести меня в могилу и привести в дом гойку, я себе говорю. Или я не знаю этого старого еврея. Он себе думает, шо он молодой Соломон в гареме. Так он себе думает…

Она вплыла обратно в гостиную и обратилась к мужу:

— Моня, шоб ты скис! — и Бася «перешла на идиш, шоби фэйгэлэ не поняла», — я таки скажу тебе дер ласковый зительворт! Эйфэле просит дер бобе-майсе. Так приподними свой альте тухес и таки скажи ей дер майсе. Шо тебе так тяжело? Ты часами травишь майсы с этим твоим дер милиционэр с цвай этаж за ди флаш шмурдяка, который варит эта курвэ, его жена!

— Ой-вэй, Бася, пуст коп! Шо такое ты говоришь при ребенке! Она же впитывает на ходу, шоб она так ела котлеткес, как она слышит и запоминает этих твоих глупостей! Я таки пойду сказать фэйгэле дер майсе, чем слушать, как ты не любишь человека только за то, шо твой покойный дедушка таки да посещал синагогу!

Моня, кряхтя, выбрался из кресла, запахнул фланелевый халат и решительно зашаркал в Риточкину спальню. Однако на пороге он неожиданно остановился и повернулся к жене:

— Слушай, Бася… А какую сказку ей сказать? Шо я — знаю какие теперь сказки?

— Ой, ну скажи ей какую-нибудь приятную майсу. Ребенку же все равно, она просто хочет слышать твой голос. Она же слушает твой голос четыре года, а не сорок с лишним лет и еще не знает, шо от этого можно повеситься.

Моня закатил глаза и демонстративно вздохнул. Но отвечать жене не стал — Риточкино «деее-дааа!» обрело интонации свиста падающего фугаса. Он вошел в спальню, присел на край внучкиной тахты и нежно погладил Риточку по ручке.

— Ну, моя радость, какую сказку дедушка должен тебе сказать, шоби ты уже заснула и таки совсем немного помолчала до утра, дай тебе Бог никогда не знать, шо такое бессонница?

— Про волка хочу! — требовательно сообщила внучка.

— Зачем тебе за волка? — удивился Моня, — Он целый день носится грязный по своему лесу, ест всякую гадость и не любит дедушку. Я лучше скажу тебе за одну очень умненькую девочку, которая хорошо себя вела и таки удачно женилась за одного очень богатого ювелира, который таки носил ее на руках и сдувал все пылинки…

— Про волка-аааа, про волка-ааа! — захныкала Риточка.

— Бася! — Моня выглянул из спальни. — Она таки хочет сказку за волка. Шо мы знаем за волка?

— Ну как, шо? Моня, там, кажется, был волк, который ел драй штуки поросят…

— Зачем ребенку такая страшная сказка? Зачем ей знать, как болит желудок после свинины, даже если эта женщина, ее мать, давно забыла за кошерную еду? Она думает, шо может кушать шо попало, как эти здоровые гои. Так эти здоровые гои могут кушать огурец с молоком и при этом открыто смеяться в лицо расстройству желудка. Хотя кушать то, шо готовит твоя тетя Циля, безнаказанно не смогут даже самые здоровые гои…

— Деее-дааа! Про волка-аааа!

— Бася?!

— Ой, ну так скажи ей за эту девочку в красной бэрэтке. Которая носила бабушке пирожкес. Там же был волк?

— По-моему был, но он тоже скушал какую-то отраву и ему потом было ниш-гит с животом? Или нет? Таки я не помню…
Нет, таки я да помню, но не все. Но я попробую… Слушай, моя радость. Жила-была бабушка. И вот она сказала своей дочке: «Дочка! Или тебе не стыдно? Я всю жизнь надрываюсь, шоби ты стала приличным человеком, так я таки могу когда-нибудь увидеть от тебя немножко нахес?» Ну так та взяла и спекла для бабушки немножко пирожкес. Но этого ж мало — их еще надо было отнести до бабушки. Этих же детей никогда нет, шобы навестить старых родителей. Они же приходят только когда им опять нужны гелт. Тогда они вспоминают про папу и маму. Ты же будешь приходить к дедушке просто так, да, моя жизнь? А не только когда у твоей мамы приключится очередной гелибте и она намылится на шпацир! Ты же будешь приходить, правда? А дедушка всегда даст тебе немножко гелт, шобы ты ни в чем себе не отказывала!

Бася появилась в дверном проеме и «навела порядок»:

— Моня, скажи уже за красную бэрэтку и этого шлимазла волка! Шо ты крутишь эйр бедной девочке? Ей не надо знать про шо ты думаешь за свою бестолковую дочь, ей надо знать про ту майсу, которую ты никак не скажешь! Дай ребенку уснуть! Ты сорок шесть лет не даешь спать мне, так пожалей хоть ребенка!

— Ша, Бася! Ша! Шо ты орешь, как торговец дер нашварг в Хануку возле синагоги? Дай мне немножко тишины, так я таки скажу за волка. А почему волк шлимазл? Я никогда не слышал за волка шоб он был шлимазл?

— Моня, он шлимазл, потому шо ты шлимазл. Вы близнецы, Моня, и вы оба вечно думаете за какие-то гешефты, от которых кроме камня в почках ничего не выходит. Зачем этот серый хулиган привязался к бедной девочке?! Зачем тебе эта белобрысая шиксе с драй этаж? Шо ты к ней привязался? Шо ты можешь ей предложить? Твой геморрой? Он таки да у тебя большой, но с другой стороны и одинокой женщине этого может показаться мало.

— Бася, мэйдэле, или ты сразу замолчишь свой пыск или я прямо завтра поеду в Магадан, но уже не по своей воле. Где ты слушала этих гадостей? Ты опять висела на телефоне с твоей сестрой Цилей, шоб мне иметь утренний стул так же легко, как она вечно брешет?! Выйди из комнаты, дай мне сказать за волка!

— Про бэрэтку не забудь, ловэлас с шишками! — Бася гордо покинула дверной проем, как всегда оставив за собой последнее слово.

Моня повернулся к внучке и продолжил:

— Ну так и вот же ж… Так эта дочка, ее мама, позвала свою дочку, ее внучку и сказала ей отнести пирожкес ее бабушке. И она сказала ей: «Ой, на улице так холодно, шо по сравнению с тем, шо там, в нашем холодильнике таки можно кипятить борщ. Так ты подумай своей головой, шо тебе надеть на свою голову и возьми таки ту красную бэрэтку, которую подарила тебе твоя бабушка на мой день рождения, хотя я просила деньгами». С тех пор, моя жизнь, она ее только так и называла — «Красная Бэрэтка твоей бабушки». Девочка надела бэрэтку, взяла пирожкес и таки пошла к бабушке. Ты еще не спишь? Боже ж мой, я уже полночи говорю тебе майсу, а ты такая же благодарная, как твоя чудесная мать и ее чудесная мать. Шо же еще ты хочешь услышать?!

— А где про волка, деда? — спросила Риточка, призвавшая всю свою вредность на помощь в борьбе со сном.

— Ой-вэй, Бася?! Таки шо там с волком? Там вообще был волк, я уже не уверен?!

— Моня, он там был и был такой же шлимазл, как ты, и имел те же цурес, шо и ты!

— Ой, шо ты говоришь?! И это теперь называется детская сказка?! Волк с геморроем?! Боже ж мой, шоб я так жил…

— Какой геморрой, Моня? Причем тут геморрой? Чем ты думаешь — своими шишками сам знаешь где?! У него не был геморрой! У него было еще хуже.

— Мэйдэле, не пугай меня — у меня больное сэрдце! Еще хуже?! Он шо — таки был женат за твою сестру Цилю?! Бедный беззащитный хищник! Как я скажу такие ужасы четырехлетнему ребенку?!

— Моня, слушай сюда и не зли меня на ночь, если эта ночь не хочет стать последней, шоб ты был здоров до ста двадцати, а иначе кто же меня похоронит и женится за эту белобрысую гойку с драй этаж, шоб мне не дожить до такого позора! Этот волк имел твои цурэс — он был глухой, слепой и все время говорил всяких глупостей. Таки скажи уже ребенку майсу! Ну?! Давай — «Волк, волк, а шо у тебя с глазами?»!

— Ой, я таки уже вспомнил! Слушай, моя маленькая, слушай, моя жизнь. Таки волк шо-то имел с этой твоей тетей Цилей, иначе откуда же он узнал про пирожкес и уже ждал девочку, голодный, как твоя бабушка после пасхального обеда у той же тети Цили?

— Моня, ты таки да решил злить меня на ночь, да? — опять послышался Басин голос. — Я шо тебе сказала?! Замолчи свой пыск и скажи уже «Волк, волк, а шо у тебя с глазами?»!

Моня обреченно подхватил:

— Так эта Красная Бэрэтка вошла и спрашивает: «Волк, а шо у тебя с глазами?». «А шо у меня с глазами?» — отвечает волк. — «Шо тебе не так с моими глазами?! Кого ты слушаешь — твою бабушку? Катаракта? Ин хулэм! Таки я прекрасно вижу, даже когда твоя бабушка делает мне фынстер в оба глаза!»

— «А шо у тебя с ушами?»! — опять «подсказала» Бася.

— «А шо у тебя с ушами?» — послушался Моня, — спросила тогда Бэрэтка. «А шо у меня с ушами?!» — ответил волк. — «Я прекрасно слышу. Я даже слышал, как твоя бабушка шептала тебе в соседней комнате про полипы. Таки какие полипы?! У меня превосходный слух! И шоб вы все себе так и знали…»

— Моня! — прервала «реплику волка» Бася. — «А шо у тебя с зубами?!»

— А шо у меня с зубами? — испугался Моня. — Шо уже такое?! Коронка потерялась?!

— Та не у тебя! У волка!

— У-у-уфф! Вы таки доведете меня до инфаркта этими дурацкими сказками! Ты шо — сразу не могла сказать?! Ну, слушай, моя жизнь. Так она ему говорит: «А шо такое у тебя с зубами?!» А волк ей отвечает: «А шо у меня с зубами?!». Так Бэрэтка ему тоже отвечает: «А почему ты спрашиваешь? Ты шо — не видишь? Или таки не слышишь?» И шо ты думаешь, моя жизнь? Шо таки ответил волк? И как он уже пожалел, шо таки съел бабушку? Риточка? Риточка? Ой, она таки уснула, моя фэйгэле.

Моня встал, поправил одеяло, осторожно, не дыша, легонько коснулся губами лобика спящей внучки и на цыпочках вышел из спальни, бесшумно притворив за собой дверь.

— Бася? Она таки уснула. Шо я тебе говорил? Ей надо твои майсы? Ей совсем не интересно про волка, тем более, шо ты разве дашь сказать хоть слово? Умная девочка, как ее дедушка. Завтра я таки расскажу ей про ювелира, пусть ребенок порадуется. Все, я ужасно устал, даже кефир допить нет сил. Ой-вэй, я таки уже не мальчик…

В спальне, лежа в кровати рядом с мужем, Бася поворочалась с боку на бок, устраиваясь, и уже полусонно проговорила:

— Моня, ты таки шлимазл. Ты даже майсу сказать не можешь, шоби тебя хотелось послушать. Мне цены нет, ты хоть понимаешь? Сорок шесть лет, подумать только!

Моня повернулся к жене и поцеловал ее в щеку.

— Знаешь, Бася. Я таки вспомнил, какую отраву скушал тот волк… В красной бэрэтке. Таки я понимаю за его живот. Лучше б он просто умер… Спи уже, мэйдэле! Завтра утром я, дай Бог, открою глаза и опять буду тебя терпеть, шоб ты была здорова до ста двадцати. Так дай мне, наконец, немножко той драгоценной тишины, которая отличается от кладбища твоим могучим хропен!

***

Примечания

альте — старый
бобе-майса — сказка, сплетня
гелибте — любовник
гелт — деньги
зительворт — ругательство
ин хулэм — во сне
мэйделе — девушка
нахэс — счастье
нашварг — сласти
ниш-гит — нехорошо
пурыц — начальник
пуст коп — пустая голова
пыск — рот
тухэс — жопа
фэйгеле — птичка
флаш — бутылка
фынстер — темно
хропен — храп
цурэс — беда, горе
шлимазл — неудачник
шпацир — прогулка
эйр — яйца
эйфэле — внучка

Кровавая коррида
Флорид Буляков

Дело было так. Местный парторг знакомил меня, журналиста областной газеты, с работой передовой молочно-товарной фермы.

- Да-а, упитанный у вас скот, - сказал я, когда мы выходили из коровника во двор фермы. – Породистый!
- Еще бы, - обрадовался парторг. – Ведь у нас самый знатный в округе производитель.
- Ишь ты...
- Чомбе! Кличут его так, осеменителя. В знак солидарности с угнетенным миром. И норов чисто африканский. Если что, не побрезгует, разделает как сидорову козу да за милую душу!
- Глянуть бы на героя.
- А сейчас и гля...

Парторг не договорил. Он застыл с ужасом в глазах - в конце двора высилась гора мышц со звездой на лбу и с кольцом в ноздре! «Чомбе!» – догадался я.
- Как так? – вскричал парторг. – Он же был на цепи. Сорвался!..

В следующее мгновение парторга как ветром сдуло. Влетев обратно в коровник, он инстинктивно захлопнул за собой воротца. Я бросился за ним, но черта с два – ворота уже подперты изнутри. Слышался лишь гулкий звук стремительно удаляющихся шагов партийной власти.

Оглядываюсь. Двор со всех сторон огорожен. Впереди бык. Я один. Вооружен лишь пером, блокнотом и мечтой о гонораре. Расстояние до Чомбе вполне приличное, но это не в мою пользу – есть дистанция, которая позволяла быку набрать бешенную скорость. Короче, впереди - живая торпеда весом в тонну. И нацелена она на меня!

Но человек я хладнокровный. Я предался размышлениям. Нет, на этот раз не о судьбах отечественной драматургии. Начал вспоминать соответствующие эпизоды из мировой литературы. Вспомнился сразу Дерсу Узала. И я обратился к быку с назидательной речью: "Дружище Чомбе! Я пришел в твои владения с миром. Единственная моя цель - поведать всей республике о твоей мученической работе. Я тварь пишущая, ты тварь... э... созидающая, все мы твари, созданные единым Богом; мы призваны сеять на земле мир и благоденствие."
Бык в ответ начал свирепо рыть копытами, всем своим видом демонстрируя, что сеять он призван нечто иное.
Все, пропал!

Тут я заметил рядом с собой вековой дуб в четыре обхвата. План созрел моментально. Я встал спиной к дереву. Расчет прост – в последнее мгновение шагну в сторону и разогнавшаяся торпеда по инерции врежется в дуб. И поминай африканца, как звали!

И вот он разогнался, вот мчится прямо на меня. Земля гудит и волнуется, как груди доярки в минуты познания любви. Еще мгновение и от меня останется лишь пятно в истории башкирского театра. Но именно в это мгновение я невозмутимо ступаю в сторону. И что вы думаете? Дуб вдребезги, с неба сыплется разбитая щепа. Чомбе, будь он проклят, как ни в чем не бывало разворачивается для нового разбега. В моем распоряжении лишь несколько секунд и я догадываюсь добежать до железобетонного столба, встать спиной к нему, лицом к набиравшему скорость снаряду. В последний момент я делаю шаг в сторону – столб вдребезги, на меня сыплется крупа!

Короче, в течение нескольких минут лучшую ферму района мы превратили в развалины! Оставалось лишь кирпичное здание красного уголка. Я бегом к нему, спиной к стене, лицом… Но и здание вдребезги! Посыпались доярки, которые с визгом попрыгали за забор. И тут меня осенило. Надо сигануть вслед за ними и всего делов. Я сиганул и… повис на ограде. Дрожащим задом прямо на быка. Лучшей цели он и во сне, наверное, не видел.

Я слышал за собой грохот надвигающейся торпеды, я хрипел от ужаса, перед моими глазами пробегала вся моя ничтожная жизнь…

Но тут показался местный Дерсу Узала. Он крикнул: «Ать, ети-и..!», и бык за моей спиной замер, вмиг растеряв весь пыл и гнев. Старик вел на поводке двух тёлок...

Безумство Власенко

MrWhite

1.

Никогда бы не поехал в этакую Тмутаракань, если бы не сумма, которую мне посулили за благоприятный исход. Вернее, за «беспокойствие», как выразился посыльный Петраков. Когда я увидел его на лестничной площадке, то подумал, что он вряд ли протиснется в дверной проём. Фигурой, грозной осанкой и размерами Петраков напоминал памятник Рихарду Зорге, что на одноименной улице в Москве. Его голова, увенчанная казачьей папахой, терялась под потолком лестничной клетки.

- Здорово дневали! – рявкнул Петраков, глядя поверх меня и я несколько мгновений боролся с желанием обернуться.

- Здрасьте.

- Позволите?

Я представил на минуту, что не позволяю. Думаю, он прошел бы и сквозь входную дверь, как тот самый памятник на Полежаевской проходит сквозь бетонную стену. Я тщедушно прокашлялся и пригласил Петракова в квартиру. Он вошёл, заняв почти всё пространство прихожей, и мне стало тесно дышать.

- Это я вам звонил по телефону, товарищ.

Это - «по телефону, товарищ» - выдавало в Петракове человека несовременного, увязшего по самые коленки в пашне и курином помете. «Соха да борона твои товарищи» - подумал я, отступая в кухню.

Тем временем гость переминался в прихожей.

- Мы уговаривались…

- Уже понял.

Петраков снял длинную плащ-палатку, под которой обнаружились светлая суконная бекеша, отороченная натуральным каракулем, кожаные шаровары и хромовые сапоги. Не хватало только шашки и лампасов. Гость стянул с головы папаху, и порыскал глазами по стенам прихожей.

- А образа где?

Я пожал плечами, и Петраков покрестился на «Автопортрет с отрезанным ухом», висевший на стене прихожей. Тот, что без трубки. Гость долго вглядывался в зелёные ван Гоговы глаза.

- Из наших, стало быть…

- Из ваших – говорю. – Давайте на кухне поговорим.

***

От чая и кофе Петраков брезгливо отказался, истребовав молока. Я опоил его «Весёлым молочником», чему гость был несказанно рад.

- Любо!

- Давайте уже начнём, - говорю я, - у меня ещё дел по горло.

- Давайте, – ответил Петраков и осоловело уставился на меня. Гость несколько минут молчал и прислушивался, пока неуёмный молочник, покуролесив внутри Петракова, не отошёл газами.

- О!

Не зная, стоит ли присоединиться к радости Петракова или сделать вид, что ничего не заметил, я почесал за ухом.

- Так что там у вас? – спрашиваю.

- Худо у нас.

- Что, совсем плохо?

Петраков безнадёжно махнул рукой.

- С мая еще,… а на Покров так и вовсе Сатана прибрал его. В молельный дом не ходит. Поднимается ни свет и идёт воевать Туркестан. Вроде как под командой самого есаула Серого. И типает его постоянно. Вот так…

Петраков закатил глаза, разбросал руки в стороны и стал демонстрировать симптомы одержимости. Испугавшись, что гость побьёт мне посуду, я сказал - «хватит» и предложил-таки перейти непосредственно к делу.

- И что вы предлагаете?

- Предлагаю ехать в общину. Уже и билет на вас куплет.

- Куда это? – спрашиваю.

- В Нукус.

- Куда-куда?

- В Каракалпакию.

Я присвистнул. Честно говоря, с трудом представлял себе, где это находится. А увидеть какой-то сраный Нукус воочию, у меня совсем не было желания.

- Я по фотографии могу работать, – говорю. – Фотка есть?

Петраков замотал головой.

- Нельзя нам. Карточки, это всё бесовское.

- А местные что? Никого ближе не нашли?

- Отец Анатолий отчитывал… да Власенко его нагайкой отходил с неделю как. Обвинил во блуде и пинками погнал со двора.

- А про меня как узнали?

- А про вас Зинаида сказывала, сродственница ваша. Говорит, что лучше вас нету.

- Какая ещё… - начал я тут же вспомнил свою двоюродную тётку из Навои. Не видел её со времён похорон социализма.

- Ну, не знаю… далеко очень. Я в область то не всегда выезжаю. А тут – Каракалпакия. Туда ехать двое суток, небось, не меньше.

Пока я говорил, Петраков полез за отворот бекеша и достал из-за пазухи тряпичный свёрток. Положил его на стол и начал медленно и аккуратно разворачивать. В свёртке оказалась довольно увесистая котлета североамериканских долларов.

- Вот. Это деньги. Не наши, но очень хорошие, - доверительно произнес Петраков.

- Сколько тут? – спрашиваю, пытаясь определить по толщине пачки, состоящей из мелких купюр.

- Полторы тыщи.

- Нет, я не поеду…

- Это ж два с половиной мильона сум!

- Нет!

- В Нукусе ещё шесть мильонов будет. Всей общиной собирали… поехали, а?

Я быстро посчитал. Пять штук за поездку в корне меняли дело, и я тут же согласился.

- Деньги в поезде отдам, - кивнул гонец и спрятал сверток.

- Хорошо. Мне нужно до вечера утрясти кое-какие дела и можем ехать. Вы где остановились? – спрашиваю.

- Возле вашего дома, где же ещё…

- В смысле?

Петраков подошел к окну и поманил меня рукой.

- Вон… синенький.

Прямо под окнами по центру детской площадки красовался синий пластиковый домик.

- И как?

- Поместился, - доложил Петраков, довольно поглаживая бороду. - Лёжа.

- Знаете что… посидите-ка пока у меня.

Я больше беспокоился за аванс, чем за Петракова. Этот увалень поклонился в пояс и снова осмотрел стены в поисках намека на красный угол. Не найдя оного осенил себя крестным знамением как есть – через окно на весь белый свет.

- Премного благодарен.

***

Елена – свет дней моих сегодняшних и возможно тьма будущих – сразу сказала, что мне нехер делать.

- Тебе делать нехер, Олег?

- Пять штук, Лен. Пять!

- А Щербинские? Мы же обещали Людке, что придём на годовщину. Они, между прочим, заранее предупреждали… за месяц.

Собираю дорожную сумку со строгим выражением на лице. Лена стоит возле открытой двери, шипит словно законная, и поминутно прислушивается к шорохам на кухне – не слышит ли гость.

- Это же вообще хрен знает где! И сколько тебя не будет? Неделю? Две!

- Я тебе шубу куплю. Хочешь? Норковую.

Лена хочет шубу, это видно по всполохам в глазах и нервному румянцу на скуластом лице. Она хочет шубу даже больше, чем наблюдать, как мы со Щербинским, изнывая от скуки, будем пить горькую под аккомпанемент их с Людкой разговоров.

- Дыню привези.

На контрасте с шубой это прозвучало трогательно. Почти как признание в любви.

2.

Поезд с Казанского уходил в полночь. Трое суток меня мотало по вагонной полке, под аккомпанемент басовитого тембра Петракова. Всю дорогу он рассказывал о внезапно начавшемся безумстве атамана Власенко. Я слушал его с закрытыми глазами, прикидывая, каким образом следует провести обряд изгнания. Изредка задавал вопросы, на которые Петраков охотно отвечал.

- Началось с того, что рыбу на нерест рубать стал! Заходил по пояс в Амударью и кромсал шашкой, пока сил в нем было. Насилу его оттаскивали, когда уж он совсем не мог…

- Что говорил?

- Говорил, что муллу Алимкула лично хочет от плеча и до седла рассечь.

Честно говоря, меня несколько пугала перспектива встречи с обезумевшим атаманом. А если Власенко меня - столичного экзорциста - примет за басмача? Рванёт с пояса шашку… и приедет к Леночке сверток с бастурмой вместо шубы. То-то Щербинские обрадуются.

- Не страшно вам? – спрашиваю.

- Нет. Казаку страх неведом.

В Навои мы прибыли в шесть утра. Вместе с компанией узбеков и корейцев погрузились в тщедушный автобус доверху забитый каким-то потасканным дерьмом и двинули на запад.

В окно я старался не смотреть. От тутошних пейзажей на душе такая безысходность – хоть волком вой. Не местность, а сплошное экологическое бедствие. Серо-бурая почва, недоношенные кусты, беснующиеся стада перекати-поле да пошатывающиеся на ветру тушки сусликов. Изредка попадались кишлаки, но вскоре и эти убогие останки цивилизации растворились во времени и пространстве. Днем вдоль дороги начали появляться редкие солончаки, почва приобрела оранжево красный оттенок, затопорщилась небольшими барханами. Навалилась однообразная, какая-то марсианская пустота. А вместе с ней полная апатия к происходящему.

Из забытья меня вывел Петраков, больно пихнув локтем в бок.

- Наступают…

- Кто? – испуганно спрашиваю я и вздрагиваю всем телом.

- Все… и Кызылкум и Каракумы…

Я облегченно вздыхаю. Мне уже давно хочется в туалет и в Москву. Подмывает ответить, что мне похуй, но я озабоченно качаю головой и цокаю языком.

К вечеру дорога стала совершенно невыносима. Автобус подмял под себя весь асфальт, и его скаты зашлёпали по бетонке.

- Долго ещё? – спрашиваю.

- До темна будем, - обнадёжил Петраков.

Вскоре на нашем пути снова появляются следы цивилизации. Мое внимание привлекает десяток ржавых посудин, неуклюже торчащих посреди неподвижного желтого моря. Вот они – настоящие «корабли пустыни».

- Здесь раньше рыбзавод был, - говорит Петраков, - пока море не высушили.

- Зачем высушили? – спрашиваю.

- А бес его знает, зачем. Начальству виднее… воду на поля загоняли.

Ближе к ночи на смену бетонке вернулся асфальт, вдоль трассы потянулись поселки и опустевшие придорожные базары.

Автобус миновал плотину, рассекавшую Амударью надвое, вильнул в крутой поворот и выскочил на перекресток. Стоявший у дороги светофор просто оглушал своим видом. После саксаулов, солончаков, сгнивших барж и полуголодных сусликов он казался чужеродным, нереальным. Как будто загулявший Джедай воткнул на перекрестке свой меч, да и забыл про него.

Автобус въехал в город и почти сразу остановился на небольшой полутемной площади.

- Ну, все, приехали, - слова Петракова прозвучали как насмешка. Я испуганно оглядел мрачные неживые постройки. Выходить не хотелось.

- Это что… это и есть ваш Нукус? Тут люди то живут вообще?

- Так ведь ночь… спят, поди.

- А света чего нет?

- Да накой его ночью палить?

- А, ну да… действительно, чего это я?

Поднимаясь с жесткого сидения, одновременно испытываю и боль и облегчение. Ощущение такое, словно меня вытянули по спине доской Евминова.

На выходе из автобуса я узнаю ещё одну деталь: до общины пятнадцать километров и их нужно будет проделать верхом. Слава богу – не на мне.

На скамеечке нас уже дожидался представитель рода казаческого с тремя рослыми жеребцами, привязанными прямо у автобусной остановки. Они дышали и топтались нетерпеливо и суетно, как это умеют делать только лошади. Завидев меня, жеребцы стали надменно шевелить ноздрями. Сволочи. Ничего хорошего для меня это не сулило.

С лошадьми у меня по жизни не складывалось. Верхом я гарцевал только дважды, и оба раза неудачно. Впервые этакое счастье мне привалило в армии. Лошадка представляла собой довольно жалкое зрелище: приблудившееся на хоздвор костлявое животное с бельмом на левом глазу. Она видела только половину этого прекрасного мира, поэтому при беге её постоянно тянуло вбок. Этим самым боком она и припечатала меня к дереву. Второй раз в Крыму, на конной прогулке в горах. Это какой же вообще идиот придумал по горам на лошадях ездить? Хрен его знает, чего там моей кобыле пристукнуло в голову, но она радостно понесла. Видать, у неё, как и у Власенко переклинило мозги, и она рванула воевать Туркестан. Слава богу, тогда я свалился с лошади раньше, чем она меня убила.

На этом моя гусарская карьера и закончилась. С тех пор – ни-ни. Никаких лошадей. Стрёмно. Да и воняет от них.

- Может, пешком пройдёмся? – предложил я.

Петраков не удосужил меня ответом, посмотрел как на потерпевшего и взялся за поводья. Мне помогли вскарабкаться на жеребца, я поболтался какое-то время в седле в поисках удобного положения и мы двинулись в путь. Первые несколько минут, я нервничал, дёргал поводок и беспорядочно колотил пятками по бокам Иштара (так звали моего жеребца).

- Да не чеши ты ёму бока! – орал Петраков. – Шо, в первой, казак? Ну, давай подсоблю… Да не, не так! Отпусти поводья, титька тараканья…

В конце концов, я понял, что эта сволочь реагирует на любое моё движение. Управлять лошадью нужно как джойстиком. Всеми четырьмя конечностями и вдобавок ещё и жопой. У подвинутых автомобилистов эта шняга называется «острый руль» и такие тачки в почете.

Мы минули здание автовокзала, процокали по асфальту ещё пару кварталов и оказались на окраине города.

Прямо передо мной, брюхом кверху, разлеглась совершенно унылая степь, хаотично поросшая саксаулом или ещё какой-то экзотической хернёй. Несмотря на отсутствие луны, и прочего электричества, всё это повидло освещалось достаточно хорошо, даже линия горизонта просматривалась. Я задрал голову вверх, в поисках источника света, и у меня заклинило дыхалку.

Клянусь мамой, я никогда не видел ничего подобного. Вру - видел нечто похожее в интерьере одного модного супербазара: черный матовый потолок, густо припудренный светодиодами. Только на этот раз ощущение было абсолютно ошеломляющим. Даже не знаю с чем его можно сравнить. Как будто в задницу вставили кислородный шланг и открутили вентиль. Я буквально наполнялся пространством у себя над головой, задыхался им. Нахлебался черного воздуху, закидался звездами, и во мне вдруг появилось желание заорать, но я смог выдавить только небольшую порцию мата.

- Еб твою мать…

- Эй, фельдшер! Ты приспал там, или как? Поддай ему шенкелей!

Я дернул поводья и Иштар неодобрительно фыркнул, продолжая стоять на месте.

- Да пошёл ты блять!

Я интуитивно поддал ему пятками под бока и мой рысак чухнул так резво, что я чуть не вылетел из седла.

3.

Первую ночь я спал как убитый. Когда проснулся и вышел из куреня, был уже полдень. Часа два, как идиот, шатался по общине. Местные не проявляли ко мне ни малейшего интереса. Никто не спросил, ни как меня зовут, ни чем я занимаюсь, ни какого хера здесь делаю. Правда, каждый норовил меня чем нибудь накормить. Я слышал только «здравствуйте» и «угощайтесь». Как будто я приехал сюда не беса изгонять, а здороваться и жрать.

На скотном дворе я отыскал Петракова.

- Послушайте, уважаемый… как вас?

- Василий – ответил Петраков, продолжая работать вилами.

- Я чего-то не догоняю, Вася. Где этот ваш бесноватый?

Петраков даже и не посмотрел в мою сторону, увлеченно гоняя по полу какую-то дурно пахнущую ботву.

- Так что? Изгонять будем?

- Так будем, чо.

- Ну, так давайте. Я же не на курорт приехал.

- Рано ищо.

- Что значит - рано?

- Да то и значит. Ты не серчай, хлопец. Поосмотрись, пообвыкни сперва…

- Да какое! Меня невеста дома ждёт. Щербинские, блять. И вообще… давайте по быстренькому. Изгнали и я поехал.

Петраков выпрямился, стиснул брови и затуманился взором.

- Негоже так.

- Не понял?

- Три дня ждать надо.

Я чуть не присел от счастья на заваленный говном пол.

- Чего ждать то?! Он что, в отъезде, Власенко ваш?

Петраков печально вздохнул, заломил брови домиком, чтоб выглядеть подушевней и молвил:

- Не принято у нас так, паря. Обстоятельно надо. С уважением.

Я плюнул на пол и вышел.

***

Два дня я оказывал уважение, обстоятельно ходил по куреням, здоровался и жрал. Как я вскоре понял, слово «обстоятельно» у них было в таком же почете, как у нас «короче». «Ну, короче» - говорим мы, давая понять, что и так всё ясно. А на самом деле никому и ничего не ясно, все только делают умный вид. Да и наш словарный запас настолько иссяк, что уже это самое «короче», всплывает как спасительный буёк в разговоре. И мы хватаемся за него, чтобы не утонуть в собственных словесных испражнениях.

Я лежал в стогу сена, мордой кверху и в который уже раз за последние ночи впитывал в себя вселенную. Млечный путь как будто широким флейцем протянули через всё небо. И не так как в городе, жиденько - экономя краску, а с нажимом. Обстоятельно так.

В кармане всхлипнул мобильник. Я уже начал забывать о его существовании. Звонили со знакомого телефона, но через какой-то «кривой» номер.

- Але…

- Это я. Ты уже выехал?

Судя по радостным вскрикиваниям, прорывающимся в наушник, Лена звонила с тусы у Щербинских. Я не нашелся что ответить, а меня уже подзадушили вопросами.

- Беса изгнал? Хи-хи-хи… Экзорцист. И-и-и. У нас тут холодно, шуба как там? Заждалась уже. Ха-ха-ха. Щербинские душки. Такое тут устроили… Жалко, что тебя нет, это нечто… короче…

Сам не знаю почему, я сбросил вызов, отключил телефон и снова уставился в небо.

4.

За столом нас сидело четверо: я, слева от меня Василий, напротив атаман Власенко и какой-то старый хрыч в заломанной фуражке. Перед самым разговором Петраков меня предупредил, чтобы я ни словом, ни полусловом не обмолвился об истинной причине своего визита. «Когда бес его захватит, тогда и заломам» - сказал он перед входом в курень атамана. «И главное, говори мало» - добавил Петраков и перекрестился.

А сегодня Власенко изволит познакомиться с гостем.

- Так ты с Москвы, значит?

Я кивнул.

- Звать тебя Олег, стало быть?

Я снова кивнул.

- Это хорошо.

Хули тут хорошего - думаю я – а если дочка у меня будет? Власенко то насрать, а мне с этим жить. Дочке, в смысле.

- А к нам по каким делам?

- Он этносы собирает… - влез в разговор Петраков. Наверное испугался, что я запалю его интригу.

- А ну прищеми задницу! – рявкнул Власенко и ёбнул кулаком по столу. – Куда по переду?!

Я нервно сглотнул и вцепился руками в скамью. Петраков затух и потупился в стол. Власенко строго зыркнул глазами по Василию. Видя, что электорат лишен воли и полностью подконтролен, атаман снова подобрел и взглянул на меня.

- Далеко тебя занесло, родимый. Что там у вас в Москве, совсем с этносом хреново?

Я уже было собирался ответить, но тут заломанная фуражка тоже ёбнула по столу костлявой дланью и задребезжала старческим фальцетом:

- Не порть боевой порядок, шельма!

Я оторвал жопу от скамьи, готовый в любую секунду метнуться к выходу. Власенко даже бровью не повёл, зато Петраков сжался, как голодный голубь на февральском снегу.

- Все нормально, батя, – успокоил старика атаман.

Я еле слышно покашлял в кулачок. Хотелось проверить, что можно, а чего нельзя. Судя по тому, что мне тут же не закатили в бубен, производить посторонние шумы мне разрешалось.

- Так что это за этнос такой?

Уже пора было что-то ответить. Ведь моё молчание могло вызвать совершенно непредсказуемые реакции. Первое, что пришло в голову – Шурик из «Кавказской пленницы». Пословицы собираю, чего проще. Но я почему-то сказал:

- Изучаю макроэтнические общности. То есть - образования, охватывающие несколько этносов, но обладающее этническими свойствами меньшей интенсивности, чем включаемые в неё этносы…

Петраков сделал вид, что у него зачесалась голова. Хрыч в заломленной фуражке, скорее всего, переваривал сейчас окончание фразы «Все нормально, батя», поэтому оставался благодушен. Власенко скрестил руки на груди и спросил, глядя мне прямо в глаза:

- Ты грибы любишь, паря?

- Да, – с готовностью ответил я, даже не подозревая, чем это может для меня закончиться.

5.

Мы ели их полусырыми. Власенко рассказал, что ещё год назад всё было иначе. Но с мая месяца он понял всю бессмысленность и пустоту своего существования.

Он рассказывал, а я слушал. Речь атамана становилась сбивчивой но, черт возьми – я всё понимал!

- Сотня, брат… понимаешь, всего сотня. И одна пушка. Да толку-то… из четверых артиллеристов трое ранены… Кокандцы лютуют… Я знаю, где-то рядом наши… совсем близко. Двадцать верст, может меньше. И чертова степь вокруг!

- А Петраков? – спрашиваю. – Он-то чего?

- А что Петраков? Он за копейку в алтаре пёрнет…

- Он не такой. Он деньги собирал…

- Какие деньги?

- Бесов изгонять.

Атаман махнул рукой, отмахиваясь от всего того что, по его мнению, было неважным. Не заслуживающим внимания пердежом у алтаря.

- Какие к черту бесы! Пойдешь со мной?

- Пойду.

***

Я продрал глаза и увидел возле постели Власенко при полном боевом параде. В его глазах горели сумрачные огоньки.

На табурете возле кровати я обнаружил папаху, синие шаровары с лампасами и длинный клинок без гарды, упакованный в деревянные ножны.

- Вставай, а то солнце уж в зад уперлось.

Я оделся и умылся холодной колодезной водой. Власенко помог мне оседлать Иштара и вот мы уже летим галопом по степи в сторону плотины, рассекающей Амударью надвое. Именно там, как считает Власенко, засели основные силы противника под предводительством регента Кокандского ханства.

- Шашки наголо! – хрипит Власенко.

Я вытягиваю клинок из ножен и оглядываюсь назад. Заворожено смотрю, как за нами растворяются в воздухе клубы пыли, поднятые копытами лошадей.

- Вперед смотри! У казака в бою спины нет, паря! – слышу голос атамана и чувствую, как всё тело моё начинает пузыриться мурашками.

Перед глазами мелькает какая-то чужая жизнь. Москва. Лена. Щербинские. Шуба. Шесть миллионов сум…

Я примериваюсь, замираю на замахе и, привстав в стременах, одним движением сверху вниз разрубаю всё это наваждение от плеча до седла.

- Ийо-хооо!